«Вероятность новой вспышки насилия вызывает серьезные опасения», — ИА REGNUM публикует выдержки из доклада директора программы «Вооруженные конфликты и управление конфликтами», старшего научного сотрудника Стокгольмского международного института проблем мира (SIPRI) Нила Мелвина (Neil Melvin).

(1991 — 2005 гг.) Выборы президента Аскара Акаева — отсутствие опоры на юге — обращение к узбекской общине за помощью — обострение политической борьбы — нарастание межнациональной напряженности — киргизская оппозиция усиливается, узбекская община лояльна Акаеву.

В опубликованном на сайте фонда открытого общества (Soros) докладе отмечается, что прошлогодний межэтнический конфликт на юге Киргизии «стал результатом динамично прогрессирующего процесса, затрагивающего этнополитические устои». «В рамках этого процесса взаимоотношения между различными этническими общинами Киргизии стали заложниками более глубоких политических, экономических и социальных проблем в стране, то есть все более очевидного и всеохватывающего конфликта, в ходе которого происходит устойчивое разрушение и без того слабых институтов государственной власти в Киргизии и все более широкое вовлечение народных масс в чреватую насилием политическую борьбу», — говорится в докладе.

По мнению Нила Мелвина, «существует реальная вероятность новой вспышки насилия, если в срочном порядке не будут устранены причины конфликта и преодолено наследие прошлых конфликтов». «В регионе, где недостаточно развита экономика и на каждом шагу ощущаются последствия десятилетий авторитарного правления и активизации экстремистских групп, где изо дня в день растет нестабильность, вероятность новой вспышки насилия вызывает серьезные опасения.

Ситуация усугубляется еще и тем, что нестабильность в Киргизии происходит на фоне ухудшения обстановки в Таджикистане и роста волны насилия на севере Афганистана… факт избрания в депутаты парламента значительного числа приверженцев киргизского национализма свидетельствует о том, что межнациональные отношения в стране и впредь будут оставаться напряженными, а потребность в выработке нового подхода к решению стоящих перед многонациональной Киргизии проблем будет возрастать и становиться все более острой», — пишет он.

Также Мелвин отмечает, что, изучая прошлогодний конфликт, следует учитывать события, происходившие в стране на протяжении последних 20 лет. Как считает автор доклада, после обретения независимости, ставший президентов Киргизии Аскар Акаев был вынужден искать «пути достижения баланса между «восстановлением» положения титульной нации в стране и необходимостью защитить интересы национальных меньшинств». «На уровне государственной символики этот подход нашел свое отражение в официальном лозунге «Киргизия — наш общий дом», а на институциональном уровне — в создании Ассамблеи народа Киргизии, которая предоставляла форум — каким бы подконтрольным и ограниченным он ни был — для обсуждения проблем национальных меньшинств», — пишет Мелвин.

«Такой подход к национальному вопросу позволил Акаеву заручиться поддержкой большинства населения страны в ходе реализации курса на исправление якобы имевшего место в советское время подавления киргизского национального самосознания, — пишет автор. — В рамках такой политики в качестве истории киргизской государственности популяризировался национальный эпос «Манас», киргизский язык приобрел статус государственного (было введено требование, чтобы президент страны мог говорить на киргизском языке, которое также использовалось для блокирования альтернативных кандидатов, выдвигавшихся русскоязычной общиной, в частности, бывшего мэра Бишкека Феликса Кулова); периодически выдвигались инициативы по пропаганде государственного языка и проводились официальные мероприятия по прославлению киргизского национального характера и истории страны (например, состоявшиеся в 2000 г. торжества по поводу трехтысячной годовщины основания г. Ош). В то же время прилагались усилия к тому, чтобы заверить национальные меньшинства и убедить их, что и им найдется место в многонациональной Киргизии».

«Несмотря на произошедшие в эти годы положительные сдвиги и усиление защиты прав национальных меньшинств, проводимая в годы правления Акаева политика явно не дотягивала до реальной попытки добиться интеграции различных населяющих страну этнических групп. В Киргизии существовали четкие ограничения возможностей продвижения национальных меньшинств; круг разрешенных к обсуждению тем был ограничен (так, вопрос о языковых правах узбекского меньшинства находился под неофициальным запретом), а ведущая роль титульной нации не подвергалась никакому сомнению», — сообщается в докладе.

Эксперт обращает внимание на «закулисные игры» в киргизской политике, «в которой взаимоотношения между этническими группами играли центральную роль». По данным Нила Мелвина, выходцу с севера страны, Аскару Акаеву не хватало политической поддержки на юге Киргизии. В преддверии выборов он предложил сотрудничество узбекской общине, составляющей значительную силу на юге страны.

«В рамках неофициального договора с властями узбекская община обещала лояльность в обмен на защиту. Узбеки сыграли ключевую роль в попытках президента укрепить свою власть на юге страны и не допустить роста влияния могущественных конкурентов из числа южной политической элиты — по преимуществу этнических киргизов, черпавших поддержку в сельских районах. В обмен на оказанную поддержку узбекская община была по большей части предоставлена самой себе и могла заниматься хозяйственной деятельностью, в ходе которой узбекский язык фактически приобрел статус рабочего средства общения в городах и районах юга — местах компактного проживания крупных общин узбеков. Представители узбекской общины заседали в национальном парламенте, а временами даже занимали посты в правительстве страны. Акаев поощрял преданных руководителей-узбеков, одновременно отслеживая, чтобы никто из них не занял место лидера и не появилось объединенное узбекское движение, способное предъявить властям более серьезные требования», — отмечает автор.

Со временем политическая картина стала меняться: «Чем дольше Акаев находился у власти, тем активнее вокруг него велась политическая борьба, в основном, между различными группировками внутри киргизской общины. На уровне элиты ключевые места в высшем эшелоне режима Акаева занимали члены его семьи, родственники и друзья, а также представители его родного региона».

«Силы оппозиции, в свою очередь, использовали любую возможность для мобилизации различных интересов и групп на местах — особенно на юге — для того, чтобы бросить вызов режиму Акаева. В результате этой непрекращающейся борьбы за власть конкурирующие группировки киргизов, претендующие на право назначения на ведущие политические посты и контроль над ситуацией, стали оказывать давление на узбекскую общину… с развитием системы кланового покровительства места в государственном секторе стали по преимуществу доставаться этническим киргизам в ущерб интересам национальных меньшинств. Доступ в структуры государственной безопасности оказался практически заказан для некиргизов», — пишет Мелвин.

«К началу нового столетия напряженность в межнациональных отношениях обострилась еще больше <…> Трения на местах в значительной степени сохраняли межэтническую окраску: киргизская и узбекская общины на юге страны практически не вступали в контакт друг с другом. В некоторых местах наблюдалось «раздельное проживание» этих групп при сохранении риторики о братском сотрудничестве и совместном развитии.

