На Ближнем Востоке России больше нет?

Post navigation

На Ближнем Востоке России больше нет?

«Потеряный Ближний Восток» — так называется статья Виталия Портникова на Политкоме. Публицист считает, что антиизраильская позиция Москвы не приближает, а наоборот удаляет Россию от арабского мира, где первую скрипку начали играть монархии Персидского залива.

 

Так ли это на самом деле? Читайте, думайте, делайте выводы…

Потеряный Ближний Восток

Обмен законами между Россией и Соединенными Штатами может показаться многим главным внешнеполитическим итогом прошедшего года. Но на самом деле в отношениях между Москвой и Вашингтоном мало что изменилось. А вот где российская внешняя политика за год действительно претерпела коренные изменения — так это на Ближнем Востоке. Можно даже сказать, что России, как серьезного геополитического игрока в регионе, просто больше нет. 

На Ближнем Востоке России больше нет?

Главной опорой Москвы на Ближнем Востоке всегда были светские военные диктатуры. Даже когда советско-египетский конфликт значительно уменьшил влияние Кремля на ситуацию, традиционные союзники остались — и достались в наследство Российской Федерации. Как ни странно, но деидеологизация политики позволила России хотя бы частично «вернуться» в Египет, что вкупе с полудружбой с Каддафи и близкими отношениями с Асадом позволяло российским дипломатам быть активными участниками происходящих в регионе процессов.

«Арабская весна» изменила все это коренным образом. В Москве сочувствовали Хосни Мубараку так, будто он в самом деле был российским, а не американским союзником. К гибели Муаммара Каддафи отнеслись как к личной трагедии — хотя ливийский диктатор давно уже установил хорошие отношения с Западом, и Россия его не очень интересовала. Потом пришло время поддерживать Башара Асада — скажем сразу, что эта поддержка была явно логичнее, так как российско-сирийские военные связи не прерывались никогда. Но во всех случаях у Кремля была другая логика, скорее внутренняя, чем ближневосточная — «дать революциям в морду».

Результаты внешнеполитического задействования этой логики в уходящем году сказались в полной мере: арабский мир отвернулся от Москвы и чем больше в России поддерживали Асада, тем большим был градус этого поворота. Главную скрипку в арабском мире стали играть монархии Персидского залива, никогда не жаловавшие Советский Союз — у Саудовской Аравии до 1991 года фактически не было с ним даже дипломатических отношений — и без особых симпатий относящиеся к России. Общность интересов монархий и постреволюционных режимов стала очевидной — во всяком случае, по отношению к Сирии. Но Россия упорно не хотела этой общности замечать, дистанцировалась от сирийских повстанцев — и только в последние дни года министр иностранных дел Сергей Лавров призвал сирийское руководство к политическому диалогу с оппозицией.

В этой ситуацией единственной страной в регионе, у которой не должны были бы появиться претензии к Москве, оказывался Израиль — но и тут вышла неувязочка. В Кремле привыкли добиваться взаимпонимания с арабским миром за израильский счет — поэтому в поддержке Россией нового статуса Палестины в ООН, в общем-то нет ничего удивительного. Было бы странно, на первый взгляд, если Россия поступила бы иначе. Но вот только дивиденды за стойкость могут оказаться нулевыми. Причем не только в арабском мире в целом, но и в палестинских кругах.

 

После начала гражданской войны в Сирии главный союзник Асада в Палестинской автономии — движение ХАМАС — переориентировалось на Катар и сейчас между ФАТХом и ХАМАСом идет настоящая схватка за катарскую помощь. Не знаю, нужно ли напоминать, что Катар — это та самая страна, в аэропорту которой в уходящем году был избит посол России Владимир Титоренко — причем многие наблюдатели утверждали, что это не случайный инцидент, а месть за поддержку Москвой асадовского режима, с которым Катар активно борется.

 

И считать, что организации, собирающиеся жить — или уже живущие — на эмирские миллионы — будут заинтересованы в дружбе с Россией — очень наивно. Не будут. Тем более, что каждая встреча с российским дипломатом теперь станет вызывать вопросы в арабском мире. Зачем встречались? Точно ли рассказывали о том, как не любите Нетаньяху? Или все же о том, как любите Асада? Ведь у вас с русскими — один и тот же скелет в шкафу…

Поэтому с помощью пропалестинских голосований Россия на Ближний Восток не вернется, а голосованиями проасадовскими свой уход только подтвердит. Говорить о новых возможностях российской дипломатии можно будет только тогда, когда режимы, которые пришли и приходят к власти на замену светским диктатурам, укрепятся и обретут интерес и способность к внешнеполитическому маневру.

 

Но на это уйдут годы — и неизвестно, нужен ли будет тогда России этот потерянный ею Ближний Восток.

Виталий ПОРТНИКОВ,

публицист

http://www.politcom.ru/

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня