Партизаны пришли после полуночи

Post navigation

Партизаны пришли после полуночи

Сеитбекир Османович Османов21 марта исполнилось 116 лет со Дня рождения Сеитбекира Османовича Османова (21.03.1911 — 25.05.1983), который был, есть и, несомненно, будет впредь изумительным примером жизни без остатка отданной обществу, народу.

 

Как богатырь духа, человек «длинной воли», глубокого и проницательного ума, как сын своего народа, беззаветно сражавшийся за восстановление его равноправия на родной земле, он остался в памяти народа на века.

 

Он жив в нетленных строках документов Национального Движения, являющихся плодом его непримиримой совести и чистых помыслов, неистребимой мечты вновь увидеть свой народ счастливым на родной земле.

 

МФ-информ публикует воспоминание Сейтумера Османовича Османова (1907 — 2007), участника партизанского движения в Крыму, старшего брата Сеитбекира Османова, о встрече братьев в родном Буюк-Озенбаше в конце 1941 года.

 

Рассказ был опубликован ранее в газете «Арекет» № 4 (101) от 28.04.2001 г. и в книге: Османов С.О. Дорога длиною в век. — Симферополь: «ДОЛЯ», 2007 — 232с.

 

Встреча в Буюк — Озенбаше


Сеитумер Османов

 

Это было примерно в конце декабря 1941 г. в четырех километрах от Буюк-Озенбаша в районе Вакуф дере у колхозного табачного сарая (Тютюн араны), распложенного вблизи шоссейной дороги. В утренние часы появилась группа партизан, среди которых был и мой брат Сеитбекир Османов. Был сильный снегопад. Обсушив на костре промокшую одежду, они непринужденно беседовали со стариком-сторожем, от которого узнали многие сельские новости.

 

Предупредив старика о необходимости сохранять в строгой тайне факт встречи и беседы, поблагодарив его и попрощавшись, партизаны удалились в неизвестном направлении. Проводив неожиданных и любознательных гостей и позабыв (а не по злому умыслу), данное партизанам обещание, старик поспешил в село… Новость о появлении вблизи Буюк-Озенбаша группы партизан во главе с Бекиром стала известна односельчанам и в середине дня докатилась до меня. Я понял, что предстоит встреча с братом. Меня тревожило то, что о появлении партизан знало все село. Ожидая встречи, я надеялся, что с группой односельчан присоединюсь к партизанам. За два месяца оккупации я увидел и еще больше убедился в том, какую угрозу представляет нацизм нашему народу и всему миру.

О новости я сразу сообщил, хозяйке дома — Фатиме Джелиловны Османовой, которая для меня была как родная сестра. Ей, матери троих детей, был 31 год. Ее любимый муж Юсуф (мой старший брат), участвовавший в боях с оккупантами, находился в плену. Эта с виду хрупкая женщина ненавидела фашистов и не боялась их. В то время она с детьми жила в доме своего отца покойного Бараш Джелила. В доме, стоявшем в центре села, для меня была отведена отдельная комната. Мы с Фатимой договорились, что принимать и провожать партизан буду я, и она с детьми об этом ничего знать не будет. Хозяйка обещала приготовить гостям еду и сделать так, чтобы она долго не остывала, поскольку глубокой ночью разжигать огонь в печи нельзя было — дым над домом мог привлечь внимание посторонних.

Сеитбекир с товарищами явились после полуночи, когда, как правило, спала вся деревня. Спали ли в ту тревожную ночь все односельчане, не знаю. Но огни во всех домах были погашены рано. Я лежал, не сомкнув глаз, чутко прислушиваясь к звукам снаружи. Но звук шагов гостей я так и не услышал. И только слабый стук в дверь поднял меня на ноги. Зная, кто пришел, я без вопросов открыл дверь и пригласил дорогих гостей войти. Их было трое: Сеитбекир и два его товарища, которых я не знал. После краткого и теплого обмена приветствиями брат сообщил, что целью их прибытия является сбор информации о положении дел в таком большом селе, как Буюк-Озенбаш, о поведении оккупантов. Для экономии времени я рассказывал все, что знал, а гости ели приготовленную для них еду. Их удивили теплые еще пельмени. Обращаясь ко мне, Бекир спросил: «Вы нас ждали?». Я ответил: «Да, ждали, но об этом потом. Ешьте и слушайте».

Я сообщил, что все трудоспособные мужчины находятся на фронте. Население настроено против оккупантов, но ведет себя осмотрительно, зная, что враг коварный и способный на любые провокации. Колхозники поступили правильно, разделив колхозный скот по личным хозяйствам, не забыв и семьи фронтовиков. Немцы создали жесткий пропускной режим. Присылают инструкции, требуя фураж (сено), фрукты, мясо. В данное время в центре села, в 150-200 метрах от дома, где мы находимся, стоят подводы, мотоциклы и 35-40 солдат, прибывших за фуражем и продуктами.

Сеитбекира и его товарищей я проинформировал и о секретном лагере для пленных красноармейцев из числа, главным образом, лиц-представителей восточных народов, в том числе и крымских татар. Рассказал, как я вышел на этот лагерь.

Один, не назвавший себя участник оборонительных боев на севере Крыма, видевший Юсуфа Османова на поле боя, считал своим долгом сообщить об этом его семье. Сделал это не лично, а передал через одну женщину: «Ваш муж, Фатиме, контужен и потерял дар речи, находится в беспомощном состоянии. Не ищите встречи со мной. Это исключено. К сказанному ничего добавить не могу».