Попытки Акаева сдержать растущую оппозицию режиму послужили толчком к напряженной политической конфронтации между правительством и нарождающимися силами оппозиции на юге страны.В ходе этого противостояния в политическую повестку дня вновь были выдвинуты вопросы межнациональных отношений, сопровождаемые новыми всплесками насилия и стычками между этническими узбеками, таджиками и киргизами на местах.

В ответ на все более частое использование киргизскими группами националистической риторики и состоявшийся 25 июня перед зданием областного суда в г. Жалалабад протест против ареста Бекназарова местная узбекская община также начала мобилизацию и выдвинула ряд собственных требований о предоставлении ей политических прав и представительства в руководящих органах. Среди прочего, узбекская община потребовала также принятия поправки в Конституцию о придании узбекскому языку, наравне с русским языком статуса официального», — говорится в докладе.

«Несмотря на показную демонстрацию своей лояльности к режиму Акаева, узбекское население Киргизии не скрывало досады по поводу существующего положения дел, о своем недовольстве заявляла и оппозиция из числа этнических киргизов. В 2003 г. опрос общественного мнения, проведенный Узбекским национально-культурным центром в г. Ош, показал, что свыше 60% от принявших в нем участие 1436 этнических узбеков считают, что правительство страны мало сделало для них. Более 79% высказались за образование узбекской политической партии, а 78% считали, что узбекскому языку должен быть присвоен статус официального языка», — пишет Нил Мелвин.

«По мере усиления конфронтации между президентом Акаевым и оппозицией в период после 2002 г. лидеры узбекской общины решили продолжать оказывать поддержку президенту несмотря на недовольство ростом коррупции и застоем в экономике страны, и вопреки все более четкому пониманию, что режим Акаева отнюдь не является выразителем их интересов. Поддержка Акаева даже усилилась по мере роста озабоченности узбекского населения откровенно националистическими заявлениями лидеров оппозиции и критикой в адрес узбекской общины, которая звучала из уст депутата парламента Адахана Мадумарова и бывшего кандидата в президенты Омурбека Текебаева, возглавлявшего оппозиционную группу «Ата Мекен» (Отечество). Сохранение верности президенту было также связано со стремлением узбекской диаспоры защитить экономические достижения, которых ей удалось добиться за годы правления Акаева», — заключает он.

Изменения ситуации после смены власти — давление на узбеков — появление новых узбекских лидеров — окружение Бакиева вытесняет узбеков.

После насильственной смены власти в марте 2005 года, бегства Аскара Акаева из страны и приходом к власти Курманбека Бакиева ситуация в стране значительно изменилась. Как пишет Нил Мелвин, «исчез пафос заявлений о Киргизии как «общем доме», а затем хрупкие механизмы урегулирования межнациональных отношений, введенные и задействованные бывшим президентом, и вовсе рухнули. Многие из числа свергнувших Акаева новых политических лидеров были выходцами с юга и открыто высказывались в поддержку ничем не прикрытого киргизского национализма, доставляя тем самым немало беспокойства национальным меньшинствам.

Послереволюционная ситуация в республике во многом осложнялась всплесками насилия на почве межнациональной вражды. В начале февраля 2006 г. в расположенной в 70 км от Бишкека деревне Искра, по преимуществу населенной дунганами, начались стычки между представителями различных этнических групп, в ходе которых 20 человек получили ранения, было разрушено 30 домов. Зарегистрированы были и случаи насильственных действий, направленных против общин турок-месхетинцев, уйгуров и курдов».

«Вызванная «революцией тюльпанов» политическая неразбериха в очередной раз способствовала включению национального вопроса в политическую повестку дня Киргизии. Формирование режима президента Курманбека Бакиева и приход к власти политических сил, укрепившихся на юге страны, поставили узбекское население Киргизии лицом к лицу с новыми реалиями. Бакиев не нуждался в поддержке этнических узбеков», — подчеркивает автор.

Как отмечает Нил Мелвин, многие из окружения нового президента «являлись прямыми политическими и экономическими конкурентами узбеков в южных регионах страны». «По мере роста коррупции и криминала, ассоциируемых с правлением Бакиева, в том числе в полиции и прочих силовых структурах, узбекская община и принадлежащие ее членам хозяйственные предприятия стали подвергаться давлению со стороны полулегальных преступных групп, целью которых были вымогательства или экспроприация. Такому же давлению подверглись и государственные служащие-узбеки, и довольно скоро число узбеков, занятых в ключевых отраслях, сократилось. В связи с этим отношения между узбекской общиной и режимом Бакиева стали ухудшаться», — отмечает он.

«Влияние «революции тюльпанов» и ее наследия на узбекское население Киргизии характеризуется двумя важными взаимосвязанными моментами. Во-первых, это событие обусловило растущую готовность отдельных частей узбекской общины отказаться от избранной во времена Акаева тактики пассивного выжидания и начать активную адвокацию ряда ключевых вопросов. Во-вторых, революция послужила своеобразным катализатором, облегчившим выход на сцену нового и более настойчивого поколения узбекских лидеров, готовых защищать интересы своего народа. Эта группа сформировалась вокруг Кадыржана Батырова — состоятельного предпринимателя из Джалалабада и видного лидера узбекской общины региона», — пишет Мелвин.

Эксперт отмечает: «Новый президент не проявил особого интереса к продолжению избранного Акаевым курса на улучшение межнациональных отношений, а Ассамблея народов народа Киргизии во многом потеряла свое былое влияние. В 2006 г. стало очевидно, что произошел разрыв между режимом Бакиева и политическими силами, сплотившимися вокруг Батырова; возглавляемое им движение «Родина» организовало серию антиправительственных демонстраций. 27 мая 2006 г., выступая на митинге в Жалалабаде, Батыров выразил негодование, разделяемое многими узбеками. «Нас всегда просят [власти Киргизии] потерпеть, потому что перед страной стоит немало других проблем, — сказал Батыров. — Существует множество проблем, и все они будут решаться, вот и все, что нам говорят, но они [официальные лица в Бишкеке] никогда ничего не делают для их решения».

«В ходе акции протеста в Жалалабаде впервые после межнациональных столкновений в южном Киргизии в 1990 г. недовольство узбекского населения страны выплеснулось на улицы. До сих пор узбекские правозащитники ограничивали свою деятельность лишь составлением резолюций и петиций. Так, например, на прошедшем в январе того же года курултае узбеков Киргизии было принято обращение к президенту Бакиеву с призывом занять «четкую стратегическую позицию» по вопросам прав национальных меньшинств. В обращении также отмечалось, что узбекская община подвергается притеснениям со стороны «фискальных органов, органов охраны правопорядка и структур исполнительной власти, которые живут за счет уплачиваемых нами же налогов» и что «среди представителей титульной нации наблюдается тенденция к разжиганию ненависти по отношению к узбекам и другим этническим группам», — пишет Мелвин.

По мнению эксперта, рост недовольства узбекского населения был также связан и с нарушением неофициальных каналов связи между должностными лицами правительства Киргизии и лидерами узбекской общины. «Если в свое время ряд узбекских лидеров поддерживал тесные личные связи с Акаевым, то вслед за мартовской революцией среди них не оказалось никого, кто имел бы хорошие взаимоотношения с Бакиевым», — отмечает Мелвин.

«Свержение Акаева в марте 2005 г. спровоцировало широкомасштабные выступления неимущих слоев населения, сопровождавшиеся эпизодическими вспышками насилия, что, похоже, дало особенно мощный толчок мобилизации узбекского населения и вызвало появление в этой общине новых лидеров. Зарождение и последующая победа движения, свергнувшего Акаева, ознаменовали важный сдвиг в политической жизни Киргизии. В этой связи следует особенно отметить, что победители сделали ставку на киргизскую националистическую риторику и новый подход к процессу политической мобилизации с упором на поддерживающее правительство население южных областей страны», — пишет Ник Мелвин.

До «революции тюльпанов» многие обозреватели отмечали, что отличительной особенностью политической жизни страны является борьба между различными неформальными группировками (часто называемыми «кланами»), основой которых являются семейные, дружеские или профессиональные связи, что способствует установлению протекционизма. В этот период на юге страны росло недовольство тем, что регион по большей части остается за бортом таких отношений и тем самым лишен преимуществ, связанных с особым расположением и покровительством со стороны президента.

«Южане не упускали случая отметить, что в годы правления Акаева все руководство Ошской области было родом с севера страны. Недовольство таким положением дел дало мощный стимул для проведения политической мобилизации на юге страны, однако одного недовольства было недостаточно. Необходима была политическая организация. С конца 1990-х годов ведущие политические деятели предпринимали все более активные усилия по мобилизации сил, недовольных правящим режимом, с использованием местных вертикальных сетей, основанных на неформальных покровительственных отношениях и родственных связях. В результате политическое движение, свергнувшее Акаева, сформировалось в условиях раздробленности и слабой оформленности политической жизни страны и было основано на связях верхушки с низовыми группировками на местах, участие которых в акциях протеста зачастую оплачивалось. Подавляющее большинство членов этих группировок были этническими киргизами. После захвата власти в среде оппозиции быстро произошел раскол, и на роль лидера выдвинулся Бакиев; он начал укреплять свою власть путем расширения сети связей на основе семейственности и покровительства», — говорится в докладе.

«С каждым днем росли аппетиты возглавляемой президентом разветвленной сети, стремившейся прибрать к рукам экономические ресурсы страны, включая энергоносители и ключевые рынки на местах. В связи с этим неправительственная организация «Международная кризисная группа» (The International Crisis Group, ICG) высказывала предположение о том, что для достижения этой цели были задействованы правоохранительные органы и правящая верхушка, напрямую связанная с чинами силовых структур, играла активную роль в обеспечении охраны партий наркотиков, переправлявшихся через территорию Киргизии», — заключает эксперт.

Январь — апрель 2011. Рост недовольства — 7 апреля — узбеки вне борьбы — столкновения на национальной почве

«Уже к 2010 г., в результате роста цен на коммунальные услуги, засилия коррупции и усиления влияния оппозиции, режим Бакиева стал вызывать волну народного недовольства. К этому моменту усилиями режима Бакиева страна превратилась в «обанкротившееся государство, опустошенное коррупцией и преступностью». Киргизии вновь предстояло пережить смутное время политической нестабильности. Постепенно росла оппозиция режиму, и среди ее лидеров были люди, которые за пять лет до этого привели к победе направленную против президента Акаева «революцию тюльпанов», — отмечает в своем докладе Нил Мелвин.

«В апреле противостояние правительства и оппозиции достигло критической стадии. Столицу заполонили толпы народа, начались столкновения между демонстрантами и правительственными войсками. Впоследствии Временное правительство утверждало, что командующий Президентской гвардией Жаныш Бакиев отдал приказ открыть огонь, в результате чего погибли десятки демонстрантов. Хотя апрельские события и напоминали «революцию тюльпанов», в том смысле, что были одни и те же действующие лица и методы организации групп протеста, но эти события сопровождались большим количеством жертв — число погибших превысило 80 человек — и массовыми разрушениями в столице. Наблюдатели отмечали, что наводнившие Бишкек толпы в основном состояли из молодых мужчин, прибывших из сельской местности. Похоже было, что значительная их часть собиралась воспользоваться представившимся случаем и поживиться награбленным», — пишет он.

Нил Мелвин отмечает: «Как и в 2005 г., произошедшее в значительной мере явилось результатом политического противоборства между разными группировками киргизов, а национальные меньшинства, в особенности узбеки, остались от этих событий в стороне».

«Крах центральной власти повлек за собой вспышку насилия против национальных меньшинств. В начале апреля антиправительственные демонстрации в г. Токмок на севере страны переросли в погромы, жертвами которых стали этнические дунгане и уйгуры. 19 апреля сотни пытающихся самовольно завладеть чужой собственностью лиц напали на проживавших в близлежащих деревнях турок-месхетинцев. Судя по поступившим сообщениям, их целью было присвоить себе земельные наделы турок-месхетинцев. Как сообщили жители села Маевка, 28 из 80 расположенных там домов турок-месхетинцев подверглись нападению, причем некоторые были сожжены дотла. В ходе погромов погибли 5 человек и 28 получили ранения», — пишет Мелвин.

Май — июнь 2011. Временное правительство обращается за помощью к узбекской общине — попытка реванша «бакиевцев» — Батыров помогает ВП — киргизы враждебно воспринимают активизацию узбеков.

«Несмотря на то, что Батыров и «Родина» находились в оппозиции режиму Бакиева, узбекские политические организации не приняли участия в апрельских событиях и держались в стороне от политической борьбы. Однако после бегства Бакиева из Бишкека фокус политического внимания переместился на юг, в частности, в Джалалабадскую область. В это же время на передний план вышла этническая составляющая более глубокого конфликта. Батыров и другие лидеры узбекской общины полагали, что после изгнания Бакиева в апреле пришло время однозначно поддержать Временное правительство и начать поиск путей для улучшения положения узбекского меньшинства в стране», — пишет Мелвин.

«Временное правительство, понимая всю шаткость своего положения, было радо любой поддержке и начало переговоры с Батыровым и его основными сторонниками. В ходе этих переговоров основной упор был сделан на обеспечение гарантий представительства узбекского населения в правительстве страны и отражение в разрабатывавшемся в то время проекте новой Конституции прав и чаяний проживающих в стране узбеков. В частности, речь шла о внесении изменений в положения о языке, образовании и представительстве в органах власти. Впоследствии представители узбекской общины приняли участие в работе конституционной комиссии, хотя им так и не удалось добиться включения в Проект своих требований о гарантиях прав национальных меньшинств, в частности, в отношении статуса узбекского языка», — говорится в докладе.

Как отмечает эксперт, «почти сразу же после смещения Бакиева Временное правительство стало твердить о том, что бывший президент и его сторонники, действуя со своих баз на юге, вновь готовятся к захвату власти в стране. 14 мая, вслед за беспорядками в Жалалабаде бывший член парламента и глава Партии коммунистов Киргизии Исхак Масалиеви, бывший начальник канцелярии Президента Курманбека Бакиева Усен Сыдыков были арестованы».

«В мае сторонники Бакиева предприняли ряд попыток вернуть бывшему президенту контроль над политической ситуацией в стране. Сотни сторонников изгнанного президента, многие с оружием в руках, захватили здания областных администраций — в частности, в Оше и Джалалабаде — и взяли в заложники вновь назначенного губернатора. Сообщалось, что перед этим захватом на юге Киргизии распространялись листовки с призывами к образованию «Южно-Киргизской Демократической Республики». Некая организация, именующая себя «Комитет в защиту изгнанного Президента Курманбека Бакиева», заявила журналистам, что 25 000 человек на юге страны готовы выступить в поход на Бишкек чтобы «разобраться с Временным правительством», — пишет Мелвин.

«Временное правительство призвало Батырова и возглавляемое им узбекское национальное движение перейти от политической поддержки Временного правительства к активному сопротивлению группировке Бакиева, чтобы положить конец ее попыткам захватить власть на юге страны. 14 мая группы сторонников Временного правительства и члены движения «Родина» силой изгнали сторонников Бакиева из захваченных ими правительственных зданий. После этого они нашли и подожгли дом Бакиева. По сообщениям, в интервью, которое транслировалось по узбекским каналам «МезонТВ» и «ОшТВ», Батыров заявил: «Прошли времена, когда узбеки молча сидели дома и не принимали участия в построении государства. Мы [узбеки] активно поддержали Временное правительство и теперь должны активно включиться во все происходящие в обществе процессы…

Если бы не узбеки, киргизы и члены Временного правительства не смогли бы оказать сопротивление Бакиеву в Жалалабаде, когда он попытался выступить против Временного правительства… Батыров подверг резкой критике силы безопасности и правоохранительных органов за верность Бакиеву и призвал к созданию совместной узбекско-киргизской дружины для организации преследования сторонников Бакиева», — отмечает эксперт.

Ник Мелвин пишет: «Массовая мобилизация этнических узбеков и их участие в беспорядках было негативно воспринято многими киргизами на юге страны, которые расценили поджог дома Бакиева как нападение узбеков на киргизов. Выступление Батырова по телевидению послужило толчком для мобилизации этнических киргизов. По Жалалабаду и другим южным областям прокатилась волна митингов».

19 мая разъяренная толпа атаковала расположенный в центре Джалалабада Университет дружбы народов, основанный и возглавляемый Батыровым. По сообщениям, киргизы и узбеки в крупных населенных пунктах, включая Ош, начали создавать вооруженные дубинами и камнями группы самообороны. В ходе последовавших столкновений погибли двое и 71 получили ранения, что побудило Временное правительство ввести в регионе чрезвычайное положение. «Многие киргизы восприняли события в Джалалабадае как подтверждение того, что узбеки наконец-то собрались отомстить за бесчинства 1990 года.

В первые дни после столкновений в университете и других населенных пунктах это мнение не раз высказывалось видными политическими деятелями юга, включая мэра г. Ош (Мелис Мырзакматов — прим. ИА REGNUM). Широко распространялись слухи о том, что на самом деле заявил Батыров в ходе телевизионного интервью (в частности утверждалось, что он якобы ратовал за «автономию юга», т.е. в завуалированной форме призывал к отделению населенных узбеками областей), и эти слухи способствовали дальнейшему росту напряженности и осознанию неизбежности новой конфронтации», — заключает он.

«Вскоре после июньских беспорядков председатель государственной службы национальной безопасности Кенешбек Душебаев заявил, что активное участие в них приняли группы исламистов. Он намекнул на то, что родственники смещенного президента Бакиева встретились в Дубае с исламскими экстремистами из Исламского движения Узбекистана и «Исламского Джихада», заплатив им до 30 миллионов долларов за действия по дестабилизации обстановки на юге Киргизии. Аналогичные заявления содержатся и в заключении Национальной комиссии по расследованию июньских событий со ссылкой на службы национальной безопасности Киргизии. Впоследствии предупреждения об угрозе экстремизма, прозвучавшие из уст Специального представителя Генерального секретаря ООН Мирослава Енчи и помощника госсекретаря США Роберта Блейка способствовали распространению мнения о том, что в беспорядках принимали участие исламисты», — пишет в своем докладе Нил Мелвин.

«Правление Бакиева ознаменовалось усилением репрессий против соблюдающих исламские традиции мусульман. Убийство в г. Карасуу популярного имама Мухаммада Рафика Камалова в середине 2006 г. поставило перед страной немало вопросов, а аресты настоящих и, чаще всего, мнимых членов панисламистской партии «Хизб-ут-Тахрир» и запрет на проведение публичных исламских празднеств способствовали росту напряженности в отношениях с исламской общиной. Поэтому трудно себе представить союз между бывшим правящим режимом и группами исламистов. В отсутствие каких-либо доказательств многие местные жители скептически относятся к заявлениям о возможной роли исламских групп в произошедших актах насилия. Эксперты также указывают и на то, что за действующими в регионе исламскими движениями ранее не замечалось каких-либо попыток разжигания межнациональной вражды», — отмечает Мелвин.

«Значительно легче поверить в то, что спецслужбы Киргизии просто пытаются свалить ответственность за произошедшие беспорядки на религиозные группы для того, чтобы иметь основания для усиления репрессий против них и в будущем», — подчеркивает эксперт.

«Столкновения начались после того как Временное правительство проявило свою полную неспособность разрядить напряженность, нараставшую на юге страны с середины мая, и улучшить состояние безопасности в регионе. Для многих в Киргизии выявление зачинщиков насилия стало равнозначным поиску виновных, несущих ответственность за весь конфликт в целом», — отмечает в своем докладе Нил Мелвин.

«Первыми к насилию против горожан-киргизов прибегли группы узбеков. Позднее, после массовой мобилизации киргизов из близлежащих сельских районов — организованной, вполне возможно, при участии отдельных представителей киргизских властей и спецслужб — инициатива перешла к киргизской стороне, и объектом нападения в Оше, а затем и в других населенных пунктах юга республики стали узбеки… В условиях обострения межнациональных отношений вспышка насилия могла начаться спонтанно, а затем приобрести массовый характер под влиянием слухов — поначалу безосновательных — о чинимых зверствах <…> по мере того, как волна насилия захлестнула юг страны, улицы заполонили толпы практически исключительно этнических киргизов, причем они были «хорошо организованы», — констатирует эксперт.

«Результаты исследования, проведенного в ходе подготовки настоящего отчета, наталкивают на мысль о том, что июньские события отнюдь не являлись конфликтом на почве межнациональной вражды. Скорее их следует рассматривать как отдельный всплеск насилия на почве межнациональных отношений, произошедший в контексте более глубокого конфликта, охватившего Киргизию. Источники этого конфликта носят более широкий временной и причинно-следственный характер, чем простое столкновение различных этнических групп в июне 2010 г., а к участникам произошедшего следует причислить широкий спектр политических сил и социальных групп. Тем не менее, размах насилия, имевший место в ходе июньских событий, в значительной мере приблизил страну к полномасштабному межнациональному конфликту», — поясняет он.

Динамика конфликта

«Следует с должным вниманием отнестись к показаниям очевидцев, выводам аналитиков и изображениям разрушений, полученным с помощью спутниковой фотосъемки, согласно которым на втором этапе побоища — по мере перерастания хаотических стычек в охватившую весь юг страны систематическую вооруженную борьбу — очевидным стали явная асимметрия насилия и поистине ужасающий размах столкновений. Непропорционально большая часть атак была направлена против этнических узбеков и принадлежащих им домам и собственности. Именно среди узбеков было больше всего погибших, именно им нанесен наибольший материальный ущерб», — отмечает эксперт.

По мнению Мелвина причиной тому стало 6 факторов:

«Направленный и организованный характер насилия. Эволюция столкновений свидетельствует об известной степени подготовки и мобилизации сил обеими этническими сообществами, а также об участии в этом отдельных представителей местных администраций и органов охраны правопорядка. Такое положение дел было особенно характерно для событий в городе Ош, но в той или иной степени отмечалось и в других регионах юга страны»;

«Межэтнический характер насилия. Хотя причины произошедшего в Оше побоища уходят корнями в более глубокий конфликт, охвативший весь Киргизию, и до известной степени июньские бесчинства были преднамеренно организованы, после начала столкновений этническая принадлежность их участников приобрела решающий характер, и наряду с предумышленными действиями на местах зародилась и стала расти спонтанная волна насилия. Этому во многом способствовала легкая доступность оружия, захваченного толпой или, что тоже вполне возможно, раздававшегося населению сотрудниками правоохранительных органов. Атаки на граждан, собственность и населенные пункты совершались по национальному признаку»;

«Упреждающий характер нападений. Многочисленные сообщения о всплесках насилия, поступавшие по мере увеличения масштаба столкновений, указывают на наличие разветвленной системы связи (преимущественно телефонной), с помощью которой распространялась информация о происходящем. По мере роста числа нападений лица, оказавшиеся в эпицентре насилия в Оше, предупреждали об этом родственников, друзей и сослуживцев в других населенных пунктах юга страны. Основываясь на этой информации, узбекская община организовала массовую эвакуацию своих членов, поэтому число погибших в Жалалабаде и других местах, когда волна насилия докатилась и до них, было значительно меньше. Имеются также доказательства, что после начала столкновений в Оше как киргизы, так и узбеки прибегали к практике упреждающих нападений на кварталы, деревни или поселки, где проживали члены противоборствующей общины, опасаясь возможности нападения с их стороны»;

«Жажда мести. Похоже, что с самого начала столкновений одним из существенных мотивирующих факторов для их участников была жажда мести. Многие из нападавших были полны решимости лично отомстить за насилие (реальное или предполагаемое), которому ранее подверглись родственники, друзья или просто члены их национальной общины. В этой связи большое значение придавалось слухам. Рано утром 10 июня слух — впоследствии оказавшийся ложным — об изнасиловании узбеками киргизской студентки в университетском общежитии послужил мощным стимулом к мобилизации этнических киргизов». «Вполне вероятно, что значительная часть инцидентов была специально организована с целью запугивания и унижения членов противоборствующей общины, а также логически вытекала из желания утолить гнев или отомстить, характерного для межэтнического насилия. Похоже также, что отдельные лица и небольшие группы воспользовались беспорядками для того, чтобы окунуться в вакханалию оппортунистического насилия»;

«Очевидцы упоминают появление «мародеров» на самом раннем этапе столкновений. В некоторых случаях систематическим грабежам и уничтожению подверглись целые районы. Не исключено, что многие из тех, кто бесчинствовал по политическим или личным мотивам (таким, например, как жажда мести), занимались также и грабежом. Также вполне вероятно, что некоторые участвовали в нападениях из простого желания пограбить, кстати, это было характерно и для беспорядков в Бишкеке в апреле 2010 года»;

«В г. Ош не все районы подверглись нападению в одинаковой степени. Одни узбекские кварталы были полностью уничтожены, в то время как другие практически не пострадали. Все это наводит на мысль, что нападавшие намеревались не уничтожить узбекскую общину на корню, а скорее запугать ее или, может быть, просто изгнать узбеков из наиболее престижных районов с тем, чтобы впоследствии произвести в городе реконструкцию».

Взаимопомощь

«Хотя имеется значительное число данных, подтверждающих, что июньская вспышка насилия носила межнациональный характер, следует иметь в виду, что межнациональная ненависть не дает исчерпывающего объяснения характерных признаков и причин насилия. В связи с этим немаловажно отметить два существенных обстоятельства: — на всем протяжении периода столкновений отмечались драматические случаи межэтнической взаимопомощи. Есть многочисленные свидетельства того, как соседи, друзья и коллеги укрывали, охраняли и эвакуировали отдельных лиц или целые группы подальше от погромщиков из числа членов противоборствующей общины — зачастую со значительным риском для самих себя», — отмечает Мелвин.

«К 16 июня интенсивность столкновений на юге Киргизии стала стихать. С этого момента фокус внимания переместился на оказание пострадавшим гуманитарной и другой помощи… Несмотря на то, что убийства и массовое насилие в основном прекратились, конфликт продолжался в других формах. Спустя несколько дней после прекращения повсеместных интенсивных столкновений из международных агентств, занимавшихся оказанием помощи, стали поступать сообщения о продолжении насилия, преимущественно направленного против членов узбекской общины», — пишет в своем докладе Нил Мелвин.

Как отмечает Мелвин, во второй половине июня международная организация по оказанию гуманитарной и медицинской помощи «Врачи без границ» (Medecins Sans Frontieres) сообщила, что на юге Киргизии продолжаются ежедневные столкновения. Было также отмечено, что отношения между киргизской и узбекской общинами характеризуются взаимным страхом и недоверием.

«Узбеки сообщали, что на принадлежащие им бизнесы все сильнее оказывается давление с тем, чтобы заставить их платить «налоги» киргизским группировкам и зачастую их собственность просто экспроприируется. Усилилась и коррупция, особенно на пропускных пунктах и блок-постах на выезде из узбекских жилых районов.

Несмотря на продолжающееся насилие, узбеки боялись обращаться в государственные учреждения, опасаясь, что от этого нападения на них еще более участятся. Показательна в этом плане ситуация, сложившаяся в больницах и поликлиниках. Медики из организации «Врачи без границ» отмечали: «Каждый день медперсонал наших передвижных клиник и медицинских учреждений, с которыми мы сотрудничаем, оказывает помощь пациентам со свежими следами тяжелых побоев и даже пыток. Многие люди, особенно узбеки из Оша, говорили нам, что они не обращаются в государственные медицинские учреждения из страха подвергнуться аресту», — пишет Мелвин.

