Говорят, что незаменимых людей не бывает. Посмею не согласиться, тем более, когда речь идет о молодых, талантливых, перспективных, жизнерадостных людях, подающих большие надежды и, без преувеличения, кумирах нескольких поколений футбольных болельщиков. Сегодня мы хотим вспомнить вместе с читателями о 17 членах Ташкентской футбольной команды «Пахтакор», трагически погибших 11 августа 1979 года в авиакатастрофе.
По прошествии 30 лет до сих пор существуют дискуссии об истинных причинах этой нелепой трагедии. Да и вообще, если бы не погибшие футболисты, мало кто знал бы в Союзе про эту авиакатастрофу, унесшую жизни 178 людей. Как уже упоминалось выше, 11 августа 1979 года в 13 часов 35 минут на высоте 10 тысяч метров, над городом Днепродзержинском произошло столкновение двух ТУ-134. На борту одного из них находились 17 футболистов команды «Пахтакор», летевшие из Ташкента в Минск на матч с местным «Динамо». В тот день один из трех воздушных коридоров держали открытым. Существует несколько версий по этому поводу. Одна гласит, что на борту третьего самолета летел сам Леонид Брежнев, другая — Константин Черненко. Диспетчеры, заметив что два самолета должны столкнуться, дали команду белорусскому самолету набрать высоту, в ответ прозвучало: «Понял…». В действительности же сигнал принадлежал экипажу ИЛа-62, для которого держали третий коридор. Через минуту в воздухе произошло то трагическое столкновение… На проходившем через девять месяцев судебном процессе двух виновных диспетчеров приговорили к пятнадцати годам колонии общего режима. К удивлению, остальные виновники происшествия, служащие более высокого ранга к ответственности привлечены небыли. Большинство погибших футболистов было похоронено на Боткинском кладбище в Ташкенте. Там же им был водружен памятник. Встала резкая необходимость как-то сохранить «Пахтакор». Для этого многие команды из высшего дивизиона стали посылать добровольцев для спасения вмиг осиротевшего клуба. В добавок к этому, в регламент чемпионата СССР по футболу была внесена специальная статья, где указывалось, что несмотря на результаты, в течение 5 лет команда сохраняла свое присутствие в Высшей лиге. В итоге, в следующем сезоне «Пахтакор» спустился лишь на одну позицию, занимаемую до катастрофы, с 8-го на 9-е место. Прошли годы, но в сердцах многих из нас остались гул Ташкентского стадиона, радостные возгласы болельщиков, улыбки молодых спортсменов, идущих к вершине славы… Память о той команде, чью жизнь забрала нелепая случайность не должна исчезнуть в пучине времени. Есть еще люди, которые спустя 30 лет, помнят и любят тот «Пахтакор», переживают о его трагической судьбе.
По просьбе «Полуострова» трагические события 30-летней давности прокомментировали люди неравнодушные к футболу:
Энвер Мамутов, бывший вратарь Ашхабадского «Строителя».
«Среди футболистов шли бурные обсуждения гибели коллег-спортсменов. Хотя, к сожалению, по прошествии 30 лет многие нюансы уже и не вспомнишь. Для меня эта трагедия была шоком. Когда я был вратарем «Строителя», моим напарником был Сергей Покатилов. Позже я ушел в судейство, а его пригласили в «Пахтакор». Мы оба воспитанники Ашхабадской школы футбола. Покатилов был молодой перспективный футболист, он подавал большие надежды, оправдывал их. Конечно, горечь этой трагедии будет всегда занимать особое место в моей памяти ».
Исмаил Керимов, доктор филологических наук, профессор КИПУ.
«Я очень сожалею, что такая команда пропала. Обычно, коллектив формируется долгие годы, оттачивается мастерство, навыки. Это титанический труд игроков, тренеров, администраторов. И тут в один момент все исчезает. А главное — гибнут люди. В юности я сам увлекался футболом, играл за сборную Самаркандской области, выигрывал чемпионат республики и даже получил награду как лучший бомбардир сборной. А «Пахтакор» был всегда образцом для подражания для нас и предметом гордости республики Узбекистан».
Владимир Поляков, кандидат исторических наук, директор школы № 37 г. Симферополя.
