В первом десятилетии этого века руководство России справилось с вставшими перед страной вызовами — защитой территориальной целостности (Чечня) и «предполья» (Южная Осетия и Абхазия). Пережили и инициированную Западом вакханалию цветных революций на постсоветском пространстве. Не был допущен и планируемый рядом олигархов импорт «цветной революции» в Россию.
Идеологическим стержнем усилий Кремля стала выработанная концепция «суверенной демократии». То есть построения в рамках защищённых от внешних угроз границ России суверенной, независимой политической системы.
Однако, второе десятилетие двадцать первого века ставит перед нашей страной новые вызовы. Первый вызов — это подъём агрессивного «русского» национализма в самой России (события на Манежной площади). Он является следствием многих причин, в том числе отказа России от имперского наследия (в соответствии с которым узбеки, киргизы, украинцы, грузины, азербайджанцы, латыши были «своими») и направленностью на построение политической системы сугубо в рамках нынешних российских границ. А ведь западные политологи предупреждали об опасности отказа России от имперской парадигмы и перехода её на западные рельсы строительства де-факто национального государства. Этот путь чреват внутренними и внешними конфликтами национального размежевания, перед которым померкнет раздел Индии после обретения ею независимости на собственно нынешнюю Индию и Пакистан.
Второй вызов этого десятилетия также связан с последствиями развала СССР и включения некогда российских Средней Азии, Казахстана и Закавказья в образовавшуюся после 1991 года систему большого каспийско-ближневосточного региона. Что предопределяет опасность перекидывания ныне происходящих на большом Ближнем Востоке народных революций исламского окраса на Среднюю Азию, Казахстан, Азербайджан с возможным фоновым давлением на российский Северный Кавказ и Поволжье.
Каков должен быть ответ России на эти вызовы? С набирающим силу «русским» агрессивным национализмом одними полицейскими дубинками бороться бесполезно — тем более, что как показали события на манежной площади, у этого движения существует некоторая «моральная» поддержка и на низовом уровне идеологически полностью дезориентированных сил правопорядка. Ну а «арабский халифат» в Средней Азии и Закавказье, даже «подпольный», — это явление, которое нынешнюю систему российской внешней политики введёт просто в ступор. Неспособна она противостоять столь глобальным вызовам. А если представить соединение подпольных структур «халифата» в Средней Азии и Закавказье в случае их образования с бандподпольем сепаратистов на российском Северном Кавказе, то ситуация становится совсем алармистской.
Так что же делать? Думается, адекватным упредительным ответом был переход от полностью оправдавшей себя в первом десятилетии этого века идеологии «суверенной демократии», предусматривающей построение суверенной политической системы в рамках российских границ, к концепции построения независимого политического, идеологического, информационного, культурного пространства «большой российской цивилизации» в рамках бывшего СССР, то есть исторической России. Пространства добровольного, не скреплённого едиными государственными границами и не отрицающего суверенитет новых независимых государств. То есть речь идет о расширении концепции «суверенной демократии», её перерастании в концепцию «большой российской цивилизации».
Россия должна таким образом вспомнить о своей ответственности за пространство исторической России. Отметим, что «зона ответственности» — это термин современной западной политологии, ничего общего не имеющий с понятием времен силовой геополитики — «зоной влияния». Зона ответственности — это зона, в которой государство продвигает общепринятые стандарты демократии, передовые достижения материальной и духовной культуры. Понятие «зона ответственности» — это повседневный инструментарий западной дипломатии, которого до смерти запуганная российская внешняя политика почему-то боится.
Таким образом, Средняя Азия, Казахстан и Закавказье будут вырваны из дестабилизирующегося каспийско-ближневосточного региона. В бывших постсоветских республиках будут сохранены светские модели власти. Которые, однако, под влиянием России должны принять более цивилизованные, некорумпированные формы. А клановое историческое наследие должно быть приведено в адекватные современности формы, а не самовоспроизводиться по средневековой матрице. В целом же Россия должна решить задачу — стабилизировать и модернизировать ситуацию в этих регионах таким образом, чтобы население не бежало оттуда в виде нелегальных иммигрантов в Россию, создавая излишнее напряжение в области межнациональных отношений.
Одновременно будут биты и карты агрессивного «русского» национализма. В рамках построения пространства «большой российской цивилизации» Россия приобретёт державную идею, в соответствии с которой узбеки, киргизы, азербайджанцы, грузины — «наши», родные. Которыми, кстати, они и были на протяжении последних веков. А Россия возвратится к своей исторической имперской парадигме, заложенной еще Василием Вторым — Иваном Третьем в процессе вхождения Касимовского ханства в состав России, положившей начало интеграции в российскую систему татар и «наследия» Золотой Орды.
Но нынешняя российская имперская парадигма должна строиться на новых, демократических, добровольных принципах. И с соответствующим инструментарием: создание Россией мощного информационного пространства, культурной ойкумены, поддержания русского языка как средства межнационального общения и доступа населения к международным информационным богатствам. Помимо этого, Россия должна нести и ответственность за поддержание безопасности и стабильности этого пространства — разрешая существующие конфликты, а не самоустраняясь от их урегулирования.
Таким образом, в случае системного и последовательного подхода к реализации концепции «большой российской цивилизации» она может стать идеологическим стержнем российского общества и государства на как минимум ближайшее десятилетие.
Дмитрий ЕРМОЛАЕВ
По материалам: ИА REGNUM