О коллаборационизме и не только…

Post navigation

О коллаборационизме и не только…

О коллаборационизме крымских татар в период ВОВ: измышления и факты

Тема поголовного предательства крымских татар периодически поднимается и муссируется шовинистически настроенными представителями российской и, к сожалению, частью пророссийски настроенными политиками и историками АРК. Так, недавно эта тема прозвучала в новоявленной программе «Русский мир», а также в высказываниях политиков Симоненко, Грача и др.

 

Казалось бы, реабилитация крымских татар, еще при Советской власти ( указы от 5 сентября 1967г «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму» и от 14 ноября 1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечению их прав.»), должны были бы раз и навсегда закрыть эту тему. Однако разного рода политикам и историкам, по-видимому, выгодно на горе оскорбленного и оклеветанного народа заигрывать с шовинистически настроенным «электоратом». Не буду долго рассуждать к чему может это привести в итак накаленной обстановке крымского общества, но с уверенностью могу сказать, что путь выбранный этими людьми один — дестабилизация и межнациональная рознь.

 

Но это политика, где «грязь» и мораль сиамские близнецы и отделить их практически невозможно. А что же история? К сожаленью следует констатировать схожую тенденцию, хотя и прикрытую «научной базой». Вместо того, чтобы всесторонне изучить проблему коллаборационизма в целом, а также разобраться в причинах возникновения этого явления у конкретных категорий лиц, некоторые историки вдруг стали скрупулезно подсчитывать процент предателей относительно всего народа, не учитывая особенности взаимоотношений разных народов с действующей властью. Коллаборационизм имеет сложный политико-нравственно-психологический аспект. И показать это явление без взаимосвязи с конкретными условиями его возникновения, на мой взгляд, было бы неправильным.

 

Наиболее плодотворно работает по проблеме коллаборационизма крымский историк О.В. Романько, кандидат исторических наук, доцент кафедры украиноведения Крымского государственного медицинского университета им. С.И. Георгиевского (г. Симферополь)Наиболее плодотворно работает по проблеме коллаборационизма крымский историк О.В. Романько, кандидат исторических наук, доцент кафедры украиноведения Крымского государственного медицинского университета им. С.И. Георгиевского (г. Симферополь). Его работы: «Крымскотатарские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1941-1945), «Формирования русской освободительной армии на территории Крыма (1943-1944)», ««Мусульманские формирования из граждан СССР в германской армии (1941-1945), «Деятельность организаций украинских националистов на территории Крыма (1941-1944). Политический и военный аспекты вопроса», «Добровольческие формирования из граждан СССР в германской армии на территории Крыма (1941-1945). Этапы создания и деятельности».

 

Его выводы по каждой из этих работ неоднозначны:

«Подводя итоги, можно с уверенностью сказать, что за период с июня 1941 по май 1944 года в германских вооруженных силах на территории Крыма прошли службу около 100000 советских граждан. Причем более 85000 из них — в полевых частях вермахта и войск СС, а около 15000 — в силах вспомогательной полиции и самообороны».

 

Причем, эти формирования состояли из разных национальностей. Так по Романько -«Городская полиция формировалась усилиями айнзацгруппы «Д» сразу же по занятии городов и крупных населенных пунктов Крыма. Можно сказать, что в ее состав входили в основном три национальности — русские, татары и армяне.

 

Причем национальный состав варьировался в зависимости от района:

Евпатория (полиция сформирована к январю 1942) — русские и татары [1].
Симферополь — в основном из русских [2].
Алушта — преобладали татары (начальник полиции — Черман Сеит Мемет, бывший продавец магазина в колхозе «Память Ильича») [3].
Феодосия — русские, украинцы, армяне и несколько татар (первый начальник — Шапошников, с января 1942 года — Алтынтон (армянин) [4].
Керчь — русские (старший полицейский — Козлов) [5].
Севастополь — полиция была сформирована из чинов Симферопольской и Ялтинской полиции (глава — командир сводного отряда СД Ягъя Алиев) [6].
(О.В. Романько, «Добровольческие формирования из граждан СССР в германской армии на территории Крыма (1941-1945). Этапы создания и деятельности»).

