В сердце Бахчисарая, напротив Ханского дворца находится малоизвестная туристам, но хорошо знакомая местным жителям достопримечательность. Это дом-музей семьи Дервиш, живой памятник истории крымских татар.
Бахчисарай — одно из наиболее известных мест в Крыму. Узенькие улочки, мощеные булыжником мостовые, а еще древние кладбища и скальные массивы, равных по красоте которым не найти.
Жемчужина Бахчисарая — конечно, Ханский дворец. Сотни и тысячи туристов ежедневно съезжаются сюда, чтобы окунуться в атмосферу Востока, находясь в окружении аутентичных старинных домов, не увешанных рекламой и не изуродованных пластиком, и полюбоваться на сердце крымскотатарской жизни.
С некоторых пор Бахчисарай обзавелся еще одной достопримечательностью, которая очень быстро стала местом, обязательным для посещения. Как говорят иностранцы, must-see. Прямо напротив Ханского дворца, спрятавшись за кафе и магазинами, на улице Островского под номером четырнадцать расположился дом-музей крымских татар под названием Dervish Evi, что в переводе с крымскотатарского означает «дом семьи Дервиш». Что уж скромничать, даже по бахчисарайским меркам, Dervish Evi — место уникальное.
За сто лет от дома до музея
Дому, в котором устроен музей, более 200 лет, но его сегодняшний облик практически идентичен тому, как жили крымские татары и 200, и 300, и 500 лет тому назад. Впрочем, как говорится, «Москва не сразу строилась». После Октябрьской революции 1917 года у дома сменился владелец. Здание перестало быть местом обитания одной семьи. Формально здесь было организовано общежитие с несколькими служебными квартирами, а фактически весь дом стал одной большой двухэтажной коммуналкой. Здесь жили рабочие, колхозники и местная интеллигенция — учителя школы. Поколения менялись.
Дом кое-как пережил войну. Развал Советского союза совпал с обвальной приватизацией всего и вся. Общежитие перестало выполнять свои функции временного жилья. Квартирки разошлись по рукам. Со временем первый этаж был переоборудован в кофейню, куда выпить по чашечке кофе частенько захаживала чета Дервишей. Примерно тогда Рустем Дервиш осознал, что именно здесь, под крышей этого традиционного здания его давняя идея воссоздать атмосферу быта крымских татар может получить свое реальное воплощение. А еще через некоторое время стало известно, что дом продается. Что тут сказать, это была большая удача. Дом сам шел в руки к тому, кто так хотел им обладать. Сделка, в результате которой Рустем стал единоличным хозяином дома, состоялась почти мгновенно. С этого момента началась методичная работа по восстановлению утраченного.
Подход Рустема Дервиша серьезен и скрупулезен. По его мнению, воссоздание старинного крымскотатарского дома должно завершиться полным отражением быта крымских татар столетия назад. Но музей не должен быть статичным. Внутри никаких застекленных витрин с ровными рядами аутентичных предметов и строго перегороженных цепочками проходов. Совсем наоборот. Дом должен жить и дышать. В нем должна сохраниться возможность приготовить еду в очаге, даже испечь хлеб по всем правилам в специальной печи, должны работать все коммуникации так, как это было по крайней мере сто лет назад.
Жить и дышать
Часть из задуманного уже сделана. То, что можно увидеть сейчас, — классический пример крымской городской архитектуры XV — середины XIX века. В цветовой палитре дома всего три цвета: белые стены, голубые рамы и двери, пестро-рыжая черепица.
Размеры дома вполне стандартны: 12 метров в длину и 4 метра в ширину. На улицу выходят две плотно закрывающиеся двери первого этажа, а также плотно занавешенные шторами окна второго. Впрочем, когда-то никаких окон на улицу не было и в помине. Нижний этаж сложен из камня, причем задняя, выходящая на улицу стена, имеет наибольшую толщину. Как известно, мой дом — моя крепость, и, что важно, именно сторона дома, обращенная во двор, считается фасадной. Все по исламу.
Протянувшись длинной стороной вдоль улицы, первый этаж накрыт вторым этажом, теремэ, будто нависающим козырьком, что на крымскотатарском звучит как сачакъ. За счет выноса получается, что второй жилой этаж по площади больше нежилого первого. При скученных постройках вдоль узких улиц это огромный плюс. Кроме того, большой свес кровли своей тенью полностью закрывает окна, защищая их от палящего крымского солнца. Выступающая часть поддерживается деревянными подпорками, которые нижними концами упираются в стену первого этажа. С внутренней стороны дом имеет форму буквы «Г».
Фактически вся жизнь проходила на первом этаже: здесь хранились продукты и готовили еду. Здесь же держали подсобные инструменты, посуду и запасы провизии: зерно, соленое мясо и сюзме (кисломолочный продукт). Короткими крымскими зимами порой здесь даже зимовали, греясь поблизости от всегда натопленной печки.
Первая комната на втором этаже — гостиная (мусафирхане), всегда чистая и красивая, украшенная самым лучшим. И сейчас в гостиной на длинных полках выставлено все, что в доме было красивого, чтоб показать богатство семьи. На центральном месте, конечно, выставлена самая дорогая и красивая посуда, сделанная из меди и латуни. Когда-то здесь ночевали гости, сюда им приносили таз с кувшином, выстилали полотенца, здесь гости мыли руки и пили кофе. Имеющийся камин заложен непосредственно при строительстве дома и как бы интегрирован в стену. Справа и слева от него — ниши с деревянными шкафчиками-долап.
А вот уже в следующие помещения вход гостям был закрыт. Там жилая зона, которая только для своих, для семьи, для повседневного быта. Днем здесь вышивали и ткали, а ночью доставали одеяла, расстилали постели и прямо тут же спали, ведь спальни как таковой не существовало. Обязательный атрибут жилой зоны — сундук с ценными вещами и украшениями. Кроме него, в доме-музее есть и детская колыбелька, пережившая депортацию. Хотя у крымских татар не было традиции использовать стационарную мебель. Как правило, единственный стол висел на стене, и его снимали, только чтобы приготовить пищу.
Обязательный атрибут — сув долаб, что можно перевести с крымскотатарского как «водный шкаф». Им крымские татары пользовались еще задолго до изобретения душевой кабины. Интересной особенностью сув долаба является специальный камень — абдез таш. Он возвышается в центре конструкции. Ислам предписывает особое внимание уделять гигиене и чистоте, а если человек во время мытья стоит в воде, то потом нужно ноги помыть отдельно. Чтобы этого не делать, в центре сув долаба устраивалось возвышение. Конечно, вода в сув долабы поступала не сама, ее приносили в специальных кувшинах гугюмах, а вот система отвода воды, канализация в жилой части дома обязательно была и 100, и 200, и 500 лет назад. Это были либо керамические трубы, либо каменные желоба. Именно они и были найдены Рустемом Дервишем во время подготовки фундамента для нового дома.
В конце галереи — «женская» половина дома и тупик, служивший подсобкой, в которой стояла хлебная печь, ткацкий станок, здесь же купали детей. Вы не найдете здесь импортной мебели и модных приспособлений. Все, что находится в доме, сделано исключительно руками крымских мастеров.
Все окна и двери второго этажа выходят в длинную галерею, также выступающую относительно первого этажа, но уже в сторону двора. Крышей верхней галереи служит продолжение крыши дома, опирающейся на особые косо срезанные стропила. Часть галереи обшита досками и, являясь крытой, предназначается для пребывания там женщин, в том случае если в доме имеются посторонние мужчины. Эта часть галереи предусмотрительно устраивалась особенно для тех случаев, когда гости, входя в приемную комнату верхнего этажа, заставали там женщин, и те имели возможность моментально удалиться. Сейчас оставшаяся открытой часть галереи застекленная, но когда-то, разумеется, никаких стекол не было и в помине.
Внутри уютный двор. Видя монолитную сплошную стену дома, и в голову не придет, насколько тихо и просторно за ней. Дом стоит на склоне, а потому сам ландшафт местности диктует двухуровневость. Нижний двор совпадает с уровнем улицы, он всегда чисто выметен, именно здесь протекает вся жизнь. Верхний двор служит для отдыха и созерцательного времяпрепровождения. У Рустема здесь садик с удобными лавками и низким столиком, где можно сидеть и пить кофе, наслаждаясь жизнью.
Бесконечная история
До сих пор коллекция Рустема пополняется: часть посуды воссоздана руками крымских керамистов, что-то приносят рабочие, что-то приобретается на «блошином рынке» в Симферополе. В итоге у Рустема появляются не только предметы посуды и всевозможные безделушки, но и весящие едва ли не полтонны жернова, с помощью которых получали муку.
Интересна история мангала. Предложенный по звонку неизвестного человека, мангал был собран Рустемом по частям, последовательно. В итоге теперь у него полностью рабочее приспособление. Вы думаете, мангал нужен, только чтобы жарить шашлыки? Не совсем так: для многих народов, в том числе для крымских татар, он выполнял функцию маленького отопительного прибора.
Рустем не останавливается на достигнутом. Уже воссоздана традиционная крымскотатарская мастерская, где лично он делает джезве, сосуд, в котором готовят кофе. Уже сейчас изделия, изготовленные в мастерской, можно приобрести в магазине. Но фактически мастерская — это не просто рабочее пространство, а место по созданию атмосферы того времени. Планов у Рустема Дервиша громадье. Среди первоочередного — наконец-то открыть кофейню на втором этаже дома, построенного рядом со старым домом в традиционном стиле. Из окон кофейни будет открываться превосходный вид на Ханский дворец, главный символ крымскотатарской культуры. Впрочем, еще до того, как дом номер четырнадцать по улице Островского стал музеем, именно здесь проходили съемки фильма «Хайтарма», который рассказывал о депортации крымских татар.
Несмотря на то, что «Дервиш Эви» продолжает строиться, с лета 2016 года он принимает гостей, ведь, как известно, любой ремонт закончить принципиально невозможно. И это правильно. Обладая таким богатством, никак нельзя лишать людей, интересующихся культурой крымских татар, увидеть всю эту красоту собственными глазами. И это не бутафория, а настоящее, живое, имеющее корни, хранящее в стенах ларцы исторической самобытности и культуры своих обитателей. Можно быть Иваном, родства не помнящим. Однако уважение к собственной истории — это, в конечном счете, уважение к себе и своему народу.
Источник: http://strana.ru/journal/25257319