Азербайджан в стратегии России: Взгляд из Баку

Post navigation

Азербайджан в стратегии России: Взгляд из Баку

ВВЕДЕНИЕ

 

В августе 1991 года в Москве провалился путч ГКЧП, что стало катализатором мгновенного развала СССР. Начался период обретения независимости — парад суверенитетов. Уже 18 октября 1991 года Азербайджан принял конституционный акт о Независимости. 29 декабря этот Декрет получил всенародное одобрение на референдуме, а 3 марта 1992 года Азербайджан был принят в ООН. Так начиналась новейшая история Азербайджана — обретение независимости и вхождения в мировое сообщество.

Президент Азербайджана Ильхам АлиевВторой раз в ХХ веке Азербайджан пытается утвердить себя в статусе независимого государства. В начале века его стремление к суверенитету было подавлено российской Красной Армией. Нынешняя попытка Азербайджана гораздо более успешная — уже 20 лет страна является суверенным государством. Но вряд ли можно считать полностью снятыми угрозы для независимости Азербайджана, исходящие традиционно с северных и южных рубежей. «Бегство» от этих угроз в значительной мере осложняется наличием карабахской проблемы.

На протяжении двух веков Азербайджан находился в полной колониальной зависимости от России, что выработало устойчивую систему стереотипов. Естественно, что их нелегко преодолеть за короткий срок. Прошлое продолжает оказывать весьма ощутимое влияние на все сферы жизнедеятельности независимого Азербайджана. В этом смысле Россия является, безусловно, главным фактором, определяющим прямо и косвенно почти все тенденции драматичной новейшей истории Азербайджана.

Говоря о становлении независимости Азербайджана, следует по существу прослеживать и осмысливать процесс преодоления державных амбиций северного соседа и собственных комплексов, порожденных пониманием геополитической «обреченности» на долгую зависимость страны от фактора России. Во внешней политике, армяно-азербайджанском конфликте, нефтяной дипломатии, экономическом и политическом реформировании общества, культурной и конфессиональной ориентации Азербайджану все эти 20 лет приходится постоянно преодолевать то или иное препятствие со стороны России.

 

Одним словом, упрочение независимости затрудняется тем, что еще не удается найти оптимальный симбиоз двух тенденций — преодоление традиционной зависимости от России и установление с ней новых форм отношений в рамках цивилизованного партнерства. К этому еще не готовы ни сама Россия, ни многие постсоветские страны и потому доминирует пока первая тенденция: Россия ведет себя в рамках метропольной системы отношений, а Азербайджан по возможности старается дистанциироваться от державных посягательств «старшего брата». Это можно как-то оправдать лишь в контексте аномалий переходного периода, когда во всем постсоветском пространстве идут примерно схожие процессы — «болезни роста» независимости. Возможно, со временем, когда все полностью адаптируются к реалиям независимости, начнут, видимо, набирать силу и новые интегративные тенденции на пути формирования цивилизованного партнерства.

Поиск новых форм сотрудничества с Россией остается для Азербайджана пробным камнем на пути упрочения независимости. Уже далеко позади романтический период эйфории от нежданно обретенной независимости. Многие начинают осознавать, что Россия была и остается приоритетной страной, продолжающей играть ключевую роль в решении многих узловых проблем Азербайджана. В общественном мнении романтический настрой на возможность и целесообразность полной независимости от России уступает место пониманию важности установления с ней взаимовыгодного сотрудничества. Постепенно осознается невозможность и опасность демонстративного игнорирования значимости российского фактора. К сожалению, гораздо более медленными темпами сама Россия осваивает нормы цивилизованного партнерства.

В Баку отчетливо понимают, что изменения в геополитическом статусе и поведении Москвы, так или иначе, отражаются на ситуации в регионе Южного Кавказа и прежде всего в Азербайджане. Пока страны региона выясняют отношения с Россией в основном по меркам прошлого. Возможно, именно по этой причине взаимоотношения Баку и Москвы периодически вступают в полосу напряжения. Почти по всем направлениям Россия продолжает преимущественно в императивной форме навязывать великодержавные претензии.

 

Вместе с тем, следует признать, что Россия, хоть и медленно, все же меняется, что создает предпосылки для установления цивилизованного с ней партнерства. Азербайджан, дипломатично маневрируя, стремится найти сравнительно безболезненные формы адаптации к изменяющейся России. Стратегически Баку находится в режиме ожидания такой России, с которой без оглядки на прошлое можно сотрудничать. Пока же независимость страны постоянно испытывается на прочность негативными импульсами, исходящими из северных и южных рубежей.

Динамичное взаимоотношение России и Азербайджана — сложный многофакторный процесс, который трудно представить в интегративной форме. Поэтому более целесообразно проследить в относительно «чистом виде» влияние наиболее значимых факторов на характер взаимоотношений между двумя странами, с тем, чтобы сложить по совокупной картине приемлемое впечатление.

КАРАБАХСКАЯ ПРОБЛЕМА

Этот конфликт, продолжающийся с 1988 года, протекал в различных по сути геополитических, государственно-правовых и идеологических условиях. В значительной мере он был спровоцирован командой М. Горбачева для решения специфических задач перестройки советского общества. Далее конфликт, испытав на себе все негативы развала СССР и суверенизации республик, развивался в своеобразном «автономном режиме», но под неусыпным контролем Москвы. В дальнейшее конфликт перешел под патронаж Минской Группы ОБСЕ и трио сопредседателей — России, США и Франции. Но в последние годы Россия вновь использует конфликт как значимый фактор манипулирования странами региона. Кстати, аналогичным образом Россия всегда старалась контролировать Молдову, Грузию — управляемыми этноконфликтами она как бы перманентно обозначает зоны своего влияния на случай возможного отступления под натиском Запада.

Из-за конфликта все постперестроечные процессы в Азербайджане приобретали дополнительные деструктивные импульсы. При этом не только изменения в стране влияли на ход развития конфликта, но и конфликт специфически предопределял динамику внутриполитической ситуации в Азербайджане. Достаточно отметить, что за первые 7 лет с момента начала конфликта в Азербайджане пять раз «переворотами» менялось руководство страны и было ещё несколько неудачных путчей. И почти всегда сказывалось прямое влияние «карабахской проблемы». При этом неизменным оставался фактор определяющей роли России, хотя ситуация в целом перманентно менялась.

До 1993 года российские войска непосредственно присутствовали в Азербайджане, Армении и в зоне конфликта, открыто манипулируя ходом военных действий и при этом руководствуясь своими интересами. Участие России в конфликте камуфлировалось превратным принципом «паритета» — периодическими акциями в пользу той или другой конфликтующей страны. Но последовательно проигрывающей стороной оставался Азербайджан, что способствовало формированию недоверия к России и осознанию того, что Москва и в будущем будет манипулировать конфликтом во вред интересам Баку. Поэтому Азербайджан с первых лет независимости в поиске путей урегулирования конфликта взял курс на Запад, понимая возможность негативной реакции России.

С начала 1992 года российские войска, предварительно «позволив» армянским сепаратистам учинить «ходжалинский геноцид», покинули зону конфликта. Вскоре последовала оккупация Шуши и Лачина, а в контексте этих событий — серия переворотов в Азербайджане. Спустя год российские войска полностью покинули Азербайджан и именно тогда последовали наиболее драматичные эпизоды. Произошел очередной переворот. Страна подошла к грани гражданской войны. Серия поражений на фронте завершилась оккупацией почти 20 процентов территории страны. Так Азербайджан расплачивался за «вывод» российских войск. Смысл этих акций возмездия был ясен — показать Азербайджану катастрофичность отсутствия российских войск на фоне тех негативов, которые исходили от ее присутствия. Другими словами этими ударами демонстрировался тезис — только присутствие российских войск в Азербайджане и зоне конфликта может гарантировать спокойствие в регионе и возможность решения конфликта.

Затем наступила вторая фаза в развитии конфликта, в ходе которой Россия добивалась прекращения войны, принятия ее миротворческой миссии с возвращением российских войск в Азербайджан с той или иной юрисдикцией. Кремль и ранее осуществлял здесь миротворчество, но теперь речь шла не о «советском», а чисто российском миротворчестве, с претензиями на международное признание. На этой стадии карабахская проблема была призвана реализовать новые планы Москвы: способствовать относительно цивилизованному возвращению в Азербайджан российских войск с международным миротворческим статусом.

Первоначально российское миротворчество в основном осуществлялось в форме открытого десантирования дивизий в горячие зоны. При этом не проводилось существенное различие между Молдовой или Таджикистаном, Азербайджаном или Грузией. Но по мере проникновения западных миротворческих миссий в постсоветский регион Россия стала нервничать и поспешно корректировать свои планы. Азербайджан последовательно наращивал свое движение навстречу международным миротворческим инициативам ОБСЕ и ООН. В начале 1993 года Кремль официально заявил о своих правах на патронаж в постсоветском пространстве и миротворческую роль в соответствующих конфликтных зонах. Молчание Запада было воспринято в Азербайджане как негласное одобрение такого курса. Вскоре последовало резкое ухудшение ситуации в Карабахе и Азербайджан был вынужден пойти на принятие некоторых условий России.

Второй этап миротворчества Москвы начался с противостояния двух миротворческих доктрин — российской и западной. Именно в этот период США выступают с новой инициативой на Балканах, где намечается явное отступление России, и с программой «Партнерство ради мира», предусматривающей постепенное вхождение ряда постсоветских стран в орбиту военно-политических интересов НАТО. Тогда высказывались опасения, что теряя позиции на Балканах, Россия может еще больше ужесточить позиции на Южном Кавказе. Энергия недовольства Москвы «боснийским поражением» могла быть переориентирована на ближнее зарубежье и наиболее вероятной жертвой ее «возмездия» мог стать Азербайджан.

 

В широком геополитическом контексте за всеми этими драматичными событиями виден был и какой-то просвет на возможность более активного вовлечения Запада в решение карабахской проблемы. Но Кремль открыто сопротивлялся планам Запада и ее поведение наглядно иллюстрировалось «миротворческими» акциями в Грузии и Азербайджане. В частности, усилилось давление на Азербайджан и в результате был подписан Бишкекский протокол о прекращении боевых действий, предусматривающий ввод российских миротворцев в зону конфликта. Однако, по сей день конфликт далек от урегулирования и ситуация «ни войны — ни мира» сохраняется.

