Вчера президент Дмитрий Медведев провел прямой эфир, отвечая на вопросы руководителей трех главных телеканалов страны – Первого, «России» и НТВ. Эксперты отмечают стремление главы государства побороться за так называемое путинское большинство. Некоторые собеседники «НГ» видят в выступлении Медведева жесткий старт его предвыборной кампании – по аналогии с недавней «Прямой линией» председателя правительства. 

Один час двадцать минут разговаривал с гражданами Дмитрий Медведев, и его ответы сложились в живую политическую речь. Руководители каналов, сидевшие в студии, чувствовали себя не совсем в своей тарелке. Мэтрам отечественного ТВ давно не приходилось выполнять роль простых корреспондентов, через головы которых глава государства общается с россиянами. Самым естественным в студии выглядел президент – он много шутил, если позволял вопрос, говорил о личном, о музыке, произносил резкости в стиле коллеги по тандему. Например: «Отморозков нечего жалеть!» – это поводу преступников. Или: «Нельзя борзеть!» – эта фраза относилась к недобросовестным производителям лекарств. А также: «Еще раз придумают – еще раз накажем…» – это предупреждение получили игорные компании, не желающие сворачивать незаконный бизнес и изобретающие разные способы для уклонения от ответственности.

Эфир оказался нескучным. Обещаны были реформы в МВД, хотя деталей кадровой революции в ведомстве не прозвучало. Некоторые сенсации не состоялись. К примеру, ходили слухи, что Медведев назовет в эфире имя и пост чиновника, отвечающего за положение дел на Северном Кавказе. Не случилось.

Между тем ответы Медведева не слишком отличались от тех, которые могли бы услышать россияне от премьера. Руководителю телеканала «Россия» Олегу Добродееву президент сообщил, что претензии оппозиции по поводу массовой фальсификации результатов осенней избирательной кампании оказались необоснованными – исков оказалось «не так много, как можно было бы подумать сразу же после проведения выборов»: «Их всего около 450–460 по России в целом, в Москве, где тоже было много претензий, всего где-то 20 с небольшим требований находится в судах и, по-моему, 37 было мер прокурорского воздействия… Количество нарушений точно не было массовым и точно не свидетельствует о том, что воля избирателей была существенным образом изменена. Выборы подтвердили существующий расклад политических сил».

В этой части выступления Медведев, который все-таки не считает ситуацию стерильной, сообщил новость: «Кое-где были нарушения – наиболее серьезные сложности были в Дербенте, там будут новые выборы».

Когда глава государства заговорил о роли «Единой России», его голос посуровел. Президент указал партии власти на особую ее ответственность за нарушения на выборах. А в комментарий по поводу внесистемной оппозиции глава государства добавил капельку яда: «Она потому и внесистемная, что она себя внутри политической системы не видит. Они сами выбрали такое место, это их право». То есть президент ясно дал понять: вписывать такого рода оппозицию обратно в систему никто не собирается. Как говорится в анекдоте, по другому, правда, поводу: умерла так умерла… Медведев добавил многозначительно: внесистемная оппозиция отражает чьи-то предпочтения, вот только он, президент, затрудняется ответить – чьи именно. О вождях внесистемной оппозиции Медведев отозвался почти шутливо – напоминание видным телевизионщикам о прошлых профессиях лидеров выглядело не совсем серьезным делом: «Это в принципе известные люди в стране. Один из них – бывший председатель правительства, второй – бывший очень известный шахматист».

В стиле и духе Владимира Путина отвечал Медведев и на вопрос о кадровой политике, заданный руководителем НТВ Владимиром Кулистиковым. Президент заявил, что не является сторонником безумных кадровых революций, поскольку они неэтичны по отношению к людям и даже опасны для страны. Но обновление все равно должно происходить. И тут у Медведева появился хороший повод напомнить стране о своих выдвиженцах. Сообщив, что за последние полтора года в стране поменялась пятая часть губернаторского корпуса, президент рассказал, что сформировал «список из тысячи перспективных людей»: «Из первой сотни 28 человек назначены на должности. Это здорово!»

О планах на предстоящую в 2012 году предвыборную кампанию Медведева на этот раз никто не спрашивал – вопрос казался слишком рутинным. Зато интервьюеры почему-то поинтересовались: не изменились ли отношения президента с премьером Владимиром Путиным? Опасения Кулистикова, Эрнста и Добродеева трудно объяснить. За всю историю тандема его члены ни разу не дали повода усомниться в своих «товарищеских, дружеских отношениях». «Они не изменились. Я уверен, они не изменятся», – успокоил президент телевизионщиков.

Интервью не хватало остроты, и представитель Первого вдруг поинтересовался, с намеком на коварство: как относится его собеседник к термину «Басманное правосудие»? Медведеву это понятие оказалось прекрасно известным, и он объяснил Константину Эрнсту, что неправосудные решения – «это зло, и с этим нужно бороться – мерами юридического реагирования»: «Такие решения или приговоры должны отменяться, а если они приняты под воздействием тех или иных обстоятельств, будь то деньги, политическое давление, иные факторы, – лица, которые такие приговоры и решения принимают, должны нести ответственность перед законом, перед страной.

Глава фонда «Эффективная политика» Глеб Павловский считает, что президент в интервью был «бодр и даже в хорошем смысле слова агрессивен»: «А это признак того, что он принял ряд внутренних решений и чувствует себя свободно». Эксперт отмечает в этом отношении сходство Медведева и Путина: «Политик всегда большую часть времени проводит в колебаниях по поводу тех или иных направлений своей стратегии. В данном случае Медведев, судя по всему, внутренне определился с темпами, с графиком. Он, строго говоря, выбрал более напряженный, более быстрый старт».

Политолог имеет в виду старт политического наступления президента, который называют «то новой политической стратегией, то умной политикой, то модернизацией»: «Это одно и то же. Он начал и выбрал самый жесткий вариант старта, то есть реформу МВД. И это говорит о том, что он правильно понимает напряженность срока, который у него есть. Следующий год – год борьбы концепций. Год, когда для большинства страны станет ясно – имеет ли будущее его версия политики и модернизации».

Вчерашнее интервью, уверен собеседник «НГ», это разговор с реально существующим путинским большинством: та часть электората, на которую опирается Медведев, «может, моложе, в каких-то частях там больше представлены разные политические культуры, малые среды, в том числе даже вытолкнутые на периферию». Но в принципе, считает Павловский, Медведев апеллирует именно к большинству: «Это была речь президента, которому недостаточно быть лидером каких-то культурных и гуманитарных элит, лидером креативного клана. Он за культурный класс спокоен и за него не борется, потому что он уже его. Но он понимает, что его обращение и главная интрига следующего года – это борьба именно на поле большинства. Вернее, на поле нового программирования старого большинства».

Директор агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов тоже отмечает, что Медведев «не давал каких-то принципиально иных оценок ситуации в стране, по сравнению с теми, которые делал Путин. Даже более того, в оценке выборов он дал намного более консервативную оценку, чем на съезде партии «Единая Россия». К примеру, в оценке экономического кризиса он сказал, что мы заплатили небольшую цену, что удалось избежать много бед и т.д. И тональность, и содержание его оценок близки к оценкам премьер-министра».

Александра САМАРИНА, Элина БИЛЕВСКАЯ 

www.ng.ru