Имеет ли меджлис влияние на поляны протеста?
В предыдущем материале были рассмотрены отличия криминальных и полукриминальных «самозахватов» от земельных полян протеста. В сегодняшнем материале будет препарирован миф о меджлисе и его влиянии на поляны протеста.
В начале разберем, что же это такое — меджлис? Согласно определению, меджлис — это исполнительный орган национального съезда крымских татар — Курултая. Меджлис был образован в 1991 году решением второго Курултая в качестве представительного органа крымских татар для ведения текущей деятельности в период между Курултаями. С 1991 года по сегодняшний день председателем Меджлиса бессменно является Мустафа Джемилев.
О меджлисе и его руководстве можно говорить много и долго, но в свете земельного вопроса нас будут интересовать только три факта.
Во-первых, меджлис — уникальное явление в украинской политике. В Конституции Украины в качестве субъектов права нет понятия национальных съездов и, соответственно, их исполнительных органов. Больше ни одна нация в Украине не имеет своего национального съезда и, соответственно — представительного органа. Почему нет национального съезда русских? Почему нет национального съезда армян? Других национальностей? Разве они не хотели бы иметь свой национальный съезд? Хотели бы — но не имеют возможности, т.к. нет правового обоснования. Таким образом, меджлис — единственный национальный институт в Украине, существующий вне правового поля.
Во-вторых, меджлис — это единственный в Украине внеправовой орган, пользующийся абсолютной поддержкой государства. В пользу этого заключения говорят многочисленные государственные награды М.Джемилева и его заместителя Р.Чубарова, нескончаемые телеэфиры и интервью на республиканских телеканалах, официальные заявления и встречи государственных мужей с Джемилевым и Чубаровым, депутатство в Верховной Раде Украины… Какие еще внеправовые национальные деятели Украины могут похвастать таким вниманием и обласканностью со стороны властей — без единого худого слова в течение 20 лет? Никто. Кроме Джемилева и Чубарова.
В-третьих, это единственный в Украине национальный орган, принятый государством, но не принятый своим народом, который он, якобы представляет. В крымскотатарской прессе постоянно публикуются материалы ветеранов национального движения и общественных организаций с критикой в адрес Джемилева и Ко. Национальным собранием крымскотатарского народа в 2009 году руководство меджлиса объявлено национал-предателями. Эти факты можно оспаривать, с ними можно не соглашаться, но, тем не менее, они остаются фактами, свидетельствующими о неоднозначном восприятии руководства меджлиса крымскими татарами и, в особенности — ветеранами национального движения.
Но какое отношение столь пространный экскурс в историю меджлиса имеет к земельному вопросу? Самое прямое.
История любого национального движения — это история противоборства власти и нации. Это было в Индии. Это было в Америке. Это было в ЮАР. Это было везде, где коренной народ оказывался в угнетённом положении у себя на Родине. И до тех пор, пока угнетённый народ не получал все требуемые им права — лидеры этих национальных движений жили и страдали вместе со своим народом, и наравне с ним преследовались властями. Нельсон Мандела не был обласкан режимом апартеида. Махатма Ганди не получал орденов от английской королевы.
Иначе обстоят дела с крымскими татарами. Вернувшись в Крым в конце восьмидесятых — начале девяностых годов прошлого века, крымские татары до сих пор находятся на своей Родине в положении нелюбимых пасынков. Они не имеют закона о реабилитации и восстановлении их прав. Они не имеют закона о реституции. Они не имеют закона о статусе коренного народа. Они не меют закона о статусе крымскотатарского языка в Автономной Республике Крым. Наконец, они не имеют земли — и этот факт подтверждается митингами и демонстрациями, второй десяток лет бушующими в Крыму, а с 2008 года — и в Киеве, куда крымские татары начали ездить с требованиями справедливого распределения земель.
И, наконец, визитной карточкой Крыма стали ракушечные домики размером 3х4 метра, ровными рядами расположенные вокруг городов и вдоль трасс — народные поляны протеста, которым власти дали название «самозахваты». Смысл этих полян протеста прост — защита территорий, пригодных для строительства жилья, от распродажи чиновниками. Не более того.
В то же время, в отличие от Ганди и Манделы, «отцы татарской демократии» катаются, как сыр в масле, уютно подставляя бока под благодатные лучи государственного признания, а груди — под ордена и медали. Судя по их положению и победным рапортам из Киева и Симферополя, крымские татары живут припеваючи. Для них строят дома, посёлки, прокладывают дороги, выделяют земли, турецкие власти отправляют татарам миллионы долларов на обустройство. Кстати, по информации Анатолия Гриценко, в бытность его спикером ВР АРК, крымским татарам выделено столько земли, что ею должны быть обеспечены даже грудные дети.
Тогда чем недовольны татары? Чего им не хватает?
Ответ можно прочитать на лозунгах митингов крымских татар и увидеть в местах их компактного проживания. Сегодня, во втором десятилетии XXI века, у татар нет земли. У них нет жилья. Проживание по три-четыре семьи в одном доме — стандартная ситуация. В их посёлках — грунтовые дороги, по которым можно ездить только в сухую погоду, потому что в дождь они превращаются в непролазную грязь. Дети крымских татар болеют силикозом, потому что годами дышат цементной пылью — дома строятся по 5-7 лет, в одной комнате живут — другую строят. Татар нет в силовых структурах. Татар практически нет в правительстве — кроме нескольких лиц, неизменно представляющих меджлис. Татар нет на руководящих должностях в райгосадминистрациях. Повсеместно идёт скрытая дискриминация татарского населения во всех социальных сферах. На старых татарских кладбищах строят дачи, на действующих — безнаказанно ломают и разбивают надгробья. Антитатарские лозунги и призывы открыто льются со страниц крымских СМИ.
Но как же так получатся? Куда делись миллионные ассигнования на обустройство крымских татар? Куда делись крымскотатарские ПМК, организованные для строительства татарских посёлков и укомплектованные всей необходимой строительной техникой? Где земли, отведённые, согласно государственным документам, крымским татарам — в том числе и на Южнобережье? Где миллионы, выделенные турками на обустройство братского народа? Где забота органа национального представительства о представляемом народе? За что получают награды и высокие государственные должности лидеры меджлиса?
Эти вопросы практически ежедневно озвучивают крымскотатарские общественные организации.
От меджлиса ответа на эти вопросы нет. Государство, в свою очередь, утверждает, что правовых проблем у крымских татар не существует, а освоением государственных и иностранных ассигнований на обустройство крымских татар занимается меджлис. Вспоминая, что меджлис — организация, находящаяся вне правового поля украинского законодательства, позиция властей выглядит более чем странной.
Но всё становится на свои места, если предположить — только предположить! — что находящуюся вне правового поля организацию можно использовать для отмывки денег. Тогда все части головоломки встают на свои места: государство выделяет средства на обустройство крымских татар, некая организация от имени народа благодарно принимает эти средства и пропускает их через свои счета, далее возвращает часть отмытых средств куда требуется — и все довольны!
Все — кроме крымскотатарского народа, которому в этой схеме отведена роль благопристойной вывески над мощнейшей конвертационной конторой. Со всеми полагающимися вывеске дивидендами. Четырьмя гвоздями.
Конечно, это только предположение…
А теперь вернемся к теме земельных самозахватов и влиянии на них меджлиса.
Вспомним принцип великого мыслителя и эзотерика Гермеса Трисмегиста «Как вверху, так и внизу; как внизу, так и вверху. Как внутри, так и снаружи; как снаружи, так и внутри». Более просто смысл этого принципа можно изложить так: схему, сработавшую однажды — можно смело применять и в других подобных случаях.
Применив этот принцип к вышеописанной предположительной схеме конвертации государственных средств и заменив финансы землей, получаем великолепный результат, полностью совпадающий с существующей действительностью. Десятки случаев, когда на выделенных меджлису под татарские культурные центры землях стоят гостиницы или иные доходные заведения, не принадлежащие татарам. Сотни гектаров, официально выделенные меджлису под застройку крымским татарам, застроены и заселены отнюдь не татарами. Более того. На территориях многих бывших самозахватов, организованных под патронатом меджлиса, сейчас стоят отнюдь не татарские строения, гостиницы и пансионаты.
Таким образом, можно сказать, что меджлис, несомненно, имеет влияние на самозахваты. Ровно в той мере, в какой ему отводится властью. Меджлис способен организовывать крымских татар на самозахваты, удерживать интересные в коммерческом плане земли с помощью народа несколько лет, а потом «сливать» эти земли указанному лицу или фирме. Так происходило неоднократно, и бесперебойно работало вплоть до 2007 года.
А в 2007-ом случилось непредвиденное. Безраздельная монополия меджлиса в земельных схемах оказалось серьезно поколебленной. Объединившись в общественную организацию «Авдет», несколько десятков земельных полян протеста, выйдя из-под контроля меджлиса, начали собственную борьбу — за землю для народа, а не для махинаций.
Именно «Авдет» ввёл в практику понятие «поляна протеста», официально узаконив вынужденно занятые людьми массивы в виде земельных акций протеста. Тем самым «Авдет» в правовом порядке отмежевался от противозаконных коммерческих самозахватов, предоставив меджлису полное право хозяйничать в этой сфере, и ведя свою деятельность исключительно в правовом поле.
Подобная тактика очень скоро себя оправдала. За 4 года деятельности организации ни крымские, ни украинские власти не смогли предъявить «Авдету» ни одного обвинения в противозаконных действиях, хотя под его контролем находится более 2500 гектар земли, занятых полянами протеста. Несколько попыток оказать на «Авдет» силовое давление привели к тому, что скандальные противостояния моментально получали международную огласку, после которой власти вынуждены были идти на попятную, как это было в Симферополе на ул. Балаклавской в январе-феврале 2009 года. Напомним, что тогда милиция и войска получили разрешение на применение табельного оружия против защитников поляны протеста, и только своевременное появление иностранных корреспондентов не позволило пролиться крови.
Достаточно сказать, что за 4 года «Авдет» потерял всего несколько полей, и то благодаря не открытым атакам, а в результате деструктивной деятельности меджлиса на этих полях. Самым ярким примером подобного рода является поляна протеста по ул. Оранжерейной. Два года «Авдет» отбивал атаки на эту поляну, пока меджлисовцы обманным путем не сумели возвести на ней забор, отгородивший большую часть территории. Сейчас на этом месте высятся двух-трёхэтажные особняки, среди которых нет ни одного, принадлежащего крымским татарам. В целом же, «Авдет» прочно удерживает подавляющее большинство крымских полян протеста.
Теряя контроль над землёй, меджлис стремительно начал терять и авторитет, причём, как в глазах народа, так и в глазах власти. Как результат, последовали жесткие заявления в отношении меджлиса со стороны высокопоставленных государственных чиновников, а также переформатирование Совета представителей крымскотатарского народа, ранее полностью состоявшего из членов меджлиса.
Однако, принципиальность и несговорчивость «Авдета» в земельном вопросе заставила власти вновь вспомнить о «старом друге». Накануне местных выборов 2010 года настойчивые аудиенции меджлиса у крымской и центральной власти привели к тому, что меджлису выписали заветное количество голосов, необходимое для прохода во власть его руководства. Что было предметом торгов и о чём столковались лидеры меджлиса с властями оставалось загадкой — до начала крупномасштабной рекламной кампании меджлиса в качестве основного игрока на земельном поле Крыма.
Глава Крымской автономии публично известил общественность о том, что считает руководство меджлиса единственным «хозяином» крымских самозахватов. Немного поломавшись и сделав для приличия несколько громких заявлений, Джемилев и Чубаров «неохотно» приняли на себя сладкое бремя ответственности за «свой» народ.
И понеслось… Ни одна газета, ни один телеэфир, ни одно Интернет-издание не осталось без интервью Чубарова или Джемилева, расписывающих, как они будут решать проблемы самозахватов. Джемилев открытым текстом заявил, что соотечественники должны будут принять земельные решения меджлиса, даже если они не будут их устраивать. Чубаров, в свою очередь, принялся активно продвигать идею о выделении в Симферополе единого земельного массива, на которой будут переведены самозахватчики. «Освобожденные» от самозахватов земли, по утверждению Чубарова, будут застроены многоэтажками, призванными решить жилищные проблемы города.
Единственное, о чём забыл упомянуть при этом господин Чубаров, так это о том, что строительством многоэтажек в Симферополе занимаются фирмы «Консоль», «Профессионал» и «Монолит», имеющие очень близкие отношения с нынешним составом ВР АРК. И еще о том, что все построенные этими фирмами многоэтажки являются коммерческими строениями, и квартиры в них не раздаются, а продаются. И еще о том, что в Симферополе нет никакой очереди на покупку жилья и, следовательно, никакой острой потребности в возведении негосударственных коммерческих жилых комплексов. Но всё это, как мы понимаем, не стоящие внимания мелочи.
В свою очередь, весомую лепту в рекламу меджлиса внесли первые лица Крыма, начиная с премьера Джарты и представителя президента Яцубы и заканчивая председателем Земельной комиссии Псарёвым. Каждый из них заявил об исключительном положении меджлиса в решении земельного вопроса — уже не подталкивая, а буквально якорными цепями вытягивая вверх нижеплинтусовый авторитет руководства меджлиса.
Не помогло.
«Авдет» вновь красивым финтом обошёл расслабившихся было «отцов нации», сделав в Киеве публичное заявление об отказе полян протеста от посредничества меджлиса, обосновав этот отказ положениями Конституции Украины, обозначив готовность участников полян протеста к прямому диалогу с властями и направив соответствующие письма во все инстанции.
Понимая, что земля уходит из-под ног в буквальном смысле этого слова, в меджлисе решились на последнее средство — заменили в своём лексиконе бранное слово «самозахват» на раскрученное «Авдетом» понятие «поляны протеста» и начали формировать соответствующие списки. И вновь прокололись: на сайте http://awdet.org «Авдет» выложил заявление одной из полян протеста, раскрывающее жульнический механизм формирования этих списков, и продублировал публикацию рассылкой данного заявления в соответствующие инстанции.
Таким образом, на сегодняшний день ситуация в земельном вопросе такова. Есть официальный ставленник власти — руководство меджлиса, привычно и деловито сдающее интересы своего народа. Есть народ на полянах протеста, в тысячу глаз наблюдающий за суетливой вознёй своего национального представительства и быстро подмечающий «левые» движения. Есть власть, делающая вид, что верит в авторитет меджлиса. Есть международная общественность, делающая вид, что верит украинской и крымской власти, делающей вид, что верит в придуманный ею самой авторитет меджлиса на крымских полянах протеста.
Нет только земли у крымских татар. Уже два десятка лет. Земельный вопрос в Крыму еще так же далёк от завершения, как и в 1991 году. Понятно только одно — этот вопрос должен быть решён и, в конце концов, он будет решён. Когда — это уже другой вопрос…
Понятно и другое: истории о влиянии меджлиса на самозахваты, а тем более, на поляны протеста — всего-навсего раскрученный официальный миф. Миф, два десятка лет культивируемый властями для прикрытия земельных махинаций, осуществляемых в Крыму сильными мира всего под прикрытием этого мифа. Именно во имя процветания этого мифа руководство меджлиса востребовано, вознаграждено и воспето украинским и международным истеблишментом.
Но не крымскотатарским народом…
Ринат ШАЙМАРДАНОВ,
специально для МФ-информ