После Бишкекского соглашения наступила третья фаза в развитии миротворческой миссии Москвы. Она уже вынуждена была признать целесообразность международной миротворческой миссии в постсоветском регионе, но при этом продолжала настаивать на признании своей ключевой роли миротворчества в ближнем зарубежье. Сопредседательствуя вместе с США и Францией в Минской Группе ОБСЕ, Россия в последние годы (после наказания Грузии) вновь пытается перетянуть полностью на себя «миротворческое одеяло» урегулирования карабахской проблемы, стремясь, тем самым, усилить рычаги давления на обе конфликтующие страны.

Итак, на всем пpотяжении «каpабахского конфликта» Азеpбайджану пpиходилось и приходится искусно маневрировать между Сциллой и Харибдой миротворческих инициатив России и Запада. В течение долгого времени основная линия поведения официального Баку заключалась в осторожном дистанциировании от России и переходе под патронаж США и международных миротворческих организаций. При этом, за каждый даже осторожный прозападный шаг Баку приходилось платить довольно высокую цену.

 

На первых порах территориями и жизнями сограждан и беженцами, затем нефтегазовыми откупными, отдаваемыми не только западным компаниям, но также грозному соседу России, с целью нейтрализации ее геополитического раздражения. В последние годы, в контексте усиления региональных амбиций и миротворческой активности Москвы, официальный Баку стал придерживаться еще более осторожной, конъюнктурно сбалансированной, а временами даже пророссийски акцентированной линии поведения. Но такой геополитический маневр в линии поведения пока не принес Баку никаких дивидендов в процессе урегулирования карабахской проблемы.

Обещание быстрого прогресса по мирному решению конфликта Россия постоянно увязывает с готовностью Баку пойти на более значимые уступки. На данном этапе, как и ранее, такая перспектива очерчивается следующей альтернативой: либо признание ключевой миротворческой роли России, с поэтапной «реанимацией» ее военно-политического присутствия, либо сохранение региона и Азербайджана надолго в неопределенном «подвешенном» состоянии. Сегодня, как и во все предыдущие годы, карабахский конфликт продолжает оказывать негативное влияние почти на все аспекты стратегии Азербайджана и тормозит процесс углубления взаимовыгодного и доверительного партнерства с Россией.

ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ

В геополитических планах России все еще по инерции продолжают доминировать экстенсивно-экспансионистские механизмы защиты великодержавных амбиций. Но за период после развала СССР произошли заметные изменения в общей геополитической ситуации в мире и по этой причине Москва вынуждена постоянно вносить коррективы в свою стратегию. Продвижение интересов Кремля на Запад практически стало невозможно из-за планов расширения НАТО на Восток. Значительно затруднены устремления России и на Восток из-за встречных амбиций Китая, Японии. Естественно, что новые геополитические реалии подсказывают естественное направление развития — возможность расширения сферы интересов России в основном на базе реализации южной доктрины. Именно в этом направлении и проявляется в последнее время геополитическая активность Москвы. Приоритетным здесь остается Кавказ.

 

Грузия в 2008 году уже в полной мере испытала на себе военно-политический прессинг России и пребывает в постоянном ожидании новых угроз со стороны северного соседа. Армения уже давно дала добро на долгосрочное военно-политическое присутствие России и перманентными играми с Западом она стремится лишь увеличить собственную выгоду от этой «форпостной роли». Остается Азербайджан, которому пока удается более или менее удачно балансировать между Западом и Россией. Конъюнктурно подыгрывая интересам то одной, то другой стороны, Баку при этом старается не забывать и о своих интересах и не переступать опасную черту «геополитического прогибания». Тем не менее, Москва не оставляет планы усиления присутствия в Азербайджане и располагает широким набором факторов давления на Баку.

Сопротивляясь планам Запада, Москва продолжает настаивать, что южное пространство, включая Азербайджан, остается сферой ее приоритетных геополитических интересов. После относительного краха в Грузии «силового» варианта реализации южной концепции, Россия стала действовать более цивилизованно и обратила большее внимание на иные рычаги воздействия на ситуацию в южном зарубежье — дипломатические, экономические, энергетические, социально-культурные и т.д. В случае с Азербайджаном, в качестве важного прессингового фактора Москва всегда активно использовала и продолжает активно использовать уже рассмотренную нами карабахскую проблему. Вместе с тем, прессинговый потенциал Москвы этим не исчерпывается. Есть традиционная площадка СНГ, есть Габалинская РЛС, есть проблема статуса Каспия, есть миллионная армия трудовых мигрантов, есть нефтегазовые рычаги, есть интенсивная сфера экономики, культуры, политлоббирования и т. д.

СНГ В ПЛАНАХ РОССИИ

В содружество входят почти все бывшие советские республики за исключением прибалтийских и недавно выбывшей Грузии. Азербайджан долго держался в стороне от СНГ и это можно было понять в контексте опасений потерять независимость. Но давление России нарастало и к лету 1993 года оно достигло кульминации: внутриполитическая ситуация стала катастрофичной, а на фронте последовали сокрушительные поражения. В конечном счете, Азербайджан пережил очередной переворот и пришедший к власти Гейдар Алиев был вынужден с одобрения парламента подписать документ о вхождении страны в СНГ. Сторонники этой акции рассчитывали таким образом сменить гнев России на милость и тем самым решить карабахскую проблему. Но эти надежды по сей день не сбылись. Тем не менее, официальный Баку считает тот шаг исторически оправданным: руководство полагает, что именно благодаря вхождению в СНГ удалось предотвратить более опасные процессы. Подобные аргументы невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Впрочем, это уже и не имеет особого значения. Азербайджан почти 18 лет является полноправным членом Содружества и вынужден соблюдать инициируемые Москвой правила игры в этой организации.

За 20 лет существования СНГ состоялись десятки саммитов, сотни ведомственных встреч и подписано огромное количество различных соглашений. Тем не менее, СНГ пока не стал действенным инструментом и в целом влачит уже давно странное существование. О Содружестве чаще всего говорят как о «мертворожденной структуре», а в последнее время он трансформировался в неформальный «клуб президентов». В такой ситуации, казалось бы, нет оснований Азербайджану опасаться каких-либо реальных прессинговых угроз от России с этой стороны. Думается, однако, само рождение СНГ и настойчивое стремление Москвы продолжать формальные игры в данном направлении свидетельствуют о наличии более серьезных намерений, связанных с Содружеством. Не следует забывать, что содружество первоначально было спланировано Кремлем с целью удержания постсоветских государств в орбите своих державных интересов. Одно только это обстоятельство служит основанием для серьезного отношения ко всему, что происходит в СНГ.

Важно осознать, что Москва, невзирая на факт формального существования этой организации, связывает с ней определенные великодержавные планы. И потому в Азербайджане многие считают, что Содружество продолжает таить в себе реально значимые угрозы, которые было бы чрезмерным упрощением полностью игнорировать. Даже в своем нынешнем формальном статусе СНГ уже реально фиксирует контуры ключевой роли России. В целом, для России главным остается возможность реализации своих державных намерений по отношению к бывшим сателлитам. Но эти намерения Москва всячески камуфлирует, в том числе и посредством СНГ. Нельзя не учитывать многовариативность нынешней политики Кремля, объективно обусловленное наличием широкого спектра конфликтующих друг с другом планов, намерений и интересов. Россия изнутри раздирается противоречиями, что в конечном счете отражается и на коллизиях СНГ. Поэтому пока она пытается всевозможными тактическими угрозами и посулами как-то сохранить Содружество даже в таком формальном виде. А в будущем, когда появятся подходящие условия, приступить к реализации задуманных намерений.

Игра в СНГ позволяет Москве держать бывших сателлитов в орбите своих интересов и манипулировать ими, руководствуясь теми или иными тактическими соображениями. В этом смысле СНГ представляет для России скрытую возможность реанимации своего державного статуса хотя бы в «усеченном» постсоветском пространстве. Соответственно для Азербайджана и других партнеров это чревато угрозой постепенного «усечения» их независимости.

Одним словом, Москва использует СНГ в качестве тактического треннинга — всевозможными имитационными маневрами пытается подобрать ключи к партнерам с целью удержания их в зоне своих державных интересов. Этой стратегической цели подчинены почти все ее тактические ходы: экономический союз. коллективная безопасность и охрана границ, таможенный союз и др. И почти по всем этим возможным направлениям интеграции в рамках СНГ Азербайджан постоянно ощущает попытку «усечения» своей независимости. Азербайджан участвует в жизни СНГ, исходя прежде всего из соображений дипломатии — не раздражать до предела Москву и не терять завоеванные рубежи независимости. Задача сводится к маневрированию в плане недопущения принятия документов, так или иначе могущих ущемлять интересы страны. В этом плане Азербайджан может рассчитывать на поддержку и понимание многих партнеров «по несчастью» внутри СНГ, также раздраженные державным поведением «старшего брата».

УРОКИ НЕДАВНЕГО ПРОШЛОГО

ВЫВОД РОССИЙСКИХ ВОЙСК. К празднику Республики 28 мая 1993 года Москва преподнесла Азербайджану неожиданный сюрприз — командующий дислоцированной в Гяндже дивизии генерал Щербак официально заявил о полном выводе российских войск из страны. Впервые с начала 19 века Азербайджан был свободен от непосредственного военного присутствия Кремля. Это событие было уникально и в контексте новейшей истории всего постсоветского пространства. Азербайджан оказался первым и единственным из всех бывших советских республик удостоенный такой «чести». Прибалтийские государства добились этого ценой неимоверных усилий и ощутимой поддержки Запада лишь через полтора года. Причем российские войска уходили из Азербайджана подозрительно поспешно, с явным опережением предусмотренных соглашением сроков. Уже тогда стоило серьезно подумать над возможными последствиями того события. Необходимо было попытаться понять намерения Москвы, скрываемые за этим неожиданным шагом. К сожалению, романтическая эйфория от преодоления военной зависимости от России не позволила трезво оценить скрытые опасности.

К моменту вывода российских войск ситуация в Азербайджане была предельно напряжена. Поражения на армяно-азербайджанском фронте и затянувшееся противостояние между властью и оппозиционным полковником С.Гусейновым предвещали политическую бурю. Мятежный полковник со своим корпусом все это время находился под опекой дивизии В.Щербака. В те дни Гянджа фактически была превращена в оплот всей оппозиции. Спешно покидая Гянджу, генерал Щербак внушительную часть вооружения дивизии оставил мятежному полковнику С.Гусейнову. Вдобавок в его распоряжение были переданы на принципах добровольности и военные советники. Москва, таким образом, практически санкционировала полковника на военный мятеж, что и произошло через неделю.

Существуют по крайне мере три версии столь скоропалительного ухода российских войск:

* динамика событий в Гяндже показала, что, если бы ситуация развивалась в полном соответствии с планами Москвы, то через очень короткое время армия снова вернулась бы в Азербайджан, но уже на основе официального приглашения. С. Гусейнов в ходе путча не очень камуфлировал свои промосковские симпатии. Такой вариант был выгоден Москве и в том смысле, что присутствие дивизии Щербака указывало бы на провоцирование путча Кремлем.
* в случае провала мятежа С. Гусейнова у Москвы был резервный вариант: доведение ситуации в Азербайджане до хаоса гражданской войны и, как естественный итог, возвращение российских войск в страну уже в качестве спасителей и опять-таки по просьбе самого Баку.
* наконец, нельзя сбрасывать со счетов и назидательный маневр, связанный с демонстрацией явных негативов ухода российской армии из новых независимых государств. Москва как бы показывала другим нежелательность настаивания на поспешном выводе войск.

Гянджинский мятеж фактически предопределил судьбу президента А. Эльчибея, последовательно отстаивавшего курс на преодоление зависимости от России. Но ему в какой-то мере удалось сорвать изначальный «чистый план» Москвы. Эльчибей способствовал прибытию Гейдара Алиева в Баку, которому в конечном счете и досталась президентская власть. Москва, понимая невозможность осуществления первого сценария, запустила механизм решительной раскачки ситуации в Азербайджане. На фронте последовали поражения с оккупацией почти 14 процентов территории. Появилась новая угроза сепаратизма со стороны самопровозлашенной А. Гумбатовым «Талышско-Муганской республики». В северо-западных районах усились тенденции «лезгинского сепаратизма». Именно в столь драматичной ситуации руководство Азербайджана было вынуждено войти в СНГ. Гейдар Алиев временно заморозил прозападный курс страны и нефтяное сотрудничество с западными компаниями. Он нанес несколько визитов в Москву. Но все это было для России очень слабой компенсацией за геополитический проигрыш от поспешного вывода своих войск из Азербайджана.

Кремль, используя все рычаги давления, взял курс на возвращение Азербайджана в сферу своих военных интересов. И здесь вскоре обозначились основные направления давления: по линии СНГ — это коллективная безопасность и совместная охрана границ, по линии карабахской проблемы — допуск российских миротворческих сил в зону конфликта и, наконец, четкое определение статуса Габалинской РЛС с возможным предоставлением ей статуса военной базы.

ПРОБЛЕМА ГРАНИЦ

После относительного провала плана, связанного с поспешным выводом российских войск из Азербайджана, Москва стала открыто и настойчиво добиваться от Баку согласия на их возвращение. Понимая, что Азербайджан не готов на прямое предоставление военных баз, Кремль пытался добиться своего завуалированными формами давления. В сентябре 1993 года Азербайджан был вынужден войти в СНГ, что позволило Москве воспользоваться этим фактором. С тех пор, вплоть до начала путиновской эры, шло последовальное давление на руководство Азербайджана с целью подвести его к принятию доктрины коллективной безопасности и совместной охраны внешних границ СНГ. В контексте чеченской войны (Москва периодически обвиняла Баку в потворстве «боевикам») особую актуальность приобрела проблема границ. Она все время была центральной на саммитах лидеров СНГ и инициировала специальные переговоры силовых министров.

 

Можно вспомнить, например, визит министра обороны П. Грачева 9 июня 1994 года. Еще до прибытия в Баку он сделал ультимативное заявление, что заставит руководство Азербайджана дать четкое разъяснение своей позиции. Тогда Г. Алиев моментально вылетел в Стамбул, где провел конфиденциальные переговоры с Кристофером, а также с руководством Атлантического Союза и Турции. По возвращении в Баку он встретился с Грачевым и дипломатично намекнул ему, что Азербайджан не готов к чрезмерно тесному военному сотрудничеству с Россией. К тому времени Кремль добился от руководства Грузии и Армении официального согласия на наличие российских военных баз. В «кавказскую военную доктрину» России не вписывался Азербайджан, что вызывало особое раздражение Кремля.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ (ТРАНСПОРТНАЯ) БЛОКАДА

Объективно распад СССР и провозглашение независимости бывшими советскими республиками привел к разрушению единого экономического пространства. С этой точки зрения ухудшение в 90-е годы экономического сотрудничества между Азербайджаном и Россией было естественным следствием процесса суверенизации. Тем не менее, экономика Азербайджана практически до середины 90-х годов была прочно завязана на Россию. Даже новая национальная валюта (манат), введенная в оборот летом 1992 года, была тесно привязана к российскому рублю. И в целом инфляционные процессы в России автоматически сказывались на ситуации в Азербайджане.

