Генеральный директор «Артека» Алексей Каспржак в эксклюзивном интервью рассказал «Ленте.ру» о быстром интеллекте, социальной безответственности, уникальном опыте, эффективных лоббистах и несвоевременных учителях, о том, как сегодня попасть в лагерь, зачем проектировать будущее, как не сгореть на вожатской работе, почему решено отказаться от международных смен и куда с территории «Артека» отселяют местных жителей.

— Какова в вашем понимании глобальная концепция развития «Артека»? Например, «Артек» был таким-то, а будет таким-то…

— Прежде всего, я бы не стал противопоставлять прошлое «Артека» его будущему. Этот лагерь был, есть и будет выражением детской мечты. И задача тех, кто здесь работает, создать для этого все необходимые условия. Наша главная цель — добиться того, чтобы дети за пределами «Артека» стремились в него попасть. И чтобы тем детям, которые приехали в «Артек», каждый день приносил бы новые открытия. А еще нужно сделать так, чтобы ребенок обретал уверенность в себе.

— Поясните…

— В нашей стране не так много людей, которые способны ставить перед собой задачи и самостоятельно решать их. Патерналистские настроения в России исторически очень сильны. Люди привыкли считать, что кто-то где-то там наверху решит все их проблемы. Готовы ждать, страдать, терпеть, но не готовы действовать. Это не вопрос лидерства, а вопрос персональной ответственности за собственную жизнь. Важно понять, что никто, кроме нас самих, не сумеет сделать так, чтобы в нашем подъезде было чисто, а на лужайке перед домом росли цветы. Никто не добудет за нас знания, не обретет жизненно важный для нас опыт.

Мы стремимся, чтобы в «Артеке» ребенок, еще вчера не подозревавший о 3D-принтере, сегодня мог им свободно пользоваться. Чтобы тот, кто еще вчера даже представить себе не мог, что способен выйти на сцену, сегодня пережил свой первый маленький успех, заслужив аплодисменты огромного зала.

Мне бы хотелось, чтобы из «Артека» уезжали люди, способные достичь своей мечты, люди, которые верят в себя, могут позаботиться о себе, берут на себя ответственность за собственную жизнь, готовые улучшать жизнь вокруг себя.

— Как этого добиться?

— В жизни маленького человека стало слишком много школы. Слишком много формального знания, которое он во что бы то ни стало должен освоить и нести дальше. Непонятно только зачем. Я хорошо отношусь к школе, но, на мой взгляд, она сегодня напоминает пиджак, сшитый по лекалам XIX века. Добротный вроде бы и носить еще можно, но морально устаревший, а потому оставленный пылиться где-то в дальнем шкафу.

Мне кажется, из «Артека» может родиться некий новый образовательный институт, где будет меньше уроков в классическом смысле слова, а на смену учебным предметам придут учебные темы межпредметного характера, где умозрительное целеполагание сменится реальными жизненными задачами.

Надо учить не прошлому и даже не сегодняшнему, а завтрашнему. Как это сделать? В некотором смысле для этого необходимо проектировать будущее. Взрослые часто совершают одну и ту же ошибку. В системе образования (да и не только в ней) они воспроизводят свой путь и полагают, что их дети должны пройти той же дорогой, не дают им формулировать их собственные желания и искать собственные решения, но предлагают свои.

Ориентир на учителя на протяжении 11 лет — это ориентир на псевдоцель. Роль учителя должна меняться. В современном мире знания много, его невозможно освоить в полном объеме. Да это и не нужно. Важно научиться его добывать и использовать для решения собственных задач. Взрослый всегда отстает от ребенка в освоении нового знания. Сегодня трехлетний малыш запросто осваивает сложнейший гаджет, а взрослому без инструкции зачастую не обойтись.

В настоящее время востребована не сумма конкретных знаний по тому или иному предмету, а быстрый, подвижный интеллект, способный оперативно адаптироваться к изменившимся обстоятельствам.