 

В ноябре 1942 г. в подчинении фюрера СС и полиции «Симферополя» находились следующие силы:

Охранная полиция: немцы — 348 чел., украинцы — 676 чел.,
Жандармерия: немцы — 421 чел., украинцы — 6468 чел.
Части в подчинении штаба 17-й армии в Крыму:
96-й (украинский) строительный батальон (96.Ukrainische-Bau-Bataillon).
562-я добровольческая (украинская) хозяйственная рота №562 (562.Ukrainische-Freiwilligen-Nachschub-Kompanie).
562-я (украинская) моторизованная хозяйственная рота (562.Ukrainische-Nachschub-Kompanie (mot.).
666-я (украинская) моторизованная хозяйственная рота (666.Ukrainische-Nachschub-Kompanie (mot.).
Части в подчинении штаба 49-го горнострелкового корпуса 17-й армии:
64-й (украинский) строительный батальон (64.Ukrainische-Bau-Bataillon).
101-я (украинская) строительная рота (101.Ukrainische-Bau-Kompanie).
Три роты (украинской) легкой хозяйственной колонны (1-3 Ukrainische-Leichte-Nachschub-Kolonne).
Части в подчинении штаба 5-го армейского корпуса 17-й армии:
131-й (украинский) строительный батальон (131.Ukrainische-Bau-Bataillon).
9-я (украинская) строительная рота (9.Ukrainische-Bau-Kompanie).
(О.В. Романько, «Деятельность организаций украинских националистов на территории Крыма (1941-1944). Политический и военный аспекты вопроса»).

 

В среднем, численность этих формирований равнялась 2140-2780 человек, что, таким образом, соответствовало 7,5-9,7% от общего количества «восточных» добровольцев 17-й армии.

 

Итак, в течение 1942 г. в Крыму были сформированы и действовали следующие подразделения «Восточных легионов»:

— абверкоманда-114 («Дромадер») — из армян;
— армянская разведывательная (парашютная) школа;
— Управление Грузинской дивизии;
— три батальона Грузинского легиона;
— батальон Азербайджанского легиона № 1/97.

 

В начале 1943 года в Крыму появляются первые упоминания о формировании соединений «Русской освободительной армии» [7]. К весне 1944 г. в Крыму располагались следующие формирования РОА:

 

I. Формирования в подчинении штаба 17-й армии:

181-я (восточная) охранная рота (181.Ost-Wach-Kompanie).
(Восточная) охранная рота специального назначения (Ost-Wach-Kompanie z. b. V.).
162-я (восточная) охранная рота (162.Ost-Wach-Kompanie).
16-й (восточный) взвод вспомогательных охранных частей (16.Ost-Hilfswachmannschaften-Zug).
1-я (восточная) рота вспомогательных охранных частей 708-го пехотного полка (I.Ost-Hilfswachmannschaften-Kompanie / 708).
1-я (восточная) рота вспомогательных охранных частей 796-го пехотного полка (I.Ost-Hilfswachmannschaften-Kompanie / 796).
1-я (восточная) рота вспомогательных охранных частей 805-го пехотного полка (I.Ost-Hilfswachmannschaften-Kompanie / 805)
1-я (восточная) рота вспомогательных охранных частей 933-го пехотного полка (I.Ost-Hilfswachmannschaften-Kompanie / 933).
3-я (восточная) хозяйственная рота 602-го пехотного полка (3.Ost-Nachschub-Kompanie / 602).
4-я (восточная) хозяйственная рота 617-го пехотного полка (4.Ost-Nachschub-Kompanie / 617).
591-я (восточная) речная хозяйственная колонна (591.Ost-Wasser-Nachschub-Kolonne).
Два взвода (восточной) запасной роты «добровольных помощников» (2x Ost-Hiwi-Ersatz-Kompanie).
(Восточная) рота для выздоравливающих (Ost-Genesenden-Kompanie).
(Восточная) запасная рота «добровольных помощников» (Ost-Hiwi-Ersatz-Kompanie) — находилась в стадии формирования.

