Эксперты убеждены, что создание межгосударственного объединения под таким названием создаст новую разделительную линию между многочисленными народами и этносами Центральной Азии.
На прошедшем недавно в Нахичеване 9-м саммите тюркоязычных государств Назарбаев выступил с очередной «дежурной инициативой» по созданию так называемого «Совета сотрудничества тюркоязычных государств» («Тюркский совет»). По его словам, этот институт будет «обладать всеми необходимыми признаками регионального политического объединения, правовым статусом и определенными организационными структурами».
По мнению Назарбаева, «для того, чтобы добиться единства тюркоязычных братских государств, о котором мечтал Ататюрк «следует совершенствовать сотрудничество на политическом уровне, поднять его на новую высоту, отвечающую требованиям современности».
«С момента проведения в 1992г. первого саммита глав тюркоязычных государств этот форум преследовал сугубо гуманитарные, духовно-культурные и экономические цели. То есть ничего такого, что могло бы так или иначе быть связано с политикой, не предусматривалось. Однако, попытки Анкары политизировать встречи де-факто привели к срыву самой «тюркоязычной идеи».
Эта логика подводит к тому, что нынешняя формализация саммита в форме межрегионального политического объединения под названием «Тюркский совет» не только противоречит его целям и задачам, но и ведет к однозначно отрицательным последствиям.
Во-первых, сам факт объединения государств по языковому принципу — это нонсенс, который мог бы быть применен только в средние века. В современном же глобализирующемся мире, когда стираются грани между государствами и регионами, когда идет стремительный процесс интеграции между Западом и Востоком на основе общечеловеческих ценностей, выступления с заявлениями о создании «Тюркского совета» со всеми атрибутами международного и межгосударственного объединения вызывают только отторжение и неприязнь.
Во-вторых, нет сомнений, что подобная инициатива в рамках Центральной Азии может вызвать негативную реакцию, поскольку народы региона говорят не только на тюркских, но и других языках. Общие культурные, исторические и, если угодно, «антропологические» корни объединяют тюркские нации с таджикским народом, что дает право говорить об уникальном синтезе в регионе тюркской и персидской культур. Кроме того, в Центральной Азии проживает большое количество русскоязычного населения, считающее страны, в которых они проживают, своей родиной. Как они отнесутся к «Тюркскому совету»?
В-третьих, политическое объединение тюркоязычных стран неизбежно будет претендовать на политическую лояльность и поддержку тюркоязычных народов, которые являются субъектами или автономиями других государств. Это совершенно противоречит духу взаимодействия саммита, строящегося на основополагающих принципах уважения суверенитета, территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела друг друга. Поэтому не трудно предсказать реакцию на «Тюркский совет» России и Китая.
При этом совершенно не ясно, зачем нужна формализация отношений центрально-азиатских государств и Азербайджана с Турцией, с учетом того, что процесс сотрудничества между ними и Анкарой и без того идет на необходимом уровне. Это, собственно, констатируют и сами участники. Если они хотят создать какие-то новые механизмы экономического сотрудничества, скажем, в нефтегазовой и транспортной сферах, то можно создать подобное объединение под другим названием — избегая, разумеется, политических атрибутов.
Но и в этом случае центрально-азиатские государства на порядок выше сотрудничают с другими странами мира, чем с Турцией. Те же Казахстан и Кыргызстан, являясь членами ЕврАзЭС, ОДКБ и ШОС, экономически и политически больше контактируют с РФ и КНР. Да и казахские планы по развитию экспорта энергоресурсов связаны именно с этими странами. Стоит также отметить, что среди центральноазиатских стран именно в Казахстане и Киргизии русское культурное и образовательное присутствие ощущается сильнее, нежели их слабо осязаемая культурно-этническая общность с турками.
Новое объединение никак нельзя также назвать региональным! В самом деле, где находится Турция, а где — страны Центральной Азии? Их интересы лежат в разных регионах, не говоря уже о различиях в их подходах ко многим международным проблемам. Турцию больше волнует проблема курдов и ближневосточный» вопрос, в то время как центральноазиаты концентрируют внимание на естественные проблемы.
Вызывает удивление и то, что заявка на создание «Тюркского совета» приходится на время, когда отношения между самыми, близкими партнерами в рамках форума тюркоязычных государств — Турции и Азербайджана — находятся на критически низком уровне. Анкара, несмотря на категорические протесты Баку решила установить дипотношения с Ереваном, рассматривает возможность Открытия границ с этой страной. В Баку расценивают этот шаг как предательство.
Еще одно важное замечание. Известно, что инициатива создания союза тюркоязычных государств изначально принадлежала Анкаре. Ее мотивы, в общем-то, понятны. Не понятно только по каким причинам и на каком основании Астана решила выступить в роли «интегратора тюркского мира»?
Свою инициативу Назарбаев аргументирует тем, что, якобы, «не хватает общего органа для координации и контроля взаимоотношений» тюркоязычных стран. О каком контроле вообще ведется речь? Кто и что должен контролировать? Ведь Назарбаев не имеет прав претендовать ни на интегратора, ни на контролера, особенно в условиях системного кризиса в Казахстане. Или он выполняет чей-то заказ?
Новую идею Назарбаева можно объяснить в контексте незаполненного с первых лет независимости Казахстана идеологического вакуума. Деформированный вариант предложенной им в 1990-х годах евразийской идеи разбился вдребезги, едва столкнувшись с реалиями современного мира. Причисление Казахстана к европейским странам (все же, какая глупость!) служит лишь конъюнктурным интересам. Быть может, предложения Назарбаева по созданию Тюркской академии и Центра изучения истории тюркских народов — это и есть попытка самоидентификации казахов? Но подобные предположения улетучиваются при одном только упоминании причастности казахов к Чингисхану. Неужели эти «научные открытия» будут наполнять содержание «Тюркской академии», особенно если учесть, что господин Назарбаев в своем выступлении на эту тему приравнял культурные ценности и историческое наследие тюркских народов к изобретению «юрты, лука и стрелы»?
Политическая близорукость назарбаевской идеи о «Тюркском совете» и его опасность для стран Центральной Азии заключается еще и в том, что он будет рассматриваться как некий противовес Альянсу персоязычных стран (Таджикистан, Афганистан, Иран). Конечно, можно возразить: раз эти три страны объявили о создании союза на основе языковой общности, то почему тюрки не могут поступить также? Но надо сказать, что этот «персоязычный альянс» существует лишь на бумаге и таким он останется, пока Таджикистан не превратится в теократическое государство. И то, что Афганистан, население которого в основном состоит из пуштунов, далеко не говорящих на дари, оказался своего рода «связующим звеном» в «персоязычном альянсе», нужно рассматривать как тактический шаг Кабула, чтобы нивелировать деструктивное влияние Тегерана на ситуацию в ИРА.
Но даже без учета этих обстоятельств «Тюркский совет» является элементарной провокацией, нацеленной на создание новой разделительной линии в центральной Азии — между многочисленными народами и этносами, проживающими бок о бок в регионе в течение многих тысячелетий.
Автор: Михаил ФИЛАТОВ