Прежде чем решать в Крыму национальный вопрос, надо выяснить, как народы, проживающие там, относятся друг к другу. Солидные дяди в Москве и Киеве будут неприятно удивлены, если узнают, что в XXI веке представления людей о своих собственных соседях недалеко ушли от того времени, когда русские купцы считали, что Литва на них с неба упала.

Сочинение народностью исторических мифов про самих себя и про своих соседей — нормальное явление, во многом на этом строится фольклор любой национальности. Другое дело, когда вместо красивых легенд о происхождении или героическом прошлом народа сочиняются с чьей-то подачи в политических целях оскорбительные для других народов инсинуации.

Среди всех этнических групп Крыма по степени мифотворчества про них первое место держат гурбеты (тайфа), причём не столько по количеству (сдерживает компактное проживание гурбетов и их слабая репрезентативность за пределами своих общин и мест проживания), сколько по качеству. Значительная часть представлений о гурбетах среди их соседей носит характер классических городских легенд. Вот, например, настоящий шедевр «шанхайского» фольклора, рассказанный жителем Старого города в Симферополе («Шанхая»), 18-летним безработным урмачелем (записано дословно):

«Тут на районе один наркош зашёл к барыге, купил у него чек, и там же, в общем дворе зашёл в сортир вмазаться. Там на дальняке вмазался, видно, передознулся и помер. Лежит он там, а в общем дворе тайфалар живут. Один тайфушка зашёл на дальняк, видит, раметли (покойник. — Р.М.) лежит. Ну естественно вся семья тайфуганская на измену высадилась: типа менты приедут, шмон будет, зачем нужны лишние неприятности? Ихний бабашка (на русско-татарском жаргоне — отец, глава семейства. — Р.М.) решил наркоша по частям разделать, дождаться ночи и вывезти в Каменку на свалку. Затащил труп в сарай, голову отпилил ему, решил передохнуть, пару мокрых опустил (имеется в виду курение марихуаны через «бульбулятор», приспособление из двух пластиковых бутылок. — Р.М.) и забыл про него (сравните сюжет с «растаманским» фольклором 1970-х годов, где в аналогичном контексте часто фигурирует чайник, забытый на включённой плите по «накурке»). В сарай зашли ихние дети, взяли голову, вынесли её на улицу, и стали там головой в футбол играть. Едет Катюша (реальная личность, майор центрального райотдела милиции г. Симферополя Катюшин, участковый по Старому городу. — Р.М.) на своей «Таврии» красной, смотрит, дети тайфаларские человеческую голову футболят, ещё и смеются, весело ж им. Ну, в общем, посадили всех там, на сто второй (ИТК-102 в Симферополе) сидят».

Вместе с тем при таком негативном отношении, которое сквозит в городских легендах относительно гурбетов, люди, которые постоянно непосредственно общаются с ними, отмечают, что гурбеты сплочённые, у них большие семьи, они держатся друг за друга. Базовые представления о том, что из себя представляют тайфалар, чаще всего касаются хозяйственно-бытовой и культурной стороны жизни.

«Дайфушки — грязные, неаккуратные, они постоянно кричат друг на друга и страшно ругаются, причём материться умеют на нескольких языках. У них женщины страшно матерятся, среди настоящих татарок так не принято, — говорит респондентка, крымская татарка 20 лет, жительница Нижнегорского. — Тайфалар живут в основном в Исмаил-Бее (спальный район Евпатории) и в Новосёловке (посёлок городского типа Новосёловское, Раздольненский район), у них там бойни, они занимаются забоем и разделкой скота. Они грязные, матерятся всё время, вилками пользоваться не умеют, у них только ложки на столе. На свадьбах заказывают всё время песню «Попал мальчик под трамвай» (Действительно заказывают, по популярности она на втором месте после турецкой народной песни «На берегах островов». «Попал мальчик под трамвай» имеет нарочито примитивный текст, наложенный на гурбетскую танцевальную мелодию «Тайфа къайтармасы», исполняется на русском языке детским голосом с гротескным акцентом. По сути дела, это современная пародия на «оксюзлик йырлары», сиротские жалестные песни. — Прим. Р.М.)».