 

II. Части в подчинении штаба 49-го горнострелкового корпуса 17-й армии:

4-я добровольческая (восточная) строительная рота (4.Ost-Freiwilligen-Bau-Kompanie).
4-я (восточная) саперная (строительная) рота 370-го пехотного полка (4.Ost-Bau-Pionier-Kompanie / 370).
(Восточная) техническая (строительная) рота (Ost-Technische-Bau-Kompanie)
150-я (восточная) легкая артиллерийская хозяйственная колонна (150.Ost-leichte-Artillerie-Nachschub-Kolonne).

 

III. Части в подчинении штаба 5-го армейского корпуса 17-й армии:

Два отделения (восточной) «охотничьей команды» (2x Ost-Jagdkommando).

(Романько О.В., «Формирования русской освободительной армии на территории Крыма (1943-1944)».

 

«В конце декабря 1943 года в Крым с Кавказа и Таманского полуострова начала эвакуацию 17-я полевая армия вермахта (командующий генерал-полковник Э. Енеке). Это германское соединение поистине можно считать уникальным в истории второй мировой войны, так как оно было переполнено русскими, украинскими, кавказскими и туркестанскими добровольцами. Только на нестроевых и вспомогательных должностях («Hiwi») уже после окончания эвакуации в Крым находилось 28436 человек, т.е. 16 % численности этой армии в данный период [8].

 

В составе армии отходили многочисленные Кубанские и Тёрские казачьи добровольческие подразделения, а также казачьи части полиции и самообороны. Из наиболее крупных и известных казачьих подразделений 17-й армии, действовавших на Кавказе, а потом в Крыму и Северной Таврии, можно назвать следующие: Казачий полк «Атаман Платов», Кубанский казачий полк «Юнгшульц», Казачий полк ротмистра Лемана, около 8 казачьих полицейских батальонов — «Cossack Hilfswachmannschaften». Кроме того, 18-й кавалерийский полк 5-го армейского корпуса был почти на треть укомплектован казаками, которых в него начали рекрутировать с апреля 1942 года по личному приказу Гитлера [9].

 

Летом 1943 года, после тяжелых боев на Тамани, все казачьи полицейские батальоны были выведены в Крым и Северную Таврию, где из них была сформирована шестибатальонная «Отдельная казачья пешая бригада полевой полиции» (5000 человек) [10]. Уже в конце 1943 — начале 1944 года все казачьи подразделения в Крыму были переданы в «Казачий стан» Походного Атамана Казачьих Войск полковника С.В. Павлова, который начал перебазироваться в Белоруссию.

 

Кроме казаков в составе 17-й армии в Крыму находились следующие добровольческие подразделения: 450-й и 452-й батальоны Туркестанского легиона, 808-й Армянский батальон майора Колчака, около 15-ти батальонов Грузинского, Азербайджанского и Армянского легионов, 560-й и 994-й добровольческие батальоны РОА [11], а также «Соединение особого назначения «Бергманн» («Горец») — «Sonderrerband Bergman», созданный из военнопленных-кавказцев как диверсионно-карательное подразделение.

 

Приказом от 4.09.1943 года «Бергманн» был введен в Крым. В этот период в нем состояло 1150 бойцов. Стрелковые части полка были расположены в Феодосийском районе и получили задачу охранять побережье на линии поселок Коктебель-Двуякорная бухта, а карательные части занимались борьбой с партизанами [12].

 

Таким образом, можно с уверенностью говорить, что к весне 1944 года в Крыму и Северной Таврии сосредоточилось до 65-70 тысяч добровольцев, не считая подразделений, сформированных в генеральном комиссариате» (Романько О.В., «Добровольческие формирования из граждан СССР в германской армии на территории Крыма (1941-1945)»).

 

«Главным органом по обеспечению порядка на территории Крыма была печально известная айнзатцгруппа «Д», во главе которой стоял СС- оберфюрер О.Олендорф, созданная по инициативе Главного управления имперской безопасности (РСХА). Она являлась «инструментом проведения расовой политики» на «восточных» территориях и занималась уничтожением «евреев, коммунистов и прочих «нежелательных элементов». В течение лета-осени 1941 г. эта группа уничтожила на юге Украины и в Крыму до 40 тысяч человек. Две трети ее персонала (около 400 человек) состояло из «местных добровольцев»: русских, украинцев и татар» (Романько О.В., «Крымскотатарские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1941-1945)»).

 

Причем, сам Романько удивляется, что почему-то в германских документах они значатся украинскими. А потому что формировались на территории «рейхскомиссариата Украины» и состояли из бывших граждан СССР разных национальностей. В местностях, где преобладали крымские татары, естественно, они могли составлять некоторое численное большинство.

 

Вот данные Романько о добровольческих формированиях в Крыму. Из этих сведений понятно, что часть их была сформирована в Крыму, но значительная — переброшена сюда с войсками 17 армии вермахта. Из перечисленного выше можно сделать следующий вывод: добровольцы-коллаборационисты в Крыму состояли из разных национальностей СССР, но наказаны Сталиным были небольшие народы в назидание другим.

 

Анализируя работы Романько и не умаляя их значения в разработке темы коллаборационизма, все равно не можешь отделаться от мысли о тенденциозности по отношению к крымским татарам. Так уж это поколение было воспитано — в духе ненависти ко всему крымскотатарскому — что, по-видимому, даже неглупые люди, к сожаленью, не могут преодолеть в себе этот навязанный властями комплекс.

 

А теперь подробнее. Противоречия у Романько — в его же работах. Так он пишет: «Первым оккупированным регионом Советского Союза, где немцы на практике применили политику использования нерусских мусульманских народов в военных целях, был Крым с его пестрым национальным составом населения. Именно здесь в октябре-ноябре 1941 г. немцы сформировали первые «мусульманские легионы» из крымских татар» («Крымскотатарские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1941-1945)», журнал «Историческое наследие Крыма» № 6-7 2004 год).

 

Во-первых из документов опубликованных Г.А. Литвиным, на которые ссылается и сам Романько, следует, что вербовка началась 5.02.1942 г., а «не в октябре-ноябре 1941 г.». И в этих документах речь не идет о «мусульманских легионах». Вот дословно: «2.01.1942 г. в отделе разведки армии состоялось совещание, где было заявлено, что Фюрер разрешил призыв добровольцев из крымских татар. Штаб армии передал эти вопросы рекрутирования айнзатцгруппе «Д». Целью этого призыва являются: охватить крымских татар, способных служить в армии на добровольной основе, а также создать татарские роты самообороны, которые совместно с айнзатцгруппой «Д» можно будет использовать для борьбы с партизанами. Призванных в армию татар необходимо распределить по дивизиям, но маленькими подразделениями в 2-3 человека» (Г.А. Литвин, «Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют». Военно-исторический журнал.- № 3.- 1991г., С. 91.).

 

То есть? никаких «мусульманских легионов».

 

Далее о дезертирах. Вот фраза: «Кроме того, еще в октябре 1941 г. появились первые свидетельства того, что крымские татары начали дезертировать из действующих в Крыму советских войск, скрываясь в своих деревнях. По словам очевидцев, «мало того, что татары дезертировали сами, но они, под видом дружбы, развращали и русских бойцов, убеждая их покидать позиции и обещая скрывать их в своих деревнях».

 

На мой взгляд, прежде чем приводить такую фразу в пользу аргументации о дезертирах-подстрекателях крымских татарах, настоящему историку-исследователю, надо было сначала ознакомиться с тем положением в 51 армии, располагавшейся в Крыму, которое сложилось в начале наступления немцев в1941 г.

 

А если вспомнить о почти 3 млн. пленных советских солдатах, сдавшихся немцам в первые месяцы войны, то вопрос о подстрекателях, по-крайней мере, выглядит явно надуманным. Традиция все неудачи сваливать на кого-либо ни было, а в первую очередь на инородцев и иностранцев, была подмечена еще в XV в. зарубежными авторами о Московском государстве, но сила привычки, как говориться, все еще сильна.

 

Вот еще одна цитата, призванная, по-видимому, подтвердить факты предательства всего крымскотатарского народа: «По словам генерал-полковника Э. фон Манштейна, командующего 11-й немецкой армией, которая в октябре-ноябре 1941 г. оккупировала Крым, «татары сразу же встали на нашу (немцев) сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более, что мы уважали их религиозные обычаи…».

 

Неужели историк, кандидат наук, а может уже и доктор, не понимает, что приводить пропагандистские высказывания, не подвергая анализу и критике, и использовать их в аргументации — ничего общего с наукой не имеет?!

 

Вот выдержка из подобного пропагандистского документа фашистской Германии — «Справка Главного Командования сухопутных войск Германии о формировании вспомогательных войск из лиц татарского и кавказского происхождения» (опубликовано в газете «Русский Севастополь»):

 

«…Согласно распоряжению ГКСВ (Ген. шт.) Отд. Канц. Упр. От 18 января 1942 г., фюрер дал возможность на неограниченное формирование татарских воинских частей. ГКСВ 2 января 1942 г. передало шефу охранной полиции и службы безопасности (СД) обергруппенфюреру СС Олендорфу учет татарских добровольцев для формирования татарских рот самозащиты.

 

3 января 1942 г. под его председательством состоялось первое официальное торжественное заседание татарского комитета в Симферополе по случаю начала вербовки. Он приветствовал комитет и сообщил, что фюрер принял предложение татар выступить с оружием в руках на защиту их родины от большевиков. Татары, готовые взять в руки оружие, будут зачислены в немецкий вермахт, будут обеспечиваться всем и получать жалованье наравне с немецкими солдатами.

 

В ответной речи председатель татарского комитета сказал следующее: «Я говорю от имени комитета и от имени всех татар, будучи уверен, что выражаю их мысли. Достаточно одного призыва немецкой армии, и татары все до одного выступят на борьбу против общего врага. Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера — величайшего сына немецкого народа. Заложенная в нас вера придает нам силы для того, чтобы мы без раздумий доверились руководству немецкой армии. Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетенных народов».

 

После утверждения общих мероприятий татары попросили разрешение закончить это первое торжественное заседание — начало борьбы против безбожников — по их обычаю, молитвой, и повторили за своим муллой следующие три молитвы:

 

1-я молитва: за достижение скорой победы и общей цели, а также за здоровье и долгие годы фюрера Адольфа Гитлера.

 

2-я молитва: за немецкий народ и его доблестную армию.

 

3-я молитва: за павших в боях солдат немецкого вермахта.

 

На этом заседание закончилось.

 

Вербовка добровольцев проводилась следующим образом:

Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга. Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителей оперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков. Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапных лагерях набор проводился таким же образом.

 

В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Они были проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях.

Были зачислены:

в населенных пунктах — около 6000 добровольцев;
в лагерях — около 4000 добровольцев;
Всего — около 10000 добровольцев.

 

По данным татарского комитета, старосты деревень организовали еще около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.

 

Таким образом, при численности населения около 200000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20000 человек. Если учесть, что около 10000 человек были призваны в Красную Армию, то можно сказать, что все боеспособные татары полностью учтены».

 

Полностью документ опубликован в III томе сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне».

 

Так вот, использование документов фашистской Германии, так и сталинского Советского Союза, без критического анализа их абсолютно не уместно, да и любого другого документа. Особенно — документа пропаганды, каким и является опубликованный здесь источник.

 

Есть факты — упрямая вещь, которые наглядно показывают количество коллаборационистов из числа крымских татар (см.: Литвин Г.А. «Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют». Военно- исторический журнал №3 1991 г.) Есть термин в исторической науке «критика источника». Так вот, надо четко отделять пропаганду от конкретных фактов.

 

Почитайте внимательно приведенный документ:

«Они были проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях.
Были зачислены:
в населенных пунктах — около 6000 добровольцев;
в лагерях — около 4000 добровольцев;
Всего — около 10000 добровольцев».

 

«Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащиты общей численностью 1632 добровольца. Остаток был использован различным образом: большая часть была разделена на маленькие группы по 3-10 человек и распределена между ротами, батареями и другими войсковыми частями; незначительная часть — в закрытых войсковых частях — присоединена к отрядам, например, одна рота вместе с кавказской ротой присоединена к 24-му саперному батальону».

 

Именно эти цифры есть и у Литвина, только более точные:

«Вербовка татар практически закончена. Эти акции проводились в 203 населенных пунктах и 5 лагерях военнопленных.
Вот такие достигнуты результаты:

1. Город Симферополь — 180 человек.
2. Округ северо-восточнее Симферополя — 89.
3. Южнее Симферополя — 64.
4. Юго-западнее Симферополя — 89.
5. Севернее Симферополя — 182.
6. Район Джанкоя — 141 человек.
7. Евпатории — 794.
8. Зайтлер-Ички — 350.
9. Сарабуса — 94.
10. Биюк-Онлара — 13.
11. Алушты — 728.
12. Карасубазара — 1000.
13. Бахчисарая — 389.
14. Ялты — 350.
15. Судака (ввиду высадки десанта русских данные проверяются) — 988.
16. Лагерь военнопленных в Симферополе — 334.
17. Лагерь военнопленных в Биюк-Онларе — 22.
18. Лагерь военнопленных в Джанкое — 281.
19. Лагерь военнопленных в Николаеве — 2800.
20. Лагерь военнопленных в Херсоне — 163.
21. Дополнительно в Биюк-Онларе — 204.
Всего: 9255 татар.

 

Распределение рекрутированных татар:

1) До 29.01.1942 года армия получила в свое распоряжение 8684 татарина.
2) Айзатцгруппа «Д» создала из призванного контингента добровольцев 14 татарских рот самообороны общей численностью 1632 татарина».

Д. WF-0310435, лл. 913-930. (Литвин Г.А. «Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют». Военно-исторический журнал №3 1991г. стр. 92-93).

 

А вот об этом: «По данным татарского комитета, старосты деревень организовали еще около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей» в этих документах ничего нет. Следовательно это и является вымыслом фашистской пропаганды, да и по самому стилю изложения понятно — перед нами обыкновенная фашистская пропаганда.

 

Таким образом, количество крымских татар в два раза завышено. А почему, мы узнаем из другого пропагандистского «документа»: «13 апреля 1942 г. состоялось совещание представителей МИД Германии и верховного командования сухопутных сил по вопросам пропаганды среди крымских татар, на котором подчеркивалось, что цель всех мероприятий заключена в том, чтобы поставить на службу германской армии, по крайней мере, 20 тысяч татарских добровольцев. Ради этого предполагалось облегчить оккупационный режим для крымских татар. Особо на совещании подчеркнут пропагандистский характер этих действий» (Ефимов А.В. «Некоторые аспекты германской оккупационной политики в отношении крымских татар в 1941-1944 гг.»).

 

Как мы видим, 20 тыс. — это желаемая цифра германского командования.

 

Именно она и фигурирует во всех «документах», в том числе и советских. Так, на основе этого и была состряпана докладная записка замнаркома госбезопасности СССР Б.З. Кобулова и замнаркома внутренних дел СССР И.А. Серова на имя Л.П. Берии, датированная 22 апреля 1944 г., которая и должна была послужить поводом для выселения:

«… Все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар … 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении ее из Крыма …»

 

Причем данных о призыве крымских татар в Советскую армию просто нет, так как армия не комплектовалась по национальному признаку, и статистика велась в целом по региону, не выделяя какую-либо национальность. Также нет данных о дезертирстве из 51-ой армии в 1941 г. какой- то отдельной национальности, да это было бы и в принципе невозможно.

Однако смущает сам факт докладной записки, написанной 22 апреля 1944 г. за месяц до выселения. Спрашивается, если был факт дезертирства в 1941 г именно 20 тыс. татар, так почему о нем стало известно лишь при освобождении Крыма в 1944 г.? По крайней мере, какого-либо документа на сей счет до сих пор в архивах не найдено.

 

Таким образом, исходя из этого немецкого документа, на февраль 1942 на службе в германской армии находилось 9 с лишним тыс. крымских татар. Эта цифра более-менее согласуется с данными западногерманского историка И.Хоффмана, согласно которому до марта 1942 года в Крыму было навербовано из татар 6 тыс. добровольцев в 203 селениях и 4 тыс. среди военнопленных в лагерях Симферополя, Джанкоя, Херсона и Николаева (Hoffmann I. Die Ostlegionen. 1941-1943. Turkotataren, Kaikasier und Wolgafinnen im deutschen Heer. Freiburg, 1976. S.40-50).

 

Больше других документов просто нет. Иначе они были бы использованы бериевской аргументацией выселения, а также позже, в хрущевское и брежневское время, чтобы не допускать крымских татар в Крым.

 

Самое интересное, что никого не смущает сам «факт» — 20 тыс. призванных, 20 тыс. дезертированных, так еще и 20 тыс. служивших у немцев, ни больше, ни меньше. Но ведь это абсурд?! А как же тысячи погибших и сражавшихся на фронтах, находившихся в плену, ведь согласно докладной выселения:

«Государственный Комитет Обороны, товарищу Сталину И.В. 10 мая 1944 г.
Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родины, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента. По состоянию на 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5381 человек.
Изъято незаконно хранящегося населением оружия 5995 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет и большое количество гранат и винтовочных патронов»…
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.Берия».

 

Итак, 5381человек, но без указания национальности. Кто входил в это число при наличии в Крыму огромного числа добровольцев разных национальностей можно лишь только догадываться. А как же 20000? Куда они делись? Ни германские, ни советские документы об этом ничего не говорят. А может, все-таки их не было?

 

Ну а для выселения впоследствии греков, армян, болгар, даже и придумывать ничего не стали. Просто выслали.

Именно это количество 20000 появляется в разных пропагандистских документах, как фашистской Германии, так и Советского Союза. Но действительных документов учета такого числа дезертировавших и одновременно добровольцев просто нет в природе. Однако даже историки, к сожаленью, указывая эту цифру, ссылаются на данные Мусульманского комитета.

 

У Романько в работе «Добровольческие формирования из граждан СССР в германской армии на территории Крыма (1941-1945). Этапы создания и деятельности» эта цифра снабжена ссылкой на Гунчак Е. «У мундирах ворога» //Війско України. — 1993. — №9. — С.13.

 

В другой своей работе ««Мусульманские формирования из граждан СССР в германской армии (1941-1945) эта же цифра с таким же текстом но ссылка на Niger T., Abbot P. Partisan Warfare. 1941 — 1945. — London: Man-at-Arms, 1983. P. 17. При проверке оказалось, что такого автора Niger T. просто не существует а есть книга Thomas N., Abbot P., Chappel M. Partisan Warfare 1941-45. — London, 1983.

 

Однако и в книге английских авторов, и у Е. Гунчак мы находим количество добровольцев, заявленных Мусульманским комитетом и все тем же пропагандистским «документом»: «Справка Главного Командования сухопутных войск Германии о формировании вспомогательных войск из лиц татарского и кавказского происхождения», где указанна желаемая цифра в 20000 добровольцев.

 

Что же из себя представлял этот « Мусульманский комитет». Так по данным Романько:

 

Абдурешидов Джемиль, сын торговца из Евпаторийского района, турецко-подданный. В первом составе Симферопольского мусульманского комитета был председателем; с мая 1943 г. занимал пост второго заместителя. В начале 1944 г. вновь стал председателем. В марте 1944 г. «за заслуги перед татарским народом» германское командование наградило его «знаком отличия для восточных народов» 2-й степени.

Абдулаев Амет, представитель СД при Симферопольском мусульманском комитете.

Джемилев Тахсин, сын муллы из д. Уркуста Балаклавского района, по образованию экономист, до войны работал в кооперативном союзе. В марте 1944 г. награжден германским командованием «знаком отличия для восточных народов» 2-й степени.

Аджиев Бекир, воспитанник крупного коммерсанта из Алушты Чолбаша, до войны работал в Торгплодовощетресте заведующим овощным отделом.