Экономическое сотрудничество двух стран начало резко ухудшаться с августа 1994 года в контексте нагнетания напряженности в Чечне. С этого времени Кремль практически объявил одностороннюю транспортную блокаду Азербайджану. Мотивировалось это решение тем, что Азербайджан оказывал содействие «чеченским сепаратистам». Это решение Москвы было равносильно объявлению экономической блокады, поскольку именно на Россию приходилось тогда почти 70 процентов экспорта Азербайджана. Блокада ударила по всем странам Южного Кавказа. Закавказье к тому времени потеряло из-за абхазского конфликта западные коммуникационные связи с Россией и теперь прерывалась связь через Азербайджан. Негативные его последствия для Азербайджана были очевидны. Экономика Азербайджана в результате блокады оказалась по сути парализована.

Отметим, что в течение всего периода правления Ельцина отношения между Москвой и Баку были по всем направлениям достаточно напряженными и Кремль искал любую возможность для усиления давления на Азербайджан. Транспортной и экономической блокадой Кремль старался побудить руководство Азербайджана к уступкам в вопросах реанимации российского военно-политического присутствия в стране. Несомненно, что транспортная блокада серьезно обострила экономическую ситуацию в Азербайджане. Но запущенный Россией «чеченский бумеранг» в конечном счете принес Азербайджану и определенные стратегические позитивы. Страна была обречена на вынужденное преодоление коммуникационной изоляции от внешнего мира: постепенно стали налаживаться интенсивные транспортные связи с Грузией (выход на Турцию и по Черному морю на Европу), через Каспий со странами Центральной Азии, с Ираном и через Нахичевань с Турцией. Все это способствовала постепенной переориентации экономики страны на другие каналы интеграции (Турция, Иран, Грузия, Туркменистан, западные страны и т.д.).

 

Наконец, национальная валюта — манат стал обретать реальную независимость от российского рубля. В целом экономическое давление России имело для Азербайджана явные тактические минусы с несомненными стратегическими плюсами. Так, в частности, «чеченский бумеранг» обоюдоостро сработал и в столь важном направлении, как нефтяное партнерство двух стран. Россия, скованная чеченским кризисом, всячески тормозила реализацию нефтяных планов Азербайджана, но тем самым косвенно катализировала переориентацию Баку на поиск иных энергетических партнеров.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПРЕССИНГ. «КОHТРАКТ ВЕКА»

Противоречия между Россией и Азербайджаном в энергетической сфере обнаружились задолго до подписания контракта. Было понятно всем, что для Азербайджана этот вопрос имеет принципиальное значение. Руководство страны связывало с ним большие надежды не только в сфере политики, экономики, укрепления суверенитета и государственности, но также в своих планах решения карабахской проблемы и ослабление влияния российского фактора. Россия, естественно, с самого начала была настроена негативно на энергетический разворот Баку в западном направлении и взяла на вооружение многовариативную тактику «нефтяного шантажа». Если вначале (до подписания «контракта века» в сентябре 1994 года) это давление явно себя не обнаруживало, то в дальнейшем оно стало приобретать открытый и временами жесткий характер.

Россия была недовольна, что Азербайджан с момента обретения независимости ориентировал свою нефтяную стратегию на западные компании (Бритиш Петролеум, Амоко. Пензойл и др.). До определенной поры Москва пыталась камуфлировать свое раздражение. Но летом 1994 года, когда Азербайджан форсированно пошел на заключение «контракта века», Москва впервые перешла к активным действиям: она открыто заявила, что нерешенность проблемы статуса Каспия не дает основания Азербайджану в одностороннем порядке распоряжаться ресурсами моря. Прессинг Кремля очень быстро возымел определенное действие, хотя и не совсем то, на которое рассчитывала Москва — российская компания «ЛУКойл» получила приглашение в будущий консорциум. Но 10 процентов в «контракте века» явно не могли устроить державный аппетит Москвы и потому она и далее продолжала оказывать давление на Баку. Даже в дни нефтяной эйфории Азербайджана, вызванной подписанием контракта 20 сентября 1994 года, из Москвы последовали заявления о юридической его несостоятельности из-за неурегулированности статуса Каспия. В течение долгого времени именно из-за жесткой позиции Москвы существенно замедлялись темпы реализации контракта.

Азербайджан, наращивая нефтяное партнерство с Западом, усиливал естественное недовольство России, которая воспринимала происходящее как ущемление своих стратегических интересов. Ратификация парламентом Азербайджана «контракта века» послужила для Москвы сигналом к новым решительным шагам. В этом ей активно помогал и Тегеран, также весьма недовольный энергетическим партнерством официального Баку с Западом. Над Азербайджаном в тот период сгущались «тучи» — предвестники скорой политической бури. Достаточно отметить, что за шесть месяцев (октябрь 1994 — март 1995) Азербайджан пережил две серьезные попытки военного путча, в которых просматривался «московский след».

 

Все это время Москва в тесном союзе с Тегераном наращивали давление на Баку. Вскоре этот прессинг стал приносить им определенные дивиденды. 1О ноября 1995 года Азербайджан создал новый консорциум по разработке месторождения «Карабах» (ГНКАР, Аджип, Пензойл при ведущей роли ЛУКойл). Явная уступка России могла означать как обычный тактический ход в улучшении взаимоотношений с ней, так и определенную корректировку (диверсификацию) нефтяного курса. А в июне 1996 года был создан консорциум по разработке месторождения «Шах-Дениз». Стрелка нефтяной дипломатии официального Баку немного качнулась в сторону Москвы и Тегерана: заметно активизировалась российская компания «ЛУКойл», а Иран, наконец-то, вошел в третий консорциум. Хотя в целом, энергетический курс официального Баку, как в тот период, так и по сей день, ориентирован в большей мере на Запад.

ПРОБЛЕМА СТАТУСА КАСПИЯ

Впервые Москва приступила к открытому нефтяному шантажу летом 1994 года, осознав практическую невозможность серьезно воспрепятствовать подписанию «контракта века». Новые российские интерпретации статуса Каспия пришлись на пик переговоров вокруг проблемы Карабаха и нефтяного контракта. Намерение Кремля можно было просчитать: использовать «карабахский фактор» вместе с проблемой статуса Каспия как мощный рычаг давления на Баку. С первого дня надежным союзником Москвы в вопросе статуса Каспия стал Тегеран. И их альянс был, в частности, скреплен общностью позиций в этом вопросе. Суть их претензий сводилась к тому, что проблему статуса Каспия должны решать исключительно сами прикаспийские страны и только после достижения консенсуса можно распоряжаться ресурсами моря. Соответственно, Россия и Иран могли усилить давление на Азербайджан, лишь получив одобрение своих позиций Казахстаном и Туркменистаном.

Строго говоря, Азербайджан вначале не очень «реагировал» на этот аргумент. Но после подписания «контракта века» Баку, не без помощи западных стран, стал налаживать контакты с Ашгабатом и Алма-Аты в вопросе статуса Каспия. Было понятно, что сохранение полной неопределенности в этом вопросе не очень устраивает и западные нефтяные кампании, требующие некоторой ясности при заключении нефтяных контрактов с Азербайджаном, Казахстаном, Туркменистаном и особенно в процессе их реализации. Вскоре обнаружилась близость позиций Азербайджана и Казахстана при нейтральности Туркменистана. Таким образом, Москва и Тегеран не получили явного преимущества — им не удалось привлечь на свою сторону хотя бы еще одну прикаспийскую страну. Тем не менее, проблема статуса Каспия долгое время оставалась в арсенале российского шантажирования нефтяной стратегии Азербайджана. В дальнейшем России, Азербайджану и Казахстану удалось максимально сблизить свои позиции по вопросу статуса Каспия, но проблема еще далека от окончательного решения и этот фактор по сей день продолжает играть сдерживающую роль в реализации транскаспийских проектов.

ПРОБЛЕМА ТРУБОПРОВОДОВ

Без стратегических трубопроводов Азербайджан не смог бы реализовать свою нефтяную политику и планы экономического процветания. Транспортировка нефти на мировые рынки имела важное политическое и экономическое значение для страны. Но конкретное решение вопроса транспортировки упиралось в выбор маршрута нефтепровода. А это уже не только технический и экономический вопрос, но и геополитический. Причем с самого начала политический (геополитический) аспект данной проблемы приобрел приоритетное значение и эта тенденция сохраняется до настоящего времени.

Выбор маршрута трубопроводов был важен для Азербайджана и как способ преодоления традиционной зависимости от России и, в конечном счете, для упрочения политических и экономических основ государственной независимости. Так что, выбирая маршрут трубопроводов, Баку фактически выбирал будущее страны. И потому, наверно, Азербайджан с первого же дня предпочел турецкий маршрут (через Грузию, с выходом на Средиземное море и далее в Европу). Кроме того, турецкий маршрут отвечал планам западных компаний и к тому же создавал предпосылки для наращивания партнерства Азербайджана с Западом. Естественно, что такая перспектива никак не вписывалась в планы Москвы и она с самого начала открыто сопротивлялась реализации плана транспортировки нефти, а затем и газа по южным маршрутам в обход России. В качестве альтернативы Россия однозначно отстаивала свой маршрут Баку-Грозный-Новороссийск.

Москва понимала, что потеряв контроль за каспийскими энергоресурсами, она может потерять все: и дивиденды за их транспортировку, и рынок южных стран СНГ, и традиционное геополитическое влияние в регионе. Ощущая неэффективность прямого давления на Баку и невозможность открытого противодействия планам внедрения в регион Запада, Москва в дальнейшем перешла к более тонкой и прагматичной тактике. Она вынуждена была согласиться с очевидным положением вещей, что транспортировка всей нефти по российскому нефтепроводу технически невозможна, а после чеченского кризиса появились и политические негативы. По этой причине Москва отошла от тактики одностороннего навязывания только своего маршрута и торпедирования турецкого.

 

В вопросе выбора маршрута нефтепровода стороны пришли со временем к определенному консенсусу: ранняя контрактная нефть стала транспортироваться одновременно по двум маршрутам — северному (российскому) и юго-западному (грузинскому). Основной же массив контрактной нефти, несмотря на все политические препоны Москвы, пошел в одностороннем западном направлении: по стратегическому трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД). Осуществление глобального проекта БТД в свою очередь как бы открыло дорогу для реализации других проектов по данному геополитическому маршруту — газопровода Баку-Тбилиси-Эрзерум и железной дороги Баку-Тбилиси-Карс.

Фактически проиграв первую глобальную битву за контроль и транспортировку каспийских энергоресурсов, прежде всего, азербайджанской нефти, Россия в последующем не отказалась от тактики энергетического прессинга. Она решила сполна отыграться на газе. В последние годы Россия предпринимает активные шаги для усиления своих позиций газового монополиста на всем постсоветском пространстве, блокирования всех альтернативных (в обход России) маршрутов транспортировки газа и, в частности, недопущения реализации проектов «Набукко» и Транскаспийского газопровода. Так что, энергетический прессинг России в отношении постсоветских соседей, в частности Азербайджана, сохраняется.

ПЕРСПЕКТИВЫ

Вместе с тем, на нынешнем этапе российско-азербайджанских отношений позитивные тенденции постепенно начинают брать верх над доминирующими ранее негативными тенденциями. Этому во многом способствует высокий уровень личных взаимоотношений на уровне руководства обоих государств, а также соответствующий контекст политических изменений в России, Азербайджане и во всем постсоветском регионе, содействующий расширению партнерских отношений. В немалой степени это обусловлено также усилением геополитической роли, политико-экономического потенциала и сбалансированным (диверсификационным) курсом самого Азербайджана. В последние годы Азербайджан стал получать огромные нефтяные доходы, что позволило достичь значительных темпов развития во всех сферах жизни и создать реальные основы для обеспечения взаимовыгодного политико-экономического сотрудничества со всеми заинтересованными странами и, в первую очередь, с Россией.

Сегодня Россия и Азербайджан являются друг для друга важными внешнеэкономическими партнерами. Двусторонний товарооборот составил в 2009 г. 2,4 млрд долларов, а в 2011 г. эта цифра может составить 2,7 млрд долларов. Импорт из России составил 1,56 млрд долларов (первое место среди внешнеторговых партнеров Азербайджана), а экспорт из Азербайджана в Россию — 385,6 млн (увеличение на 23,8%). В Азербайджане проживает самая крупная русская община на Южном Кавказе, насчитывающая порядка 160-170 тысяч человек. В свою очередь, число азербайджанцев, проживающих в России на временной и постоянной основе, шагнуло далеко за миллион человек. В Азербайджане сохранен самый крупный на Южном Кавказе ареал русского языка и культуры: более 200 школ, десятки газет и журналов на русском языке, функционирует Русский драматический театр, Русский культурный центр, православные храмы, многочисленные совместные бизнес предприятия и т.д.

Вместе с тем, в отличие от экономических и культурных связей, в политической и военной сферах между Баку и Москвой все ещё сохраняются существенные расхождения интересов, сдерживающие темпы развития партнерских отношений. Основными раздражителями отношений являются: для Баку — Карабахская проблема, реального урегулирования которой Кремль особо не добивается, а для Москвы — военно-политическое и энергетическое партнерство Азербайджана с Западом, в чем Россия традиционно усматривает вызов своим интересам. В силу многих причин независимый Азербайджан обречен на преодоление старых и поиск новых форм сотрудничества с Россией. Азербайджан активно пытается наладить тесные контакты со всеми странами, занять достойное место в мировом сообществе. При этом, Россия была и есть приоритетная для него страна, а Азербайджан, естественно, все ещё продолжает оставаться в зоне российских геополитических. экономических, энергетических и даже военных интересов.

 

На данном этапе сохраняются значимые расхождения в стратегических позициях: Азербайджан не может принять имперские амбиции России, а последняя пока не готова адаптироваться к новым геополитическим реалиям и равноправному формату сотрудничества. Цели северного соседа достаточно прозрачны — сохранять постоянную возможность (прямого или косвенного) вмешательства в дела всех постсоветских стран, включая Азербайджан, что мы и наблюдаем все время. Россия из года в год объективно проигрывает Западу борьбу за сферы влияния. Она не имеет возможности предложить своим постсоветским соседям, включая Азербайджан, более выгодные и привлекательные формы политико-экономического партнерства и не может без традиционных державных комплексов помочь в решении их насущных проблем и в реализации энергетических и прочих планов.

Вместе с тем, геополитический климат Южного Кавказа меняется быстро и Россия ищет приемлемые способы адаптации с сохранением своего державного статуса. Южный Кавказ постепенно втягивается в новую фазу геополитической борьбы, в которой, наряду с США и Россией, активно наращивают инициативу Евросоюз и Турция. Грузия уже прочно входит в орбиту западных интересов. Осторожно балансирующий Азербайджан в целом также ориентирован в западном направлении. Не прочь последовать их примеру и надежный партнер России — Армения. Предотвратить эти тенденции одними угрозами и силовыми давлениями Москва вряд ли сможет. Она обречена на поиск иных, более притягательных и цивилизованных форм взаимоотношений со своими соседями. Только так Москва может удержать страны Южного Кавказа, в частности Азербайджан, в зоне своего притяжения и активного взаимовыгодного сотрудничества.

 

Выбор за самой Россией.

Зафар ГУЛИЕВ

Источник: ИА REGNUM

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня