Многие знают о массовой демонстрации крымских татар в Москве в годы перестройки. Но это была не первая попытка крымских татар таким способом достучаться до руководства СССР с требованием решить их национальный вопрос. До этого, в самый расцвет эпохи Брежнева, пятерка отчаянных патриотов с лозунгами вышла на площадь Маяковского в Москве, чтобы выразить свой протест продолжению политики геноцида крымскотатарского народа. Это было не отчаяние, а вполне осознанный шаг с их стороны. Они хорошо понимали, чем может грозить им неслыханное «осквернение» столицы «нерушимого» коммунистического режима. Сегодня те события обрастают разного рода мифами и «историческими» небылицами. Как было на самом деле, рассказывает один из участников той героической демонстрации, ветеран национального движения Энвер ага АМЕТОВ.
Редакция газеты «Полуостров»
В начале мая 1969 нам стало известно об аресте в Ташкенте генерала Петра Григоренко, который приехал туда для защиты наших соотечественников, находившихся под следствием в ожидании суда. Нам также стало известно о том, что в начале июня в Москве будет проведено совещание коммунистических и рабочих партий 75 стран мира.
Ибраим Холапов, Айдер Зейтуллаев, Зампира Асанова и автор этих строк решили во время проведения этого совещания выйти на одну из главных площадей Москвы на демонстрацию, надеясь таким образом привлечь внимание коммунистических вождей на дискриминацию одного из народов страны, где, как утверждала советская пропаганда, «национальный вопрос решен полностью и окончательно».
В Новоалексеевке в доме Шакир ага Аблаева были приготовлены три транспаранта. Мы, каждый в отдельности, выехали в Москву и встретились в условленной заранее квартире. Перед выездом я одним лозунгом обмотал тело под рубашкой, сверху одел костюм, хотя было жарко, двумя остальными обмотал обе ноги. К моему приезду в Москву на той квартире уже были Решат ага Джемилев, Казим Сеитумеров, Нури Абдураимов и Мустафа Джемилев.
На второй день совещания коммунистических и рабочих партий мира, тщательно подготовившись и заранее сообщив западным журналистам о демонстрации, кто через своих знакомых, а кто и связавшись напрямую, 6 июня в 12 часов 45 минут Решат Джемилев, Зампира Асанова, Энвер Аметов, Ибраим Холапов и Айдер Зейтуллаев вышли на площадь Маяковского с лозунгами, где удалось продержаться 6-7 минут. К нам присоединилась внучка легендарного командарма Якира, дочь Петра Якира, дочь еврейского народа Ирина Якир. А Мустафа Джемилев, будущий «Къырымоглу», находившийся среди зевак, даже не соизволил поддержать эту акцию, где на одном из транспарантов был портрет генерала Петра Григоренко, единомышленника и очень дорогого ему человека, как он всегда заявляет. Он не только не присоединился сам, но даже отговорил от участия в демонстрации Кязима Сеитумерова, заявив ему: «Мы еще не знаем, чем это все кончится».
Не составлял он и экстренную информацию о демонстрации, и, не подписав ее, улетел к себе в Азию. Эта информация вышла, благодаря Нури Абдураимову из Алмазара, и среди 14 подписавших вы не найдете фамилии М. Джемилева:
1. Нури Абдураимов — пос. Алмазар
2. Абляз Абдураманов — г. Мелитополь
3. Саджиде Алиева — г. Янгиюль
4. Алие Алиева — г. Коканд
5. Сияр Битдашев — г. Бекабад
6. Гульхане Касаева — г. Фергана
7. Зебеде Муратова — г. Коканд
8. Рахиме Мамбетова — п. Алтыарык
9. Хадри Сараметов — г. Симферополь
10. Мамеди Рамазанов — г. Фергана
11. Кязим Сеитумеров — г. Гулистан
12. Мамбет Усеинов — г. Янгиюль
13. Шевхие Умерова — г. Бекабад
14. Эмине Хайретдинова — г. Маргелан
Сегодня некоторые приласканные Мустафой «историки» заявляют, что мы- демонстранты, избежали тюрем, лагерей и остались живыми, на свободе, благодаря «Моисею» своего народа»!
После ареста, всех нас с площади Маяковского привезли в МУР (Московский уголовный розыск). Я оказался в подвале МУРа, где меня стали допрашивать. Следователь обвинял в хулиганстве. Я отказался отвечать на вопросы. Через некоторое время следователь стал запугивать, сказав, что я «могу потеряться среди трех-четырех людей». Я ему ответил: «Не хотите ли вы сказать, что «и родные не узнают, где могилка моя?». Следователь: «Так вы еще и русские песни знаете?». Мой ответ был таков: «Так я родился и учился в СССР».
Около 8 часов вечера нас всех, кроме Ирины Якир, привезли в КПЗ Казанского вокзала. После составления протоколов от нас отделили Решата Джемилева, а нас доставили в линейную милицию Курского вокзала. А ночью в сопровождении милиционеров и КГБ этапом отправили в направлении Симферополя. В Харькове нас пересадили на другой поезд, и мы оказались на станции Знаменка. На второй день, посадив нас на поезд Львов-Симферополь, отправили домой, в Новоалексеевку, где нас встретили милиционеры и доставили в Геническое РОВД. После беседы с прокурором района и работником КГБ области П. Поповым, мы были освобождены. Но в течение 10 дней через день нас приглашали на беседу и отметку, потом вернули нам паспорта. Мой паспорт был перечеркнут, хотя оставалось еще три года до его замены, и уволили с работы по надуманной статье (ст.47, пункт «Е»). Такой пункт КЗОТа применялся к должностным лицам, я же в то время работал простым грузчиком.
Как бы то ни было, я остался без работы. Меня выручил ныне покойный, мой хороший друг, Рефат ага Халилов. Пользуясь случаем, хочу выразить его семье мою бесконечную благодарность.
Как потом выяснилось, мы остались на свободе и живыми, вовсе не благодаря «титаническим» усилиям Мустафы Джемилева, а благодаря генеральному секретарю итальянской компартии Энрико Берлингуэру, который в этот же день поднял на совещании национальный вопрос крымских татар и попросил руководство СССР предоставить демонстрантам возможность выступить на совещании. Руководство СССР устами генерального секретаря Польши Гомулко заявило: «За политику в соцстранах не карают, а демонстранты отправлены по местам проживания».
Теперь о том, как отмечали 40-летие демонстрации в Милли Меджлисе.
6 июня мне позвонил Али Хамзин и пригласил принять участие во встрече с журналистами в офисе Милли Меджлиса на ул. Шмидта, 2 в связи с 40-летием демонстрации в Москве на площади Маяковского. Хотя у меня в последние годы нет никакого желания даже близко подходить к этому зданию, на этот раз я согласился.
Явился в условленное время. Собрались все, кого посчитали нужным пригласить организаторы брифинга: Зампира Асанова, Ибраим Холапов, Айдер Зейтуллаев и я — Энвер Аметов — участники демонстрации, а также Мустафа Джемилев, Рефат Чубаров, Али Хамзин, Шевкет Кайбуллаев, жена брата Джемилева — Эдие Джемилева, Али Озенбаш и Ферат Усеинов, а также Сеитислям Кишвеев (ГТРК «Къырым») и АТР со своими съемочными камерами. Никаких других журналистов, ни национальных, ни крымских, ни украинских на этом странном брифинге не было.
После разговора за чашечкой кофе началась официальная часть встречи. Слово было предоставлено Айдеру Зейтуллаеву. В своем выступлении он, как говорится, «всем сестрам раздал по сережкам»: кому-то приписал разработку идеологии демонстрации, кому-то организацию средств массовой информации, и себя, конечно, не обидел. Об остальных участниках акции упоминалось как о послушных винтиках чужой воли. О Решате Джемилеве, который был одним из самых активных организаторов и участников демонстрации, непосредственно связавшегося с американскими журналистами, не было сказано ни единого теплого слова. Что уж говорить о других…
Не буду говорить за других, но я всегда принимал важные решения самостоятельно, без совета «умников» и домашних «пескарей». И когда в октябре 1975 встречался с английским корреспондентом «Рейтер», за что органы КГБ пытались приписать мне измену Родине. И когда мы с Мамеди Чобановым в январе 1979 в Москве провели импровизированную пресс-конференцию для спецкоров США, Англии, ФРГ, Франции, Швеции, за что спецслужбы пытались приписать нам связь с ЦРУ. Могу привести с десяток подобных примеров.
Во время выступления Айдера Зейтуллаева в разговор периодически включался Мустафа Джемилев, вкратце уточняя детали своего «участия» в подготовке и организации демонстрации. Но даже для меня стало полной неожиданностью его собственное признание того, что он действительно был среди зевак и видел, как нас скручивали и забирали. Причем это он рассказывал с каким-то даже воодушевлением. Хотя и без его признания я все видел сам: перед моими глазами до сегодняшнего дня стоит Мустафа «Къырымоглу» среди зевак в белой рубашке с короткими рукавами. И никак, ни одним мускулом на лице не проявил свою солидарность с нами, когда на его глазах выворачивали руки и ноги его соратникам по национальному движению.
Далее слово было предоставлено мне. Я начал рассказывать как на самом деле проходила подготовка, какое участие принял в подготовке демонстрации и СМИ Решат ага Джемилев. Я обвинил Айдера Зейтуллаева во лжи. Меня стали перебивать. У меня появилось отвращение ко всему происходящему и ко всей встрече в Меджлисе. Я встал и заявил, что в таком спектакле участвовать не собираюсь. Некоторые стали меня уговаривать, чтобы я остался. Переборов бушевавшие во мне эмоции и чувства, я все же решил остаться, посмотреть, чем же все это закончится.
После недолгой паузы Рефат Чубаров прервал молчание разговором на вольные темы и внутренние вопросы. Я напомнил им, что оппозиция не допускается на телевидение, что Меджлис отстранился от поддержки голодающих наших соотечественников в Киеве… Напомнил о подвиге Февзи Сейдалиева, который первым в Москве на Красной площади вышел на демонстрацию со всеми членами семьи в 1968 году, за что поплатился жизнью. Также мною было сказано, что сознательно искажается история национального движения, почему нигде нет портретов организаторов национального движения и духовных лидеров нации Джаббар ага Акимова, Мустафа ага Селимова, Риза ага Асанова, Муарем ага Мартынова, Бекир ага Османова и многих других. Напомнил о необходимости воспитания молодежи в национальном духе…
Уже на улице нас стали усердно фотографировать, и каждый из «вождей» старался встать рядом с демонстрантами.
Я уже было собрался уходить, когда С. Кишвеев попросил не расходиться. Он, видите ли, решил брать интервью у демонстрантов и попросил подойти ближе к Салгиру, находящемуся в 10-15 метрах от здания Меджлиса. Попросил меня сесть на лавочку и рассказать о демонстрации. Когда я спросил, на сколько минут я могу рассчитывать, ответ был однозначным: одна минута. И что же можно было рассказать за одну минуту?!
Когда я сделал несколько шагов, чтобы уйти, ко мне подошла Эдие Джемилева и сообщила, что для нас есть подарок — пакет с водкой. Это меня возмутило до предела: оказывается, руководство Меджлиса принимает нас за каких-то алкашей?!
Вот так Меджлис отметил и оценил 40-летие демонстрации на площади Маяковского в Москве.
Если у меня на встрече появилось отвращение ко всему, что там творилось, то теперь возникло такое же чувство и к самому зданию Милли Меджлиса со всей его начинкой: как живой, так и недвижимой.
В газете «Къырым» № 45, 13 июня 2009 г. было опубликовано небольшое сообщение «Меджлис-информа» о прошедшей встрече «Ватандашларымызнынъ джесарети» («Подвиг соотечественников»). В нем говорится, что «руководители Меджлиса приняли у себя демонстрантов и провели встречу». Типа, падишах принял своих подданных у себя в шатре. Велика честь.
Телеканалы АТР и «Крым-ТВ» выделили по несколько минут эфирного времени к событиям сорокалетней давности и то разжижали фрагментами разных времен.
Фактически захвачены радио, телевидение и национальное движение. Вместо Истины и Правды народу пытаются диктовать свою волю. Одно радует, лимит доверия народа к нынешним «лидерам» нации практически исчерпан. Красноречивым доказательством тому являются траурные митинги 18 мая на площади в Симферополе. Если 10 лет назад на призывы с трибуны Рефата Чубарова «Ветан! Миллет! Меджлис!» все, кто находился на площади, дружно скандировали «Меджлис! Меджлис!», то в последние годы в ответ на его истошные призывы над площадью стоит мертвая тишина…
Народ пробуждается, он устал от обмана и лжи. Тучи сгущаются над «отцами народа». В мире все тайное когда-нибудь становится явным. Суд истории не за горами. Теперь приближается Седьмой процесс — процесс народный.
Энвер АМЕТОВ ГЪУРЗУФЛЫ, ветеран национального движения
«Полуостров» №24 (328), 19 – 25 июня 2009
«6 июня 1969 года, – рассказывает издание, – на второй день Международного совещания коммунистических и рабочих партий, состоялась демонстрация крымских татар на площади Маяковского. В демонстрации участвовало пять человек: Зампира Асанова, Энвер Аметов, Решат Джемилев (ныне покойный), Айдер Зейтулаев, Ибраим Холопов.