Одной из важнейших национальных задач для татар является построение узнаваемого и комплиментарного имиджа в мировой умме. Доныне, как показала недавно прошедшая в Казани конференция «Вклад татарских ученых в развитие исламской цивилизации» с участием ученых из разных стран мусульманского мира, не только представители интеллигенции, но и академические ученые мусульманских стран путают казанских татар не только с крымскими татарами, но и с монголами.
В целом казанские татары пока остаются или неизвестными вовсе, либо как весьма незначительный периферийный элемент уммы, что, конечно, нас не может устраивать… Необходимо ставить задачу создания позитивного имиджа татар. Одним из путей может стать пропаганда нашего богословского наследия, которое надо издавать на арабском языке, по крайней мере, предлагать для публикации татарские богословские труды в издательства арабских стран. Полезным было бы прямое постоянное сотрудничество с панарабскими телеканалами и изданиями, целенаправленное приглашение их в республику по разным поводам.
Самым большим успехом для имиджа татар в последние годы стало признание в мусульманском мире президента Республики Татарстан Минтемира Шаймиева. Перспективным для татар является тот факт, что он стал одним из сопредседателей наряду с Евгением Примаковым группы стратегического видения «Россия — Исламский мир», так как на этой площадке встречаются влиятельные политики всей уммы и ее вполне можно использовать для продвижения позитивного имиджа татар и Татарстана.
Однако наиболее важной задачей является более внятное определение богословского самоосознания татар в широком мусульманском спектре вариаций Ислама.
Ведь исчезновение железного занавеса привело к фронтальному общению мусульман России с единоверцами из-за рубежа. Однако оказалось, что Ислам вне границ России отнюдь не един, а более чем многолик. Практически в каждой мусульманской стране есть свой эксклюзивный вариант понимания Ислама, причем часто конфликтно настроенный по отношению к другим мусульманским странам. Ясно заметна явная конкуренция между интерпретациями Ислама разных мусульманских стран.
Сейчас в результате миссионерской деятельности заграничных мусульманских центров в России возникли группы симпатиков из числа российских граждан той или иной мусульманской системе. В некоторых российских регионах и централизованных мусульманских структурах в последние годы заметна тенденция к возрождению и реконструкции собственных версий Ислама, свойственных российским дореволюционным реалиям, особенно это заметно в Дагестане и в рамках ЦДУМ.
Надо понимать, что все мусульманские течения оперируют терминами «интересы Ислама» и выдают именно себя за наиболее последовательных приверженцев этих интересов, хотя понятно, что за их деятельностью зачастую скрываются интересы конкретных государств и их эгоистичные потребности. Таким образом, высота ценностного статуса интересов Ислама реально служит демагогическим прикрытием совсем других интересов. Опасность такого маскирования под интересы Ислама реальных кланов и интересов конкретных государств пока мало кого в России среди мусульман волнует.
Необходимо отметить, что в Дагестане, например, уже складывается оригинальное устойчивое представление и понимание собственного места в умме и перспективы своего стратегического развития, осознание собственного статуса и самоценности. Причем сложившаяся идеологическая система понимания Ислама, базирующаяся на суфийском оригинальном наследии, является уникальной (совмещение тарикатов шазилии и накшбандии), узнаваемой, носит в себе элемент пассионарности и нацелена на экспорт этого варианта Ислама и во внедагестанскую умму.
Сейчас аналогичный процесс может проявиться и в Чечне на базе наследия Кунта-хаджи Кишиева, последователи которого потенциально способны создать вполне оригинальный собственный вариант интерпретации Ислама, который также можно предлагать для экспорта, учитывая его сугубую миролюбивость и наличие значительного миротворческого потенциала.
На фоне этих примеров незавидно положение татар, у которых так и не сложилось собственной оригинальной версии Ислама. Бесчисленные рассуждения о джадидизме остались просто набором концепций, которые так и не смогли обрести сторонников из-за богословской невнятности джадидизма. До сих пор даже терминологически не определено содержание самого понятия джадидизм. По сути, даже в Казани у каждого ученого имеется собственное понимание этого слова, отнюдь не совпадающее с мнениями других.
Татары фрагментируются в конфессиональном плане на сторонников дореволюционного ханафизма, ваххабизма, Хизб ут-тахрира и других течений, а собственной богословской модели не просматривается. Отсутствие консолидации на конфессиональной почве у татар делает их просто человеческим сырьем для иностранных мусульманских проектов.
В этой связи как никогда для татар актуально формулирование своей «мусульманской идеи», что позволило бы определить свое место в умме, о направлениях и перспективах развития в рамках Ислама. Исходя из этой идеи можно было бы понять, кто в разноликой мусульманской умме партнеры и союзники для нас, а кто, может быть, и противники.
Татары даже в силу своего географического положения не могут, например, ставить задачу возвращения в халифат, так как в его состав никогда в своей истории и не входили.
Был прецедент со стороны светских ученых татар научить весь мусульманский мир реформе Ислама, но этот подход калькирован, как ни странно, с позиции русских консерваторов, которые мыслят себя спасителями Христианства, которое якобы теряется в Западной Европе. В этой связи эти построения вторичны, находятся в православном патриотическом дискурсе лишь с перенесением матричной идеи на мусульманскую почву.
Бренд татарского «джадидизма» вполне возможно использовать как надмирную религиозную идею и претендовать на особую роль татар в умме, но только при условии богословской интерпретации этого бренда, наполнении его некой самоценной мусульманской идеологией и, самое важное, постараться обеспечить ей наличие реальных сторонников, адептов, достаточно преданных этой идее и самоидентифицирующих себя с этим течением. Пока же, к сожалению, таковых даже в Казани в мечетях не видно, там есть ваххабиты, которые самоназываются «салафитами», есть ханафиты, есть тахрировцы, есть суфии, таблигиты и другие, но джадидов пока нет.
Валиулла ЯКУПОВ, заместитель главы Духовного управления мусульман Татарстана
(31.10-12.11.08)