В отсутствии культурной политики ее место занимают разговоры об «особом пути», геополитике, англосаксонском заговоре, азиатской опасности и преступных мигрантах. Национализм не появляется и не исчезает, он есть всегда, в любом обществе, он органически присущ людям, для которых имеют значение только врожденные признаки вроде национальности, пола, возраста или цвета волос. Но в развитом и хорошо работающем обществе эти ребята не составляют большинства…

* * *

После драки в Капотне, когда так называемые борцы с нелегальной миграцией напали на общежитие с ножами и дымовыми шашками, в отечественных СМИ широко заговорили о том, что пора уже, товарищи, что-то делать с проявлениями национализма.

А то у нас каждый день по окраинам драки с применением то режущего, то огнестрельного. И политики — как оппозиционные, так и федеральные — то и дело достают из рукава главный козырь: нелегальную миграцию. И отдельные публицисты уже просят все силы общества, от оппозиции до самых что ни на есть государственников, объединиться в борьбе с национализмом, а то рванет. Видимо, говорят другие публицисты, общество наше уж совсем больно, если в нем появился такой национализм под видом наведения порядка.

Должен вас, дорогие друзья, огорчить. Национализм не появляется и не исчезает, он есть всегда, в любом обществе. Он органически присущ людям, для которых имеют значение только врожденные признаки вроде национальности, пола, возраста или цвета волос. Последние вообще ничего, кроме этих признаков, не видят: для вещей более тонких их рецепторы не приспособлены. Проблема в том, что в развитом и хорошо работающем обществе эти ребята не составляют большинства.

Во всяком саду есть сорняки и культурные растения; любой садовод знает, что сорняки гораздо более живучи. Национализм — не признак болезни общества, он своего рода крапива, такая же часть сада, как яблоня или астра. Иное дело, что если вытаптывать в саду все сколько-нибудь культурное, сложное и требующее ухода — в нем воцарится сорняк, и тогда уже бороться с ним поздно. Да и бессмысленно с ним бороться-то, честно говоря: он неистребим. Просто надо возделывать культурные растения, а их наши садоводы боятся пуще чумы.

Сейчас, простите за еще одну биологическую аналогию, бороться с национализмом — занятие ничуть не более осмысленное, чем лечить сыпь, когда организм поражен сифилисом. Сыпь — рядовое проявление общей болезни, она сама проходит, когда нос проваливается. А сифилис, которым поражено российское общество, — это отсутствие культурной политики, запрет на общественную дискуссию, подавление живой мысли и панический страх перед идеологией. Вот ее место и занимают разговоры об «особом пути», геополитике, англосаксонском заговоре, азиатской опасности и преступных мигрантах. Природа не терпит пустоты — вакуум немедленно заполняется. Если страна боится будущего — она скатывается в средневековье. Если в ней некому работать — в ней работают мигранты.

Если в ней запрещено думать — доминирующим правилом в ней становится национализм, то есть ненависть к чужим. Кто свои, при этом неизвестно, потому что думать о национальной идентичности тоже нельзя. Можно попасть в экстремисты или разжигатели.

В позднем СССР — далеко не идеальном — национализм знал свое место, поскольку люди еще не разучились думать о более серьезных проблемах. С откатом назад по всем фронтам — будь то культура, промышленность или мораль — он вылез наружу, как сорняк в запущенном саду, и скоро займет все свободное пространство.
Что делать? Умнеть. Потому что сажать бесполезно. Сегодня надо не сажать, а сеять. То самое разумное, доброе, вечное. Если не умеете — и если боитесь как огня этого разумного и доброго, — лучше вам, честное слово, пригласить другого садовника.

Отечественная власть на сегодняшний день просто не заинтересована в борьбе с русским национализмом, как не заинтересована она скажем в борьбе с национализмом кавказским. Максиму «разделяй и властвуй» никто не отменял. С точки зрения простого обычного сознания всё просто: если национальных и прочих меньшинств во властных структурах и в крупном бизнесе много, значит, толерантность и терпимости в обществе растёт. А если нет, то, наверное, наоборот.

Рано или поздно придётся менять структуру Российской Федерации. Есть два способа. Либо делать, наконец, единое современное государство, нацию сограждан, либо же создавать реальную федерацию народов. В первом случае надо будет сделать все субъекты Федерации равноправными «федеральными землями» (областями, краями, губерниями, генерал-губернаторствами). Во втором случае — на месте нынешних краёв и областей создать несколько русских республик в составе РФ (Европейскую, Уральскую, Сибирскую, Дальневосточную).

Какой проект лучше? Оба хуже. Оба натолкнутся на сопротивление элит и непонимание широких избирательских масс.

Впрочем, есть и третий проект, самый трудный — потому что самый простой. Обеспечить верховенство конституции и законов. Гарантировать приоритет прав человека. Сделать так, чтобы не было никакой дискриминации по этническому или религиозному признаку. Реально, на деле, никогда и нигде. Но вместе с тем — никаких этнорелигиозных льгот и поблажек. Это труднее всего. Порадеть соплеменнику или прищучить чужака — глубочайшее свойство человеческой натуры.

Источник: http://www.chaskor.ru