Одним из сюрпризов военной операции в Ливии стало участие в ней Турции, которая устами премьер-министра Эрдогана вплоть до последнего момента выступала категорически против военной интервенции.
О том, почему в Анкаре изменили свою точку зрения, в интервью «Росбалту» рассказал турецкий политолог, общественный деятель, директор представительства Немецкого Фонда Маршалла (США) в Анкаре (Турция) Озгюр Унлюхисарджил (Özgür Ünlühisarc?kl?).
— Как вышло, что Турция, выступавшая против интервенции НАТО в Ливии, вдруг не только поддержала ее, но и даже приняла в ней участие?
— В целом, Анкара против военных интервенций в своем регионе. Турецкое правительство чувствует себя особенно некомфортно, если речь идет об интервенции, в рамках которой происходит убийство мусульман немусульманскими войсками. Более того, ливийский случай был особенным для Турции по двум причинам. Во-первых, в начале кризиса в Ливии находились тысячи турецких граждан, большинство из которых на настоящий момент эвакуированы. Во-вторых, у нескольких крупных турецких компаний там есть проекты, в рамках которых на тот момент шло строительство, наконец, в Ливию были сделаны связанные с проектами инвестиции.
В связи с этим, Анкара предпочитала продвигать идею о невоенном решении. Однако, как только операция была начата, Турция решила присоединиться к ней, чтобы иметь возможность влиять на нее, а не смотреть со стороны и потом мириться с последствиями. Решение Совета Безопасности, которое сделало операцию НАТО легитимной, также сыграло важную роль в решении Анкары поддержать и присоединиться к операции.
— Было ли это решение сложным?
— Любое решение было бы сложным в связи с теми вызовами, которые бросает Анкаре необходимость совместить традиционные внешнеполитические союзы и приоритеты с новым направлением внешней политики. Турецкие интересы в Ливии сделали эту ситуацию еще сложнее. Однако я хотел бы отметить, что Турция далеко не единственная страна, которой это решение далось не просто.
— Какими были факторы «за» и «против» участия Турции в операции НАТО в Ливии?
— Факторами, которые говорили о том, что Турции нужно участвовать в этой интервенции, были гуманитарная ситуация в Ливии, турецкое членство в НАТО и опасения, что в случае неучастия турецкое правительство никак не сможет повлиять на ход операции, которая однозначно будет иметь для его страны серьезные последствия. Среди факторов «против» участия Турции в операции были желание Анкары выступать в регионе в качестве «мягкой силы» (англ. soft power), стремление стать региональным лидером, а также общественное мнение в Турции и в регионе, которое отрицательно относится к иностранным военным интервенциям.
— Каким образом Турции удается сочетать гибкую силу с желанием стать региональным лидером?
— Очень просто. С помощью торговли, либеральной визовой политики, культуры и туризма Анкара продолжает набирать вес в регионе. Турецкие связи с НАТО и ЕС делают ее еще более привлекательной в глазах соседей. Конечно, в стране идут дебаты на тему того, что она находится в очень неспокойном и сложном регионе, и, что, в конце концов, мягкой силы, если за ней нет «мускулов», может быть не достаточно для роли лидера. Но эти дебаты идут не только в Турции.
— Какими последствиями для внутренней политики чревато турецкое участие в операции в Ливии? Что думает по этому поводу турецкая оппозиция?
— Основная оппозиционная партия Турции поддержала осторожное решение правительства, что само по себе является экстраординарным событием для турецкой политической системы, поскольку оппозиция очень редко публично выражает свое согласие с властями. То, как общественное мнение будет реагировать на операцию, зависит от ее исхода. Если операция затянется, и будет сопровождаться жертвами среди мирного населения, то, скорее всего, турецкое население, как и население других стран, будет относиться к ней отрицательно.
— Будет ли Турция участвовать в наземной операции (в настоящий момент такой вариант не рассматривается, но кто знает)?
— Ситуация, в которой турецкие войска будут принимать участие в наземной операции, очень маловероятна. Однако Турция вполне может дать войска для участия в миротворческой миссии после того, как конфликт будет завершен.
Беседовала Юлия НЕТЕСОВА