В эпоху средневековья вершину иерархии крымской знати возглавлял могущественный клан Ширин, заложивший наряду с иными тюркскими родами основы крымской государственности во главе с династией Чингизидов — Гираев. На протяжении столетий Ширины играли важную роль в военно-политической жизни страны. За выдающихся государственных деятелей, полководцев представителей этого клана крымские ханы выдавали своих дочерей, сестер.
Ширины имели роскошные дворцы, не уступающие ханским, земельные владения, города Эски Кырым (Старый Крым), затем Карасубазар (Белогорск) являлись их вотчинами. Но время течет, все меняется.
С завоеванием Крыма полуостров с прилегающими на материке территориями был превращен в колониальный придаток империи с назначаемыми метрополией губернатором, управленцами.
В начале XIX века Ширины, как и иные крымские рода беев и мурз, были вынуждены наряду с никому не известными греческими, русскими и иными фамилиями доказывать в специально созданной комиссии свое знатное происхождение.
В 1820 году Али-бей предоставил в комиссию ярлыки крымских ханов, ферманы османских падишахов, выданные Ширинам за военные и иные заслуги, а также генеалогическое древо его предков, восходящее к Дангы-бею, которому хан Золотой Орды Тохтамыш предоставил земли в восточной части полуострова для охраны и защиты г. Старого Крыма и ханских владений от нападений генуэзцев.
Российская власть утвердила Ширинов в дворянском достоинстве, впоследствии многие служили в чиновничьем аппарате, крымском кавалерийском дивизионе.
В годы колониальной Крымской войны Ширины, как и весь крымскотатарский народ, оказались по обе стороны фронта и сражались как в рядах российских, так и союзных войск.
Во второй половине XIX века последующие поколения Ширинов, получив образование в русских школах, приобщаются в том числе к запрещенной в российской империи нелегальной литературе и революционным движениям.
Как свидетельствуют архивные источники, в начале ХХ столетия один из Ширинов — Аббас (Аппаз)-мурза являлся убежденным социалистом, участвовавшем в революционном движении в России.
Отец Аббаса-мурзы Ширинского, Сулейман-мурза, был крупным землевладельцем, дед Мустафа-мурза служил чиновником в Феодосийском земском суде, затем в канцелярии Перекопского уездного представителя дворянства, прадед Усеин Гази мурза в военной карьере дослужился до чина капитана в крымском кавалерийском эскадроне.
Народный учитель Аббас-мурза Ширинский родился 29 февраля 1886 года в дворянской семье Сулеймана и Зайде Ширинских. Родовое дворянское имение располагалось при деревне Кокташ Феодосийского уезда и насчитывало около одной тысячи десятин земли (около 1 тыс. га пашни, сенокосов, леса). В многодетной семье, кроме Аббаса, родители вырастили и воспитали сыновей: Исляма, служившего чиновником в Симферопольской дворянской опеке, Исмаила, Селямета, служившего чиновником в чертежной Таврического губернского правления, Османа и дочерей: Зои, Суваде и Гульсюм, живших при родителях.
Сын Аббас до 11 лет воспитывался дома. В 1903 году окончил Симферопольскую татарскую учительскую школу в звании народного учителя. Спустя год, в сентябре 1904 года, был назначен учителем в земскую русско-татарскую школу в дер. Бурлюк Симферопольского уезда с жалованьем 420 руб. в год, жил в квартире при школе.
Еще в годы учебы в г. Симферополе юноша-дворянин увлекся идеями и призывами российских революционеров социал-демократов, вступил в организацию и поддерживал связи с одесситом Н. Демьяненко и жительницами г. Керчи Л. Архангельской и Л. Рошковской, снабжавших его нелегальной литературой, листовками и прокламациями.
После событий «кровавого воскресенья», когда в январе 1905 года была расстреляна демонстрация в Петербурге во главе с попом Гапоном, ростом волнений и восстаний в империи, активизировалась деятельность революционеров-подпольщиков, в том числе и в Крыму. Полиция устанавливает негласный надзор и слежку за деятельностью и перепиской «неблагонадежных» и вскоре после появления 5 — 10 мая 1905 года «кипы прокламаций в Симферополе» Аббас Ширинский был арестован.
19 мая в ходе обыска в доме Ширинских в дер. Кокташ жандармами были обнаружены и изъяты спрятанные «рукописные копии прокламаций об о. Гапоне, о петербургских беспорядках, переписка с Одессой и Керчью, указывающие на массовое и сознательное распространение Ширинским преступных прокламаций».
В тот же день А. Ширинский был заключен в Симферопольскую губернскую тюрьму по обвинению в «принадлежности к социал-демократическому сообществу и хранении и массовом распространении им нелегальной литературы».
Затем 20 мая последовали аресты и обыски в Одессе, Керчи и Симферополе, где у мещанина, бывшего писца Симферопольской уездной управы В. Мирошниченко была обнаружена прокламация, «переписанная Мирошниченко, который сознался в ее распространении; такая же прокламация обнаружена у обвиняемого Ширинского, чем устанавливается связь Мирошниченко с последним».
2 июня 1905 года руководство губернского жандармского управления обратилось в Окружной суд с секретным предписанием сообщить, «не имеются ли в Архиве Окружного Суда сведения об уголовной судимости татарского народного учителя Аппаза Мурзы Ширинского, 19 лет, обвиняемого ныне в государственном преступлении».
Последовал также запрос в жандармское управление о предоставлении «сведений, компрометирующих политическую благонадежность татарского народного учителя…»
Не обнаружив никакого компромата на молодого педагога, «в больших размерах распространявшего нелегальную литературу по Крыму», жандармы ужесточили условия тюремного содержания, запретив ему «общие с другими арестованными прогулки» и позволив лишь по пятницам свидания «по пол часа каждый раз, с отцом, матерью и братьями Селяметом и Ислямом. Разговоры допускаются только на русском языке и не разрешается сообщений политических новостей».
24 июля 1905 года унтер-офицер Еркович в секретном донесении подполковнику корпуса жандармов Кравченко доложил, что одно из писем, написанное Аббасу Ширинскому, принадлежит, как выяснилось по негласному опросу, учителю министерского народного татарского училища Осману Заатову.
6 августа обвиняемый обратился к прокурору с просьбой разрешить свидания со знакомыми и «сообщить, когда кончится следствие». Подполковник жандармов Кравченко в ответе указал, что следствие и дознание «будет окончено приблизительно через месяц», что же касается свиданий, то «…разрешение может быть дано, в каждом отдельном случае по выставлении арестантом особо-уважительных причин…»
Несмотря на заверения жандармов, следствие затягивалось, тогда в конце сентября 1905 года отец арестанта Сулейман-мурза Ширинский обратился к окружному прокурору с прошением «дать возможность мне принять сына на поруки в каком угодно размере залога…» 27 сентября Аббас Ширинский также обратился к прокурору с прошением «отпустить меня на поруки в виду моего слабого здоровья от продолжительного пребывания в тюрьме».
13 октября симферопольский городской врач Г. Раевский, осмотрев заключенного в тюремной камере, вынес заключение: «Он страдает малокровием с явлениями головных болей, по временам головокружений и общей слабости… в интересах восстановления здоровья желательно изменение условий жизни».
14 октября прокурор, основываясь на заключении врача, предложил жандармскому начальству изменить меру пресечения, то есть содержание под стражей заменить поручительством. Однако подполковник жандармов Кравченко наотрез отказался под предлогом того, что «Ширинский немедленно после освобождения из-под стражи предполагает скрыться…»
Тем не менее Аббас Ширинский и обвиняемые по его делу В. Мирошниченко, Н. Демьяненко и другие будут освобождены в соответствии с императорским манифестом об амнистии, подписанным 21 октября 1905 года.
В своих воспоминаниях Джафер Сейдамет впоследствии рассказал о двух встречах с социалистом-революционером, потомком знаменитого крымского знатного рода.
Первая встреча состоялась зимой, в начале 1909 года, после прихода к власти в Османской империи младотурков. Джафер Сейдамет и Номан Челебиджихан, будучи тогда студентами, общались с приехавшим в Стамбул А. Ширинским, готовившем материалы для российских газет.
Вторая встреча состоялась осенью 1914 года в Акмесджиде (Симферополе) вскоре после начала Первой мировой войны. Приехав в дом А. Ширинского с Номаном Челебиджиханом, они предложили сотрудничество в борьбе с царизмом. Но дворянин, будучи убежденным социалистом, уклонился от предложения. Сотрудничал с издаваемыми в Крыму русскими газетами, известен публикациями, порочащими национальное движение и его лидеров.
Дальнейшая его судьба в революционный и довоенный период не известна. Дворянин-социалист не стал известным политиком, государственным деятелем. Скорее всего, успешной карьере препятствовало его «классово чуждое» происхождение. Велика вероятность того, что А. Ширинский, как и тысячи его соотечественников, в 20-30-х годах ХХ века подвергся репрессиям.
Возможно, краткие сведения о его судьбе станут известны в скором будущем из материалов рассекреченных архивов СБУ, из очередной, седьмой по счету, книги «Реабилитированные историей».
Ибраим АБДУЛЛАЕВ,
Газета «Голос Крыма»
№ 45 (1035) от 08.11.2013 г.