Многие крымские татары в многотрудных 1970-х, пытаясь вернуться на Родину в Крым, бросали обжитые места, работу, перспективы. Выдворяемые из Крыма, были вынуждены селиться в областях, прилегающих к Крыму (Краснодарской, Херсонской), по многу лет мыкаясь без жилья, без работы, живя стремлением ступить на землю родины.
Дёрт тарафынъ — Къара денъиз далгъалары.
Баарь кельсе — ешиль кие бахчаларынъ.
Комюлесинъ гуль-чечек ичерсинде.
Меним хаялларым, гонълюм, Ватан, сенде!
Тальат Джеппаров
Рассказывает Тальат Джеппаров, председатель Ревизионной комиссии Милли Фирка, ныне живущий в п.Новоалексеевка Херсонской области:
«Я родился 17 августа 1941 года в Бахчисарае в семье табаковода, деда звали Тутунджы Джеппар.
У него было четыре сына и две дочери. Старший Мемет — картежник, извозчик и приятель генерала Врангеля. Второй — Абдураман работал в должности ревизора Министерства радиотехнической промышленности. Отец, Эмир Усеин, имел текстильное и высшее партийное образование, работал инструктором Бахчисарайского райкома партии. Младший его брат, Эмир Асан, в свои 27 лет уже работал главным прорабом морфлота в Акъяре (Севастополе), рано умер.
Моя мать, Рейхан, была из рода карасубазарских священнослужителей, внучкой шейха Эмирильяса. Ее прадед шейх Фахри обучался основам ислама в Турции.
Мать была текстильщицей, проходила практику в Германии, копировала немецкие ткацкие станки, свободно владела немецким языком. До войны также работала лаборантом на винзаводе, позже — налоговым инспектором. Во время войны она спасла многих евреев от расстрелов, после войны получала много писем с благодарностями.
В 1944-м в депортации наша семья попала в пос.Вогулка Молотовской области. Когда отец разыскал нас, перебрались в поселок рудника Майлисай Киргизской ССР. Отец работал завскладом лесоматериалов, мать — начальницей дробильного цеха. Там же были лагеря, где находились немецкие военнопленные. Вскоре немцы выехали в Германию.
По окончании школы в 1958 году я стал работать в ТЭЦ учеником слесаря, потом молотобойцем уранового рудника.
В 1960 году поступил в музыкальное училище в г.Намангане, по классу духовых инструментов, затем в Ташкентскую консерваторию.
В 1961 году в Ташкенте был организован Союз крымскотатарской молодежи. Часто студенты собирались в домике Ахтема Абкеримова на Бешагаче. Студенты — крымские татары были охвачены мыслью о возвращении на родину, с огромной энергией «ходили в народ», распространяли листовки, участвовали в митингах в Ташкенте, Чирчике, рискуя быть отчисленными из учебных заведений.
В 1967 году в Ташкенте на площади Текстильщиков был митинг в честь дня рождения В.Ленина, планировалось возложение венков к памятнику. Перед началом Ахтем Абкеримов попросил меня сыграть на кларнете мелодию песни «Порт-Артур». Народ с песней и венками пошел к памятнику, но в тот момент подъехало огромное число милиционеров и бойцов внутренних войск, по команде кинулись расталкивать и избивать людей прикладами.
В тот день арестовали 17 студентов-крымских татар, в том числе и меня, но к вечеру всех отпустили.
Меня направили работать в музыкальное училище в г. Бекабаде, принимал вступительные экзамены — 90% поступающих были дети крымских татар. Это очень радовало Джеббара Акимова, он просил меня: «Помогай чем можешь нашим детям», при каждой встрече пожимал мне руки, говорил: «Машалла!».
После очередного набора, когда в училище поступили почти 80% детей-крымских татар, в училище позвонил третий секретарь горкома партии, который курировал музыкальное училище, и сказал мне в трубку: «Уважаемый Тальат Усеинович, что, кроме крымских татар некого принимать?» Я ответил: «Что я могу сделать, если они музыкальнее других, если вы сомневаетесь, приходите на вступительные экзамены».
«Я вам доверяю, — сказал секретарь, — но, пожалуйста, побольше принимайте и представителей других национальностей, потому что Министерство культуры требует у нас отчета по приему национальных кадров, то есть узбеков».
Я работал в училище до 1979 года, сначала преподавателем на отделении духовых инструментов, позже — заведующим отделением духовых и смычковых инструментов, параллельно исполнял обязанности председателя месткома училища. Руководил духовым оркестром училища, мы постоянно принимали участие во всех городских праздниках и демонстрациях 1 мая и 7 ноября.
Работа шла интересно и бурно. Хор под руководством Эдема Налбандова и духовой оркестр, которым руководил я, были лучшими. Руководство города гордилось грамотами Министерства культуры УзССР, к тому же у нас появились лауреаты республиканских конкурсов.
Среди наших талантливых учеников были Ибраим Ипекчиев, Нафе Бекиров, Энвер Абдушаев и другие.
В те годы я часто общался с Джеббаром Акимовым, он говорил мне: «Такие, как ты, нужны будут нам в Крыму». Он верил, что народ рано или поздно вернется в Крым, раскол национального движения в Крыму он также предвидел.
Джеббар Акимов предложил мне создать в Бекабаде музыкальный коллектив. Я взялся за это дело, примерно за год организовал биг-бэнд: 5 саксофонов, 5 труб и 4 тромбона с большой смычковой группой — оркестр из 25 музыкантов-исполнителей и с ударной группой и 6-7 пар танцевальной группы (ею руководил Лёман Мамбетов, отец Сейрана Мамбетова, продюсера популярного ныне музыкального телепроекта «Шелляле»). Солисткой группы была талантливая певица, обладательница уникального колоратурного сопрано, моя супруга Сафие Эмир-Асанова. Она родилась в г. Чирчике Ташкентской области в 1948 году в семье Абибуллы Эмир-Асанова и Нурье Самединовой.
Сафие затем поступила в Ташкентскую консерваторию, она была солисткой хора, руководимого Эдемом Налбандовым, училась у него. Концертная программа нашего коллектива состояла из крымскотатарской музыки, все работали бесплатно. У меня были хорошие помощники — Эмиль Билялов, Юсуф Рамазанов (внук известного в свое время силача и борца Пельвана Рамазана, о котором сегодня, к сожалению, почти никто ничего не знает).
Через год состоялся первый концерт нашего коллектива во Дворце металлургов, где присутствовало руководство города. Я пригласил Джеббара Акимова, Османа Эбасанова, нужно было видеть их радость! После показа концерта по Узбекскому телевидению мы получили много хороших отзывов.
В 1979 году я был в числе первых, кто выехал тогда в Крым (крымским татарам запрещали предоставлять контейнеры для перевозки вещей). Несмотря на все препоны, уговоры не покидать музыкальное училище, я принял решение и 15 декабря оказался в Херсонской области, в г.Геническе, где остался на долгие годы без работы и средств к существованию.
Единственным спасением был мой народ. Я пел, играл на свадьбах более четверти века. Слова одной из моих песен вынесены в эпиграф этой статьи.
Несмотря на трудности, я со своей семьей принимал участие в конкурсе художественной самодеятельности во Дворце профсоюзов в г.Херсоне, наша семья тогда получила почетную грамоту за высокопрофессиональное исполнение песен. Были предложения работы в Херсонском, позже в Харьковском музыкальных училищах. Но моей целью было возвращение в Крым, где тогда не прописывали крымских татар. Позднее мы с Айдером Эмировым открыли шахматный клуб, параллельно я руководил детским хором и духовым оркестром.
В 1987 году в Новоалексеевке проходили митинги крымских татар, на которых звучали призывы вернуть Крым крымским татарам. В 1987 году местная инициативная группа организовала массовый выезд в Москву крымских татар — из 1000 наших соотечественников на Красной площади 800 были из Новоалексеевки, наиболее активными были Энвер Аметов, Сейдамет Меметов, Энвер Саферов и другие.
Позднее в Новоалексеевку прибыла комиссия ЦК партии под руководством Роганова, в конце встречи ее с народом я выступил с обвинительной речью в адрес советского руководства.
Я солидарен с ветеранами крымскотатарского национального движения, которые прошли все жернова КГБ. Справедливость в отношении свободолюбивого и трудолюбивого народа должна быть восстановлена.
Гульнара УСЕИНОВА
Газета «Голос Крыма», № 18 (956) от 4 мая 2012 г.