Турция — это глобальная или региональная держава? Способна ли Турция влиять на события в мире или должна идти в фарватере европейской и международной политики? Турция нужна Европе, но нужна ли Европа Турции?
После распада Советского Союза у Соединённых Штатов Америки нет противников в мире. Единственный противник — это Евразия в целом (я имею ввиду не обязательно военные, но также культурные и экономические аспекты). Тот, кто контролирует Евразию — контролирует мир. Главные противники между собой в Евразии ныне — объединённая Европа и Китай. Борьба между ними и решает судьбу глобальной роли США. Россия в данном случае должна выступить на стороне Европы и НАТО, и США в этом заинтересованы, так как при союзе с Европой Россия потеряет только часть природных ресурсов, а при союзе с Китаем против Европы — значительную часть своей территории. А для каждой нации главное — это территория; народонаселение — будет, если есть земля. Если же Китай захватит Сибирь, где содержится большая часть природных ресурсов всего мира, и при наличии человеческих ресурсов самого Китая и трудолюбия китайцев, то он превратится не во вторую по значению, а в единственную мировую сверхдержаву, чего Америка, конечно же, ни при каких условиях не может допустить.
Турция — это мост между Европой и Азией. Европа и США надеются создать буферную зону вокруг Китая, в значительной мере, за счёт среднеазиатских государств. Поскольку Россия не очень надёжна в отношении западного партнёра, а точнее, представляет собой из-за своей территории и, в значительной мере, из-за сохраняющихся ресурсов самостоятельную силу, то Европа может опоясаться кордоном из среднеазиатских государств — буферов — только с помощью Турции.
Россия же, в свою очередь, рассчитывает на определённый нейтралитет Турции в качестве последнего рубежа защиты её против Западной Европы. Попытки использовать Турцию в этом плане были сделаны ещё Сталиным, когда он предложил Турции войти в состав СССР, на что был резко негативный ответ Инону. Попытки делались и до него, когда Екатерина II взялась впрямую за восстановление Византийской империи, результатом чего явился захват Россией Крыма. Попытки были сделаны и в период Первой Мировой войны, когда русский царь Николай II, в награду за поддержку западных союзников против держав оси, получил обещание передачи ему контроля над Босфором и Дарданеллами и переименования Стамбула в Константинополь, что, как известно, не произошло благодаря войне за независимость под водительством Ататюрка. Попытки делаются и сейчас, когда Русская Православная церковь — рупор официального Кремля — промывает мозги россиян идеей о возвращении Константинополя (то бишь Стамбула) в лоно православной империи, а Россия себя считает прямой наследницей Византии (2-го Рима), то есть 3-м Римом.
Чего опасаться Турции: откуда исходит наибольшая угроза: от попытки ассимилировать Турцию в Европейский котёл или от попытки использовать её против Европы Россией? Существуют ли планы раздела Турции и какова вероятность, что Турция сможет сохранить свою роль и влияние на Европу и Азию как евразийская держава? Я думаю, что рассматривать политическую роль Турции невозможно в отрыве от её культурной и экономической ролей. Хотя политически Османская империя прекратила своё существование, Турция продолжает быть центром сохранения культурно-экономического единства обширных территорий, начиная с Балкан и черноморского региона до Ближнего Востока и даже до стран Центральной Азии. Европа сознаёт это и пытается использовать Турцию в качестве гаранта стабильности на Балканах и в диалоге с такими государствами, как Иран.
Европа — это искусственное образование, это — не государство, не народ, как некоторые хотят его представить. В результате двух мировых войн двадцатого века были разгромлены четыре великие империи: Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская, которые служили основой стабильности Европейской системы, причём разгром Османской империи был большим ударом по глобальной стабильности, чем разгром трёх остальных империй, в силу связующей роли Турции именно не только для стран, входивших в Османскую империю, но и для разнообразных культурных регионов — в силу её центрального положения в отношении многих цивилизаций запада, востока, севера и юга.
Однако проблемы в Европе остались те же, и бюрократы из Брюсселя со своим суперкомпьютером, о котором вы, наверное, слышали, не в состоянии их решить. По моему мнению, единственным ответом на решение балканской проблемы является вмешательство Турции (гуманитарное, экономическое и в области образования), так как никакая ассоциация балканских государств невозможна. А Балканы и Ближний Восток — это две пороховые бочки, которые находятся в опасной близи и могут детонировать друг от друга. Турция, хотя об этом и не говорится, служит сильным гарантом стабильности на Ближнем Востоке и равновесия между Израилем и арабскими странами.