Карабаш Шамурат, в 1921 г. являлся главой самосудной комиссии в д. Корбек, за что впоследствии, в 1928 г., был исключен из ВКП(б). До войны работал в Симферопольском тресте питания в качестве специалиста по овощам. В январе 1942 г. назначен вербовщиком добровольцев-татар; как не справившийся со своими обязанностями был разжалован и в 1943 г. назначен заведующим Домом крестьянина, тайный агент СД.

Карабаш Абдулла, в 1930-х гг. окончил Симферопольский пединститут и аспирантуру, после чего занимал пост референта при Совете Народных Комиссаров Крыма (до октября 1941 г.). После начала немецкой вербовочной кампании в январе 1942 г. стал одним из главных вербовщиков крымскотатарских добровольцев. В мае 1944 г. переехал в Германию. Командир боевой группы «Крым» Восточно-тюркского соединения СС в чине ваффен-гауптштурмфюрера (с 14.12.1944 г.). С марта 1945 г. — представитель всех крымскотатарских добровольцев при Крымскотатарском национальном центральном комитете.

Аппаз Гжик, в 1920-21 гг. был главой крымскотатарских антисоветских формирований, за что впоследствии осужден.

 

Между тем именно в мае германские войска пленили около 150 тыс. красноармейцев на Керченском полуострове (Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. Т. 3. Кн. 2. М., 1971. С. 250).

 

Эти же измышления в гипертрофированной форме, для воспрепятствования возвращению коренного народа на родину приводит руководитель Украины в своём письме в ЦК КПСС:

 

«Значительная часть татарского населения Крыма в период Великой Отечественной войны предавала Родине, активно сотрудничала с немецко-фашистскими захватчиками, много горя принесло населению и вызывала у него ненависть.


Известно, например, что более чем 35 тыс. добровольцев-татар находились в рядах немецких вооруженных сил, тысячи татар добровольно служили в отрядах самообороны, в немецкой полевой жандармерии, в охране тюрем, концентрационных лагерей, путей сообщения, активно принимали участие в операциях против частей советской армии, партизан и подпольщиков.


Они вели разведку, проводили карательные экспедиции и репрессии против мирных жителей.


После изгнания немцев из Крыма много татар спрятали оружие. При выселении у них было изъято более 500 пулеметов, около 8000 автоматов и винтовок, много гранат и пуль.


Возвращаясь в Крым, некоторые лица угрожают местным жителям, разыскивают имущество и заявляют на него свои права, вызывающим обеспокоенность у жителей Крыма.


Все это еще раз подтверждает, что никаких оснований для пересмотра вопроса о невозвращении татар в Крым нет»

Секретарь ЦК КП Украины П. Шелест
22.VI. 1966
Источник: ЦГАОО Украины. Ф. 1, Оп .. 24. Д. 6166. л. 1-4.

 

Рустем ЭМИНОВ,

г. Севастополь

 

Использованная литература:

1. Яковлев В. Преступления, Борьба, Возмездие. — Симферополь: Крымиздат, 1961. — с.77.
2. Там же. — с.227.
3. Там же. — с.69.
4. Брутян Л. Тысяча дней в стране врага. — М.: ДОССАФ СССР, 1982. — с.153.
5. Яковлев В. Указ.соч. — с.229.
6. Козлов И. В крымском подполье. — М.,1954. — с.349.
7. Ющенко Л. Николай Кокарев — матрос Черноморского флота//В катакомбах Аджимушкая. — Симферополь: Крымиздат, 1966. — С.138.
8. Гуркин В.В., Круглов А.И. Кровавая расплата агрессора//ВИЖ. — 1996. — № 3. — С.32.
9. Caballero, C.J., Lyles, K. Op.cit. — p.19.
10. Ленивов А.К. Под казачьим знаменем в 1943-1945. Документы и материалы//Кубанец. — 1993. — № 2. — С.36.
11. Гречко А.А. Указ.соч.- С.338, 351.
12. Кровавые злодеяния Оберлендера. — М.: Изд.ин.лит., 1960. — С.29-30.

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня