Представьте себе митинг, где к микрофону поочередно выходят Немцов, Явлинский и националисты. И нет там ни Леонида Парфенова, ни Акунина, ни даже Навального. На площади не видать псевдосолидаризного Михаила Прохорова, а толпа озлобленно курит и сплевывает себе под ноги. На транспарантах — требования социальных льгот и денег.
Айпады тут не в чести — средний уровень доходов протестующих редко превышает $300 в месяц. И замерший в томительном ожидании ОМОН лишь ждет приказа, чтобы поиграть в «американский футбол» с собравшимися. Представили? Понравилось? А ведь именно так выглядит ежедневная «украинская Болотная».
Год назад «Росбалт» писал о том, что Украина и Россия вступают в 2011 год с весьма схожими стартовыми условиями. Большинство людей не верили в «светлое будущее», не отождествляли себя с государством и не испытывали чувства безопасности. Подавляющее число граждан по обе стороны границы возмущались социальным расслоением и предпочитали не доверять властям. И все это в итоге выплеснулось на улицы, с той лишь разницей, что фронда «белых воротничков» в Москве резонирует с маршами пустых кастрюль на Украине. И туго перемотанный клубок сходств и различий режет глаза.
Протестующие в Москве не алчут денег — их главная претензия к государству сводится лишь к требованию fair play в вопросах политической повседневности. Под стать и дискуссии в среде российских интеллектуалов — есть ли альтернатива Путину, чего ждать от Навального и стоит ли бороться за власть или лишь пытаться на нее влиять. Украинская площадь ждет совсем иного. Здесь именно пустые холодильники и коммунальные счета являются властителями умов протестующей улицы. Требования — на пару порядков ниже по шкале Маслоу: речь идет о физическом выживании всех тех, кто стал заложником малообразованных и неконкурентоспособных элит. Здесь не думают про завтра — на это нет времени у тех, кто озабочен выживанием сегодня.
Сторонники Кремля твердят о том, что российский протестный мегафон оказался в руках «сбитых летчиков» и маргиналов, прикрывающихся музыкантом, писателем и журналистом. Но украинской улице и вовсе не достает аналогичного творческого трио, способного выступать от имени интеллигенции. Здесь на подмостках политики, мечтающие остаться во власти или оказаться в ней, оседлать волну и построить свое собственное «межигорье». Те немногие, чей «послужной список» остается сравнительно чистым, к уличным микрофонам пока еще не подходят. И не потому, что в стране физически нет людей, пользующихся авторитетом по обе стороны Днепра. Но тот же Виталий Кличко проводит время на тренировочных базах, готовясь бить чернокожего француза, а Богдан Ступка кочует по гастролям со своим театром, не проявляя претензий на роль уличного Ганди.
Интонация московского протеста, равно как и ее транспаранты исполнены ироничной фронды. Здесь знают назубок пассажи из «Гражданина поэта» и читают твиттер «перзидента Роисси». Украинская улица практически не знает о существовании ироничного кабаре «Весёлый ПесецЪ», где ветераны команды КВН ДГУ делают неочевидную косность Банковой — очевидной. Но аудитория этого коллектива — те, кого принято называть городским образованным «средним классом» — не ходит на митинги. Украинская площадь остается прерогативой «униженных и оскорбленных» — афганцев, чернобыльцев и немногочисленного пролетариата.
Кремль обвиняет в организации акций протеста Госдеп. Банковая грешит на безответственную оппозицию. Российский президент твердит о проплаченности митингов. Украинский гарант заявляет, что те, кому по-настоящему трудно — молчат, терпят и ждут. Но неуютно в обеих столицах. С той лишь разницей, что Москва отвыкла от уличной политики, а Киев — не успел. И, судя по всему, не успеет.
В России даже самые пламенные «эволюционеры» не знают, как оформить ротацию первого лица. На Украине знают, но в стране нет никого, с кем были бы связаны более-менее массовые ожидания светлого будущего. Двенадцать лет безальтернативности заставляют Москву опасливо верить в политическое чудо Алексея Навального. Украина давно разучилась верить кому бы то ни было. Фактическая разница состоит лишь в том, что в умах большинства россиян есть «путинская Россия» — но никому на Украине даже не придет в голову назвать страну по имени главы государства. Есть «режим Януковича» или, скажем, «донецкая власть» — но регулярная ротация первых лиц добавила стабильности изначально нестабильной стране. И если убрать из российского политического пасьянса карту пикового короля — то под вопросом может оказаться все будущее существующего госпроекта. А Украина смену гаранта переживет — как уже трижды пережила до этого.
Зато у российского руководства остаются деньги. Те самые, которых так отчаянно не хватает украинским элитам. Если бы завтра Киев смог заткнуть все дыры социального недовольства, то ребятам из «Беркута» осталось бы лишь играть в нарды на своих базах. Политический протест здесь явно отстает от социального, в то время как в Москве все с точностью до наоборот. Как раз тот факт, что российский протест деньгами не заткнуть и вызывает оторопь у элиты, которая привыкла жить доминантой «бытия» над «сознанием».
Но обе страны замерли в ожидании посленовогодья. У Кремля осталось два месяца до выборов, на которых нынешний премьер будет вновь доказывать свою царственную несхожесть с остальными политическими боярами. А традицию победы в первом туре — гарантию бессменности первого лица — уже успела поставить под сомнение такая разная по целям и такая единая по неприятию реальности московская площадь. На Украине президентских выборов и вовсе не ждут — здесь будущее режима решит парламентская гонка, назначенная на осень. И, в отличие от России, украинские протесты гарантированно будут идти лишь по нарастающей.
Киев и хотел бы пойти на уступки протестующим, но не может, Москва могла бы, но не хочет. Но все это не меняет главного: обе столицы мучительно раздумывают над тем, как они будут выбивать из людей устоявшийся фразеологизм о том, что все перемены к лучшему. Который уже сегодня по обе стороны границы начинает звучать как отчаянная фронда.
С наступающим…
Павел КАЗАРИН
Источник: http://www.rosbalt.ru