За ценой не постоим

Post navigation

За ценой не постоим

В Крыму и Севастополе 16 марта 2014 года прошел референдум. 96% высказались за вхождение Автономной Республики Крым и города Севастополя в состав России. Уже 18 марта президент РФ Владимир Путин выступил с внеочередным посланием к Федеральному собранию. После этого был подписан договор о присоединении к России новых территорий или о возвращении старых, здесь многое зависит от интерпретации.


В Крыму и Севастополе 16 марта 2014 года прошел референдум. 96% высказались за вхождение Автономной Республики Крым и города Севастополя в состав РоссииЭтим событиям предшествовал так называемый крымский кризис: негативная реакция русскоязычного населения полуострова на смену власти в Киеве, создание в Севастополе и других городах отрядов самообороны, появление людей в военной форме и без опознавательных знаков (впоследствии их станут называть «вежливыми людьми» или иронично «зелеными человечками»), блокирование административных зданий и украинских воинских частей, неоднократный перенос даты референдума.

 

Как итог, между назначением референдума и его проведением прошло 17 дней, это крайне небольшой срок для столь значимого решения. Украинская сторона не была допущена к участию в кампании. Ни Киев, ни Запад референдума не признали, так как он не соответствовал Конституции Украины. Россия плебисцит признала, сославшись на косовский прецедент.

 

Вокруг крымских событий быстро оформились две правды. «Российская» правда заключалась в том, что народ полуострова, реагируя на национал-радикализм новой киевской правящей элиты и опасаясь за сохранность собственной идентичности и русского языка, проявил волю и вернулся к России-матери, у которой некогда по глупости был отнят. «Вежливые люди», в свою очередь, обеспечили возможность волеизъявления.

 

Владимир Путин, к слову, некоторое время не признавал, что речь идет о российских военнослужащих, утверждая, что соответствующую форму можно купить в любом магазине. Однако во время «Прямой линии» он все же заявил, что «за спиной сил самообороны Крыма корректно, но решительно и профессионально действовали российские военные».

 

«Украинская» правда сводилась и сводится к тому, что Россия, воспользовавшись политическим кризисом в Киеве, попросту отняла у Украины часть ее территории, что, по сути, равнозначно агрессии. Референдум, по мнению Киева, не был свободным и проводился де-факто под дулами российских автоматов.

 

Крымские события вызвали поляризацию среди россиян, привыкших свободно высказывать свою точку зрения в Интернете. Здесь «Крым наш!» из возгласа одобрения и радости довольно быстро превратился в издевательский мем: «Не решены социальные проблемы? Зато Крым наш! Санкции? Зато Крым наш! Рубль падает? Зато Крым наш!» Вариантов были сотни. Так или иначе, большинство граждан — как в онлайне, так и в офлайне — присоединение полуострова к России поддержало, а рейтинг Путина поднялся до заоблачных высот, перешагнув 80%.

 

Внутренняя политическая повестка дня в России была радикально трансформирована. Отношение к присоединению Крыма стало для политиков чем-то вроде теста. Одобрение или по меньшей мере признание нового статуса полуострова означало, что у политика в России есть шансы и дальше заниматься своей деятельностью, бороться за власть и т.д.

 

Неодобрение, непризнание или осуждение российской политики в Крыму и Украине, в свою очередь, вели к маргинализации политика, становились для него черной меткой. В публичном дискурсе новую жизнь получили термины «пятая колонна» и «национал-предатели», а у сентябрьских региональных и муниципальных выборов по большому счету не оказалось собственного нерва — все поглотили Крым и Украина.

 

В коридорах власти и на государственном телевидении формировалась новая крымская мифология. Оказалось, что референдуму и договору о присоединении предшествовали десятилетия тоски россиян о потерянном крымском рае и боли за то, во что его превратили украинские власти. Всплыла тема сакральности полуострова.

 

Поначалу речь шла о земле, освященной пролитой русской кровью — во время Крымской войны в XIX веке, во время Великой Отечественной войны. Ближе к концу года с подачи Владимира Путина на первый план выдвинулась иная сакральность. Президент вспомнил о летописном крещении князя Владимира в Корсуни, нынешнем Херсонесе. Начал развиваться мотив «Крым — наш Иерусалим». И уже неважно, что в 1990-е, нулевые и даже в начале уходящего года мало кто в России мыслил подобными религиозно-историческими категориями. Политическое решение обрело пусть и вполне искусственное, но громкое обоснование.

 

В истории с присоединением Крыма как в капле воды отразилось представление российской власти о том, как страна должна выглядеть в глазах международных партнеров и оппонентов: как суверенный мировой игрок, равноправный и равносильный США, Европейскому союзу и Китаю, отстаивающий свои интересы.

 

Было с самого начала ясно, что действия России в отношении Крыма означают затяжной конфликт с Западом. Страна к этому конфликту не была готова: содержательного, продуманного и по-настоящему эффективного ответа властей РФ на санкции до сих пор нет. Однако на уровне массовой психологии запрос на демонстрацию державности, суверенности, противоположности Западу существовал давно. Путин, по всей видимости, хорошо понимает эту психологию и часто ориентируется на нее в своей деятельности. Отсюда рейтинговый подъем.

 

Впрочем, Крым сыграл с российской властью и пару злых шуток. Прежде всего власть поставила себя в зависимость от собственных высказываний о защите русских. Крым стал прецедентом — схожей доли захотели и самопровозглашенные республики на юго-востоке Украины. Подняла голову довольно радикальная политическая группа, идеи которой — постимперский реваншизм, православный монархизм, евразийство и левацкий антилиберализм.

 

Путин, присоединив Крым, вдохновил и обнадежил этих людей, ждущих возрождения СССР или Российской империи. Разочарование в Путине может привести к оформлению этой радикальной группы в самостоятельную политическую силу, способную набрать очки на эксплуатации крымско-украинской темы.

 

Кроме того, Крым — не просто возвращенная территория. Это проблемный дотационный регион. Это множество людей, новых граждан, которым необходимо найти работу, выплачивать социальные пособия, пенсии. Это регион, нуждающийся в самых элементарных вещах, включая электричество и питьевую воду. Крым необходимо интегрировать в российское правовое пространство, и это, как выяснилось, трудный процесс, не завершенный к концу года. Все вышеперечисленное требует серьезных денежных затрат и инвестиций.

 

Впрочем, российский премьер-министр Дмитрий Медведев, беседуя в декабре с главредами ведущих телеканалов, дал понять, что Крым — не тот случай, когда нужно считать деньги. Интерес страны перевесил экономическую целесообразность.

 

Источник: http://www.ng.ru

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня