ИА REGNUM представляет интервью с Каспаром Димитерсом, поэтом, бардом, композитором, сыном великой латвийской актрисы Вии Артмане, недавно принявшим решение отказаться от гражданства Латвии.

— Каспар, вы стали первым человеком, который отказался от латвийского гражданства в пользу статуса негражданина. Расскажите, что вас к этому привело, ведь насколько я понимаю, случай с машиной был для вас последней каплей?

— Не совсем так. В Управлении по делам безопасности дорожного движения я узнал не только про арест своего металлолома, но про то, что там по крайней мере раз в день в обморок падают несколько самых обыкновенных и самых бедных людей, узнав что их средства передвижения, например, за какой-то должок какому-то «бедному» TELE2 тоже арестован. Для меня это стало, если не самой тяжелой каплей, то последней точно.

Это уже не уровень терпения народа, а скорее уровень температуры, которая близка к температуре трупа. А температура последнего такая, какая в атмосфере. Тебя искушают дешевыми кредитами на 30 лет: хорошо, взяли. Через пару лет у тебя отнимают работу, ты не способен платить, у тебя отнимают всё, и ты всё равно остаешься пожизненным должником… Ничего, тоже хорошо. Вешаемся, надираемся, колемся, удираем из страны, но не принимаем никаких действий против режима, который украл наше государство и нашу независимость. Кто мы, живые мертвецы с температурой любой атмосферы? Негражданин такой системы — это лучший статус, ибо такой человек не является коллаборационистом. А я 20 лет таким являлся. Потому и решил стать не гражданином не государства.

— Каспар, кем вы будете считаться по закону? Знакомы ли вы с проблемами неграждан, будете ли вы оставаться в роли почётного негражданина или планируете принять гражданство другой страны?

— Конечно, я знаю законы. Стать негражданином в моей ситуации по закону нельзя. Я готов жить, терпеть этот режим, но формально принадлежать к нему я не согласен. Первые два пункта нашей конституции не работают.
Во-первых, Латвия зависимое государство, а у народа полностью отнята суверенная власть. Здесь всё принадлежит только банкам. Латвия это филиал Международного Валютного Фонда. А закон для моих прав как человека пусть подгоняют. Почему два мужика или две бабы на территории Евросоюза могут заключить брак и даже адоптировать невинного ребенка, а я не могу по своим убеждениям стать не гражданином не государства?

— Как вы сами относитесь к роспуску парламента, и к последовавшим перевыборам? Изменит ли это что-то в положении в стране?

— Роспуск парламента руками травматолога — это первый акт предвыборной кампании доктора Затлерса. Что изменится? Выберут тех же самых, в приложении получая еще более радикальную и более популистскую партию гениального врача, но совсем никудышного политика. Знаем же по опыту, как нам помогли гениальные композиторы. Они нам помогли заработать сами себе денег и перевести с английского на латышский Коран. К нам уже спешит Африка и скоро тут будут проблемы не с русским языком, а с языком адавама фульфульде или йоруба.

Демократия масонского типа — это давно умершая система. Там всё зиждется на пиаре ненависти. Пока будут продолжаться разборки якобы разных идеологий, народ лучших времен не дождётся. Что-то должно радикально и полностью измениться. Невозможно построить что-либо, все время разрушая. По сути же либеральная демократия — это фашизм свободного рынка. Даже теперь, когда ясно, что банки всех кинули, они продолжают выдавать огромные кредиты под земельный залог.

Почему? Потому, что вторая волна кризиса будет девятой. Она смоет всё остальное, что нам от своего государства осталось. Людям не чем будет платить и опять тысяча гектаров Латвии формально «поедет» за границу. Туда, куда с реактивным ускорением уходят наши леса. Их уже не косят, их вырезают, как больной скот.

— Ситуация вокруг выборов не ясна даже для политологов, так как очень многое зависит от нового игрока — Затлерса. Как вы относитесь к его партии, и кто для вас наименьшее зло в возможном составе коалиции?

— Меньшего зла уже не будет. Будет то же самое или совсем ничего. Не только Латвии, всем национальным государствам нужна новая философия. Люди — не продукты. Если слишком долго их держать на полках рынка, они портятся. Нельзя весь мир купить или продать. Если бабки — единственная ценность, нет смысла быть ни латышом, ни русским, ибо смысл определяется ценой. А кто стоит дороже — русский или латыш? Абсурдно.

Те, кто хотят помочь нашему общему государству, должны дружно созидать, творить, строить вместе. Если будет дружба, будет и вдохновение учить языки. Я, например, горжусь тем, что говорю с вами на русском, ибо так могу показать вам своё уважение.

— Как вы относитесь к движению «Интернациональная Россия»?

— Довольно хорошо знаю, насколько униженным является русский народ в России. И не только из-за экономической катастрофы страны. Именно во времена Ельцина создали унизительный термин «россиянин». Один писатель открыто в своей книге выразился, что надеется, что Россия станет национальным государством. Ведь там 80% русских. За это, по-моему, приличное выражение он получил полтора года условно. Всем тоже известно, что в России дать по зубам закавказцу — расизм, а если закавказец режет русского парня или насилует русскую девочку, то это хулиганство. Одним вот с таким сбором материалов достаточно, как я выложил в блоге, чтобы понять, что с пафосом интернационализма далеко не доедем.

Один раз уже доехали. Но есть, конечно, и монархический опыт России, когда интернационализм не был коктейлем, и тогда каждая нация не теряла свою самобытность и в рамках империи. Тогда царил не только царь, но и специфическая динамика. Например, наш отец дайн (латышское песенное творчество — ИА REGNUM) Кришьянис Баронс 30 лет жил и работал в России. Именно там он получил вдохновение собирать наши народные песни. Почему? Потому, что тогда в России была атмосфера здорового православного патриотизма нации. А это не национализм, какой преподнесли нам нацисты. Он просто сделал народный переворот, чтобы вернуть нации веру в свой уникальный потенциал. Такую веру нужно вернутъ всем народам мира. И России тоже.

Почему русские любят Латвию? Потому, что тут им быть русскими пока намного свободнее. Нет, это не ложь и не абсурд. Это факт, подтвержденный многими моими друзьями русскими. Если русские учили бы получше латышский и латыши русский, ой как все было бы по иному. Это ведь наше богатство — латышский язык, культура. Русская культура и язык меня сделала очень богатым духовно и творчески. Не было бы ни одного конфликта, если бы мы с любовью переняли друг у друга эти богатства. Так, что, простите, но я не интернационалист. Я за любовь к культурам, языкам, народам, а не за заботу, чтоб все русские везде чувствовали себя, как в России. На такой базе конфликтов не станет меньше.

— Что вы лично, как поэт, бард, музыкант будете делать? Как вы отразите эту ситуацию в своём творчестве?

— Мой подход — вызов, провокация. Для меня не существует фронта, воюю в одиночку. Иногда со своей «подельницей», женой Лигой (в православии Анной). И мои баллады иногда звучат, как социальная атака. Хотя в поэзии это можно сделать намного глубже, чем в перекатах публицистики.

Все портит эпоха попсы. И идеологии у нас теперь попсовые. Мне хотелось бы создать новое течение в публицистике, в политике. Представь себе журнал, где про «Центр Согласия» писали бы в стихах. И Урбановичу свои ответы надо было бы спеть и протанцевать в прямом эфире. Шутка, конечно. Но все должно измениться. Все пронизывает ветхость и омертвение искусственно и тоталитарно созданной демократии. Эти известные и перемолотые обороты речи, словосочетания, этот надоевший стиль всех уровней мейнстримов только углубляют катастрофу уставшего от попсы мира.

Надо больше чистоты, простоты, естественной оригинальности, больше радикализма любви ко всем людям. На основе этих предчувствий новой эры в политике, экономике, философии парит и мое убеждение, что ситуацию, например, в Латвии могут изменить только русские радикалы и латышские радикалы. Чтобы стоять за свой народ, надо радикально его любить. А люди, любящие свои народы, не могут не дружить.

Если в отношениях есть гнев и злоба, то тогда любовь притворна и лицемерна. Конфликтующие неспособны к любви и готовы жертвовать своими народами. Всё совсем наоборот. А жертвовать ради своего народа надо собой. Вот это моя новая политика. Но ее пока не существует. Мы должны ее создать. Конечно, вместе.

Каспар ДИМИТЕРС

Источник: ИА REGNUM