«Усиленное присутствие полиции и армейских подразделений мало что изменило; наоборот, именно органы правопорядка расценивались узбеками как наиболее серьезная угроза их безопасности. Помимо побоев и ежедневного запугивания поступали сообщения и о более тяжелых насильственных действиях. Особенно характерны в этом плане показания местных правозащитных групп о значительном количестве зверских изнасилований — в первую очередь, узбекских женщин — совершенных в последовавшие за июньскими событиями месяцы. В некоторых случаях эти нападения на сексуальной почве приводили к продолжительным срокам задержания жертв против их воли», — отмечает эксперт.

«Сразу после июньских событий появились сообщения о массовых арестах этнических узбеков правоохранительными органами Киргизии и имелись неопровержимые доказательства того, что жертвами насилия по преимуществу являлись члены узбекских общин, однако именно на эту этническую группу стали взваливать вину за произошедшее. <…> В ответ на резкую критику со стороны международных организаций президент Роза Отунбаева признала, что после произошедшего кровавого бунта киргизские правоохранительные органы допустили ряд нарушений прав узбекского меньшинства», — говорится в докладе.

«Аресты узбеков стали прелюдией к ряду судебных процессов, официально призванных предать суду участников июньских столкновений. Тем не менее, объективность и беспристрастность этих судебных процессов и явный дисбаланс в этническом составе подсудимых были поставлены под сомнение… Создалось серьезное впечатление, что следователей интересовали не столько случаи убийства узбеков, сколько дела, в которых жертвами выступали киргизы, даже когда против них были совершены преступления значительно меньшей тяжести. Такой подход лишь способствовал дальнейшему усилению межнациональной напряженности. И в самом деле, зачастую казалось, что основной целью проводимых судебных процессов является поиск «козлов отпущения» и сведение счетов. В ходе рассмотрения многих дел подсудимые и их адвокаты подвергались угрозам и насилию со стороны родственников погибших, толп зрителей в зале заседания и у дверей суда, и работников правоохранительных органов», — считает эксперт.

«В первые месяцы после июньских событий передел собственности, в значительной степени приведший к усилению этнической составляющей охватившего Киргизию политического конфликта, вылился в ничем не прикрытые захваты земель. Как бы подтверждая факт полного разгула беззакония, продолжающегося на юге страны спустя почти пять месяцев после летних столкновений, и связанную с резким ростом численности населения острую нехватку земли, этнические киргизы начали самовольно на правах собственности или аренды занимать земли, формально принадлежащие этническим узбекам. Поскольку местные власти вплоть до сегодняшнего дня не в состоянии решить этот вопрос, сложившееся положение дел лишь подливает масло в огонь растущей этнической поляризации населения в регионе», — отмечает Мелвин.

«Неудачная попытка ОБСЕ развернуть полицейскую миссию тогда, когда она была особенно необходима, продемонстрировала, что в Киргизии не прекращается политическая борьба за власть и Временное правительство не может поставить под свой контроль юг страны. В этих условиях ведущие позиции в регионе занял мэр г. Ош (Мелис Мырзакматов, — прим. ИА REGNUM), в свое время назначенный на эту должность бывшим президентом Бакиевым. Существующие в узбекской общине подозрения о причастности мэра Оша к организации насилия летом 2010 г., помноженные на его возражения против прибытия полицейской миссии ОБСЕ и предложений по проведению реконструкции города, помогли вытолкнуть Мырзакматова на общенациональные подмостки политической жизни Киргизии и наглядно продемонстрировали непрекращающуюся опасность политической фрагментации в стране», — пишет в своем докладе Нил Мелвин.

«Спустя несколько недель после состоявшихся столкновений Ошская городская администрация выдвинула инициативу по радикальной реконструкции города после летних боев, утверждая, что предлагаемая программа является всего лишь логическим продолжением планов, существовавших еще в январе 2010 года. При этом предлагалось отселить из центральной части Оша большие группы людей и сосредоточить традиционные узбекские махали (районы) в многоэтажных новостройках на окраине города… Узбекская община отнеслась к планам реконструкции города с большой настороженностью, полагая, что городские власти пытаются использовать постконфликтную ситуацию для того, чтобы рассеять узбекскую общину, выселить ее на задворки, захватить ценные участки земли в центре города и поставить под свой контроль Ошский рынок», — отмечает он.

Подозрения, что городское планирование используется в качестве прикрытия для маргинализации узбекской общины подтвердились, когда городские власти Жалалабада объявили о планах расширения и без того широкой центральной улицы, для чего, как утверждалось, потребуется снести Университет дружбы народов, основанный и поддерживаемый Батыровым. По мере возрастания напряженности южная политическая элита продемонстрировала свою солидарность с мэром, когда местный парламент присвоил ему почетное звание «Героя киргизского народа», пишет Мелвин.

«В интервью российской газете «Коммерсант» мэр подчеркнул свое несогласие с развертыванием миссии ОБСЕ, подтвердил, что является «националистом «, и, не вдаваясь в подробности, заявил, что июньские столкновения являются наступлением узбеков на суверенитет Киргизии и «декреты Временного правительства не имеют на юге законной силы. Действия и публичные заявления мэра подчеркнули ограниченный характер власти президента Отунбаевой и не оставили сомнений в том, насколько тяжело будет восстановить доверие узбекского населения и отстроить разрушенный юг страны.

В ответ на требования отставки Мырзакматова президент попыталась сместить мэра Оша с занимаемого поста. Однако правоохранительным органам Киргизии не удалось задержать Мырзакматова во время его прилета в Бишкек в середине августа, и впоследствии он смог вернуться в Ош. На состоявшемся 20 августа массовом митинге заместитель премьер-министра Азимбек Бекназаров, которого президент прислала сместить мэра, появился на импровизированной трибуне вместе с Мырзакматовым и под восторженные крики толпы поднял вверх руку мэра», — отмечает эксперт.

Рекомендации Киргизии

Правительство страны

• Обеспечить значительное представительство национальных меньшинств, включая этнических узбеков, в составе нового правительства.

• Принять по результатам широких консультаций со всеми заинтересованными группами, включая представителей нацменьшинств, долгосрочную программу мирной интеграции общества Киргизии. В этой программе должна быть четко определена политика в отношении языка, образования и порядка участия национальных меньшинств в общественной жизни страны (в частности, в правоохранительных органах и средствах массовой информации). В программе должны быть указаны конкретные сроки достижения поставленных целей и источники необходимого для этого финансирования.

— Одним из элементов программы должно стать определение четкой стратегии повсеместного изучения и использования государственного языка страны — киргизского. С этой целью целесообразно организовать многочисленные бесплатные курсы по изучению государственного языка (как для этнических киргизов, так и для нацменьшинств) и материально поощрять всех, кто его изучает (например, с помощью надбавок к зарплате). Эти меры в совокупности с гарантиями языковых прав меньшинств, особенно в местах компактного проживания последних, могли бы стать первым шагом в рамках долгосрочного процесса интеграции.

— При первой возможности следует произвести пересмотр практики деятельности правоохранительных и судебных органов. Целью такого пересмотра должно стать определение путей для создания таких структур, которые отвечают требованиям поддержания правопорядка и обеспечения безопасности многонационального общества на основе принципа верховенства закона. Спектр вопросов, которые при этом необходимо решить, должен включать порядок привлечения представителей нацменьшинств на работу в правоохранительные органы, борьбу с коррупцией и проявлениями национальной нетерпимости, порядок действий правоохранительных органов в чрезвычайных ситуациях, механизмы связи с общественностью и языковую подготовку.

• Правительству необходимо обеспечить привлечение к уголовной ответственности всех виновных в совершении преступлений во время беспорядков в мае-июне 2010 г. независимо от их этнической принадлежности. Рассмотрение дел в судах должно соответствовать международным правовым нормам и быть открытым для участия в них зарубежных наблюдателей.

• Необходимо способствовать расширению диалога с национальными меньшинствами, особенно с узбекской общиной, с целью воспитания нового поколения лидеров из числа представителей этнических общин, полностью интегрированных в политическую жизнь Киргизии. Этот диалог не должен ограничиваться лишь решением вопросов этнического или культурного характера либо происходить в узких рамках специально созданных для этого механизмов, таких как Ассамблея народов Киргизии.

• Правительство страны в тесном сотрудничестве с силами гражданского общества должно положить начало постконфликтному процессу национального примирения, направленному на то, чтобы дать всем пострадавшим в ходе насильственного конфликта возможность высказать наболевшее.

• Президент страны может играть важную символическую роль представителя всего общества Киргизии. В выступлениях президента, посвященных многонациональному Киргизии, должны постоянно звучать формулировки таких понятий, как гражданство страны, общая история населяющих ее народов, ценность усилий по построению интегрированного общества, вбирающего в себя присущее стране многообразие талантов, языков, культур и событий. Президенту необходимо назначить ряд видных представителей национальных меньшинств на руководящие должности в аппарате исполнительной власти.
• Правительству Киргизии необходимо принять меры по обеспечению прав человека и беспрепятственной деятельности активистов гражданского общества, а также сотрудничать с гражданским обществом в ходе разработки и реализации долгосрочной программы интеграции.

Гражданское общество Киргизии

• Пренебрегая опасностью, местные правозащитные организации сыграли в Киргизии важную роль, собирая документальные доказательства творившегося на юге страны беспредела и осуществляя мониторинг судебных процессов постконфликтного периода. Теперь необходимо обеспечить продолжение этой деятельности в условиях большей безопасности.

• Успешная разработка и внедрение долгосрочной программы интеграции потребует активного участия гражданского общества Киргизии. Одновременно с этим организациям гражданского общества следует вдохновлять страну положительным личным примером, привлекая к своей работе членов национальных меньшинств, особенно на юге страны, и выступая против любых проявлений национализма и расизма в общественной и политической жизни.
• Гражданскому обществу следует возглавить процесс национального примирения на местном уровне, а также сосредоточить свое внимание на восстановлении в городах и поселках механизмов для предотвращения и разрешения местных конфликтов. Такие механизмы действовали во многих местах в 1990-е годы, но прекратили свое существование по мере снижения интереса к вопросам межнациональных отношений и отсутствия источников финансирования.

Узбекская община Киргизии

• Наиболее сложная задача, которую должна решить узбекская община страны, — это предотвращение ухода в глухую оборону, чреватого изоляцией ее положения в Киргизии. Общине следует предпринять усилия по созданию местных общественных организаций, основанных на принципах прозрачности и подотчетности и способных принять активное участие в общественной жизни Киргизии.
• Узбекской общине следует при поддержке правительства и мирового сообщества стремиться к преодолению и исправлению существующих негативных стереотипов об узбеках и узбекской общине Киргизии (например, в ходе открытого объяснения принципа организации и истории развития узбекских махаль и поощрения ознакомительных посещений таких районов). Распространение информации о самобытной истории узбекского народа как неотъемлемой части истории и общественного устройства Киргизии во многом облегчит признание важного вклада узбекской общины в развитие страны.
• Лидеры узбекской общины должны публично выступить против любых проявлений сепаратизма и насилия среди членов общины, а также, начав диалог с правительством, выдвинуть инициативы по пропаганде мирной интеграции нацменьшинств в общество в целом, включая и через изучение государственного языка. В этой связи особенную важность приобретает работа с подрастающим поколением.
• Вместе с этим, во время своих публичных выступлений и в процессе диалога с властями, лидеры узбекской общины должны занять твердую позицию в вопросе прав этнических узбеков как национального меньшинства и полноправных граждан страны, а также не стесняться напоминать правительству о его обязанности уважать и поддерживать такие права.

Мировое сообщество

Учитывая слабость государственной власти в Киргизии и огромную значимость усилий по нормализации обстановки в стране в контексте обеспечения коллективной безопасности, мировому сообществу придется немало сделать для поддержки мер, направленных на стабилизацию и мирную интеграцию общества в Киргизии. Новый раунд энергичного сотрудничества всех сил, отстаивающих успешное разрешение стоящих перед Киргизией проблем, должен быть основан на принципах взаимной ответственности и заинтересованности. Мировому сообществу следует сделать все возможное, чтобы его усилия по стабилизации обстановки в Киргизии способствовали усилению органов государственной власти и организаций гражданского общества в стране.

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе

• Внутри самой ОБСЕ ее Верховному комиссару по делам национальных меньшинств (ВКНМ) следует возглавить усилия по налаживанию сотрудничества с органами государственной власти и национальными меньшинствами Киргизии для разработки комплексной и всеохватывающей долгосрочной программы интеграции с использованием богатого опыта и наработок ВКНМ в этом вопросе.
• Верховному комиссару и его канцелярии следует уделить Киргизии приоритетное внимание. — ВКНМ следует сосредоточить свои усилия на фасилитации политического диалога между властями и узбекской общиной. Особое внимание при этом следует уделить вопросам восстановления лидерства в узбекской общине Киргизии; найти лидеров, способных выдвигать конкретные и реалистичные предложения по развитию своей общины в контексте политического, общественного и экономического развития Киргизии.

— С помощью средств «тихой дипломатии» Верховному комиссару следует постараться добиться того, чтобы улучшение межнациональных отношений оставалось в Киргизии первоочередной задачей, оказывая при этом решительное противодействие всем, кто призывает к таким крайностям, как изоляция национальных меньшинств с одной стороны, или сепаратизм — с другой.
— Верховному комиссару следует заручиться поддержкой основных действующих лиц: Российской Федерации, Узбекистана, Соединенных Штатов и Евросоюза — с тем, чтобы при необходимости иметь возможность оказать соответствующее политическое давление с целью направления процесса в нужное русло.

• Миссии ОБСЕ в Киргизии, включая ее региональное отделение в Оше, и Центру по предотвращению конфликтов следует оказать ВКНМ необходимую поддержку.
• Действующий председатель и Секретариат ОБСЕ должны оказать ВКНМ необходимую поддержку, а также уважать независимый статус Комиссара и, в необходимых пределах, поддерживать режим конфиденциальности в отношении предпринимаемых им усилий.
• Полицейскую консультативную миссию ОБСЕ следует усилить и сосредоточить на юге страны, а поставленную перед ней задачу переориентировать с обучения персонала на мониторинг деятельности правоохранительных органов в этом регионе.
• В случае дальнейшего ухудшения ситуации в стране и возникновения угрозы новой вспышки насилия ОБСЕ следует быть готовой к тому, чтобы развернуть в Киргизии миссию мира, которая может, при необходимости, включать и военный компонент.
• Итоговый отчет о расследовании июньских столкновений, работа над которым проводилась под эгидой Парламентской ассамблеи ОБСЕ, следует опубликовать в полном объеме с поименным указанием лиц, виновных в совершении насильственных преступлений и предоставить широкой общественности доступ к нему.

Организация Объединенных Наций

• ООН следует продолжить важную деятельность по оказанию гуманитарной помощи и по поддержке усилий по восстановлению пострадавших в ходе столкновений районов страны.
• ООН следует продолжить мониторинг проходящих в Киргизии судебных процессов и обнародовать случаи нарушения международных правовых норм.
• Центру ООН по превентивной дипломатии следует активизировать свою деятельность по международному мониторингу и раннему предупреждению о возможности назревания конфликтов. Политические усилия ООН должны быть направлены на поддержку миссии ОБСЕ.
• Совету Безопасности ООН следует пристально следить за развитием ситуации в Киргизии и быть готовым при необходимости поддержать развертывание в стране превентивных операций по поддержанию мира и порядка под эгидой ОБСЕ.
• Департаменту операций ООН по поддержанию мира следует оказать техническую помощь в рамках планирования развертывания операций по поддержанию мира и порядка в случае чрезвычайных обстоятельств.

Российская Федерация

• Российская Федерация заявила о своих особых правах в области поддержания мира в Евразии. Такое заявление налагает на страну обязательства, которые ей необходимо выполнять в связи с ситуацией в Киргизии.

— России следует конструктивно подойти к сотрудничеству в рамках инициатив по усилению роли ОБСЕ (в частности, в том, что касается миссии ВКНМ), ООН и, соответственно, других действующих в Киргизии международных организаций.
— России следует совместно с ОБСЕ принять участие в планировании и развертывании операций по поддержанию мира и порядка в случае чрезвычайных обстоятельств в Киргизии, при необходимости, вместе с ОДКБ.
— России следует оказать Киргизии финансовую помощь с целью улучшения в этой стране системы образования — в частности, для подготовки двуязычных и многоязычных (русский — киргизский — узбекский) преподавателей.

США

• В содружестве с Россией Соединенным Штатам следует возглавить усилия по выработке политического подхода к киргизскому кризису. Для этого потребуется выйти за рамки интересов, связанных с будущим статусом авиабазы в Манасе, и оказать материальную помощь правоохранительным органам Киргизии.

• Соединенные Штаты должны недвусмысленно дать понять, что мировое сообщество заинтересовано в стабильной Киргизии — не в последнюю очередь в связи с усилиями по обеспечению стабильности в регионе, имеющей ключевое значение для успеха миссии Международных сил содействия безопасности в Афганистане.
• Политические и дипломатические усилия США должны быть направлены на то, чтобы побудить новое правительство Киргизии и далее рассматривать мирную интеграцию в стране в качестве первоочередной задачи, а также оказать необходимую помощь и поддержку для реализации такой программы.
• Ведущая роль США, совместно с Россией, Узбекистаном и ЕС — как в двустороннем, так и в многостороннем формате (ОБСЕ, ООН) — окажет решающее влияние на перспективы подготовки согласованного международного ответа на кризис в Киргизии, включающего планирование развертывания операций по поддержанию мира и порядка в чрезвычайной ситуации, скажем, в рамках создания для этой цели неформальной группы «Друзей Киргизии».

Европейский Союз

• Европейскому Союзу необходимо активизировать свои политические и дипломатические усилия в Киргизии, сосредоточив их на проведение превентивной дипломатии. ЕС в Центральной Азии — относительно нейтральная сила, поэтому должен уделять первоочередное внимание развитию и поддержке диалога в случае возникновения серьезной политической напряженности, одновременно с этим координируя свои действия со специализированными организациями, в частности, с офисом Верховного комиссара по делам национальных меньшинств.
• В рамках Стратегии ЕС в Центральной Азии особое внимание следует уделить оказанию Киргизии помощи в вопросах развития аграрного сектора и вопросах, связанных с трудовой миграцией, начальным и средним образованием, а также реформой судопроизводства.

Международные финансовые организации

• Международным финансовым организациям, например Всемирному банку и Азиатскому банку развития, следует убедиться в том, что их программы в Киргизии в должной степени учитывают деликатный характер межнациональных отношений и обеспечивают представителям национальных меньшинств доступ к участию и предоставляемые проектами оказания помощи блага и льготы.
• Следует выделить ресурсы на поддержку долгосрочной национальной программы интеграции, при условии ее одобрения мировым сообществом (особенно мероприятий, поддерживаемых ВКНМ).
Узбекистан
• Мировое сообщество отдает должное ответственным и эффективным действиям Узбекистана во время июньских столкновений. Дальнейшие действия Ташкента в этом направлении будут играть исключительно важную роль.

— Ташкенту следует поддержать лидирующую роль ВКНМ в Киргизии и проявить готовность к диалогу с ВКНМ по вопросам прав этнических киргизов в Узбекистане. — Ташкенту следует и дальше поддерживать интеграцию этнических узбеков в киргизское общество как граждан этой страны, приветствовать соблюдение их прав и осуждать сепаратистские настроения.
— Узбекистану с целью разрядки напряженности следует пересмотреть свою текущую пограничную политику, включая вопросы милитаризации границы между Узбекистаном и Киргизией и углубления коррупции на границе.
— Ташкенту следует оказать финансовую и техническую помощь инициативам, направленным на ускорение интеграции этнических узбеков в Киргизии, например, поддержав программы подготовки учителей из числа этнических узбеков Киргизии, включая усилия по изучению ими государственного языка страны проживания.
— Узбекистану следует принять участие в международных усилиях по планированию развертывания операций по поддержанию мира и порядка на случай возможного будущего кризиса, включая развертывание превентивных операций по поддержанию мира.

СПРАВКА:

Нил Мелвин (Neil Melvin), кандидат наук, является директором программы «Вооруженные конфликты и урегулирование конфликтов» (Armed Conflict and Management Programme) Стокгольмского международного института исследования проблем мира.

В 2001-2005 гг. занимал пост старшего советника Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств, отвечал за государства Центральной Азии.

Имеет опыт работы в различных ведущих исследовательских институтах, включая Королевский институт международных отношений и Центр европейских исследований.

Нил Мелвин — автор многочисленных опубликованных исследований в области конфликтов, особое внимание в своей работе уделяет Евразии.

Источник: ИА REGNUM