Технически решить эту задачу можно при помощи так называемых сетевых образовательных модулей (СОМов). Это не новое изобретение, во многих школах давно существует нечто подобное. Я как родитель хотел бы, чтобы мой ребенок учился лепить и рисовать, чтобы он ездил на раскопки и ходил в походы, но чтобы он все это делал в рамках образовательного процесса, а не занимался этим после школы, тратя дополнительные ресурсы — временные, финансовые, материальные, человеческие. Я не говорю, что СОМ должен заменить все. Но, несомненно, его нужно шире внедрять.

Разумеется, я прекрасно понимаю, сколько трудностей встречается на этом пути — и содержательных, и организационных. Например, как сделать так, чтобы СОМы эффективно совмещались с общеобразовательной программой, которая прописана в стандарте и которую никто не отменял. Как в этом случае высчитывать почасовую нагрузку для преподавателей, как проводить оплату…

— В связи с этим неизбежно встает вопрос, как в свете новых задач меняется или должен меняться артековский педколлектив?

— Прежде всего, коллектив должен быть молодым. Это моя принципиальная позиция. Молодой человек объективно ближе к ребенку. Чем меньше разница между поколениями — тем выше уровень взаимопонимания и взаимного доверия. Должен сказать, что в этом вопросе я нашел широкую поддержку и у руководства, и у сотрудников.

Технология отбора артековских вожатых принципиально не изменилась, разве что из нее убрали идеологическую составляющую. Она проверена временем, стабильно себя оправдывает, поэтому нет смысла искать альтернативу. Во-первых, мы заключаем систему договоров с вузами, и не только педагогическими, где проводим внутренний отбор студентов. Во-вторых, работает школа педагогических работников в самом «Артеке» — с обязательной практикой в отряде.

Вожатская работа дает уникальный педагогический опыт. Я убежден, что учитель с вожатской практикой за спиной имеет массу профессиональных конкурентных преимуществ по сравнению с учителем, который, как говорят у нас в «Артеке», никогда не выходил на отряд. У него другие организаторские и коммуникативные навыки. Он не работает на трех лучших или не занимается только с тремя отстающими, не обращая внимания на всех остальных. Он перед каждым ребенком ставит посильные задачи. А еще у такого человека совершенно иной уровень внутреннего осознания своей персональной ответственности перед вверенными ему детьми. Ответственности, которая не ограничивается только уроком, но распространяется шире. Это то, что было в советской школе, то, о чем сегодня многие вспоминают с ностальгией. И эти качества хорошо бы воссоздать в российской образовательной системе.

С другой стороны, надо понимать, что вожатская работа — очень тяжелая, не все к ней готовы морально и физически. Многие объективно не справляются, с такими мы расстаемся. Так что естественный отбор происходит на всех уровнях.

— Если не ошибаюсь, вы сторонник частой ротации педагогического состава…

— Верно. Другое дело, что частая ротация в нашем случае распространяется на период от полутора до трех лет. Кстати, в советском «Артеке» было ровно так же, если мы говорим о вожатых. Почему именно такой срок? Потому что потом человек начинает терять социальные ориентиры. Он привыкает жить на всем готовом — не думать о еде, жилье, одежде, коммунальных платежах, страховке, медицинском обслуживании. Он отвыкает решать каждодневные социальные задачи. В итоге это ведет к социальной дисквалификации.

Мы не можем такого допустить. Я не хочу нести ответственность за судьбы тех, кто, отвыкнув бороться, не сумеет потом устроиться в жизни. Если вожатые хотят пожениться и родить детей — пожалуйста. Но это будет их личный выбор, за который они — именно они, а не «Артек» — должны нести ответственность. Они должны понимать, где и как они будут жить, где и как зарабатывать, в какой садик или школу будут ходить их дети. Я убежден, что безответственные люди никогда не воспитают ответственных детей.

Любая работа в современном мире должна быть временной, и вожатская — не исключение. Более того, на вожатской работе человек «выгорает» значительно быстрее. Поэтому мы сейчас занимаемся тем, чтобы создать для вожатых дополнительную мотивацию — например, в виде карьерного роста, пусть и незначительного. Психологически это важно. Например, молодой человек начинает трудовой путь на позиции вожатого, но затем может стать воспитателем, методистом, заместителем старшего вожатого, старшим вожатым. На каждой ступеньке он обретает новую компетенцию, решает новые задачи.

