Казахстану и Узбекистану грозят риски «топорного» разделения на этнической основе — об этом в своем интервью казахстанской газете «Литер» заявил бывший директор Института стратегических и межрегиональных исследований при президенте Узбекистана Рафик Сайфуллин…

— Вы считаете, что сегодня в Средней Азии стоит проблема государственности. Далеко не все страны способны обеспечить суверенитет и независимость. На горизонте маячит перспектива распада государств. В Таджикистане и Киргизии наблюдается ослабление центральной власти и усиление регионов. На ваш взгляд, насколько вероятен (реален) распад государственных образований в нашем регионе?

— Теоретически распад государственных образований реален везде и всегда, о чем свидетельствует вся история человечества, в том числе и новейшая. На мой взгляд, главный вопрос заключается в том, насколько высока степень готовности к такому распаду как внутри самого государства, так и среди вовлеченных в процесс внешних сил. С этой точки зрения есть основания утверждать, что на нынешнем этапе предполагаемый вами распад в нашем регионе не удобен, да и не нужен никому.

— Сегодня многие склонны усматривать в процессах в Средней Азии, в том числе в состоянии полураспада республик, теорию заговора. Дескать, США, Россия или Китай заинтересованы в таком развитии сценария: разделяй и властвуй. На ваш взгляд, насколько подобная точка зрения жизнеспособна? А может, сами страны Средней Азии, подобно «Титанику», движутся на этот «айсберг»?

— Скорее второе. После известного парада независимостей новых суверенных государств на постсоветском пространстве я часто вспоминал гениальное изречение ныне опального Ленина о т.н. «детской болезни левизны в коммунизме», которую в нынешних условиях применительно к некоторым странам можно было бы сформулировать как «детская болезнь независимости» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Отметим, что за 20 лет независимого развития пока ни одна республика не распалась и не развалилась. Но нас интересует, что сегодня может сдержать возможный распад государственных объединений нашего региона?

— Очевидно, что с учетом исторических традиций, исторического наследия, в конце концов, ментальности титульных (и не только) этнических групп главным сдерживающим фактором для возможного распада может стать только сильная легитимная (признанная и авторитетная внутри и за пределами государства) власть.

— Давайте представим, что негативный сценарий все-таки произошел: слабые республики распались. С какими новыми рисками столкнется Казахстан или Узбекистан?

— Кроме всех тех, которые уже имеются сегодня, это будет риск попыток нового «топорного» разделения на этнической основе.

— Кстати, мы говорили о том, что страны региона могут распасться. Но как-то не упомянули, какие регионы и в каких республиках имеют хороший потенциал сформировать «протогосударственность» или заполучить статус непризнанного государства?

— Я не очень хорошо понимаю термин «протогосударственность». Это, простите, схоже с известным выражением «нельзя быть чуть-чуть беременной». Статус непризнанного государства никому ничего не даст. Сегодня никто из сильных мира сего не захочет взять на себя ответственность за такую ситуацию.

— Известно, что беда не приходит одна. И наряду с кризисом государственности на горизонте может появиться «проблема 2014» — вывод войск США из Афганистана и проблема смены власти в этой стране (заканчивается конституционный срок). Что стоит нам ждать в среднесрочной перспективе?

— Я по своей сути оптимист, но степень этого оптимизма в отношении среднесрочной афганской перспективы практически равна нолю. Как говорится, будем надеяться на лучшее, но готовиться надо к худшему.

— Кстати, Узбекистан имеет свои интересы в Афганистане. По крайней мере, складывалось такое впечатление, когда в северных регионах было сильное влияние генерала Дустума. Но сегодня Дустума нет в Афганистане. Сохранилось ли влияние Ташкента на Афганистан и о каких инструментах влияния идет речь? И второе: после ухода Дустума из афганской политики, какие конкретные интересы Узбекистан преследует в Афганистане?

— Я не могу утверждать, что Узбекистан имеет какие-то конкретные интересы в Афганистане и с этой целью пытался или пытается влиять на эту страну. Интерес только в одном: чтобы афганцы наконец-то успокоились и не воспринимались как источник агрессии и других угроз (терроризм, наркотики и пр.). Миротворческий процесс в Афганистане очень важен для Узбекистана и всего региона и не только для реализации перспективных проектов (экономических, торговых, транспортных). Это очевидно.

Вопрос в том: как и в какой форме будет проходить этот миротворческий процесс и кто в этом процессе будет модератором?

— Кстати, вы ставите под сомнение также и эффективность межгосударственных объединений, в частности ОДКБ. Почему вы так считаете и не является ли это обидой Узбекистана?

— Понимаете, термин «обида» все же не совсем приемлем для политики. В политике, на мой взгляд, главным является четко обозначить цель, способы ее достижения и прогнозирование возможных результатов. С такой позиции я несколько скептически воспринимаю деятельность многих межгосударственных объединений, в том числе и ОДКБ. Никакой обиды здесь, конечно, нет. Но есть много вопросов по существу, особенно о перспективах этой организации.

— Рафик Шумуруллаевич, поскольку слабы межгосударственные структуры, вы предлагаете наращивать потенциал двусторонних отношений. Возникает логичный вопрос по поводу отношений между Казахстаном и Узбекистаном, которые не отличаются динамизмом, хотя мы имеем общую границу. Как вы считаете, с чем это связано? И можно ли в этом случае говорить о потенциале двусторонних отношений?

— Как показывает международная практика, при всем понимании процессов в рамках глобализации двусторонние отношения наиболее эффективны, поскольку позволяют оперативно принимать взаимно удовлетворяющие решения и реализовывать их на деле. Что касается потенциала отношений между Казахстаном и Узбекистаном, то уверен, ни у кого нет сомнений, что этот потенциал огромен и пока не реализован в полной мере. А ваше замечание по поводу отсутствия динамизма наводит на несколько абстрактные размышления на бытовом примере, когда два самодостаточных соседа на своих участках строят крепкие и благоустроенные дома, при этом не мешая друг другу. А когда появляется взаимный интерес, быстро находят общие решения. Образно говоря, строительство этих домов скоро завершится, и более актуальным станет вопрос их благоустройства. Вот тогда объективно появится и новая динамика во взаимоотношениях.

— Говоря о мире и покое в Средней Азии, нельзя не вспомнить о региональных террористических структурах, таких, как Исламское движение Узбекистана (ИДУ). Как вы оцениваете их потенциал в настоящее время и перспективу их активизации после 2014 года?

— Прежде всего, согласен с тем, что вы упомянули ИДУ в качестве региональной террористической структуры. Это означает, что это реальная угроза практически для всех стран региона, и она имеет определенную подпитку в регионе в целом. Поэтому трудно ожидать, что активисты ИДУ быстро откажутся от своих идей и встанут к станку на заводе или будут собирать хлопок. Поэтому не только ограничить их амбиции, но и привить устойчивый иммунитет к восприятию проповедников ИДУ и других террористических структур страны региона могут и должны только совместно.

Беседовал Олег Сидоров

Источник: http://www.regnum.ru