Этноним «гурбеты» известен только самим гурбетам либо специалистам-этнографам. Респондентам, не имеющим отношения к этим категориям, вообще неизвестна такая этническая группа. Респонденты из Симферополя, Евпатории, Раздольненского района знают гурбетов только под названием «тайфа» («дайфа»). За пределами этих мест люди либо не знают вообще, кто такие тайфа (чаще всего такое встречается среди славянского населения), либо считают, что тайфа — этническая группа цыган. В степном Крыму многие респонденты крымско-татарской национальности употребляют этноним «дайфа» вместо «чингене» — названия цыган в литературном языке. Другие дифференцируют «дайфа» и «чингене» по роду занятий, считая, что «дайфа» побираются в Джанкое на вокзале, а «чингене» оседлые (либо наоборот). В более южных районах словом «тайфа» нередко называют урмачелей, тюркоязычных цыган; на предложение назвать известных представителей народа тайфа называют Энвера Шерфединова, Сабрие Эреджепову, реже — Эдие Топчи, Алима Фармазона или Зейнеп Люманову; все перечисленные персоналии — на самом деле урмачели.

Второе место по количеству мифов и легенд занимают караимы. Все легенды касаются происхождения караимов. Первоисточником этих мифов являются в первую очередь сами караимы, а также ряд дореволюционных учёных-этнографов, занимавшихся, выражаясь языком современного интернета, форсингом этих мифов. Дело в том, что слово «караим» можно толковать двояко: это может быть как приверженец караизма как религиозного учения, так и этнический крымский караим. Само название караимов — къарайлар, в единственном числе — къарай, то есть было бы правильнее их называть караями, а не караимами. Хотя их религией действительно является караизм, совмещающий в себе черты иудаизма, ислама, языческих тюркских верований и христианства. Исследователи постоянно путали караимов Крыма, Украины, Беларуси, Литвы и Польши с вавилонскими караимами, которые были, по всей видимости, этническими евреями. Усугубляет ситуацию то, что большинство караимов не владеет караимским языком. Подобные нюансы отражаются как в оценках самих караимов, так и в их оценке представителями других национальностей:

«Мы здесь древнейший народ, происхождение у нас ещё с Вавилона. С крымскими татарами мы не имеем ничего общего, а наш древнейший язык — иврит, но мы не евреи», — говорит респондент, 41 год, житель Симферополя, наполовину караим, наполовину украинец.

«Наша национальность передаётся по крови, но не по культуре. Родной язык нам учить негде, традиции, может, только в Евпатории живут. У многих ещё и фамилии русские или украинские, и именами христианскими детей стараются называть, потому что антисемитизм кругом», — говорит житель Симферополя, караим, 38 лет.

Более информированы о культуре и истории своей национальности евпаторийские караимы (основная часть из них проживает в евпаторийском Старом городе, как раз рядом с кенасой, которая и служит центром общения людей этой национальности). В их оценках меньше шаблонов, за исключением сохраняющегося ещё со средневековья мнения об антикараимском заговоре крымских татар, например, такое высказывание: «Попытки развивать нашу культуру тормозит Меджлис. Они хотят из нас сделать крымских татар, а к нашему вероисповеданию относятся враждебно, считая нас евреями и приравнивая к крымчакам».

Среди людей некараимской национальности также поддерживается миф об исключительности происхождения караимов, при этом русские часто противопоставляют караимов врагам — украинцам и крымским татарам:

«Здесь хохлов сроду никогда не было. Были евреи эти, караимы, и греки были. А татары, они сюда из Казани пришли в средние века, пусть туда и едут», — говорит пожилой житель Севастополя, выходец из России.

«Караимы — это самый древний народ в Крыму. У них вера еврейская, они тут на табачных фабриках работали», — говорит житель Севастополя, тоже пожилого возраста.