Имея паспорт и военный билет, я получил пропуск и отправился искать брата. На севере Крыма (где происходили осенние оборонительные бои) я его не обнаружил. Из многочисленных бесед с жителями понял, что где-то под Николаевым есть лагерь для пленных… Там и нашел брата, которому сообщил, что жена и дети ждут его возвращения. Судьба брата Юсуфа слилась с судьбой нескольких тысяч военнопленных этого лагеря. (Обо всем этом рассказано в очерке «Пленные красноармейцы в одежде немецких солдат».)

В конце информации я сообщил Сеитбекиру, что жители села знают о появлении в его окрестностях партизан. Может быть об этом известно и вражеским солдатам, компактно расположившимся у подвод и мотоциклов и, как бы готовых к круговой обороне.

Я ответил на все вопросы пришедших партизан.

Вскоре, услышав шум на улице и стук по воротам нашего дома, гости повставали с места, приготовившись к перестрелке. Я просил их оставаться на месте. Стучали не прикладами, а кулаками — значит мирные жители, односельчане. Сняв быстро верхнюю одежду и накинув пальто, надев шапку, я вышел во двор, открыл калитку и увидел группу из 15-20 человек. Вперед выступили двое, которых я знал с детства, — Чуплак Нафе и Курти Ильяс.

 

Чтобы долго не заниматься их характеристикой, скажу лишь, что когда на водоеме волнение, то на поверхности обязательно появляется пена. То же бывает среди людей. Появление в селе вражеских солдат и в Вакуф-дере группы партизан вызвало беспокойство жителей, которые благоразумно оставались в ночное время в домах. Но такие, как Нафе и Ильяс искали приключений. Их не беспокоило, что спровоцировав солдат, можно привести к трагедии и жертвам.

 

Перебивая друг друга, эти двое обратились ко мне: «Сеитумер! В селе много солдат и, говорят появились партизаны. Мы волнуемся и не знаем, что делать…». Я ответил им: «Знаю обо всем этом, как и односельчане. Но, как и другие, ночью спал. Но, разбуженный вами, спешно вышел, не успев как следует одеться. Вы своим шумом испугали детей, соседей. Кто дал вам право беспокоить людей? Всех вас следует привлечь к ответственности. Но это завтра, а сейчас советую всем разойтись по домам…».

На моих глазах толпа рассеялась. Ушли и организаторы провокации, которые надеялись потревожить и напугать партизан (появление которых они ждали), вызвать переполох, беспорядочную стрельбу и вмешательство оккупантов.

Но их замысел был сорван. Я вернулся в дом, где продолжил разговор с тайными гостями. Напомнил Сеитбекиру о нашей договоренности в сентябре 1941 г. о том, что вооруженную борьбу с оккупантами будем вести рядом, в одном отряде. Рассказал ему, что прекратил работу в школе деревни Отаркой, когда фронт приблизился, и в начале ноября прибыл в Албат. Но там Бекира не нашел — партизаны были уже в лесу. Сеитбекир ответил: «Дорогой брат! Я не имею разрешения командования привести в отряд новых людей. Кроме того, ты здесь, в селе, нужнее нам, чем в лесу. Свои, надежные люди, понимающие всю сложность обстановки, в селе нам необходимы. Поэтому оставайся здесь». Я принял его слова, как задание от имени партизан. Наша беседа с братом продолжалась долго…Проводив гостей до калитки, которая открывалась в сторону реки, я попращался с ними. Вернувшись, увидел Фатиму, которая веником заметала в снегу, следы ушедших партизан. Значит, она всю ночь бодрствовала.

Когда Сеитбекир с группой партизан во второй раз пришел в село, меня уже там не было. Ночных гостей встретила хозяйка дома. Фатиме покормила их, ответила на все вопросы…

В 1941-1942 гг. Фатиме Джелиловна помогла и подпольщикам. Жизнь ее сложилась трагически. Ее муж — Юсуф Османов — был убит фашистами. В результате выселения 18 мая 1944 г. она с тремя детьми оказалась в сельской местности в Узбекистане. Спасая детей от голодной смерти, завербовалась на работу, на текстилькомбинат в Ташкенте. Жили в неотапливаемом бараке несколько десятков семей. Жилье ее семьи состояло из одной двухярусной железной кровати, отгороженной марлевой тканью от других, таких же «семейных очагов».

На фабрике она выполняла ночную, трудоемкую и низкооплачиваемую физическую работу — чистку текстильных станков. Получаемые ею зарплата и продпаек явно не обеспечивали семью. Фатиме старалась спасти детей, но сама окончательно подорвала здоровье. В 1946 г. в возрасте 36 лет умерла… Ее дочь Гульнара с мужем — Мустафой Асановым — пенсионеры, живут с пос. Ясная Поляна Джанкойского района. Там же живут и пятеро их детей, внуки. Сын Фатимы — Кязим Османов с супругой тоже пенсионеры. У них пятеро детей и десять внуков.
Не везло ее младшему сыну — Нариману Османову, человеку, остро реагировавшему на любую несправедливость. Будучи на третьем курсе ЛГУ, он при загадочных обстоятельствах погиб, утонув в Неве, хотя с детских лет был хорошим пловцом.

Считаю и убежден, что самопожертвование Фатиме Джелиловны в период оккупации и в ссылке было вполне осознанным поступком, продиктованным ее характером и воспитанием… Ныне, более чем через полвека, на ее родине — в Крыму живут ее дочь и сын, десять внуков и семнадцать правнуков. Вечная ей память.

 

Из книги: Османов С.О. Дорога длиною в век. — Симферополь: «ДОЛЯ», 2007 , страницы 134 — 138

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня