Голосование в Генеральной Ассамблее ООН по палестинскому вопросу, в принципе, мало что меняет. Заявка руководства Палестинской национальной администрации (ПНА) на членство в Организации объединенных наций получит массовую поддержку среди 193 стран, представленных на Генассамблее. Тем не менее, у нее нет никаких шансов быть поддержанной Советом безопасности ООН, где США уже дали понять, что будут голосовать против и тем самым заветируют решение.
Тем не менее, последствия будут. Сейчас ПНА пользуется статусом наблюдателя при ООН. Если Генассамблея одобрит ее заявку, этот статус повысится до государства-наблюдателя. Конечно, Государство Палестина останется на бумаге — в отличие от Ватикана, который обладает подобным статусом в ООН. Более высокий статус, однако, позволит палестинцам, например, подавать иски в Международный суд по поводу действий Израиля. Такая перспектива не может израильтян радовать.
Не может их радовать и другое. Два государства, с которыми Израиль десятилетиями поддерживал в одном случае более или менее нормальные, а в другом — союзнические отношения: Египет и Турция — сейчас ужесточают свою политику в отношении Еврейского государства. Не дождавшись израильских извинений за рейд израильского спецназа против «флотилии мира», заморозила связи с Израилем Турция. Отсутствие извинений за случайную гибель шести египетских военнослужащих в недавнем пограничном инциденте стало поводом для массовых антиизраильских беспорядков в Каире.
Именно Египет и Турция проявляют наибольшую дипломатическую активность на Ближнем Востоке, претендуют на распространение своего влияния в регионе. В этих целях Каир и особенно Анкара будут наращивать давление на Израиль. Что же касается единственного последовательного защитника Израиля на мировом дипломатическом ринге — Соединенных Штатов, — то их физическое присутствие на Ближнем и Среднем Востоке (Ирак и Афганистан) сокращается, а политическое влияние в регионе стремительно ослабевает в результате революций в арабских странах, которые администрация США поддержала как прорыв к свободе.
В самом Израиле процессы, происходящие у арабских соседей, именуют не демократизацией, а исламизацией. Именно исламисты — движение ХАМАС в Газе, военизированная военно-политическая группировка «Хезболла» в Ливане, партия Братьев-мусульман в Египте, единомышленники «братьев» в Тунисе, Ливии и Сирии — являются наиболее организованными политическими элементами. Армия, которая сменила Мубурака в Египте и еще может сменить Асада в Сирии, является переходной формой эволюции арабских режимов от светской автократии к исламской республике. Если повезет, считают в Израиле, то в турецком варианте, если не повезет — в иранском.
Влияние Ирана — главного регионального противника Израиля — продолжает расти по мере того, как американские «клещи» вокруг Исламской республики (Ирак на западе, Афганистан на востоке) постепенно разжимаются. Растет напряженность по главной линии регионального противоборства — между суннитской Саудовской Аравией и шиитским Ираном. Ситуация в регионе Персидского/Арабского Залива понемногу, но неуклонно накаляется. Восстание шиитов в Бахрейне, подавленное саудитами несколько месяцев назад под гул начинавшейся операции в Ливии, указало на потенциальный очаг регионального столкновения: волнения арабов-шиитов на побережье Залива. Если такие волнения охватят нефтеносную Восточную провинцию Саудовского королевства, это будет иметь глобальные последствия.
В таком контексте появление виртуального Государства Палестина — государства без определенных границ, не контролирующего свою территорию и разделенного на два враждующих сектора — Западный берег реки Иордан и Сектор Газа — усложняет и без того сложную ситуацию. Новой «интифады» в Израиле не ждут, но опасаются всевозможных провокаций и усиления давления по всей линии. В ответ на это Израиль, похоже, готов уйти в глухую оборону.
Между тем время работает на арабов, а не на Израиль. Демографический баланс между Иорданом и Средиземным морем быстро меняется. Не решив вопрос о границах Палестины, Израиль становится перед жестким выбором: сохранение еврейского характера государства, но ценой отказа от демократии — или сохранение демократии, но ценой отказа от еврейского характера государства. Выбор на таких условиях в принципе не возможен. Израиль, таким образом, кровно заинтересован в создании Государства Палестина и размежевании с ним, но его правительство не может решиться даже на прекращение строительства поселений на территории, которую он в перспективе не сможет контролировать.
Условия для создания палестинского государства, однако, сегодня хуже, чем несколько лет назад. Два нынешних политических центра Палестины — Рамалла на Западном берегу и город Газа — находятся в состоянии ожесточенной междоусобной борьбы друг с другом. Первая задача для радикалов из ХАМАСа — разделаться с «соглашателями» из движения «Фатх»; с Израилем они настраиваются на длительную войну. Слабые правительства в Израиле и враждующие фракции палестинцев не могут быть серьезными политическими партнерами друг для друга.
В этих условиях Ближневосточный квартет выглядит особенно беспомощно. Администрация Обамы, сделавшая достижение договоренности о палестино-израильском мирном урегулировании стержнем своей ближневосточной политики, вынуждена признать свою неудачу. У европейцев в активе разве что запоздалое прозрение насчет арабских диктаторов и военная операция в Ливии. В ООН назревает очередной конфликт между демократическим большинством Генассамблеи и блокирующей функцией Совбеза. На этом тревожном фоне спокойнее остальных чувствует себя руководство РФ: решение Москвы о признании Государства Палестина было принято еще Политбюро во главе с Л.И.Брежневым.
Дмитрий ТРЕНИН,
директор Московского центра Карнеги
Источник: http://inosmi.ru/op_ed/20110919/174850604.html