Online-конференция на ИА «ПолитАрхивы» кандидата исторических наук, политолога, доцента кафедры политических наук Таврического национального университета им. Вернадского Андрея Ростиславовича Никифорова

Тима, Симферополь: 

О какой автономии вообще идет речь, если борьба за посты в Крыму ведется в Киеве и Донецке? В Алупке мэром становится человек из Киева, в каждом городе смотрящие из Макеевки. Думаю вопрос о перспективах автономии не уместен.

Никифоров Андрей Ростиславович:

Речь ведется о крымской автономии, о такой, какой она является на сегодняшний день. Да, в которой сейчас хозяйничают назначенцы из Киева, Донецка, Макеевки. А вот насчет перспектив…. Представим себе какого-нибудь московского смерда начала XIV века. Сидит в своем Богом забытом захолустье, чешет в затылке и думу думает: «О каком-таком княжестве вообще идет речь, если борьба за посты на Руси ведется в Каракоруме и Сарае? В каждом городе — баскаки из Орды. Думаю, вопрос о перспективах Московского княжества неуместен…». Одним словом, прямо хоть ложись и помирай. Но мы-то знаем, что было дальше. Где теперь Каракорум, матерь городов монгольских? Где Золотая Орда со своими баскаками?

Так вот, перспектива есть всегда. Точнее, только у тех, кто имеет перспективу, есть будущее. Мы — потомки тех московских, тверских, рязанских, смоленских, курских жителей, которые в самые трудные и в самые гнусные времена рук не опускали и «вопрос о перспективах» неуместным не считали. Было бы иначе — нас бы просто не было. Ни в Крыму, ни вообще. Вот так-то, Тима.

Настя, Ялта:

Как Вы считаете, если Яцуба заменит Джарты на его посту, как это отразится на автономии Крыма?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Я предпочитаю рассматривать проблемы по мере их поступления. На сегодняшний день существует проблема Джарты. Проблема Яцубы не актуальна. И не факт, что вообще станет актуальной. У нас имеются любители анализировать сплетни и слухи в виде версий, но я к их числу не принадлежу.

Александр, Симферополь:

Андрей Ростиславович, местные выборы «засветили» новые лица и новые силы крымского политикума. Это и молодежь Партиии регионов (некоторые представители даже заняли ответственные посты в правительстве и Верховном совете), и Русское Единство (провело ряд молодых людей в советы разных уровней), и Сильная Украина. Какие силы и какие молодые политики с Вашей точки зрения имеют наибольшую политическую перспективу?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Ну, уж точно не новая поросль Партии регионов, которая при более пристальном рассмотрении не такая уж новая и вовсе не молодая. Выглядит молодо, но это они так хорошо сохранились, перебегая из одной партии в другую. Они ловко подлаживаются под политическую конъюнктуру. Они могут сделать прекрасную чиновничью карьеру — данные в наличии. Но как публичные политики они — полные нули. С молодыми «сильноукраинцами» не знаком. Те тигипковские кадры, которые мне довелось лицезреть, производят впечатление вынутого из нафталина комсомольского актива последнего советского призыва. Да, 20 лет назад они были молоды и энергичны. Но — время безжалостно. Довольно перспективно выглядит команда «Русского единства», но этим ребятам нужно еще многому научиться. Прежде всего — решимости и последовательности в действиях, ну и, конечно, познакомиться хотя бы с азами русской идеологии. Кроме того, на них гроздями висят всякого рода политические приспособленцы, проходимцы и кликуши. Пока не заметно, чтобы молодое ядро «русоедов» от этого балласта избавлялось. Скорее наоборот: они отовсюду этот мусор подбирают. Одним словом, если «русоедам» удастся избавиться от «профессиональных русских» и при этом — не поддаться искушению разменять большую политическую перспективу на сиюминутный политический гешефт, мы можем получить свежую струю в поток нашей крымской политической жизни. Но — слишком много «если». В целом же, заранее провозглашенная некоторыми оракулами смена политических элит на самом деле не произошла и даже не начата. Ведь нельзя же всерьез называть сменой элит миграцию региональных кланов по территории Украины? Да и кардинально смена элит происходит не в результате календарных выборов, а в виду новых социальных вызовов и проблем, которые старая элита разрешить не в состоянии. Мне видится, что мы приближаемся к такому рубежу, но, сколько до него: несколько лет или десятилетий — гадать не буду.

Михаил, Бахчисарай:

Ваше личное участие в становлении крымской автономии: в чем оно выразилось?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Лично принимал участие в организации и проведении референдума 20 января — как работник участковой избирательной комиссии. Я не причисляю себя к отцам Республики. Скорее — к ее детям. Моя активная публицистическая и политологическая деятельность началась уже после 20 января 1991 года. Заниматься и дальше историей средних веков в тиши библиотек и архивов, когда История делалась рядом, на улицах и площадях, было для меня как-то… Одним словом, потянуло в политику. А ей, как и болезнью, интересуются или те, кто болеют, или те, кто лечат. Мне оказалась ближе вторая ипостась.

В ходе становления Республики крайне важно было найти обоснования и ориентиры ее развития. В те годы мы с моими друзьями и единомышленниками Андреем Мальгиным и Сергеем Киселевым подготовили книжку «Три проекции крымской идеи», в которой пытались дать свою версию идейных основ крымской государственности. Считаю, что нам, хотя бы отчасти, удалось сформировать тот подход, который некоторые иронически охарактеризовали «крымопупизмом». Суть его — во взгляде на проблемы современности из Крыма, с точки зрения крымского интереса.

Алексей, Феодосия:

Кто виноват в том, что Крым на данный момент имеет неполную автономию?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Если коротко, то все. Или никто. Что, собственно, одно и то же. Ветераны-автономисты сейчас с ностальгией вспоминают о том общественном подъеме, который переживал Крым в 1990-1994 гг. Люди ходили на митинги и демонстрации не по приказу начальства и не за деньги, а по зову сердца, в эфире и на страницах газет шла настоящая информационно-публицистическая война. Люди остро чувствовали происходящее и активно включались в отстаивание своих интересов и идеалов. Вот именно на том подъеме Республика набрала такой силы, что никакой Киев не решался с ней что-либо сделать. Тогда никто не смог бы безнаказанно сдать наших полномочий — крымчане не позволили бы. Но где-то со второй половины 94-го людей охватила социальная усталость, которая временами переходила в социальную апатию. Вот тогда местные политики и получили возможность торговать с Киевом крымскими полномочиями — обменивая их на политические и материальные дивиденды для себя любимых.

Но имеются, конечно, те, кто несет персональную ответственность за сдачу наших полномочий. У них-то выбор был: сдавать или не сдавать. И они выбрали — сдавать. Кто они? А посмотрите список премьеров и спикеров Республики годика, эдак, с 95-го. В нем все основные сдатчики поименованы. Тогда кадровую политику в Крыму стал контролировать Центр и занять одну из двух высших должностей автономии можно было только поучаствовав в сдаче или — согласившись сдавать крымские интересы после вступления в должность.

Но определяющим, все-таки, является состояние общества. Никто без нашего согласия, пусть и молчаливого, ничего у нас забрать не сможет, ничем управлять и распоряжаться не сумеет. Мы — главный ресурс любой власти. На то, чтобы заставлять каждого делать то, что ему активно не хочется, сил не хватит у самого-рассамого тоталитарного режима. Вот потому, когда-то там, то сям раздается: «Достали!», — я не верю. Когда достанут реакция общества будет совсем иной: без скулежа и бесплодных разговоров.

Иван, Киев:

Интересно Ваше мнение, какую межнациональную ситуацию получил бы Крым, если не провозглашение статуса автономии?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Сослагательное наклонение — штука опасная. У нас ведь нет возможности провести эксперимент: убрать или добавить какой-то элемент и пережить свою жизнь, скажем, за последние 20 лет. А пустые рассуждения на эту тему я считаю безответственными дилетантскими. Есть основания для того, чтобы утверждать, что межэтническая напряженность в Крыму была смикширована, смягчена за счет обретения полуостровом автономного статуса. Можно предположить, что упрись Киев в 1991 г., в Крыму республиканская идея была бы гораздо популярнее, чем сейчас — запретный плод сладок и все такое. Но утверждать чего-то определенно нельзя. Крым счастливым образом выпал из ряда подобных ему взрывоопасных регионов. В них рвануло, а у нас — нет. И такой эффект дали все элементы крымской действительности в своей совокупности. В том числе и восстановление автономного статуса.

Ярослав, Симферополь:

Сколько времени нужно для того, чтобы сделать автономию такой, какой ее задумали в 1991 г.?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Такой она не будет уже никогда. Поскольку время ушло. Мы восстанавливали Республику с правами субъекта Союзного договора, на базе которого предполагалось обновить Советский Союз как государство-федерацию. Сейчас, в случае реинтеграции пространства Большой России, едва ли это «молодое вино» будут вливать в «старые меха» СССР. А больше, кстати, к январю 1991 года ничего и не задумывали. Республика Крым может стать в будущем более самостоятельной, более целостной, чем сейчас. Но — не в результате подгонки ее развития под первоначальный замысел, а в силу внешних возможностей и внутренних потребностей. Насчет же реальности таких перспектив — см. мой ответ на вопрос №1.

Екатерина, Киев:

Зачем Крыму автономный статус, регион ни чем не отличается от других областей Украины, только, что чиновников в два раза больше? И не ужели крымскими татарами обстоят так плохо дела, что бз автономии не обойтись?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Ну, знаете ли, чиновников у нас всяко поменьше, чем в вашем Киеве! А то, что для жителя столицы вся страна делится на Киев и все остальные не отличающиеся друг от друга регионы — вполне типично. А тем временем: на Украине существует, помимо Крыма, еще 3-4 региона, которые вполне обоснованно могли бы претендовать, и даже претендовали, на автономный статус. И, вы не поверите, в этих регионах с крымскими татарами дела обстоят даже лучше, чем в Крыму. В том смысле, что крымских татар там практически нет. Все эти регионы очень разные, но Крым — отличнее от других. Хотя бы потому, что ему единственному удалось добиться автономного статуса. А другие в разное время пытались но — не вышло. Кстати, без автономии дело с крымскими татарами — точнее — с их протестными акциями — будете иметь вы, киевляне. Ну и напоследок отвечу по-одесски. Тоже ведь своеобразный украинский регион. Та вот в ответ на ваш вопрос спрашиваю у вас: а зачем Украине статус независимого государства? Оно вам надо? Шоб було? Вот и нам автономия нужна для того же самого.

Наталья, Одесса:

Если бы над автономией нависла угроза ее отмены, крымчане стали бы в ее защиту, т.е. в защиту своих прав? Это касается и крымских политиков, которые время от времени о ней вспоминают.

Никифоров Андрей Ростиславович:

В период 1992-1995 годов такая угроза возникала, и не раз. Когда Республику отстаивали крымчане, удавалось успешно отбиваться от Центра и даже иногда переходить в наступление. Когда дело сохранения Республики было передоверено политикам, каждый кризис в отношениях с Центром приводил к потере какого-то элемента в автономном статусе. Я не испытываю никаких иллюзий ни насчет готовности на сегодняшний день моих сограждан отстаивать Республику, ни, тем более, насчет способности к сопротивлению нынешней плеяды крымских политиков. Но я не сомневаюсь также, что буквально через несколько лет после ее демонтажа, в обществе возникнет миф о Республике Крым. И с ним дело иметь будет куда сложнее, чем с реальными политиками и политическими институтами, поскольку миф идеален. Вот с этим недостижимым идеалом и будут сравнивать трудности и провалы (а того и другого впереди нас ждет сколько угодно) поставтономной крымской власти. Вот тогда, не исключено, ряды идейных крымских республиканцев начнут стремительно пополняться. Власть ощущает что-то подобное, потому и сохраняет форму автономии, выхолостив из нее почти все содержание.

Михаил, Бахчисарай:

Вы известны тем, что работали с разными политическими силами, часто — с противоположно направленными. Что это: политическая всеядность или издержки профессии политолога, что сродни первой древнейшей?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Вы знаете, Михаил, первая древнейшая — это не совсем профессия. Это образ жизни такой. Всюду полным-полно проституированных чиновников, работников торговли, преподавателей, даже инженеров, хотя на Украине это — вымирающая профессия. Просто есть сферы деятельности, которые более на виду. Политика, журналистика, политология — из их числа.

Да, мне приходилось работать с разными представителями различных политических сил. Можно сказать, что я продавал им свои услуги. Как продает свои услуги парикмахер или, скажем, портной. Продает услуги, заметьте, а не продается. Вы ведь не будете обвинять в продажности парикмахера за то, что он стрижет и бреет разных людей, с различными политическими взглядами или вообще без них?

Кстати, я ни к кому на работу не напрашивался — сами приглашали. И — были в курсе моих убеждений. И, в принципе, — не требовали от них отказываться. Точнее — если мои убеждения входили в противоречие с установками работодателя, я или сам уходил, или меня «уходили». Так что мне стыдиться нечего. Остальные пусть сами за себя отвечают. Хотя, могу сказать откровенно: бывают моменты, когда хочется придумать какое-то другое название для того, чем я занимаюсь, настолько загажено некоторыми «спецами» понятие «политолог». Но это «спецы» неправильные политологи, а не я!

Дима, Севастополь:

Как Вы считаете, в чем главная ошибка прошлого в автономии Крыма, и в чем перспектива, если конечно она есть?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Ошибок было наделано масса. Какая оказалась роковой — вопрос дискуссионный. Вот, скажем, отсечение от Республики Севастополя, чему крымчане не смогли помешать — вполне могло бы претендовать на гран-при. Отсюда — и одна из перспектив: восстановление территориального единства Крыма. Очень болезненная ошибка — слепая вера в помощь со стороны Российской Федерации. В 1994-м многим казалось, что свою часть пути в Россию Крым уже прошел, что и предопределило морально-политическую демобилизацию крымчан и их политических лидеров. Но тогдашнее руководство РФ просто разменяло Крым — на возможность «наводить конституционный порядок» в Чечне, на лояльность официального Киева. Нам надо было настраиваться на более напряженную и длительную борьбу в одиночку. Ставка же делалась на то, чтобы продемонстрировать всему миру свою готовность вернуться в Россию. А то, что всему миру, даже тогдашним обитателям Кремля, плевать на эту решимость, стало для крымчан крайне неприятной неожиданностью. Когда это выяснилось, возникла растерянность, чем, собственно, и воспользовались недруги Республики. Вот вам и перспектива: не «идти в Россию», которой просто нет (поскольку РФ далеко не Россия, по крайней мере, не вся Россия), а отстаивать ее здесь, в Крыму: борясь за свои культурные права, за русский язык, за свое национальное достоинство, за справедливость — в нашем понимании этого слова, за свою государственность, пусть даже и автономную.

Андрей, Киев:

Здравствуйте Андрей Ростиславович, ответьте пожалуйста, в Крыму существует достаточно много партий, движений, общественных объединений, которые на себе рвут рубашку, иногда, чаще когда выборы или какой-то знаменательный день, как сейчас, защищая крымчан, их статус, права и т.д. Но это больше походит на цирк. А, вот существует ли в Крыму истинно крымская партия или организация, действительно защищающая интересы крымчан?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Здравствуйте, Андрей. Положение дел в Крыму, по крайней мере, сейчас, не может принципиально отличаться от положения дел во всей Украине. Так что все мы — участники политического цирка, причем, к сожалению, не просто зрители, а что-то типа подсадных, над которыми издеваются эти клоуны. В составе различных партий и общественных организаций есть, конечно, порядочные люди, которые действительно пытаются защищать интересы крымчан. Но общая ситуация в т.н. «политикуме» этому не способствует. А объединиться в одну единственную партию, партию порядочных людей, тоже как-то не выходит. Будем надеяться, что пока не выходит. Но я повторю тот тезис, в правоте которого я убежден: политики у нас такие, какими мы им позволяем быть. Когда станет политически выгодно отстаивать наши с вами интересы, вы увидите, как ломанутся делать это самые неожиданные персонажи, как они станут за это бороться. Но для того, чтобы это случилось, мы сами должны научиться защищать свои интересы — и каждый в отдельности, и все сообща.

Анна, Симферополь:

Андрей Ростиславович, насколько мне известно Вы преподаете в ТНУ, в частности, на кафедре политологии. Скажите, пожалуйста, видите ли Вы среди подрастающего поколения адекватных политологов и политических аналитиков?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Могу вас обнадежить, Анна: есть интересные ребята. Их немного, но много и не надо. Чтобы «засветиться» со всех сторон им не хватает опыта, солидности, связей. Все это приходит с годами, дело наживное. Есть, правда, и конъюнктурщики. Эти ребята более скороспелые. Некоторые уже сейчас регулярно мелькают на телеэкранах, загромождают своими комментариями Интернет. Дефицит знаний, опыта и главное — ответственности за сказанное, они компенсируют тем, что говорят и пишут ровно то, что им заказывают те, кто предоставляют в их распоряжение информационные ресурсы. К сожалению, политические комментарии — такой жанр, который доступен профанам и проходимцам., а потребители такой продукции в значительной своей массе не в состоянии отличить натурпродукт от информационного ГМО. Вот вам и еще одна сложность профессионального становления нового поколения адекватных, как вы их характеризуете, политологов и политических аналитиков. Ведь заказчику очень часто нужен не просто анализ или комментарий, а «правильный» анализ и комментарий. А раз есть спрос, появляется и предложение. А потом профессию политолога сравнивают с первой древнейшей. Но — будем помогать, по мере сил и возможностей, становлению именно профессионалов, владеющих не только навыками работы, но и строго следующих нормам профессиональной этики.

Евгений, Одесса:

Статус автономии определяет Конституция Крыма, какие бы внесли изменения в нее. Если вообще нужно это делать? Спасибо.

Никифоров Андрей Ростиславович:

Что-то делать нужно, Евгений. Но начать лучше всего было бы с того, чтобы политики и чиновники и в Симферополе, и в Киеве, ознакомились с этим документом и — попробовали его исполнять. А то у нас все торопятся вносить изменения в нормативно-правовые акты, кодексы, конституции, а жить в соответствии с этими документами как-то не спешат начинать. А ведь без таких ходовых испытаний ни о каких разумных изменениях не может быть и речи. Я, конечно, могу пофантазировать по поводу возвращения к Конституции Крыма 1992 года, установлению договорных отношений между Крымом и Украиной. Но это все будет идеализацией. Реальные положения Конституции и остальных основополагающих документом должны соответствовать запросам и потребностям власти и общества. Напора общества на законодателя как-то не ощущается. А нынешняя власть настроена на получение только тех полномочий, которые помогут «освоить» обещанные ей инвестиции из госбюджета. Так что, менять нужно не Конституцию, а обстоятельства. Впрочем, если у нас не получится изменить обстоятельства, они когда-нибудь изменятся сами…

Александр, Днепропетровск:

Что для Вас лично значит дата 20 января и этот день?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Лично для меня — это день, когда крымчане впервые действовали как единая общность, как единый народ. Потом были и другие случаи такого единения, но это — первый подобный пример. Так что 20 января я считаю Днем рождения крымского регионального сообщества.

Светлана, Симферополь:

Прокомментируйте: Меджлис не признает автономию Крыма в том виде, в котором она существует сейчас и требует создания национально-территориальной автономии.

Никифоров Андрей Ростиславович:

Меджлис, которого де-юре не существует, признает, нынешнюю модель крымской автономии де-факто, поскольку регулярно принимает участие в формировании ее органов власти. При этом действительно, установка на создание в Крыму крымскотатарской государственности остается базовой для меджлисовцев, да и для других крымскотатарских политических сил. Но вспоминают они эту установку все реже и реже, настолько она на сегодняшний день не актуальна.

Екатерина, Симферополь:

Андрей Ростиславович вопрос может быть не по теме, но тем не менее, многие эксперты не исключают возможности проведения выборов Рады весной 2011 года, регионалы же говорят о дате осень 2012. И, все таки, когда нам следует ожидать выборов? Я считаю, что выборы могут состоятся или осенью 2011 или весной 2012. Интересно Ваше мнение, и совпадет ли оно с моим.

Никифоров Андрей Ростиславович:

Согласен с вами, Екатерина: вопрос действительно не по теме и не совсем ко мне. В этом лучше разбираются те, кто находятся в непосредственной близости от эпицентра объявления всевозможных выборов. На мой удаленный взгляд, веной 2011-го их провести технически не успеют — нужно еще Закон о выборах отрихтовать, а депутаты замучались совсем, потому отпущены на каникулы. Но вот — когда? С одной стороны, у «бело-блакинтых» в парламенте все схвачено. С дугой — им хотелось бы провести парламентские выборы так же лихо, как были проведены выборы в местные советы. В итоге можно будет политически добить Тимошенко, избавиться от политических прилипал, вроде Литвина, достроить пресловутую вертикаль. Но лучшее — враг хорошего, а частые выборы без особой надобности — слишком большая роскошь. Так что, можно годика полтора и подождать. Лично я жду выборов осенью 2012 года, если не случится чего-то экстраординарного. Но, повторяю, что это не совсем моя компетенция — сроки выборов в Верховную Раду предсказывать…

Евгений, Харьков:

Как эксперт, ответьте, возможно ли, что в Украине начнутся такие массовые, социальные восстание, которые сотрясают Европу, т.е. с погромами, поджогами, растерявшимся правительством, нищим народом? Я бы пошел, уже достали в начале года, а что будет дальше.

Никифоров Андрей Ростиславович:

Как эксперт отвечаю: возможно. Правда, более нищего народа в Европе уже просто нет. Но, возможно, нет и более «теневого» народа. А это снижает накал открытой политической борьбы с обнаглевшей властью. Долбить ее пытаются по-украински, по-партизански. Не удивлюсь, если у нас и более громкий протест станет проявляться не так, как в других странах, а по-своему. Собственно, это уже происходит. Вон, уже города минируют. Но имейте в виду: если вы власть просто не любите, это она вас еще не достала, а вот когда по-настоящему достанет, вы найдете способ ответить ударом на удар.

Веня, Симферополь:

Сейчас мы наблюдаем интересную картину: первые лица автономии наперебой успокаивают меджлис,мол не будет никаких силовых действий .мы вам и то дадим и это.А с русскими никто даже за стол не садится. Эти болваны и проходимцы из Русского единства откровенно лижут зад всем подряд. И вообще какое они имеют право говорить что они представляют русских?

Никифоров Андрей Ростиславович:

Понимаете, Веня, у нас, у русских, так, как у крымских татар не получится. Есть свои преимущества у малых народов перед народами великими. Но кое-чему у наших соседей-татар поучиться можно. Например, публично они своих формальных лидеров болванами и проходимцами не называют. Хотя в своем кругу — костерят Мустафу и его приспешников и в хвост и в гриву. Но то — в своем кругу. А приходит день выборов — стройными рядами идут голосовать за Меджлис. Примерно половина крымскотатарских избирателей голосует за этот орган, который тоже, согласно мнению его политических оппонентов внутри крымскотатарского движения, не имеют права представлять крымскотатарский народ. Представьте, что бы было, если бы русские, хотя бы раз, проголосовали так же дружно: зажмурились, поморщились и — проголосовали бы за таких, какие есть. Может, после этого стояла бы очередь, чтобы представителям русских зад лизать? Сколько выборов мы с вами уже про… проиграли, в смысле? Один-то раз можно эксперимент такой провести — ведь хуже все равно не будет? И я вас уверяю, если бы русское движение превратилось в серьезную силу, и серьезные лидеры подтянулись бы. А так, на 3-4 процента, чего вы хотите?

Мы все время гоняемся за идеалами. Это наша национальная черта и мне она нравится. Но не абсолютизировать же ее! Надо и реалистами быть хоть иногда. Не будет у нас кристально чистых, мученически жертвенных, профессионально блестяще подготовленных лидеров. По крайней мере, какое-то время не будет. Да и ни у кого таких нет! Мы же у своих каждое пятнышко под микроскопом изучаем и чуть что не так — какашками кидаемся. А потом удивляемся: почему с нашими представителями никто за стол не садится…

http://arhivi.info