Мы стремимся принимать на работу людей с вузовским дипломом. Нам нужны подготовленные кадры, способные принимать активное участие в реализации программы СОМов. Для сотрудников, кстати, это дополнительный заработок, но самое главное — дополнительный педагогический, интеллектуальный и социальный опыт, который затем они могут использовать на Большой земле.

Мы отдаем предпочтение тем, кто ориентирован на продолжение образования. Создаем таким людям условия для заочного или дистанционного обучения. Сейчас завершаем строительство на территории «Артека» некоего аналога университетского кампуса — с библиотекой, техническими классами, спортзалом, столовой.

— Долгое время «Артек» был не просто работодателем, но, если угодно, таким коллективным родителем. Именно поэтому многие люди, приехав поработать вожатым на пару смен, в итоге оставались здесь на всю жизнь…

Такого больше не будет! Да и насчет родителя я бы тоже не согласился. Многие десятилетиями жили в общежитиях, в крохотных комнатенках — мягко говоря, в скромных бытовых условиях. Там же детей рожали. Разве это хорошо?

— А как же артековская семья?

— Артековская семья, конечно, остается, и мы работаем над ее расширением. Сейчас, например, создаем внутреннюю соцсеть, которая в перспективе должна объединять всех артековцев. Я уверен, что люди, получившие артековскую закалку, — не важно, работали они здесь или отдыхали -способны внести существенный вклад в развитие «Артека». Кроме того, они будут или уже являются главными лоббистами наших интересов во внешнем мире.

— Если не ошибаюсь, в настоящий момент «Артек» вернулся к практике жесткого отбора детей, которым достается заветная путевка.

— Именно так. Сегодня сюда приезжают те, кто за свою совсем недолгую жизнь сумел чего-то добиться — в учебе, спорте, творческой деятельности. В сущности, артековская путевка — это своеобразное поощрение за конкретные достижения. Так и должно быть. Жизнь — это жесткое соревнование. Чем раньше дети начнут это осознавать, тем лучше. Тем проще им будет войти во взрослую жизнь. Наша задача — создать оптимальные условия для этого.

Сейчас на путевку может претендовать любой ребенок. Он оставляет заявку на сайте в своем регионе, заполняет анкету, где рассказывает о себе, там же размещает свои дипломы, грамоты, медали. По сути, создает полноценное портфолио, которое оценивается специальной комиссией из представителей уполномоченных региональных органов образования. И если оно набирает определенное количество баллов, ребенок получает приглашение. Система абсолютно прозрачна, вся информация находится в открытом доступе, все можно проверить. Мы, сотрудники «Артека», никак не влияем на этот выбор.

Каждый регион имеет свою квоту путевок — в зависимости от количества детей, там проживающих. Львиная доля путевок предоставляется бесплатно, то есть оплачивается из бюджета. В коммерческую продажу поступает лишь малая их часть, не более пяти процентов. Стоимость одной артековской путевки составляет 65 тысяч рублей.

— В «Артеке» продолжается активное строительство. Изменения видны невооруженным глазом. В дружинах, которые уже принимают детей, построены отличные корпуса с комфортными бытовыми условиями, налажено качественное пятиразовое питание, создана развитая инфраструктура. Вы планируете довести до такого же уровня все десять лагерей или от чего-то откажетесь?

— Все десять и даже одиннадцать. В настоящий момент мы вернулись к старым, еще советским планам по созданию лагеря «Солнечный» на пустующей территории между «Кипарисным» и «Лазурным». В следующем году мы его построим, сметы уже готовы, бюджеты сверстаны. Что касается еще не введенных в строй дружин — там везде разная ситуация. «Полевой» и «Озерный» заработают в ближайшие недели, даже дни. «Алмазный», напротив, потребует серьезной работы. Он стоит на движущейся почве, сейчас мы занимаемся ее укреплением. В «Кипарисном» другая проблема: там уникальный парк и несколько памятников архитектуры, которые можно только реставрировать, но не перестраивать. В связи с этим есть определенные сложности с заменой коммуникаций. Но мы работаем над этим. В любом случае каждый лагерь должен принимать от 300 до 500 человек за смену.

Что касается «Солнечного», то его проект уже согласован и утвержден. Его ключевым элементом будет здание школы. Мы планируем сделать в этом лагере что-то вроде пансиона. Традиционные смены будут проводиться только в летний период, а все остальное время одни и те же дети будут постоянно жить и учиться в лагере. Разумеется, те, кто этого объективно заслуживает.

— Грандиозные планы. И, кажется, впервые за много лет на их реализацию выделяют достаточно средств…

— Это вопрос к хозяину, прежнему и нынешнему. «Артек» — дорогое удовольствие. Поддерживать такой мощный проект на достойном уровне Украине было просто не под силу. Поэтому все тупо проедалось.

— Каков на сегодняшний день годовой бюджет «Артека»?

— Примерно 1,7 миллиарда рублей, выделенных на решение государственных задач. И еще около 4,5 миллиарда инвестиций идут на строительство.

— Насколько я понимаю, на территории «Артека» сегодня все еще остаются небольшие анклавы местных жителей. Как вы планируете решать вопрос с ними?

— Люди, которые по каким-то причинам оказались в артековских анклавах, не всегда лично в этом виноваты. Сейчас уже бессмысленно выяснять, почему это вообще случилось, надо искать решение проблемы. Мы как правопреемники всего того, что здесь происходило, несем ответственность в том числе и за них. Мы не хотим конфликтовать с местными жителями, поэтому ищем позитивный выход.

В настоящий момент мы строим дома для этих людей. Параллельно вместе с Минэкономразвития разрабатываем схему материальной компенсации на случай, если кто-то откажется переселяться, но предпочтет взять деньги и купить жилье в другом месте.

Могу вам сказать совершенно ответственно: артековских анклавов больше не будет. Такова позиция государства. «Артек» должен принадлежать только детям. Это не просто лагерь, это важнейший социальный институт, призванный культивировать новую систему ценностей.

Кстати, сегодня существует небольшая квота путевок для детей Гурзуфа. По нашим подсчетам, примерно через два года все местные дети побывают в «Артеке».

— Планируете ли вы сохранить в «Артеке» международные смены?

— Приоритет международности остается, причем не только в силу традиции. Мир будущего — это мир без границ, точнее, поверх границ. Мы сознательно над этим работаем. Наши дети буду жить в мультикультурной, многонациональной, многоконфессиональной среде. В мире, отдельные части которого будут тесно соединены экономически и информационно.

У нас нет международных смен, но в каждую смену приезжает достаточно много детей из других стран. За последние полгода в «Артеке» побывали дети более чем из сорока стран.

— Как они сюда попадают?

— Ну, например, как победители различных соревнований или конкурсов, организованных Россией.

— Раньше на международных сменах работали вожатые со знанием иностранных языков. Как решается вопрос с коммуникацией в вашем случае?

— С коммуникацией проблем нет. Вообще, дети гораздо быстрее находят общий язык, чем взрослые. Многие говорят по-русски, лучше или хуже, но говорят. С другой стороны, сегодня многие российские школьники в той или иной степени владеют английским. Мы не создаем для иностранцев особых условий, они живут как все и вместе со всеми.

Тот же принцип действует и в отношении детей с ограниченными возможностями. Инвалиды-колясочники, слепые, детки после тяжелых операций полностью интегрированы в лагерную жизнь. Здоровые дети сами им помогают, если помощь требуется. Без всякого напоминания или принуждения — это их естественная реакция. И никто этого не стесняется, никто не брезгует, не капризничает.

Помню, нам звонили взбешенные родители и требовали изолировать ВИЧ-инфицированных детей, убрать их из лагеря. Поверьте, многие барьеры в нашей жизни созданы взрослыми и затем навязываются детям. Именно с этим мы боремся.

Беседовал Александр Сидоров
Источник: https://lenta.ru

Старейший и детский лагерь «Артек» в Крыму в этом году отметит 90-летний юбилей. После воссоединения Крыма с Россией лагерь возглавил Алексей Каспржак. В интервью Алене Березовской он рассказал о том, какое хозяйство ему досталось от бывших украинских руководителей, что удалось сделать за первые месяцы работы и каким «Артек» должен стать в ближайшем будущем.

— Начнем с того, что совсем недавно вы возглавили лагерь «Артек». В июне будет год…

— Для местных работников это очень длинный срок, потому что за последнее время директора менялись достаточно часто. В том числе, год не проживали. Некоторые и трех месяцев не проживали. Поэтому это условно — девять месяцев.

— Как вы думаете, почему?

— Вы знаете, у меня есть ощущение, что собственник не очень понимал, что он будет делать здесь. Задачи, которые ставились, были явно промежуточные. Если есть длинная стратегическая задача, то она, все-таки, решается чуть дольше, чем за три месяца.

— Каким был Артек, когда вы вступили в должность? Об этом много написано, но нет конкретики…

— Вы понимаете, про Артек сложно что-либо однозначно говорить. Я получил, фактически, коммерческое предприятие, которое работало, в основном, эксплуатировало ранее сформированный бренд и узнаваемость. На мой взгляд, не всегда соответствуя внешнему восприятию. То есть, вроде бы как детский центр, а предоставляются коммерческие услуги для взрослых, на тех же самых пляжах.

Опять же детский центр, а вроде бы пивом торгуют, в кафе и в ресторанах Артека и т.д. Огромные накопленные социальные проблемы, которые никто не решал, и, на мой взгляд, закрывали на них глаза. Главная проблема заключалась в том, что никто не видел перспектив, никто не понимал, в чем миссия этого учреждения, и как оно должно выглядеть.

— Приходилось ли вам слышать и сталкиваться с теми скандалами, которые были в украинском Артеке? Например, история 2009-го года, об изнасиловании детей в Артеке и педофилия?

— Вы знаете, я могу вам сказать, что наследство досталось интересное. И до сих пор из разных потаенных уголков многогектарного Артека вылезают разные скелеты. Я не думал, что их здесь так много. Мне, все-таки, казалось, что работа с детьми очищает что ли… Вряд ли это заслуга или, наоборот, в негативном смысле, тема Артека. Но в этих условиях, к сожалению, он существовал.

Артек это большая организация, в которой может все что угодно случиться. Вопрос заключается в том, насколько эти сплетни и скандалы являются довлеющим над самой деятельностью Артека. Мне кажется, что здесь люди многие от безделья пухли. Делать было нечего, поэтому скандалы эти и всплывали. Знаете, как дети болеют от безделья. Вот взрослые тоже от безделья болеют. Причем, не только физиологически, но нравственно и духовно.

— Какое количество персонала пришлось менять?

— А это эволюционный процесс. Я не могу сейчас сказать, что это — десять, двадцать тридцать или сто человек. Во-первых, давайте начнем с того, что Артек — это не место постоянной работы. Мы должны вернуться к хорошо забытой советской традиции. Потому что этот пионерский задор, такая ситуация фактически полного пансиона, не только для детей, но и для взрослых, опасна для современных людей вообще.

— Опасна чем?

— Чем она опасна? Она порождает людей, которые не готовы к принятию самостоятельных решений и перекладывают ответственность на начальника.

— Ну, мне кажется, что это в любой сфере есть подчиненные, есть руководители?

— Нет, тут, понимаете, когда вы живете, неважно, в какой-либо комнате, когда вас кормят, когда вас одевают, вам говорят — «Только работайте с детьми». А вы уже отработали, вернулись и обратно упали, а на следующее утро проснулись, сидели и пришли обратно — это очень затягивает.

Плюс к этому, дети такая субстанция, как бы мы не хотели, она смотрит снизу вверх. Ты все время находишься в ситуации, когда ты общаешься с человеком, с людьми, которые заведомо считают, что ты их умнее. Это опасно. Молодой человек приучается, за себя не отвечать.

Вот я сейчас встречаюсь с вожатыми, я им говорю — два года и ни-ни. Потому что дальше будет тяжело. Я считаю, что для Артека естественным процессом будет смена, примерно, десяти-двадцати процентов ежегодно. Кто-то будет набираться на смены, на лето.

Мы трогаем такую субстанцию, как очень традиционное место, в котором есть огромное количество традиций, в котором есть огромное количество историй, мифов, легенд. Носителями их является люди. Нужно было сохранить коллектив, нужно было сделать так, чтобы те, кто здесь многие годы отработал, пусть даже к их технологии, к их трудоспособности и так далее, могут быть вопросы, но чтобы они успели и смогли в новых позициях передать эту традицию.

— Артек — это первый ваш, я бы сказала, детский проект. Вы были министром образования региона, но все же, Артек более локален. Как вы считаете, какова роль детского лагеря в формировании мировоззрения ребенка?

— Я не выделял и не строил бы границ между детьми за пределами Артека и детьми в Артеке. Важно, чтобы Артек был как некая возможность, некая мечта, которая может быть реализована, не за счет своих, условно говоря, талантов. Важным в жизни любого человека является не только талант, но и усердие — то, как ты относишься к своему делу. Если ты относишься к своему делу ответственно, то ты должен быть поощрен. И в этом есть идеология Артека в сегодняшнем его виде.

— В это трудное время, когда происходит столько неоднозначных событий, меняется даже психология взрослого человека. А детское восприятие тоже как-то трансформируется? Есть какие-то изменения в восприятии окружающего мира детьми?

— Артек это образовательный центр. Желательно, чтобы в нем было поменьше участия взрослых, особенного того участия, которое обозначено некими достаточно формальными вещами. Мне кажется, что здесь есть доля греческой философии. Она заключалась в том, что ребенок рождается белым листом. Взрослый наносит краски, тем самым, в некотором смысле, пачкает его, портит. И поэтому, мне кажется, что должны быть институты, которые помогают нам не испортить ребенка.

Перед ребенком нужно ставить больше вопросов, нежели давать совершенно конкретных и четких ответов. Если ты находишься в международном детском центре, ты должен изначально привыкать к тому, что у всех разные мнения. И с этими разными мнениями нужно считаться в силу того, что перед тобой стоят общие задачи — учебные, жизненные. Ты должен находить возможность договариваться. Мне кажется, это правильная история для образовательного учреждения, и она здесь реализуется. Прошлым летом в лагере была создана атмосфера уважения к совершенно разным людям, уважения разных возможностей

— Вы говорили о том, что 5% путевок будут распространяться на коммерческой основе, то есть продаваться. Какая цена? Насколько она отличается от цен в украинском Артеке?

— Пока еще не установлена цена, но она не будет значительно выше. Мне, как менеджеру этого проекта, крайне важно видеть обратную связь. Важно видеть человека, который заплатил деньги за услугу и требовательно к этому относится. Поэтому цена точно не будет сильно отличаться от украинской.

Хотя есть люди, которые считают, что в условиях сумасшедшего дефицита, это пять процентов, это тысяча путевок на весь год, можно и нужно цены поднимать, для того, чтобы не устраивать здесь сумасшедший дом. Я серьезно говорю — тысяча путевок разбежится за два дня, максимум.

— Кто ваши конкуренты в России и на международном уровне?

— По правде сказать, я не вижу конкурентов. В России так точно, а международную практику я не настолько хорошо изучил еще, для того, чтобы говорить о конкуренции. Не потому, что я такой наглый и не обращающий внимание на существующие практики.

Практик много, и есть очень интересные. Причем, в основном, это практики небольших частных лагерей, которые находятся в очень жесткой конкурентной ситуации, борются, выживают на своем рынке. Вопрос заключается немножко в другом. Я ставлю цели в другой плоскости. Наша команда говорит о том, что лагерь это не место отдыха, и это не есть нечто свободное и дополнительное. Мы, как минимум, говорим о том, что компетентность, приобретаемая детьми в подобных условиях образовательной среды лагеря, это обязательное условие завтрашней успешной социализации. И, значит, они должны быть интегрированы, с точки зрения требований, в обязательные общеобразовательные стандарты.

То есть, смысл примерно в следующем. Конечно, это неплохо, когда люди умеют считать, писать, читать и так далее. Но, давайте это сравним с приобретаемыми здесь, в лагере, умениями — с управлением временем, с самостоятельностью и так далее. И попробуем сравнить, что из этого важней. Правильный ответ в том, что одно без другого не работает. Мне кажется, что образовательная система вообще должна стремиться к тому, чтобы из нее, из ее среды выходили люди не только, которые что-то знают или умеют, но еще и могут. И они уверены в том, что они смогут сделать, что-то сделать, что обеспечит их, их семьи, и изменит немного жизнь вокруг них в лучшую сторону. Это задача минимум.

Задача максимум здесь заключается в том, что опыт, интегрированный в образовательную систему, в которую входит дополнительное образование, школа, общеобразовательная школа и лагерь, как еще один образовательный институт, может дать новый образ образовательной системы страны, в которой не все устроено в рамках классно урочной системы. В которой предметы заменены образовательными событиями или темами. И в этой, именно в этой связи, я говорю о том, что мы ставим перед собой задачи, которые не имеют конкурентов с точки зрения их достижения. Артек — это больше, чем лагерь.

— Мы все ждем девяностолетнего юбилея Артека. Скажите, что осталось от Артека, который был тогда, почти век назад?

— На мой взгляд, это не совсем корректно сформулированный вопрос. Потому что от Артека осталось все. Артек — это не комфорт, это не вишня в шоколаде на верандах столовых. Это не пионерский галстук и так далее. Артек — это люди, традиции и место. Место осталось неизменным, слава Богу. Кстати, могло все быть сильно хуже. И мы бы имели значительно больше проблем с местом, нежели сейчас.

Артек — это традиция. Традиции только накопились за это время, и они живы. Ну и остались люди. Люди остались вопреки ситуации, многие из них долгие годы ждали, когда же обратят внимание на то, что здесь происходит. Может быть, многие хотели бы чтобы изменения происходили быстрее. Они реально думают, что прилетит волшебник на голубом вертолете и завтра будет новый Артек совсем. Такого не бывает.

К сожалению, все это сложно настраивать. К сожалению, не так просто добиться того, чтобы сегодня в Крым прилетело столько детей. Но я думаю, что изменения заметны. И, мне кажется, что с каждым днем вера в то, что люди дождались этих изменений, становится больше.

— Как будет праздновать 70-летие Великой Победы?

— В спорах мы сейчас находимся с педагогическим сообществом. Потому что это как раз та история, в которой традиция хорошо, но что-то должно остаться традиционным, а что-то должно быть новым. И очень важно, чтобы было что-то новое. Версий несколько, честно говоря, пока не остановился ни на какой. Но в этом смысле Артек это крутое место — можно за два-три дня повернуть историю вспять и сделать что-нибудь такое…

— Ну, вам какая ближе история, хотя бы одной поделитесь.

— Понимаете, работа с детьми — это эмоция. Ребенок запоминает эмоцию. И мне бы хотелось, чтобы мы смогли сделать так, чтобы для ребенка, приехавшего в Артек, этот день был эмоционально насыщенным.

Как? Здесь есть великий город Севастополь. Здесь есть военно-морской флот. Здесь есть то, что может создать, в комплексе, совершенно незабываемое впечатление для ребенка, к которому он будет возвращаться в жизни. Это может быть встреча рассвета в специальном месте, в Севастополе, на судне военно-морском, это может быть еще что-то.

Мы крутимся вокруг подобных вещей, для того чтобы создать эмоцию. Как получится? Думаю, что получится, все, как всегда, хорошо.

Правительство России утвердило программу развития «Артека»

Согласно планам, на базе детского центра будет создана инновационная экспериментальная площадка и методический центр для системы дополнительного образования подрастающего поколения. Также будет развиваться международная сфера деятельности «Артека».

Правительство РФ утвердило программу развития детского центра «Артек» в Крыму на 2015-2020 годы, ее стоимость составит более 5,4 миллиарда рублей, говорится в сообщении на официальном сайте Кабмина РФ.

Программой предусмотрено развитие МДЦ «Артек» как самостоятельной образовательной системы, обеспечивающей ребенку возможности самоопределения, самореализации и развития, говорится в распоряжении, опубликованном на сайте правительства.

Согласно программе, на базе «Артека» будет создана инновационная экспериментальная площадка и методический центр для системы дополнительного образования детей. Также будет развиваться международная сфера деятельности центра.

Кроме того, в рамках программы будет проведен капитальный ремонт объектов МДЦ «Артек», реконструкция, строительство детских лагерей и общелагерных объектов.

По итогам реализации программы планируется увеличить количество отдыхающих детей в МДЦ «Артек» до 46 тысяч человек в год (в 2014 году проведено шесть смен с общей численностью 5860 детей из 14 стран мира), отмечается в сообщении.

«Артек» в 2015 году примет почти 20 тысяч детей

Масштабная реконструкция шести лагерей «Артека» полностью завершится к летнему сезону. У детского лагеря также появится новый логотип. Кроме этого, в «Артеке» полностью обновляется инженерная, социальная и образовательная инфраструктура.

Международный детский центр МДЦ «Артек» примет в этом году порядка 20 тысяч детей; у детского лагеря также появится новый логотип, сказал гендиректор международного детского центра МДЦ «Артек» Алексей Каспржак на пресс-конференции в МИА «Россия сегодня» в пятницу.

Масштабная реконструкция шести лагерей «Артека» полностью завершится к летнему сезону. Первая смена в лагере начнется 26 апреля, детей примут первые три лагеря, где закончится ремонт. К 1 июня к ним добавятся еще три реконструированных лагеря, где сейчас проводится масштабная модернизация. Кроме этого, в «Артеке» полностью обновляется инженерная, социальная и образовательная инфраструктура.

«Мы примем в этом году 19 тысяч детей, почти 20. Это удалось сделать исходя из помощи, которую оказало правительство РФ в прошлом году… Мы должны выйти 26 апреля, у нас будет первая смена, в ней будет порядка 1000 детей, будут работать три лагеря. В следующую юбилейную смену будут работать уже 6 лагерей», — сказал Каспржак, добавив, что всю информацию о том, как получить путевку, можно получить на сайте центра.

По его словам, в следующем году число детей, которые смогут отдохнуть в «Артеке», увеличится.

«Уже к следующему году мы будем готовы выйти к 27 тысячам человек, приблизимся к 30 тысячам, если финансирование останется в том же объеме», — добавил гендиректор детского центра.

Он уточнил, что в этом году примерно 70% путевок отдано в субъекты РФ в виде квот, 20% отдано тематическим партнерам «Артека», среди которых в том числе Роскосмос, Русское географическое общество, общественные организации и другие.

Каспржак добавил, что в настоящее время подготовка к открытию лагеря идет полным ходом, а в ближайшее время центр обзаведется еще и новым логотипом, разработанным на основе детских рисунков.

«Мы еще представляем новый логотип, который разработан в рамках конкурса, который мы проводили совместно с Первым каналом. И профессиональные дизайнеры потом на основе рисунков детей разработали логотип. И он будет в ближайшее время логотипом «Артека», — сказал он, добавив, что основными элементами нового логотипа были элементы воды и огня.

«Артек» был создан в 1925 году и, наряду с «Орленком», был крупнейшим детским центром СССР. Шестнадцатого июня 2015 года лагерь отметит свое 90-летие. Сейчас в «Артеке» расположены 10 детских оздоровительных лагерей, береговая линия с детскими пляжами протянулась на 7 километров. «Артеку» присвоен статус международного детского центра под эгидой ЮНЕСКО.

Источник: http://ria.ru