Газета «Голос Крыма» обратилась с просьбой к Айдеру Эмирову, которому посчастливилось быть лично знакомым с Борисом Чичибабиным — выдающимся поэтом и большим другом крымскотатарского народа, рассказать о нем, их встрече в Коктебеле:

— В 1970-е годы среди крымских татар огромной популярностью пользовались два стихотворения, в которых в высокой художественной форме раскрывалась трагедия изгнания народа со своей родины.

Очень важным для нас были и фамилии авторов этих замечательных произведений: под стихотворением «Черное пятно» стояла подпись Твардовского, а под стихотворением «Крымские прогулки» — Евгения Евтушенко. Оба этих поэта отличались своим независимым взглядом на многие стороны советской действительности.

Нам, группе патриотически настроенных студентов Ангренского педагогического института, эти стихотворения передали активисты городской инициативной группы, среди которых были ныне уже покойные Амет-ага Абдураманов, Таир-ага Измайлов, Осман-ага Гвардеев, а также ныне проживающий в селе Бурульча (Цветочное) Леннар-ага Тызыков, для распространения среди молодежи.

Мы с воодушевлением читали эти стихи на свадьбах, национальных праздниках и частых молодежных встречах. Их проникновенные слова поддерживали в народе стремление продолжать борьбу за возвращение на Родину.

— Как вы узнали о поэте Чичибабине, подлинном авторе стихов?

— Скажу честно, долгое время это имя мне вообще не было знакомо. В начале 1975 года судьба свела меня с замечательным человеком, классиком крымскотатарской поэзии Эшрефом Шемьи-заде. И примерно через полгода после нашего знакомства, когда речь зашла об этих стихотворениях, Эшреф-ага «по секрету» поведал, что это стихи не Твардовского и не Евтушенко, а поэта по фамилии Чичибабин.

Для меня это было открытием. Я начал подробно расспрашивать о его биографии и творчестве. Эшреф-ага достал несколько сборников, которые были изданы еще до исключения Б. Чичибабина из Союза писателей. Это были советские сборники, стихи были подчищены, нейтральные, выхолощены, но видно было по слогу, построению, стилю, образам, что их писал сильный поэт.

Эшреф-ага рассказал о трудной судьбе Бориса Алексеевича. На мой вопрос, почему под стихотворениями «Крымские прогулки» и «Черное пятно» стоят подписи других поэтов, Эшреф-ага разъяснил, что Твардовский и Евтушенко были широко известны как у нас в стране, так и за ее пределами. То есть находились под защитой общественного мнения, поэтому за их судьбу можно было не опасаться.

Тогда же Эшреф-ага поделился со мной очень интересной историей о том, как состоялось его знакомство с Борисом Чичибабиным. В конце 1960-х годов Эшреф-ага побывал в Харькове, где жил журналист Суфьян Бекиров. Они были давними приятелями. Эшреф-ага занимался сбором материалов для поэмы о легендарной разведчице Алиме Абденнановой. Именно Суфьян-ага и познакомил его с Борисом Чичибабиным. Они общались целый вечер.

Когда Эшреф-ага уезжал из Харькова и зашел попрощаться к Б. А. Чичибабину, тот протянул ему листок со стихотворением «Черное пятно». Эшреф-ага достал из заветной папки стихотворение, написанное рукой Чичибабина, с посвящением: «Моему крымскому другу Эшрефу Шемьи-Заде». Но почему-то ныне в личном архиве Эшрефа-ага, переданном в РКБ им. И. Гаспринского, этого стихотворения нет. Я думаю, что когда его родные передавали архив библиотеке, этот поистине очень ценный документ оставили в семье как одну из самых дорогих реликвий.

Эшреф-ага рассказал, как его поразили крайне тяжелые условия, в которых жил Борис Чичибабин. И тогда Эшреф-ага, тоже небогатый человек, по-дружески подарил Б.Чичибабину свои часы. Но, к сожалению, связь они после знакомства не поддерживали, не переписывались и не встречались.

Прошло время, в 1977 году, мы переехали в Крым, а 11 марта следующего года Эшреф-ага умер в Москве. В 1990 году я решил разыскать Бориса Чичибабина, к тому времени восстановленного в Союзе писателей ССР. Обратился в Союз писателей Крыма, где мне дали харьковский адрес поэта, я написал ему письмо, напомнив о крымскотатарском поэте Эшрефе Шемьи-заде, их встрече в Харькове, о стихотворении «Черное пятно».

Через некоторое время я получил от Бориса Алексеевича пространный ответ, в котором он с теплотой вспоминал встречу с Эшрефом Шемьи-заде, с сочувствием говорил о трагедии, постигнувшей крымскотатарский народ, предостерегал народы Крыма от межнациональной розни.

Через некоторое время я получил от него еще одно письмо, в котором он прислал подлинный вариант стихотворения «Черное пятно». Оно было опубликовано во втором номере газеты «Мераба» в 1993 году.

— Вы лично встречались с Чичибабиным?

— Если в Узбекистане Чичибабин был далеким, малоизвестным, здесь, в Крыму и Украине, передовая интеллигенция знала и ценила его творчество. Особенно он стал популярен в годы перестройки.

В 1992 или 1993 году (точная дата должна быть зафиксирована в моих ежедневниках) звонит мне поэт, работавший в то время начальником управления Министерства культуры Крыма, Сергей Александрович Дружинин и сообщает, что в Коктебель приезжает Чичибабин и что место в автобусе для меня он уже зарезервировал. Встреча с Б. А. Чичибабиным в Доме Волошина оставила неизгладимые впечатления.

Когда мы приехали, он сидел с коллегами на веранде и о чем-то оживленно рассказывал. Я дождался в стороне, а когда их беседа закончилась, подошел к нему и представился. Борис Алексеевич сразу вспомнил мои письма, усадил рядом и мы часа два говорили на самые разные темы. Его интересовало положение нашего народа на родине и в местах депортации, как идет процесс возвращения, обустройства. В течение дня мне еще несколько раз удалось пообщаться с ним. Тут же у меня зародилась идея организовать встречу с ним в Акмесджиде с общественностью.

Борис Алексеевич принял мое предложение с неподдельной радостью. Поставил условие — организовать встречу с крымскими татарами не в зале, а на так называемых самостроях, чтобы все увидеть своими глазами, встретиться и пообщаться с людьми. Я, как говорится, был на седьмом небе от счастья и не находил себе места по дороге обратно в Акмесджид.

Но, к сожалению, у Координационного центра по возрождению культуры в то время не было машины, у нас даже не было средств на бензин. Тогда я пошел к ныне покойному Рефату-ага Куртиеву, а затем вместе с ним направился в Меджлис и все рассказал. Но вопрос с транспортом и бензином в то тяжелейшее время так и не удалось решить и я оказался в неловкой ситуации. В назначенное время утром следующего дня я позвонил Б.Чичибабину в Коктебель и, ссылаясь на внезапно обострившуюся ситуацию в Акмесджиде, попросил перенести встречу до его следующего приезда.

Борис Алексеевич уехал, спустя некоторое время стало известно о его кончине.

Так была упущена замечательная возможность поднять отношения с выдающимся поэтом, мужественным человеком, в годы лихолетья гонимого и замалчиваемого, но, тем не менее, возвысившего свой голос в защиту нашего народа, на новый уровень. Мы, крымские татары, так и не встретились с ним в большой аудитории, не задали вопросов и не получили ответов, не услышали из его уст обращенных к нам стихов и пожеланий, не пригласили в наши дома и не угостили традиционным кофе. Мы так и остались перед ним навсегда в неоплатном долгу.

— После смерти поэта поддерживаются ли контакты с его семьей?

— Крымскотатарская республиканская библиотека им. И. Гаспринского, частым гостем которой была вдова поэта Лилия Борисовна Карась, газеты «Голос Крыма» и «Полуостров» многое сделали для популяризации творчества Б. А. Чичибабина в Крыму. Жаль, что до сих пор мне не удалось издать отдельным сборником цикл крымских стихотворений Бориса Чичибабина, хотя он практически готов и осталось найти необходимые (довольно небольшие) средства для покрытия типографских расходов.

Память священна

О названии улицы в поселке Эски-Сарай в честь Бориса Чичибабина рассказал главный редактор газеты «Голос Крыма» Эльдар Сеитбекиров:

— Когда возвращавшиеся на родину крымские татары стали создавать поселки компактного проживания, встал вопрос о наименовании улиц. Решили тогда давать имена не только известных крымскотатарских общественно-политических деятелей, но и представителей других национальностей — выдающихся правозащитников, деятелей культуры, которым была небезразлична судьба крымскотатарского народа: генерала Петра Григоренко, академика Андрея Сахарова, Алексея Костерина и многих других лучших сынов русского и украинского народов.

В селе Пионерское, массив Эски-Сарай, в начале 1990-х годов ко мне обратился с просьбой местный меджлис, чтобы я помог провести работу по наименованию улиц и подготовил список — аннотацию деятелей, чьи имена намечалось присвоить улицам. Один раз мы выезжали с Рефатом-ага Куртиевым, во второй — с директором симферопольськой средней школы №37 Владимиром Поляковым. Рефат-ага предложил называть улицы именами выдающихся деятелей нашего народа, героев, а В. Поляков — больше привязывать к географии местности. В названиях мы применяли оба варианта.

Улицу, где я сам проживаю, решил назвать в честь поэта Бориса Чичибабина, прожившего непростую жизнь. Его стихи буквально потрясали нас, особенно «Черное пятно».

Первоначально не все жители улицы восприняли идею положительно, многие не знали о нем ничего. Но после знакомства с его жизненным путем и творчеством сомнения рассеялись. Мы на своей родине живем на улице, носящей имя Бориса Чичибабина, и последующие поколения будут жить и помнить это имя.

ЧЕРНОЕ ПЯТНО

Эшрефу Шемьи-заде

Ибраим АБДУЛЛАЕВ,

Газета «Голос Крыма»

№ 2 (992) от 11.01.2013 г.