Все еще совесть и честь народа — это о нем. Поэт, признанный во всем мире, но больше чем поэт. Олжас Сулейменов в эти дни в Казахстане участвует в международных форумах и конференциях по этике, межкультурному диалогу цивилизаций, а также по истории Казахстана.

Гений Олжаса неоспорим: он преуспел не только в поэзии и литературе, но и в политике, дипломатии, общественной деятельности, и даже в геологии. Однако, отдельную главу в его жизни, так уж случилось, заняла история. Именно исторические изыскания и высказывания поэта на данную тему вызывают споры и комментарии в обществе.

Поэтому при встрече с Олжасом Омаровичем в Астане больше была затронута эта сфера деятельности поэта.

В интервью Казинформу постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО затронул тему «Народ в потоке Истории», поделился своим мнением о том, почему именно сейчас государство обратило большое внимание на историю казахов, заявил, что интересные исторические открытия надо искать не за рубежом, а в Казахстане, что не стоит возбуждаться по поводу местонахождения головы Кенесары, а также что Коркыт-ата — это бог заходящего солнца, а не наш древний предок. Вместе с тем, мы не забыли спросить Олжаса Омаровича и о поэзии и дипломатии.

Стоит отметить, что некоторые высказывания собеседника некоторым могут показаться несколько резкими, обидными и неудобными, другим же, наоборот — мудрыми, честными и справедливыми. Неспроста его зовут совестью и честью народа. А на вкус и цвет, как говорится, братьев нет. Представляем вашему вниманию наше интервью.

— Олжас Омарович, хочется узнать Ваше мнение: почему именно сейчас инициатива Президента «Народ в потоке истории» получила столь мощный импульс — Госсекретарь провел публичное расширенное совещание по вопросам истории Казахстана, дал много поручений соответствующим специалистам. Что послужило этому толчком, с чем это связано?

— Такие вопросы, конечно, требуют какого-то люфта времени, подготовки. Видимо это и произошло. Сразу же, на второй день после книги Президента едва ли надо было приступать. Надо было переварить, усвоить основные идеи. В принципе, конечно, эта тема давно назрела, особенно для нас, потому что у казахов практически «нет» истории, это я на себе испытал. Я знал историю всего мира, многих стран, а своей собственной — нет. Поэтому я занялся этим, когда еще был студентом Литературного института. Сам стал выискивать в первоисточниках историю казахов, историю тюрков и так далее. Поэтому эта тема для нас всегда актуальна.

Но вот этот последний призыв способен помочь нам очень многого достичь, потому, что накопились не только определенные знания, но и определенное раздражение против собственных историков, которые до сих пор не могут… Они защищают свои диссертации, вместо того, чтобы защитить свой народ, свою нацию и свой язык! Вот к кому этот призыв и обращен сейчас.

Историки, так же, как и писатели, есть талантливые. Но меньше встречал я талантливых историков, чем талантливых писателей (смеется — прим. авт.). Это тоже имеет значение для развития этого жанра нашей культуры. Надеюсь, что этот призыв поможет взрастить новое поколение талантливых историков, с новым сознанием и не «замыленным» взглядом.

— Казахов долгое время волнует вопрос о местонахождении головы Кенесары, Вы знаете, где лежит его решение?

— Я этот вопрос задавал даже директору музея Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Никто не знает там о таком экспонате. Вот и все. Нет этого экспоната! Я в этом убежден, и напрасно мы сейчас возбуждаем все эти разговоры. Если бы он был, не думаю, что этим бы там настолько дорожили. Для России он не представляет никакой ценности. Они бы давно уже выдали. Поэтому, мне кажется, с этим надо примириться и эту тему забыть. Думаю, она там и осталась в горах, где это случилось в 19 веке.

— Госсекретарь Марат Тажин на совещании по истории говорил о необходимости репатриировать артефакты и документы о казахах из зарубежных хранилищ. Что, по-Вашему, есть интересного из таких артефактов в мире?

— Все, что было открыто, а открыто исключительно мало, уже хранится в наших запасниках. Открывать новое надо. Самое интересное, что мы сейчас можем открыть, находится… в Казахстане. К примеру, я предлагаю заняться наследием Коркыта. Я был недавно в Кызылорде на конференции и убеждал там своих коллег, что Коркыт — это не историческая личность, как нам представляют (смеется), а мифическая фигура. Она пришла к нам из Египта, пронесена нашими предками через 5 тысяч лет. Коркыт — это бог заходящего солнца…

— Что Вас натолкнуло на такую мысль?

— Я просто знаю, смотрел некоторые древнеегипетские источники, там у них существовал такой солярный цикл — бог восходящего солнца Хр Кл — у древних египтян не было гласных, и бог заходящего солнца Хр Кт (во многих современных источниках распространено написание Хор или Гор. Hr — на древнеегипетском «высота», «небо». Хор — бог неба, царственности и солнца — прим.).

Там существует такой миф — этот Хр Кт каждый вечер спускается под землю, где протекает подземная река и в ней живет водяной змей Апоп. И Хр Кт борется с ним и погибает от него каждый вечер. А утром восходит сын солнца Хр Кл, который побеждает водяного змея.

Был знак волнистой и прямой линией, который изображал восход и закат солнца над и под землей. Я думаю, что отсюда рождались мифы — они увидели в этом знаке водяного змея.

Так вот, легенда о Коркыте, который погибает от водяного змея, сохранилась только у нас! Только казахи на Сырдарье сохранили ее. Это легенда о том, как Коркыт скрывался от смерти по всем сторонам земли, вернулся на Сырдарью, заплыл на середину реки, сидел на ковре, играл на кобызе, подплыла водяная змея и укусила его. Такой легенды больше нигде в мире нет! Д

аже в турецкой мифологии о Коркыте говорится, что он был только мудрым старцем. А такого сюжета, в котором описывается смерть от укуса змеи, не сохранилось ни у турков, ни у азербайджанцев, ни у туркмен. Это говорит о возрасте нашей культуры. Эта легенда дошла из Древнего Египта 5 тысяч лет назад и сохранялась все эти годы.

Поэтому я и говорю историкам: друзья мои, занимайтесь. Я же поэт и мог бы заниматься своими делами, но нет, я лазил во всех этих старинных текстах, искал по всему миру, в шумере, в древнеегипетских, древнерусских, скандинавских надписях, расшифровывал это все для того, что бы что-нибудь еще узнать о своем народе.

И я узнал многое, но они (историки) не могут все это переварить, потому что не грамотны, они этого не понимают, я с ними говорю как будто пламенную речь на шумерском языке произношу, получается так (смеется). Но, я все-таки хочу объяснить, обращаясь уже не к докторам, не к академикам, а к студентам, грамотным ребятам, понимающим. Пусть они с самого начала осознают. Этим же старикам мешают нагромождения ученых предрассудков, которые они накопили за всю жизнь. Через эти горы пробиться новым знаниям невозможно. Поэтому вся ставка на молодежь.

— Именно поэтому давно напрашивается вопрос: в одном из недавних интервью Вы говорили, что являетесь почетным профессором многих известных и авторитетных вузов мира, но почему не читаете лекции дома, в Казахстане? У Вас ведь богатейшие знания, которые нужно передать родным студентам!?

— Я был, кажется, в прошлом году, в КазНУ им. Аль-Фараби, там я провел такой мастер-класс, ректор собрал преподавателей — филологов и историков… Но, этого, конечно, мало. Однако, начало положено и я думаю, что буду такое повторять.

-…Или, взять, к примеру, Вашу книгу по этимологии «1001 слово», в ней Вы бы могли тоже более подробно изложить и передать свои изыскания…

— Она еще пишется, написано только предисловие к этому труду, тоже готовится к изданию. Конечно, я там излагаю… Я даю их почитать некоторым докторам в Москве, здесь, в Казахстане, но я вижу, что они не понимают (смеется). Поэтому я их через Интернет пущу, придам тиражу масштабность, пусть люди читают. И я уверен, что из тысячи один прочтет и поймет. А таких тысяч будет много. Миллион соберем, из них тысяча будет чистых, знающих людей.

— После недавних выступлений по поводу казахстанско-российских отношений, в частности, проблемы ракетных испытаний на нашей территории, люди стали писать в Интернете, что, мол, «Олжас Омарович определился бы уже — дружить с Россией или нет, как его понимать?». Вы можете прокомментировать это?

— Исторически и в перспективе, мы, конечно, дружим и должны дружить, это в нашем сознании должно быть четко отпечатано. Но в дружбе тоже бывают замечания, правда? И другу делают замечание, которое способствует совершенствованию дружеских отношений. Поэтому есть вещи, которые требуют от нас более строгого взгляда.

Не все мне нравится, что сейчас там происходит. Такого, к сожалению, больше того, что нравится. Но все равно, этот негатив не может перевесить то, что накопилось за всю мою жизнь доброго к России, к русской культуре и к русскому народу. И вот это определяет мое отношение к нашему великому соседу.

— Верите ли Вы заявлению Председателя КНР Си Цзиньпина о том, что он никогда не сделает ничего плохого для Казахстана и вопрос использования трансграничных рек будет решаться исключительно путем переговоров?

— Я надеюсь. Он может и говорил искренне, но, насколько это будет реализовано — вот это очень важно для нас. Я надеюсь, что его искренность будет подтверждаться делами.

— На одном из сайтов вышло Ваше парижское интервью казахским журналистам под заголовком «Олжас Сулейменов: «Нам нужна Россия». Там в комментариях люди пишут, что Олжас Сулейменов, прежде всего, великий поэт, так почему журналистка ни слова не сказала о поэзии?». Общество желает знать, продолжаете ли Вы писать?

— Поэзия — понятие универсальное. Поэзия выражается и стихами, и делами, и другими вещами. Даже то, чем я занимаюсь — история — тоже поэтическое произведение. «Невада-Семпалатинск» — это тоже поэма моя. Многие другие дела — это все проявления поэта, безусловно. А стихи так, сознательно, я давно уже не пишу…

Пушкин мне вспоминается: «Года к суровой прозе клонят», его в 37 лет уже клонило к прозе и мне пристало тоже этим заниматься (смеется). То есть в других жанрах я проявляю свои склонности, которые более выпукло проявлял в молодости…

Беседовал Аскар Бимендин

Источник: http://www.inform.kz/