Однако Европа не готова дать Турции полностью независимую роль. Она хочет, чтобы Турция не приобретала такой роли, которая позволит ей влиять на европейскую политику. В этой связи существует одно обстоятельство, которое сильно затрудняет приручение Турции Европой. Это обстоятельство — турецкий национализм и патриотические идеи Ататюрка, заложенные в основе Турецкой республиканской государственности и являющиеся её неотъемлемой частью, а также традиционное единство духа турецкой нации, что неприемлемо для аморфной европейской системы. Эти обстоятельства Европа не может преодолеть. В силу тех же обстоятельств Турция не может использоваться Китаем и фундаментальными восточными государствами против Европы — в силу самостоятельности политического мышления народа и его лидеров и в силу демократической (хотя и не западного стиля) и секулярной системы правления, когда религия не может служить орудием политики.
Таким образом, Турции, в силу её политической системы, духовной основы и исторических традиций, суждена независимая евроазиатская роль, которая со временем будет не только не уменьшаться, но даже, несмотря на все противодействующие обстоятельства, возрастать. Причём здесь даже не столько сохранение политического влияния важно, сколько именно культурной и экономической роли.
Отдельным вопросом стоит вопрос единства турецкой культуры с тюркоязычными народами Центральной Азии и Сибири. В этой области я вижу как раз наибольшие затруднения. Затруднения эти в первую очередь состоят в том, что страны бывшего Советского Союза — такие, как Казахстан и Туркмения и проч., а также Башкирия и Татария, которые входят в Российскую Федерацию, в результате советской мясорубки потеряли в значительной мере свою духовную культуру и исламскую культуру. Последняя сохранилась лишь отчасти на бытовом уровне. Социализм привёл к раздроблению сознания людей, в значительной мере к этнической и культурной ассимиляции, к отказу от традиций, к замене алфавита чуждыми славянскими буквами, к деградации языка предков. Социализм привёл к колоссальной коррупции и к культу наушничества и предательства между людьми. Ленин и Сталин сделали всё, чтобы разъединить тюркские и исламские государства и лишить их духовного единства и способности к политическому действию, поскольку это угрожало самой идее создания нового человека глобального коммунистического общества, провозглашённой основателем Советского государства — Леоном Троцким. Исламские традиции, однако, сохранились на бытовом уровне. В постсоветскую эпоху эти тюркские государства стремятся к возрождению своей культуры и к интеграции в мировое сообщество, однако у них получается только возрождение клановости и восстановление полуфеодального сознания, хотя и густо замешанного на местечковом национализме и чувстве языковой исключительности. Другими словами, национальное сознание этих народов было отброшено далеко назад — в полуфеодальную эпоху.
Я вижу здесь один путь: участие Турции в возрождении системы образования и гражданственности этих государств, основанной на идеях демократического централизма во власти и участия разных слоёв общества в управлении, привития идей толерантности в религии и в общественной жизни, а в дальнейшем — создания общей экономической и культурной политики, которая будет содействовать благосостоянию и независимому развитию этих народов. Не надо забывать, что эти народы вполне сознают угрозу, исходящую для них от Китая. Как известно, в свое время Казахстан добровольно вошёл в состав Российской империи поскольку единственной альтернативой для них тогда было вхождение в состав Китая, а это привело бы к полной национальной ассимиляции. Этот народ, казахи, полностью бы исчез. Поэтому Турция должна проводить активную самостоятельную политику в Центральной Азии, поскольку ассимиляция центральноазиатских государств Китаем, угроза которой сохраняется, привела бы к тому, что Китай оказался у порога Турции. А с Китаем Турция соревноваться не может ни по территории, ни по народонаселению.
Наконец, в заключение, мне бы хотелось кратко сказать о Роли Турции на Ближнем Востоке. Беда Ближнего Востока — это его полнейшая раздробленность — наследие английского империализма. Англия, в то же время, поощряет авторитарные и фундаменталистские системы правления, так как они эффективно препятствуют развитию стран Ближнего Востока.
Роль Турции здесь может быть, по преимуществу экономическая. Ближний Восток и Малая Азия связаны миллионами связей, которым, по меньшей мере, шесть тысяч лет. Торговля, коммуникации, развитие системы сельского хозяйства и рынка продуктов питания, а также системы образования — всё, что способствует взаимодействию между народами — в значительной мере должно здесь быть с участием Турции, так как без неё Ближний Восток будет полностью изолирован от мира и вариться в своём котле. Кроме того, особенно важна роль Турции в области образования, так как она открывает пример гражданского общества на секулярной основе, которое, в то же время, сохраняет исламский костяк и общественные традиции.
Таким образом, Турция имеет значение для будущего, по меньшей мере, трёх весьма существенных регионов мира, в которых решаются судьбы всего мира: Европы, Центральной Азии и Ближнего Востока. Задача Турции — как в меняющемся мире сохранить независимость и самостоятельность. В этой связи идеи Ататюрка не только не темнеют со временем, но приобретают всё более яркое и актуальное значение.
У Турции только один путь — вперёд, в гражданское общество, в глобальный мир, при сохранении независимости в государственной системе и своей исламской духовности.
Андрей ХОМУТОВ