Азовская потеха

Post navigation

Азовская потеха

К 315-летию Первого Азовского похода Петра Великого

1 мая (ст. ст.) 1695 г. из Тамбова в направлении реки Хопер выехал генерал Патрик Гордон — самый заслуженный и удачливый из иностранных военных специалистов, подвизавшихся в России во второй половине ХVII века. 

Выехал Гордон вслед за своим корпусом, выступившим несколькими днями ранее и составлявшим около 10 000 человек, принадлежащих к собственному гордоновскому Бутырскому полку, 7 стрелецким московским полкам, 4 полкам тамбовских стрельцов, и снабженным 10 полупудовыми мортирами, 12 гаубицами, 31 фальконетом, 6000 пудами пороха, 4600 ядрами и 4000 гранатами.

Весь этот корпус, в свою очередь, составлял лишь часть совокупных сил, выдвинутых на войну с Турцией. Так, 10 мая из Белгорода выступил корпус Б. П. Шереметева, состоявший главным образом из поместной конницы — дворян и их боевых холопов, явившихся на государеву службу «конно, людно и оружно». А еще ранее — 28 апреля — из Москвы выступили двадцатитысячные основные силы похода — 13000 под командованием Ф. Лефорта и около 7000 под командованием Автонома Михайловича Головина — именно с этими войсками в поход отправились царь своей персоной и подобающие случаю сопровождающие лица, включая, например, певчих дьяков.

Части Шереметева направлялись в сторону Крыма — примерно туда же, куда двигались русские войска в двух предыдущих неудачных походах Василия Голицына 1687 и 1689 г.г. Однако, на сей раз это было лишь отвлекающим маневром, призванным обезопасить от нападения крымских татар основные силы русской армии на направлении главного удара. Этим направлением был выбран Азов — турецкая крепость в устье Дона, на северной границе владений Османской империи. Крепость, блокирующая выход в Азовское море гребных флотилий донских казаков и, тем самым, обеспечивающая безопасность черноморской хлебной торговли — жизненно важной для Стамбула. Впрочем, несмотря на стратегическое значение Азова, сильной обороной его турки не особо утруждались. Назвать азовские укрепления сделанными по последнему или хотя бы предпоследнему слову фортификационной науки было нельзя. Хотя вдобавок к собственно крепостным стенам, выше крепости были сооружены две снабженные артиллерией каланчи, цепь между которыми перекрывала Дон, а также вынесенный форт Лютик. Эту крепость уже захватывали донские и запорожские казаки в 1637 г., удерживали ее до 1642 г, после чего оставили, так и не сумев вовлечь Россию в ненужную ей войну с Турцией. Надо сказать, что выбор цели похода 1695 г. был сделан Петром под влиянием целого ряда обстоятельств. Здесь не только нежелание повторять фиаско Василия Голицына, но также и стремление пробиться к манящим морским просторам. А также то, что можно бы назвать увлечением сложными техническими играми, — именно осады и штурмы крепостей репетировали петровские потешные полки в ходе знаменитых Семеновских и Кожуховских маневров, именно борьба с крепостями казалась молодому царю квинтэссенцией европейской военной и технической мысли — на ниве которой ну, очень хотелось прославиться по-быстрому!

Пару слов о формально-политических аспектах. Юридически, война с Турцией и ее вассалами (Крымским ханом и пр.) шла с 1686 г., когда Россия разорвала Бахчисарайский мир 1681 г. Сделано это было в рамках довольно долговременной — начавшейся еще в 1680 г. — внешнеполитической тенденции, состоявшей в ориентации на союз с Польшей против Швеции и Крыма. Заметим, что эта линия (обогащенная, впрочем, еще рядом внешнеполитических идей) продолжалась во все время правления Петра Первого и его ближайших наследников. В 1686 г. же с Польшей был заключен «Вечный мир», по которому за Россией признавался суверенитет над Левобережной Украиной и, фактически, над Киевом. В рамках этого договора (прежде еще, чем его ратифицировал польский сейм) войска Голицына и выступили против Турции, нарушив трактат 1681 г. Эта война юридически будет длиться вплоть до осени 1700 г., хотя реальные боевые действия шли, понятно, далеко не все это время.

Итак, в разгар весны 1695 г. значительные силы русской армии двинулись в поход. Здесь стоит сказать об уровне тогдашнего русского военного искусства в целом. Принято считать, что до петровских реформ Россия уступала основным европейским странам в военной культуре: русские войска не умели так стойко, эффективно и управляемо сражаться в регулярном полевом сражении, а технологии борьбы с крепостями были довольно отсталыми, даже несмотря на наличие западноевропейских инженеров. Все это, наверное, так, однако вместе с этим русская армия имела дольно серьезный набор и уникальных навыков. В самом деле: многие ли европейские армии могли похвастать ведением серьезных кампаний силами до сотни тысяч человек на удалении в 500-1000 км от своих баз, при том, что эти километры приходятся на крайне слабо заселенные степи, порой похожие на безводную пустыню, а порой — на непроходимое болото. Русские довольно хорошо умели обеспечивать такую самодостаточную логистику, перебрасывать большие воинские контингенты и их обозы по рекам на сколоченных по случаю судах, умели противостоять крайне изнурительным набегам татарской конницы. Так, корпус Гордона на своем пути к Азову вынужден был: форсировать Хопер, затем форсировать Дон возле Усть-Хоперска (где получили провиант, доставленный водой из Воронежа), после, еще через два дня — форсировать Чир по семи наведенным мостам, а после, еще через четыре дня — Северский Донец (это заняло тоже четыре дня). Затем, 13 числа, возле станицы Раздоры, используя подошедшие барки с припасами, корпус переправился на левый берег Дона. А 18 июня корпус переправился по сооруженному мосту через реку Маныч. 26 перешли засохший ручей Батай и достигли левого притока Дона Койсуги, где тотчас же начали строить пристань для выгрузки артиллерии, идущей водою. Отсюда уже был виден Азов.