«Я как раз находился в туристической поездке в Польше, когда пришла эта трагическая весть. Уже тогда все говорили о связи очищенного воздушного коридора для генерального секретаря с причиной трагедии. Ребята, играющие за «Пахтакор» — будущее советского футбола. При этом получился интересный случай с тренером Базилевичем. Он улетел в «самоволку» к жене и не сел в тот злополучный самолет. Таким образом, любовь спасла ему жизнь! Хочу добавить, что все связанное с авиацией, автомобилями и прочим транспортом — это огромный риск и поэтому, вероятно, чересчур удивительного ничего нет в этой катастрофе ».
Февзи Якубов, профессор, ректор Крымского инженерно-педагогического университета.
«Любой спорт, а особенно футбол, занимает особое место в мыслительном пространстве интеллигентного человека. Поэтому я и многие другие с тяжестью пережили трагедию «Пахтакора». Команда была на подъеме, молодые прекрасные игроки, гордость солнечного Узбекистана… Видимо это был лучший состав клуба. Хочется, чтобы память звучала о «Пахтакоре» еще долгое время. Спасибо вашей газете за то, что помните это трагическое событие. А тем, кто бывает в Ташкенте, я рекомендую посетить памятник «Пахтакору-79», который производит на людей огромное впечатление и побуждает отдать должное погибшим в этой авиакатастрофе».
Рустем Казаков, Олимпийский чемпион, двукратный чемпион мира по греко-римской борьбе.
«Удивлению и горю по поводу этой трагедии не было границ. Сам я играл в молодости, и помимо борьбы любил и ценил футбол. А когда пришла весть о гибели «Пахтакора», стало очевидно, что ушла из жизни не просто команда, а элита узбекского футбола. Я очень сожалею и как спортсмен, зная, какая это потеря. Иногда задумываешься о том, что это может случиться с каждым, ведь и я часто летал в Минск на сборы похожим рейсом. Но Аллах уберег меня от этого несчастья…».
Ахтем УСЕЙНОВ
Самолет с «Пактахором» разбился из-за Брежнева
Диспетчер Владимир Сумской, признанный виновным в крушении двух лайнеров над Днепродзержинском, дал первое за 25 лет интервью
Как это было
Ровно 25 лет назад — 11 августа 1979 года — над Днепродзержинском столкнулись два Ту-134А. Один выполнял рейс Ташкент — Минск. На его борту были 83 человека, в том числе 17 футболистов команды «Пахтакор». Второй следовал из Челябинска в Кишинев с 89 пассажирами и шестью членами экипажа.
В тот день в Харьковском центре управления дежурили семь диспетчеров. На более напряженный сектор старший смены Сергеев посадил молодого Николая Жуковского. А контролировать его работу поручил Владимиру Сумскому, хотя по инструкции это мог делать лишь Сергеев сам.
Молдавский и белорусский самолеты шли навстречу друг другу под углом 90 градусов на высоте 8400 м в облаках. Жуковский ошибочно посчитал, что оба «Ту» разойдутся. Опасность заметил Владимир Сумской. Он дал команду белорусскому экипажу набрать высоту 9000 метров. В эфире прозвучало: «Понял…» — позывные было не разобрать. Сумской был уверен, что ответили минчане — все нормально, команду выполняют. А на самом деле эти слова принадлежали экипажу другого самолета, Ил-62, летевшего в Ташкент… До столкновения оставалось 1 минута 5 секунд… А затем командир Ан-2 доложил на землю: «В районе Куриловки наблюдаю падение частей самолета. По-моему, Ту-134».
Два лайнера столкнулись на высоте 8400 м. Через 9 месяцев состоялся суд над виновными. На скамье подсудимых оказались диспетчеры Жуковский и Сумской. Каждого приговорили к 15 годам в колонии общего режима. Старшего смены Сергеева на суде не было даже в качестве свидетеля. А его начальников — тем более…
Кстати, схожее авиапроисшествие случилось летом 2002 года, когда в небе над Германией столкнулись Ту-154М «Башкирских авиалиний» с детьми и грузовой «Боинг-757-200» компании «DHL».
«До сих пор не снимаю с себя вины»
Убедить Владимира Александровича Сумского вспомнить события 25-летней давности было непросто. Он считает, слишком много вылили на него лжи.
— Вы начало этой истории знаете? Что несколько эшелонов зоны были перекрыты в связи с тем, что на юг летел Брежнев? — сразу спросил Владимир Александрович (этим данные эшелоны (высоты) «расчистили» и соответственно «уплотнили» движение на других. — Р. П.). — Харьковская зона и по сей день считается одной из самых тяжелых, а в то время вообще страшная была. После того как литерный рейс пролетел, в ней собралось около полусотни самолетов. Когда специалисты Академии гражданской авиации занимались нашей катастрофой, они оценили, что тогда обстановка была неподвластна возможностям человека. Даже для автоматики это должно было быть в пределах 10 — 11 бортов. А у нас на связи было 12 самолетов!
А накладки — там столько их было! Явной вины ни у кого нет. Все виновны понемножку. Я до сих пор не снимаю с себя вины. Потому что, конечно, надо было предугадать такую нагрузку. Но ведь есть вина и других, начиная от старшего диспетчера, который так распределил смену. Почему помогал Жуковскому не он, как следовало по инструкции, а я, рядовой диспетчер?
— Одно из обвинений: вы дали команду экипажу на расхождение и не убедились, что ее выполняют.
— Если грамотный человек послушает пленку с радиообменом, то сразу поймет, что этой возможности просто не было! Но каждому это не расскажешь. Да и не поймут простые люди!
После того как все случилось, провели большую реорганизацию диспетчерского состава и рабочих мест. А до этой трагедии никто не хотел вникать в условия работы диспетчеров… Что касается Жуковского, мне просто его жаль. Это слабовольный, неискренний человек… С подачи своего адвоката он сказал на суде: «Я не был готов к этой ситуации. Меня не научили». А я его в строй вводил, стажировал. Ведь экстремальным ситуациям научить просто невозможно, тогда тренажеров не было. Жуковский вроде справлялся. Но допуск ему давал не я, а комиссия.
— А на Сергеева есть обида или злость?
— Обида есть. Злости нет. Я не стану говорить, что его надо было наказать. Но в таких случаях отвечает и руководитель!
— Вы приговор считаете справедливым?
— Я согласен с ним…
«Родные погибшего экипажа защищали нас»
— Где вы наказание отбывали?
— Под Кривым Рогом. В колонии был шесть с лишним лет. Ко мне на зоне отнеслись лучше, чем к простому преступнику. После амнистии меня условно-досрочно освободили за нормальное поведение. Сейчас с меня судимость уже снята.
— А жизнь потом как сложилась? Где работали, кем?
— Да везде работал, — усмехается. — Сначала на автопредприятии слесарем по топливной аппаратуре. Потом по шабашкам ездил: строили, занимались убоем скотины. Ну а полтора года назад товарищ предложил вернуться в Харьковский аэропорт. Охранником. Ведь после 50 лет найти работу практически невозможно.
— Тосковали по работе диспетчера?
— Тосковать — это одно. А вот знать, что возврата нет, тоскуй — не тоскуй… Сейчас я со всеми ребятами, с которыми и раньше работал, встречаюсь, у нас нормальные отношения.
— А у Жуковского как судьба сложилась?
— Не знаю. Меня это не интересует.
— Правда, что жены погибших футболистов «Пахтакора» на суде требовали для вас расстрела?
— Я ничего такого не слышал. Могу лишь сказать, что, по-моему, супруга командира минского экипажа даже в гости нас приглашала после всего. И минчане подали петицию, чтобы к нам никаких мер не применяли, потому что они, сами работники «Аэрофлота», прекрасно поняли, что в общем-то мы были в тот момент козлы отпущения.
Роман Попов
«Комсомольская правда», (печатается с сокращениями)
Любители футбола навсегда запомнили их имена.
В скобках указан возраст на день гибели.
Идгай ТАЗЕТДИНОВ, тренер (46)
Владимир ЧУМАКОВ, врач
команды (47)
Мансур ТАЛИБДЖАНОВ,
администратор команды (35)
Сергей ПОКАТИЛОВ, вратарь (29)
Юрий ЗАГУМЕННЫХ,
защитник (32)
Николай КУЛИКОВ, защитник (26)
Алым АШИРОВ, защитник (22)
Равиль АГИШЕВ, защитник (20)
Владимир МАКАРОВ,
полузащитник (32)
Константин БАКАНОВ,
полузащитник (25)
Александр КОРЧЕНОВ,
полузащитник (30)
Михаил АН, полузащитник (27)
Владимир ФЕДОРОВ,
нападающий (23)
Виктор ЧУРКИН, нападающий (27)
Сирожиддин БАЗАРОВ,
нападающий (18)
Шухрат ИШБУТАЕВ, нападающий (20)
Владимир САБИРОВ, нападающий (21)
«Полуостров» № 32 (334), 14 — 20 августа 2009