Чтобы достичь чего-то в науке или бизнесе, человек в Узбекистане должен обязательно говорить по-русски.
Статистика
Русские в Узбекистане в основном жили в городах. Хотя не все были «белыми воротничками», в целом они считались хорошими инженерами, добросовестными бухгалтерами и умелыми докторами. Многие работали в производстве и жили в больших индустриальных центрах, таких как Ташкент, Чирчик, Навои, Ангрен или Фергана. Но большинство крупных предприятий давно уже не работает.
Поскольку не существует новых данных о населении республики, то трудно определить, сколько русских уехало, или какая часть все еще остается в Узбекистане. Но многие политологи и журналисты сходятся во мнении, что страну покинула почти половина полуторамиллионной русской диаспоры. При этом их не надо путать с другими говорящими по-русски группами населения — украинцами, корейцами или белорусами — численность которых до 1990-х годов тоже составляла больше миллиона человек.
Первый поток эмиграции русских начался в конце 80-х годов, когда национальные конфликты вспыхнули во многих частях бывшего Союза. А вторая — и пока последняя — утечка русских продолжалась до начала 2000 года. На этот раз причина была чисто экономическая. Не только русские, но и сами узбеки видели в эмиграции путь избавления от экономических трудностей. Говорят, что многие хорошие специалисты и зажиточные русские переехали в Россию. Хотя осталось немало русских инженеров, программистов и бухгалтеров.
Поскольку последняя перепись населения в Узбекистане проводилась 17 лет тому назад, трудно назвать точные цифры численности той или иной этнической группы. Как утверждает ташкентский журналист Сергей Ежков, в Узбекистане сейчас проживает около 800 тысяч русских, а вот в узбекском парламенте их представляют единичные депутаты.
Права
Ежков, один из известных критиков узбекского правительства, и не думает оставлять Ташкент и уезжать в другую страну. Он, как и многие русские в Узбекистане, в душе вовсе не воин. Ведь его предки в свое время приезжали не завоевывать, а поднимать Советский Узбекистан. «Кстати, узбеки об этом помнят, — говорит Сергей. — Например, мои прадеды приехали сюда в XIX веке строить железную дорогу. И я никуда не собираюсь уезжать. И таких немало».
«Узбекское общество в основном толерантное, и правительство тоже старается, чтобы не возникло конфликтных ситуаций на этнической почве», — уверяет Сергей. В органах власти русских почти нет осталось, хотя в узбекском спорте, искусстве и науке все еще нередко встречаются русские имена.
На сегодняшний день в Узбекистане нет никаких организаций, занимающихся проблемами, с которыми сталкиваются этнические меньшинства страны. Правда действуют различные культурные и национальные центры.
Они в основном пропагандируют интернационализм и никогда не поднимают проблемные вопросы, касающиеся тех или иных этнических групп. Эта область находится под контролем государства.
Тем не менее, многие политологи уже говорят о приостановлении эмиграции русских из Узбекистана в Россию. Количество школ с русским языком обучения сокращается теми же темпами, что и численность русской диаспоры.
Русский язык
Один из ферганских писателей, живущий сейчас в Европе, недавно издал книгу про былую жизнь в советском Узбекистане. Там есть эпизод из 1980-х годов, в котором дети бежавших на Запад в начале ХХ века узбеков приезжают навещать оставшихся в Фергане родственников. На маленьком, Богом забытом разъезде в отдаленном городке Ферганской долины эти «отпрыски бывших басмачей» неожиданно сталкиваются с неодолимым языковым барьером: кассирша, русская женщина, не понимает ни их английский, ни дореволюционный узбекский язык.
Мне очень хорошо запомнилось, как простодушная советская кассирша недоумевала: «Какие эти американцы необразованные: по-русски ни слова не могут вымолвить!» Да, все образованные люди говорили по-русски в советское время. Но и сейчас еще считающийся образованным узбек говорит минимум на двух, если не на трех языках — ведь еще и английский втиснулся в нашу жизнь — словно в обмен на наших мигрантов на Запад.
