Мне 77 лет. Уже 68-й раз я отмечаю годовщину Великой Победы и вспоминаю своего отца Джемиля Умерова — участника войны и обороны Перекопа в 1941 году.

28 сентября — трагический день, когда фашистам удалось захватить Перекопские укрепления и прорвать оборону. Мой отец родился в 1907 году в г. Карасубазаре. Родители умерли, когда ему не было и 10 лет. Воспитывался в детдоме. Затем, окончив курсы ФЗО, работал шофером в Карасубазарском районе. Папа хорошо говорил по-русски, и татары, не знавшие этот язык, приходили к нему, если нужно было обратиться к руководству района.

На райкомовской машине (на фото) отец возил II секретаря райкома партии Тимофея Григорьевича Каплуна, бывшего в годы войны комиссаром Зуйского партизанского отряда. В первые же дни войны отца призвали на фронт, где он возил разных командиров на «эмке».

Помню, в августе 1941 года он заехал домой на несколько минут попрощаться, машина была грязная, изрешеченная пулями, лобовое стекло разбито. Отец обнял всех, расцеловал и сказал, что, если останется жив, найдет нас, где бы мы ни были. Та встреча оказалась последней. Из книги «Армянск. Страницы истории» (изд-во «Таксин», Киев, 1999 г.) Л.-П.Кружко, директора Красноперекопского музея, я узнал, что на Перекопе в августе — сентябре проходили ожесточенные бои.

За один лишь день, 24 сентября, немецкие летчики совершили до тысячи самолетовылетов. Из-за бездарного командования, неправильной тактики «ни шагу назад» и отрядов НКВД, которые стреляли в спину своим, погибли тысячи красноармейцев. Многие попали в плен. Уцелевшая часть отступила на позиции в Пятиозерье.

В октябре-ноябре фашисты пригнали колонну военнопленных. Среди них было много раненых, больных, контуженных, замученных голодом и долгими пешими переходами. Местные жители со всего района приходили в их лагерь, приносили еду и расспрашивали о судьбах своих родных и близких.

Моя мама тоже ходила туда и встретила сослуживца отца, которого лично знала. Он рассказал, что в последний раз видел отца, когда тот раздавал с машины хлеб красноармейцам, а в это время налетели немецкие самолеты и стали бомбить оборонительные позиции. Отец завел машину и поехал в укрытие. После того налета на поле осталось много убитых и раненых.

Наш знакомый увидел разбросанные обломки машины, но отца, ни живым ни мертвым, не нашли.

После возвращения в Крым в 1990 году я стал обращаться в архивы и военкомат, откуда отца призвали на фронт, но отовсюду получал отписки, что документы не сохранились или сгорели во время войны. Когда я написал в Министерство обороны России, пришел ответ, что без номера воинской части, где он проходил службу, отыскать сведения о нем не представляется возможным. У меня таких данных нет. Круг замкнулся.

Так хотелось найти могилу отца, положить цветы и поклониться, знать, что здесь покоится прах дорогого мне человека, защитника Родины, а не считать его безымянным солдатом или, еще хуже, без вести пропавшим. Каждый год 9 мая я ездил на Перекопский вал, где проходят праздничные мероприятия, в надежде увидеть кого-либо из участников обороны 1941 года, но так никого и не нашел.

Еще очень хочется узнать о послевоенной судьбе Тимофея Каплуна. Хорошо было бы встретиться с его родственниками, если они есть. Может, у кого-то из них сохранился семейный архив и фотографии того периода, когда он работал с моим отцом.

Абдураим Османов,

г. Джанкой

Газета «Голос Крыма»
№ 50 (1040) от 13.12.2013 г.