Нередко караимов путают с крымчаками — отюреченными сефардами, иудеями кафского обряда. Самих же крымчаков российские СМИ националистической направленности нередко путали с крымскими татарами, используя в адрес последних фразы типы «орды крымчаков». А в литературном украинском языке слово «кримчак» почему-то закрепилось в значении «крымчанин», хотя в классической украинской литературе оно никогда не употреблялось в таком контексте. Кстати, известный ресурс ari.ru записал в караимы и Владимира Ильича Ленина.

Большинство респондентов (не караимов) за пределами Евпатории не могут назвать ни одного известного караима. Жители Евпатории чаще всего называют городского голову Евпатории в предреволюционный период Семёна Эзровича Дувана. Из крымчаков самая известная личность — скандальный журналист Марк Пурим (Агатов), при этом для большинства респондентов является откровением, что поэты Илья Сельвинский и Яков Чапичев были крымчаками (многие вообще и фамилий таких не знают, хотя знают улицы, названные их именами). Самый оригинальный ответ по поводу известных крымчаков звучал так: «Со мной в школе пацан по фамилии Ачкинази учился, он сейчас в ГАИ работает, известный по Симферополю человек, вопросы решает».

По поводу крупнейшей из автохтонных национальностей Крыма — крымских татар мифы, распространяемые представителями нетатарских национальностей, довольно скучны и однообразны, зато поражают глубиной своего проникновения, причём зачастую даже за пределы Крыма. Из оригинальных образцов мифотворчества стоит отметить легенду о «заражённом палочками Коха молоке». Согласно этой легенде, нетатарам покупать молочные продукты у крымских татар нельзя, так как они специально подсовывают славянам и прочим людям нетатарских национальностей молоко, заражённое туберкулёзом.

«Они все туберкулёзом болеют, его привезли из Узбекистана. Видят, что покупатель не татарин (интересно, как это определить, если учесть, что городские крымские татары по-русски разговаривают без акцента, а внешность бывает обманчива, существуют как светловолосые и белокожие татары, так и смуглые и горбоносые крымчане славянского происхождения. — Р.М.), харкают в молоко под прилавком, пока его наливают, и продают его с палочками Коха. У них нам, русским, нельзя молоко покупать», — говорит жительница Симферополя, 35 лет.

По поводу разницы в антропологических типах крымских татар существуют тоже свои басни.

«Чистокровные крымские татары должны быть светлыми или рыжими. Ну, может, и не совсем рыжими, но кожа у них должна быть белая, как у славян. А вот эти вот, что из Узбекистана понаехали, они перемешались там с узбеками, туркменами и ещё чёрт знает с кем, все какие-то смуглые, узкоглазые», — говорит респондент, житель Симферополя, 50 лет, определяет себя неизвестной науке национальностью «русскоязычный».

«Вот эти узкоглазые — это татары, но не совсем. Их, ногайцев, раньше татарами не считали. Татары чистые — это таты, бахчисарайские и южнобережные. А вот те, что смесь с узбеками или туркменами, — это тайфа. Они вообще не татары», — говорит жительница Красногвардейского района, 18 лет, наполовину гречанка, наполовину русская.

В ответе отражаются определения, даваемые самими крымскими татарами, с использованием в переносном смысле экзоэтнонима «тайфа»: «Он наглый, как тайфа», «Хуже тайфы себя ведёт», «Матерится, как тайфа», «Ты, наверное не татарин, ты, наверное, тайфа, что так материшься». Соответственно, слово «тайфа» нередко используется для обозначения человека без рода и племени.

В остальном же доминируют, особенно среди некоренной части крымских славян, которые появились в Крыму после депортации, те мнения, которые были навязаны советской пропагандой: татары — нация предателей, татары засыпали водой родники и т.п. Распространена точка зрения о том, что крымские татары хотят создать в Крыму исламское государство и выжить оттуда славян. В Симферополе распространено мнение, что из Белогорского и Бахчисарайского районов в массовом порядке бегут русские, спасаясь от татарского террора.

Комментировать всё это сложно, так как многие их этих комментариев скорее представляют интерес для психиатра, чем для этнографа или политолога. Между тем мания преследования постоянно разжигается средствами массовой информации, причём из них крымские СМИ задействованы в этом процессе как раз в меньшей степени.

Роман МАМЧИЦ

www.chaskor.ru