В последнее время Турция все заметнее стала позиционировать себя в качестве евразийской державы с растущими геополитическими амбициями. Она все активнее стала проводить внешнеполитическую программу, направленную на укрепление своих региональных позиций. Ее соседство со странами, на чьей территории расположено три четверти доказанных мировых запасов нефти и газа, позволяет заявить о себе как о «региональном центре энергетики».
Отдельные шаги турецкого правительства на Кавказе свидетельствуют о том, что страна действительно планирует уже в ближайшем будущем превратиться в полноценный энергетический транзитный узел Европы и Азии. Однако на этом пути Турция сталкивается с определенными трудностями, преодоление которых временами становится практически невозможным.
И, тем не менее, в условиях жесткого соперничества не только между региональными странами, но и между великими державами, ей удается оказывать заметное влияние на развитие событий в регионе, и тем самым продвигать свои геополитические интересы.
Роль Азербайджана в энергетических проектах Турции
К влиянию Турции в Азербайджане западные страны всегда относились скептически. По их мнению, страна, обладающая важными источниками нефти и газа и транзитными энергетическими маршрутами не должна находиться под сильным влиянием Турции.
После распада СССР западное сообщество декларативно приветствовало распространение в мусульманских странах Евразии светской политической модели Турции. Азербайджан Запад предпочитал видеть в качестве вестернизированной страны, где ислам имел бы сугубо формальное значение.
В настоящее время Азербайджан представляется «иранизированной, хотя и тюрколингвистической страной, имеющей длительную историю атеизма, глубокие традиции светского советского общества, с относительно немногочисленным населением, что позволяет без больших проблем интегрировать данную страну в европейское политическое, социальное и экономическое пространство».
Благодаря именно этим особенностям Запад не был заинтересован в том, чтобы поддерживать турецкие усилия по абсорбции Азербайджана. Опасения западных стран по поводу того, что Турция попытается ассоциировать Азербайджан и превратить его в «формальное, подчиненное государственное образование» в последнее время стали усиливаться.
Интерес западных стран к Азербайджану в большей мере связан с его геополитическим и ресурсным потенциалом. Особенно это стало заметным после действий украинских властей в 2008-2009 гг. в отношении российского природного газа, который шел в Европу через территорию Украины.
Напомним, тогда из-за недопоставок углеводородов из России некоторые европейские страны были вынуждены использовать свои последние энергетические резервы. В ходе проведенного после этих неприятных событий пражского энергетического саммита «Южный коридор — новый шелковый путь» западные страны обсудили энерготранспортные проекты, связанные с повышением энергетической безопасности Европы.
Целью встречи было преодоление зависимости европейских стран: 1) от российского газа; 2) от российского посредничества при поставке энергоносителей из каспийско-азиатского региона.
Для достижения этой цели необходимо было связать постсоветские государства Центральной Азии и Азербайджан с Европой новыми трубопроводами через территорию Турции.
По итогам встречи была разработана совместная декларация, согласно которой участники саммита приняли на себя обязательства оказывать политическую поддержку, а также техническую и финансовую помощь проектам «южного коридора», в частности, «Набукко», «ITGI» и «транскаспийского маршрута».
Эти проекты направлены на обеспечение поставок энергоносителей из Центральной Азии и Ближнего Востока на европейские рынки.
Следует отметить, что в случае реализации инициативы «южного коридора» Москва может лишиться монополии на экспорт энергоносителей из центрально-азиатского региона.
Однако для того чтобы проект «Набукко», представляющий собой основу «южного коридора», начал функционировать в запланированные сроки необходимо подписать межправительственное соглашение.
В Турции, признанной важнейшим связующим элементом энергетического сотрудничества между Европой и Азией, до сих пор не только отсутствуют необходимые инфраструктурные объекты, но и нет соответствующей правовой базы для транспортировки природного газа. Более того, режим транспортировки газа в Турции отличается от общеевропейских стандартов, что осложняет реализацию как «Набукко» так и других проектов по транспортировке природного газа через транзитные трубопроводы Турции.
В этой связи следует также отметить, что правовая база для транспортировки нефти была разработана тоже сравнительно недавно, в 2000 г., в рамках подготовки проекта «Баку-Тбилиси-Джейхан». Тем не менее, турецкий президент А. Гюль во время своего выступления на открытии прошлогоднего пражского саммита заявил, что Турция понимает свою роль в обеспечении энергетической безопасности Европы и готова с полной ответственностью выполнить свои обязательства.
Он подчеркнул, что Турция стремится развивать сотрудничество с ЕС в энергетической сфере. По его мнению, это позитивно скажется на процессе вступления Турции в ЕС. Напомним, что тогда между Турцией и Азербайджаном были серьезные разногласия. Многие эксперты тогда задавались вопросом: «А не использует ли Турция возможность открытия границ с Арменией в качестве элемента давления на Азербайджан с тем, чтобы подписать соглашение по транспортировке природного газа на выгодных для себя условиях?»
В настоящее время на Кавказе активно функционируют газопровод «Баку-Тбилиси-Эрзурум» (Южнокавказский газопровод), обеспечивающий прокачку азербайджанского газа в объеме 2 млрд куб. м в год, и нефтепровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», позволяющий транспортировать в Турцию в год до 50 млн т нефти.
Будущее Турции как «главного континентального транзитера» в известной степени зависит, в том числе, и от реализации проекта «Набукко».
Однако, по мнению многих экспертов, за счет поставок углеводородов только из Каспийского региона не только не удастся добиться эффективной диверсификации источников поставок для Европы, но даже полностью удовлетворить турецкие потребности в энергоресурсах. Это связано с тем, что в регионе Каспийского бассейна сосредоточено всего около 5 % мировых нефтяных запасов и 4 % газовых. Такие объемы не позволяют рассматривать Каспий в качестве мощного энергетического плацдарма.
Поэтому следует воспринимать этот регион в качестве альтернативной России транзитной площадки для центрально-азиатских энергоносителей.
Подчеркнем также и то, что если США сумеют организовать регулярные и достаточные поставки углеводородов из Центральной Азии в Европу, вытеснив таким образом некоторые страны Персидского залива, в первую очередь Иран, они смогут создать выгодные для себя условия переустройства Ближнего Востока.
Рассматривая энергетические маршруты на Кавказе, следует помнить, что когда в начале 1990-х гг. Соединенные Штаты внедряли новый политический подход к странам Каспийского региона, рассчитывая создать здесь энергетический коридор на рынки западных стран, практически все проекты предполагали прокладку трубопроводов через территорию Армении.
Однако реализация этих проектов стала практически невозможной из-за карабахской проблемы и турецкой позиции в отношении этого конфликта. Определенную роль в отклонении армянских проектов сыграло и российское влияние на Армению.
Разногласия с Арменией
Армения — это страна, с которой Турция вынуждена поддерживать неоднозначные отношения, ставшие результатом, с одной стороны, требований западных стран, с другой — ожиданий Азербайджана, а с третьей — собственных внешнеполитических амбиций.
В рамках переговорного процесса по вступлению в Евросоюз «армянский вопрос» рассматривается Турцией, в отличие от европейских стран, в качестве условия, выходящего за рамки требований «копенгагенских критериев».
Одна из главных задач турецких экспертов в этой области заключается в убеждении европейцев в несправедливости их попыток ограничить турецкое участие в Евросоюзе путем выдвижения особенных требований, выходящих за рамки общих для стран-кандидатов на вступление в ЕС критериев.
Однако, по мнению стран Евросоюза, Турции необходимо решить «армянский вопрос» в рамках условия установить со всеми приграничными странами добрососедские отношения. Очевидно, что твердая позиция ЕС в «армянском вопросе» вызвана его стремлением закрепить за собой влияние в Закавказье.
Расширение экономических связей стран-членов ЕС делает необходимым установление дипломатических отношений Турции с Арменией. С другой стороны, Ереван проявляет большую заинтересованность в укреплении экономического и политического сотрудничества с ЕС. В этих целях Армения провела ряд реформ и внесла определенные изменения в свое законодательство в соответствии с Планом действий Армении, разработанного в рамках Европейской политики добрососедства.
Для ЕС имеет большое значение открытие турецко-армянской границы в том плане, что это избавило бы Евросоюз от дополнительных затрат, направленных на строительство нового железнодорожного сообщения, связывающего Карс с Ахалкалаки. По мнению ЕС, гораздо выгоднее было бы реставрировать маршрут «Карс-Гюмри».
Страны Евросоюза заинтересованы в полной интеграции армянской экономики в европейский рынок. Об этом заявил в ходе семинара «Безопасность на Южном Кавказе», проведенного Парламентской Ассамблеей НАТО совместно с Национальным парламентом Армении в Ереване 7 октября 2005 г., председатель Делегации Европейской комиссии в Армении Т. Хольц.
12 марта 2009 г. Европарламент принял резолюцию относительно Доклада о развитии Турции по итогам 2008 г. № SEC (2008) 2699, опубликованного Европейской комиссией 5 ноября 2008 г., в которой говорилось, что ЕС призывает правительства Турции и Армении к следующему:
1) оказывать взаимное уважение прошлому и настоящему обеих стран;
2) позволить проводить открытые дискуссии по событиям 1915 г.;
3) начать при содействии Европейской комиссии «компромиссный процесс» по урегулированию турецко-армянских отношений.
В Турции считают, что настойчивость Армении в вопросе о признании Турцией геноцида армян вызвана следующими причинами:
во-первых, это способствует сплочению армян и солидарности между ними не только внутри страны, но и за ее пределами;
во-вторых, позволяет достичь поддержки и симпатии со стороны мирового сообщества, как это было с евреями;
в-третьих, дает возможность использовать этот вопрос в качестве «выгодного козыря» в нормализации турецко-армянских отношений;
в-четвертых, в результате признания геноцида армян и своей ответственности, как правопреемницы Османской империи, Турции придется выплатить Армении и ее гражданам денежные компенсации, а также признать их территориальные притязания.
Некоторые турецкие эксперты полагают также, что признание Турцией геноцида армян повлечет за собой угрозу дискриминации в отношении турок, проживающих в странах-членах Евросоюза.
По вопросу двусторонних отношений президент Турции А. Гюль во время своего визита в Азербайджан заявил, что ответственность за нынешние непростые отношения между Турцией и Арменией не лежит на Турции.
«Не могу сказать, что нас устраивает такая ситуация. Для регионального спокойствия и стабильности необходимо, чтобы между всеми государствами региона были добрососедские отношения. До тех пор пока Армения будет продолжать лоббировать события 1915 г. в парламентах других стран не следует ожидать нормализации отношений между Турцией и Арменией».
Напомним, 10 октября 2009 г. главы МИД Турции и Армении А. Давутоглу и Э. Налбандян в Цюрихе подписали следующие документы:
1) протокол «Об установлении дипломатических отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой»;
2) протокол «О развитии двусторонних отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой».
Подписанию «цюрихских протоколов», по мнению большинства турецких экспертов, во многом способствовала твердая позиция Европейского союза. Начавшийся между Турцией и Арменией процесс налаживания отношений высоко оценивается в Европе. По этому поводу верховный комиссар ЕС по вопросам безопасности и внешней политики Х. Солана заявил, что Евросоюз выступает за продолжение этого конструктивного диалога и поддерживает все усилия на этом пути.
Тем не менее, говорить о скорой ратификации этих протоколов парламентами обеих стран пока не приходится. Турецкие оппозиционные партии выступают категорически против одобрения цюрихских договоренностей. Развитию турецко-армянского диалога также препятствует позиция Азербайджана.
К тому же турецкие власти уже не раз уточняли, что открытие турецко-армянской границы будет зависеть от процесса урегулирования карабахской проблемы.
Армения, в свою очередь, не намерена идти на уступки в вопросе о признании событий 1915 г. в качестве геноцида против армянского народа. Пока существуют эти разногласия, граница между Турцией и Арменией будет оставаться закрытой.
Тем не менее, необходимо отметить, что развитие турецко-армянских отношений в определенной степени зависит от позиции западных стран. Европейские страны заинтересованы в установлении дипломатических отношений между Турцией и Арменией и настаивают на открытии турецко-армянской границы.
На нынешнем этапе развития турецко-европейского переговорного процесса Евросоюз, который стремится увеличить свое геополитическое и экономическое влияние на Кавказе, не намерен отступать от своих требований к Турции. На позицию ЕС определенное воздействие оказывает армянская диаспора, проживающая в европейских странах.
Геополитическое значение Грузии для Турции
К приходу к власти Михаила Саакашвили Турция уже решила многие проблемы своего политического присутствия в регионе. Турецкое руководство опасалось, что команда М. Саакашвили не выполнит обязательств по переселению турок-месхетинцев в Южную Грузию.
Но главным опасением явилось то, что активизация западного сообщества в отношении Грузии не оставит места влиянию Турции. Это лишало Турцию перспективы включения Грузии в зону своего влияния в соответствии с доктриной «неоосманизма».
США всегда опасались увеличения политического влияния Турции в регионе. «Кавказский фактор» в рамках турецко-американских отношений постепенно стал приобретать не совсем приятные для Соединенных Штатов черты. Достаточно вспомнить, что в период нарастания кризиса в грузино-российских отношениях в 2005-2008 гг. США настойчиво пытались уговорить Турцию поддержать Грузию. Однако Анкара, проявив сдержанность, решила проводить сбалансированную политику.
Позицию Турции, разумеется, можно объяснить ее надеждами на развитие сотрудничества с Россией.
Однако в большей мере эта реакция стала предупреждением Соединенным Штатам о том, что не следует рассматривать грузинские аэродромы в качестве альтернативы турецким военным базам.
Оправдывая позицию Турции в августе 2008 г., Р.Т. Эрдоган тогда заявил: «У нас весьма значительный объем торговли с Россией. Мы будем действовать так, как того требуют национальные интересы Турции».
Следует отметить, что нестабильное государственное и общественно-политическое состояние Грузии стало одним из оснований для развертывания Турцией альтернативного геополитического курса, стержнем которого стала стратегия абсорбции нетюркских народов, пребывавших в прошлом в составе Османской империи.
Более того, Грузия в настоящее время является для Турции важным элементом геополитики. В условиях закрытой турецко-армянской границы и ограниченных возможностей перемещения через иранскую территорию Грузия стала фактически единственным направлением связи с Азербайджаном, Северным Кавказом и Центральной Азией.
С другой стороны, турецко-грузинское сотрудничество представляет собой важный фактор экономического выживания Грузии.
Не стоит забывать и о том, что наиболее значимая политическая задача Турции на Южном Кавказе состоит в противостоянии России и отчасти Ирану. В этом вопросе между Турцией и США наблюдаются одновременно и взаимопонимание, и разногласия. Дело в том, что Соединенные Штаты заинтересованы в Турции в качестве инструмента вытеснения России из региона, но не в качестве державы, оказывающей влияние на политические процессы в государствах Южного Кавказа.
Заключение
Подводя итоги, еще раз отметим, что энергетическую стратегию Турции следует рассматривать как динамическую совокупность задач
по обеспечению внутренних потребностей страны в энергоносителях,
максимизации доходов турецкого бюджета от транзита углеводородов,
содействию большему включению в региональные энергетические проекты турецкого бизнеса,
усилению международного влияния и геополитического веса Турции на пространствах Южного Кавказа, Центральной Азии, Ближнего Востока, Балкан и акватории Черного моря в целом.
При этом за счет собственных ресурсов Турции ни один из обозначенных пунктов не может быть решен таким образом, чтобы республика не оказалась в зависимости от одной или нескольких стран-поставщиков, таких как Россия, Азербайджан или Иран.
Кроме того, поскольку, главным потребителем транспортирующихся через территорию Турции нефти и газа оказывается ЕС, при ужесточении и более эффективной координации европейской политики в отношении стран-транзитеров, турецкие политики рискуют оказаться связанными собственным стремлением войти в ЕС.
Решение энергетических проблем, стоящих перед Турцией, может быть только комплексным.
Это вынуждает Турцию проводить политику сохранения баланса интересов в регионе, что одновременно закрепляет за ней статус важного посредника в региональных политических процессах и обуславливает многовекторность турецкой внешней политики.
Но вопрос о политических пределах такого дипломатического лавирования перемещается в плоскость состояния и запросов турецкого общества и внешнеполитических ресурсов Турции.
Так или иначе, масштаб политического влияния Турции на государства Южного Кавказа уже не соответствует той относительно скромной роли, которая когда-то была отведена ей союзниками по НАТО.
Айдын ГАДЖИЕВ, Институт Ближнего Востока, Москва