Но оставим советскую кассиршу и заглянем в сегодняшний Ташкент. Вернее, в парикмахерский салон под индийским магазином «Ганга» на площади Хадра в старом городе, куда я повел подстричься свою шестилетнюю дочку во время моей последней поездки в Узбекистан. Парикмахерша — стройная кореянка лет сорока — говорила не умолкая: «Какая она у вас красавица! Как тебя зовут?» Моя дочь никак не реагировала на бесконечные комплименты. «Она не говорит по-русски, что ли?» — наконец удивленно спросила парикмахерша. Не дождавшись ответа, продолжила: «Вы похожи на интеллигентного человека, а дочка у вас не говорит по-русски. Это же несовременно!»
И то правда. Незнание русского языка все еще считается «несовременным» в независимом Узбекистане. Я сам иногда жалею, что для моей дочери русский язык не стал ни первым, ни вторым языком. Надеюсь, что он станет третьим.
«Вы научите ее! Как можно без русского?» — искренне советовала мне парикмахерша. Не понимая ни слова, моя дочка выпалила по-английски: «Папа, почему эта дама не говорит по-узбекски? Странно, некоторые люди в Узбекистане ни узбекский, ни английский не понимают».
Таков Ташкент XXI века: любой уважающий себя узбекский интеллигент все еще говорит на грамотном русском языке. И это не тот русский язык, который можно услышать на рынке Чорсу-бозор в Старом городе: «Пирходити, горячие липёшки, заказ самса с жа-ару, с пи-илу!»
В попытке найти собственные символы независимости Узбекистан с первых же дней распада Союза старался избавиться от всего, что связывало его с бывшим СССР — страна объявила переход на латиницу, разрушала памятники бывшей империи.
Но было еще много того, что уже стало местным атрибутом — был русский язык, полуторамиллионная русская диаспора и ее незаменимое место в узбекском обществе.
Если в начале 90-х годов некоторые русские начинали отдавать своих детей в узбекские школы, то спустя 15 лет многие узбеки опять хотят, чтобы их дети учили русский язык.
Моя племянница из-под Самарканда изучает английский язык в университете. Но помимо английского и корейского языков она совершенствует свой русский язык и хочет продолжать учебу в русской группе. «У нас трудно найти хорошую работу. Если ты хороший специалист и говоришь по-русски, то можно найти нормальную работу или в Казахстане, или в России», — обосновала она свой выбор.
Этот неожиданный ответ меня до сих пор удивляет, и я спросил об этом ташкентского политолога Камрона Алиева. «Если владеешь русским языком, то у тебя много возможностей реализоваться, ты и имеешь больше доступа к современным изданиям», — сказал он.
«Поглядите на книжные лавки Ташкента, и вы в этом сами убедитесь. То, что публикуется на Западе — по науке, технике, медицине или литературе — тут же переводят на русский язык и издают, — продолжал мой собеседник. — Эти книги можно купить по доступным ценам и в Ташкенте, и в Самарканде, и в Фергане. А что мы издаем на узбекском языке? Это в основном литература восточного этикета, книги на религиозные или бытовые темы — как подавать чай гостям и старшим, или как муж и жена должны общаться».
По мнению Камрона Алиева, многие узбеки начинают осознавать, что владение русским языком идет на пользу им самим, и поэтому хотят изучать его. В больших городах или там, где русскоязычные составляют значительную часть населения, русский язык все еще жив и является языком живого общения. А в глубинке или там, где русский даже в советское время не мог обрести доминирующий статус, и корейцы, и русские (не говоря уж о татарах или таджиках) говорят по-узбекски.
Тем не менее, все осознают: чтобы достичь чего-то в науке или бизнесе, человек должен говорить не только по-английски, но и обязательно по-русски. Отсюда, видимо, и вытекает уважение к русским и этому языку в Узбекистане. И до сих пор в компании десяти узбеков и одного русского все разговаривают — или по крайней мере стараются вести беседу — на русском языке.
Кроме того, каждый год сотни тысяч узбеков ездят в Россию в поисках работы. И русский язык обретает все более весомый статус — может быть, даже более весомый, чем в советское время.
Рустам КОБИЛ
BBCRussian.com