Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган провёл в Пекине переговоры с руководством Китая. В этом визите многое имеет необычный характер. Во-первых, это — первая поездка главы турецкого правительства в Китай за 27 лет. Во-вторых, Эрдоган стал первым турецким политиком, которому удалось побывать в регионе Синьцзян на северо-западе Китая, где проживают мусульмане-уйгуры.
Ранее в этом регионе мира не раз бывали выступления уйгуров на межэтнической почве, что являлось одним из камней преткновения в выстраивании нормальных отношений между Пекином и Анкарой. В-третьих, к выстраиванию альянса с Пекином Анкару подталкивают сложные события на Ближнем Востоке, и в частности, в Сирии и в отношении иранской ядерной проблемы.
Каждая из этих проблем имеет свою специфику, но есть и много общего. Прежде всего, Анкара только сейчас начинает осознавать геополитические последствия для себя процессов так называемой «арабской весны», в которые она оказалась активно вовлеченной. В Ливии ее оттеснили французы, Египет, судя по всему, будет дрейфовать в сторону Запада. События же в Сирии поставили Турцию на грань вооруженного конфликта и создали проблемы в ее приграничной зоне. После того, как Китай вместе с Россией блокировали прохождение в Совете Безопасности ООН резолюции по Сирии, стало ясно, что события в Сирии будут развиваться не по ливийскому сценарию. Турецкие политики уже осознают, что Запад не пойдет на серьезную конфронтацию с Китаем и Россией из-за Сирии, будет пытаться найти приемлемую для всех формулу урегулирования кризиса в этой стране. Более того, практически оказалась проваленной миссия Анкары и в отношении Ирана.
Президент Турции Абдулла Гюль не исключил перерастания напряженности в отношениях Тегерана с Западом вокруг иранской ядерной программы в военный конфликт. По его словам, «в случае возникновения военных конфликтов и гражданских войн, регион с большой долей вероятности будет ввергнут в ситуацию новой неопределенности и хаоса». Поэтому Турция должна осознать часть своей ответственности за происходящее.
Напомним, что ранее, согласно достигнутым договоренностям между Турцией и Ираном, было принято решение о проведении переговоров в Стамбуле. Эту идею поддержали и верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и безопасности Кэтрин Эштон, и госсекретарь США Хиллари Клинтон. Однако затем в качестве места встречи Ирана с «шестеркой» в Европе стали называть Вену, а Иран — после того как в Стамбуле прошел второй форум «Друзей Сирии» — стал предлагать Багдад или Дамаск. По большому счету, для мирового сообщества место встречи не имеет принципиальное значение. Главное — начать переговорный процесс с Ираном, что позволит снизить имеющийся накал напряженностей вокруг этой страны. Но Турция, пытаясь одновременно сыграть на двух площадках — западной и восточной — опасается лишиться возможности эффективно действовать сразу на двух на направлениях. Тем более, что она присоединилась к нефтяным санкциям против Ирана, сократив на 10 процентов закупки его нефти, а ранее согласилась разместить на своей территории американский радар. И это тогда, когда появились сообщения о том, что «шестерка» намерена достигнуть с Ираном каких-то конкретных результатов. Как пишет New York Times со ссылкой на выводы американской разведки, Иран еще в 2003 году приостановил военные исследования в ядерной области. В то же время он имеет уже статус пороговой страны, что дает основания Великобритании и Израилю подозревать Тегеран в стремлении накопить потенциал для создания атомной бомбы. Но только переговорный процесс, а не война, позволят найти выход из сложившейся ситуации взаимовыгодным способом. Как сообщил турецкий телеканал ТRТ-2 со ссылкой на заявление верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и безопасности Кэтрин Эштон, встреча Ирана с «шестеркой» состоится все же в Стамбуле. Но воспользуется ли теперь Иран в диалоге с «шестеркой» посредническими усилиями турецкой дипломатии, никто не знает. Ситуацию не спасло даже то, что Эрдоган предал гласности факт передачи им иранскому руководству послания президента США Барака Обамы. Его главный смысл: США одобрят ядерную программу Ирана, если духовный лидер Исламской Республики аятолла Али Хаменеи докажет, что Тегеран не будет создавать ядерное оружие.
То есть, как в Ливии, Сирии, так и в Иране Турция оказывается почему-то вытесненной на обочину большой политики. Поэтому Анкара придает серьезное значение диалогу с Пекином. Речь идет о вероятности осуществления сценария, согласно которому турецкая дипломатия будет пытаться выходить на сирийскую и иранскую проблематику через формат диалога с Пекином. Потому, что Россия и Китай выступают против дальнейшего ужесточения санкций в отношении Ирана, блокируют резолюции по Сирии в СБ ООН, и предлагают двигаться по пути политико-дипломатического урегулирования этих кризисов. Что же касается Турции, то у нее пока еще сохраняются немалые возможности для эффективного воздействия на ход событий, примкнув к позиции России и Пекина.
Вот почему налицо стремление Турции наладить прочные торгово-экономические отношения с Китаем. Неслучайно то, что премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган в ходе визита в КНР подписал с главой правительства Китая Вэнем Цзябао соглашение о сотрудничестве в сфере ядерной энергии. В этой связи газета Today’s Zaman отмечает, что правительство Турции намерено построить три атомных электростанции к 2023 году — к столетию основания Турецкой республики. Первую АЭС должны построить российские специалисты. Вторую АЭС в Турции планировали строить японские специалисты, но катастрофа на АЭС «Фукусима» заставила турецкую сторону пересмотреть соглашение с Японией. В качестве альтернативы предлагалось соглашение с Южной Кореей, и Сеул предложил построить четыре реактора, но эти переговоры тоже не завершились успехом. Китай же готов сотрудничать с Турцией в сфере мирного атома, что предполагает вероятность выстраивания долговременных партнерских отношений между двумя странами. Иного в атомной сфере быть не может.
В то же время создание альянса Анкары с Пекином и неизбежное потенциальное участие в этом альянсе России открывает новые возможности для турецкой дипломатии в процессе маневрирования по линии Запад-Восток. Но это не означает, что такой союз будет иметь обязательно антизападную направленность. Речь пока идет о позиционировании Турции в качестве одной из ведущих региональных держав, и о том, что после России и Китай стал признавать Турцию в этом качестве.
Станислав ТАРАСОВ, Стамбул-Москва
Источник: http://www.regnum.ru