Царь с корпусами Головина и Лефорта двигался водою. Прямо в столице войско было посажено на струги, которые поплыли вниз, по Москве-реке, Оке, через Рязань к Нижнему, где вышли в Волгу и через Казань спустились до Царицына. По дороге караван пополнялся припасами, а в Царицыне к нему присоединились и полки, переброшенные от Астрахани. Затем был изнурительный марш по степи, примерно там, где ныне проложен Волго-Донской канал, замысленный, кстати говоря, еще Петром Великим. Достигнув Дона 14 июня, войско погрузилось на заготовленные заранее суда, одновременно оборудовав обширный склад продовольствия и припасов. Каковых, кстати говоря, подрядчики не поставили в оговоренных количествах — в частности, совсем не привезли соли, хотя должны были поставить ее 8000 пудов. Отсюда отправились лишь 18 июня, а к цели прибыли только 30-го. Как видим, весьма непростая логистическая задача была решена русской армией довольно удовлетворительно.

5 июля войска подошли к городу и, обложив его, начали строительство осадных сооружений. Уже на следующий день начался обстрел Азова. 14 числа был осуществлен успешный штурм одной каланчи, а с 15 на 16 после интенсивного обстрела, турки покинули и вторую. Увы, это оказались едва ли не самые большие успехи за весь поход. Ибо неудач был целый рой: того же 14 числа к туркам перебежал некий голландский матрос Янсен, знавший царя лично и нанятый им в Архангельске. Он сообщил осажденным, что русские имеют обыкновение спать после полудня. Турки тут же воспользовались таким сокровенным знанием, устроив внезапную вылазку на позиции Гордона: более 300 человек было убито, 16-пушечная батарея уничтожена — часть пушек заклепали, часть — увезли в крепость. Кроме того, осаждающим постоянно угрожала татарская конница, отвлекавшая часть сил и затруднявшая снабжение войск. А к самому городу постоянно подвозили подкрепления и припасы по морю — и лишенные флота русские не могли ничего с этим поделать.

28 числа была предпринята попытка предложить крепости капитуляцию, отклоненная осаждающими, заявившими, что готовы стоять насмерть. Тогда, 5 августа, был предпринят первый штурм Азова — также не принесший результата. Плохо скоординированная атака нескольких отдельных колонн была отбита осажденными с большими потерями для русских — одних убитых насчитали более 1500 человек. Сказалось отсутствие жесткого руководства, взаимная неприязнь Гордона и Лефорта, ревновавших друг друга к царю, а также двусмысленная позиция самого Петра — не то руководившего всем предприятием, не то командовавшего одним из отрядов, не то делегировавшего общее командование Гордону. Сам же Гордон, напротив, считал, что его профессиональное мнение не было учтено, а в ходе штурма он и вовсе не имел достаточных полномочий. На военном совете 6 августа многие были за снятие осады, однако Петр настоял на ее продолжении. Было решено сделать акцент на инженерных работах, попытавшись подвести мины под турецкие укрепления. Работа закипела — при том, что турки не давали покою ни на день. Все время делались вылазки — порой весьма успешные — контрминирование, обстрелы. 25 сентября начался новый штурм. Взрывы мин имели относительный успех — хотя от них было ранено или погибло до 100 своих же солдат и офицеров. На этот раз удалось ворваться в город, однако благодаря все той же несогласованности действий штурмующих туркам удалось отбить нападение.

Уже на следующий день стало ясно, что осаду пора снимать — не было сил даже для захвата форта Лютик. Уже 28 числа начали снимать пушки с позиций, а 1 октября русская армия пустилась в обратный путь.

Надо полагать, что именно на этом, обратном пути, Петр Первый и постиг всю совокупность причитающихся в его ситуации откровений. И отнюдь не только технического плана — хрестоматийное понимание необходимости блокады Азова с моря. Вне всякого сомнения, до двадцатитрехлетнего царя дошли простые истины: что второй такой неудачи легитимность его власти может и не пережить, как не пережила неудачи Голицына легитимность режима царевны Софьи, ибо в России царь — это царь войны — всесильный и победоносный. Что ничего не делается само, и даже проверенные специалисты в отсутствие его царской оплодотворяющей воли могут только грызться между собой. А значит, во все вопросы надо вникать самому, брать всю ответственность на себя, учиться, добиваясь компетенции на высшем из доступных уровней, а затем присутствовать лично всегда именно там, где происходит главное. Именно так этот монарх и процарствовал последующие тридцать лет своей жизни.

www.polit.ru

Похожие материалы

Ретроспектива дня