Три урока геополитики по Средней Азии

Post navigation

Три урока геополитики по Средней Азии

В последнее десятилетие мир начал уделять больше внимания Средней Азии. Для Соединенных Штатов и их союзников этот регион является чем-то вроде транспортного узла — причем, весьма ценного — для военных поставок в охваченный войной Афганистан. Для России он представляет собой зону политического влияния, Китай же считает его источником энергоносителей и очень важным партнером для стабилизации и развития беспокойной провинции Синьцзян, расположенной на западе Срединного царства.

 

Три урока геополитики по Средней АзииНекоторые обозреватели рассматривают усиление активности США, России и Китая в регионе, как некую современную разновидность так называемой «большой игры» [империалистическое соперничество между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии (1813-1907)]. Однако в отличие от эпохи состязания между Британской и Российской империями и связанных с ним завоеваний, сегодня правительства стран Средней Азии используют возобновление интереса к ним в собственных интересах, решительно отвергая все требования, которые считают деструктивными для своих режимов, и укрепляя свою власть и влияние дома. Соответственно, ситуация, имеющая место в регионе, не является возвратом к прошлому, а представляет собой некий признак, указывающий на будущие тенденции — появление новых игроков на мировой арене и закат западного влияния в мире, который становится многополярным.

 

Первый урок, который следует извлечь из повышения активности Поднебесной, России и США в данном регионе, заключается в том, что эта активность укрепила позиции местных правителей, которые теперь могут выступать в качестве самостоятельных игроков, извлекая из ситуации экономическую выгоду и политическую поддержку там, где это возможно. Наиболее ярко данная тенденция проявилась в 2009 году, когда Курманбек Бакиев, президент Киргизии, где расположена американская перевалочная база «Манас», сумел столкнуть лбами США и Россию, угрожая закрыть базу. Он получил сотни миллионов долларов от обеих сторон в форме помощи от Москвы и повышенной арендной платы от Вашингтона. Кроме этого, с 2008 года Соединенные Штаты платят еще и транзитные сборы, составляющие $500 млн. в год, правительствам Узбекистана и других среднеазиатских республик за провоз военной техники и оборудования в Афганистан через Северную сеть поставок.

 

Похожая динамика развития событий наблюдается и в других регионах мира. В связи с появлением альтернативных покровителей стратегические операции стали обходиться Вашингтону гораздо дороже, как в финансовом, так и политическом плане. В 2008 году президент Эквадора Рафаэль Корреа (Rafael Correa) отказался продлить срок аренды на американскую базу в городе Манта после того, как компания-оператор из Гонконга предложила ему $500 млн. для модернизации местного порта. Как отмечает Стивен Кук (Steven Cook), научный сотрудник Совета по международным отношениям, Вашингтон продолжает оказывать помощь Египту и после революции за право пролета над его территорией и доступ к Суэцкому каналу, несмотря на то, что его влияние в стране существенно уменьшилось. Во время недавней ссоры между Пакистаном и США, продолжавшейся семь месяцев, Исламабад, закрыв маршруты военных поставок в Афганистан, публично потребовал повышения платы за транзит грузов и стал заигрывать с Китаем. В конечном итоге американское руководство, как сообщают, согласилось выделить пакистанским военным $1,1 млрд. из фонда поддержки коалиционных сил для того, чтобы вновь открыть каналы поставок.

 

Второй урок заключается в том, что регион становится многополярным, и это существенно подрывает экономическое влияние Запада. За последнее десятилетие Китай превратился в ведущую экономическую державу Центральной Азии. Содействие, которое оказывает Китай странам Средней Азии, Африки и других развивающихся регионов трудно отнести к какой-либо одной категории. Обычно оно представляет собой гибрид прямой иностранной помощи, инвестиций и кредитов на неотложные нужды. Пекин очень искусно использует этот уникальный набор инструментов в отношениях с каждым из своих среднеазиатских соседей. В 2009 году он подписал пакет соглашений о кредитах в обмен на энергоносители с Казахстаном и Туркменией, странами, богатыми ископаемым топливом. Займы давались в обмен на поставки нефти, газа или долю в акционерном капитале местных производителей топлива. Тем временем, Поднебесная предприняла строительство новых нефте- и газопроводов для поставок энергоносителей из Средней Азии на восток. Похожие сделки Пекин заключил с Анголой, Бразилией, Эквадором, Россией, Южным Суданом, Суданом и Венесуэлой.

 

Для таких бедных стран, как Киргизия и Таджикистан, Китай стал основным инвестором и поставщиком помощи на цели развития, сосредоточив усилия в сферах производства и передачи энергии, транспорта и строительства железных и автомобильных дорог. Еще до саммита государств Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), который состоялся в 2012 году в Пекине, Экспортно-импортный банк Китая уже был ведущим кредитором с однократным обеспечением требования для Таджикистана. По некоторым оценкам, он является держателем 70% долговых обязательств республики. Большинство западных обозревателей приветствуют китайскую помощь местным странам, ведь инфраструктура в Средней Азии находится в плачевном состоянии, а ее модернизация при содействии Поднебесной позволит укрепить межгосударственные связи и даст толчок развитию региона.

 

Однако такое донорство со стороны Китая заключает в себе и ряд вызовов, наличие которых официальные лица западных стран, похоже, не хотят признавать публично. Отсутствие контроля, предоставление помощи, не ограниченной никакими условиями, и заключение прямых сделок с режимами — вот качества, которые снижают прозрачность китайских проектов. В Таджикистане, например, вновь созданная компания, зарегистрированная в оффшорной зоне, взимает пошлину за проезд по автомагистрали Душанбе-Чанак, построенной в основном на средства Поднебесной, так что путешествия по ней недоступны для простых таджиков, чьи доходы, как правило, невелики. Вместе с тем, Китай не координирует усилий с другими иностранными игроками, в результате чего его займы и помощь мешают аналогичным инициативам других стран, буквально сводят их на нет. Этим летом Поднебесная объявила, что предоставит помощь в размере $10 млрд. на осуществление инфраструктурных проектов в регионе. Будучи реализованной, эта программа сделает Китай ведущим иностранным инвестором в этом уголке планеты, позволит ему оставить всех соперников далеко позади. Подобное положение вещей обесценивает помощь со стороны США, которая и так является относительно небольшой, да к тому же предоставляется на определенных условиях.

 

С появлением новых экономических покровителей похожие тенденции наблюдаются в Африке и на Ближнем Востоке. В середине июля во время Форума сотрудничества Китай-Африка в Пекине президент КНР Ху Цзиньтао пообещал предоставить африканским странам дополнительные займы в размере $20 млрд. в течение трех лет, стремясь получить новые поставки энергоносителей. Он также обязался не настаивать на определенных условиях, которые обычно навязывают западные государства, назвав политику последних «запугиванием младших старшими».

 

На Ближнем Востоке традиционные иностранные кредиторы, такие как США и Евросоюз, сегодня сталкиваются с конкуренцией со стороны богатых стран Персидского залива — Катара, ОАЭ и Саудовской Аравии. Конечно, существуют сомнения насчет того, выполнят ли эти государства свои обещания об оказании помощи в сумме нескольких миллиардов. Тем не менее, подобно тому, как Ангола и Таджикистан используют китайские кредиты в качестве средства, позволяющего отвергнуть требования западных кредиторов, касающиеся проведения реформ, перспектива получения займов от стран Персидского залива является для властей пост-революционного Египта инструментом для борьбы с МВФ. С появлением таких форм помощи регион постепенно перестает ориентироваться на Запад в своем развитии, а Соединенным Штатам не хватает «мягкой силы» для того, чтобы конкурировать с новыми покровителями, чье влияние растет.

 

Третий урок заключается в том, что элиты среднеазиатских стран все более враждебно относятся к западным ценностям — демократии и правам человека — и сегодня способны успешно противостоять критике. Война с терроризмом дала этим режимам возможность укрепить свои силовые ведомства и сокрушить оппозицию. Китай, Россия и США тайно сотрудничали со спецслужбами государств Средней Азии в деле выдачи подозреваемых в терроризме, что делалось без должных судебных решений. Соединенные Штаты заявили, что война с терроризмом не может быть ограничена нормами международного права. Россия и Китай поставили свои иностранные операции в рамки таких договоров, как, например, соглашение об антитеррористических действиях стран ШОС.

 

Среднеазиатские элиты часто чернят Запад за использование двойных стандартов, за то, что он прикрывается принципами соблюдения прав человека. Они утверждают, что Запад нарушает эти права не меньше их. Региональные средства массовой информации предают гласности противоречия в политике США в разных странах, в результате чего Америка все больше утрачивает доверие, а издержки ее лицемерной политики повышаются. Тем временем, государства Средней Азии успешно скрывают свои политические недостатки, нанимая западные фирмы по связям с общественностью и ограничивая деятельность неправительственных организаций, финансируемых извне. В ответ на целый ряд так называемых «цветных революций», имевших место в середине 2000-х годов, в результате которых близких к Кремлю лидеров отстранили от власти, новые лидеры среднеазиатских республик ввели в действие законы, ужесточающие нормы, касающиеся регистрации и финансирования неправительственных организаций, получающих спонсорскую помощь с Запада. Эти их действия получили мощную поддержку со стороны Москвы и Пекина.

 

Со своей стороны, египетские власти недавно обрушились на такие правозащитные организации, как Freedom House и Национальный институт демократии (National Democratic Institute), что привело к формированию весьма сложной политической обстановки для деятельности западных неправительственных организаций в Египте. В таких разных государствах, как Азербайджан, Эфиопия, Эквадор, Панама, Уганда и Вьетнам, правительства в последнее время разжигают среди населения страхи перед ростом иностранного влияния, чтобы оправдать введение новых законов, направленных против организаций гражданского общества.

 

Тем временем, среднеазиатские республики создали свои собственные организации, которые своей формой, но не функциями, имитируют группы, осуществляющие независимый контроль над итогами выборов. С 2005 года СНГ и ШОС направляют своих наблюдателей в регион, и эти наблюдатели регулярно дают высокую оценку выборам в странах Средней Азии, которые проходят с очевидными нарушениями. Что характерно, эти новые наблюдатели не публикуют руководств и не подписывают Кодекс поведения международных наблюдателей за выборами ООН от 2005 года. Тем самым они подрывают репутацию западных наблюдательных организаций, лишают их работу смысла.

 

Некоторые обозреватели призывают американских и европейских политиков отказаться от критики и вмешательства в вопросах, касающихся демократических ценностей, чтобы их страны сохранили свое влияние в качестве дееспособных иностранных партнеров в нынешнем многополярном мире. Однако, наряду с экономической и военной мощью США, верность ценностям являлось отличительной чертой западного мирового порядка, несмотря на все его противоречия и недостатки. Более того, именно перспектива вмешательства со стороны Запада дает в руки развивающихся стран рычаги, необходимые для того, чтобы успешно противостоять давлению России или Китая. Снижение планки требований в вопросах, касающихся этих обязательств, или отказ от них в Средней Азии или других регионах, приведет к тому, что Брюсселю и Вашингтону придется идти на поводу у нынешнего многополярного мира вместо того, чтобы успешно воздействовать на него.

 

Александр КУЛИ (Alexander Cooley)

 

Источник: http://rus.ruvr.ru

Похожие материалы

Ретроспектива дня