Алексей Островский, председатель Комитета Государственной Думы РФ по делам СНГ и связям с соотечественниками, заместитель председателя ЛДПР, «второй номер» в первой общефедеральной партийной тройке этой партии и даже человек, о котором британская Би-би-си сняла художественный фильм, как это ни странно, не столь широко известен в Украине, как некоторые другие менее весомые фигуры российской политики.

Поэтому я и попросил моего визави поподробнее рассказать читателям «2000» о его, на мой взгляд, уникальном жизненном пути.

— Я — коренной москвич. Родился в 1976-м в обычной советской семье: мама была преподавателем информатики, отец — ведущим инженером на одном из секретных предприятий, где производили компьютерное оборудование для подводных лодок советского Военно-морского флота.

Рос я обычным советским школьником. К сожалению, сложилось так, что когда мне было 12 лет, отец ушел из жизни, и мама воспитывала меня одна, что наложило определенный отпечаток и на жизнь нашей семьи, и на мою биографию. Кощунственно, наверное, соотносить смерть отца с моей карьерой к 34 годам, но прямая связь все же есть.

Семья жила очень бедно: мать как учительница не могла уже в полном объеме тянуть семью, и я пошел работать корреспондентом, а точнее фотокорреспондентом в самую популярную на то время газету «Московский комсомолец», к Павлу Николаевичу Гусеву. К тому времени я увлекался фотографией и стремился профессионально заниматься ею в фотостудии Дворца пионеров.

А в «МК» я оказался после того, как увидел объявление, что газете требуется фотокорреспондент, предъявил свои работы и в 15-летнем возрасте выиграл конкурс среди 50-60 человек значительно старше меня. Но по законодательству взять меня на работу штатным фотокорреспондентом в столь раннем возрасте в «МК» не могли, и я работал там внештатником.

В 16 лет я перешел в газету «Вечерняя Москва», где работал уже штатным фотокорреспондентом. А позднее стал работать фотокорреспондентом для московских бюро крупнейших западных информагентств, журналов, газет. В 16-17 лет публиковался в ведущих западных изданиях — американских New York Times и Boston Globe, английской The Times, итальянской Corriere della Sera, во французских Le Figaro и Paris Match, немецких Der Stern и Der Spiegel…

Пишущим журналистом я никогда не был, всегда занимался исключительно фотожурналистикой, репортажами.

— Какова была тематика этих репортажей?

— Я стремился быть корреспондентом, который не ищет простых тем, всегда лез в самое пекло. А поскольку интерес к России в начале 90-х был колоссальным, соответственно у меня было очень много публикаций.

Позднее я перешел и на видео — стал телекорреспондентом, работал для различных зарубежных телекомпаний в качестве стрингера.

В 93-м, когда ЛДПР триумфально выиграла выборы в Госдуму, и партия и ее лидер были на пике популярности, одна из западных компаний заказала мне небольшой документальный фильм о Владимире Вольфовиче Жириновском.

Я начал снимать Жириновского, познакомился с ним. Человек произвел на меня колоссальное впечатление и в силу личностных характеристик, и как политический деятель. Какое-то время я делал о нем репортаж, а впоследствии он предложил мне стать его личным фотографом и телеоператором. Я ушел из журналистики, о чем, с одной стороны, порой очень жалею, с другой — исходя из того, чем занимаюсь сейчас, рад, что так изменилась жизнь.

— Насколько я знаю, Алексей Владимирович, как раз об этом периоде вашей жизни британская телекомпания Би-би-си и сняла художественный фильм?

— Да, в 1998 году Би-би-си действительно сняла художественную ленту об истории моего знакомство с Жириновским и вообще про мою биографию. Картина называется «Стрингер».

Главные роли там играют покойный ныне, к сожалению, Сергей Бодров и Владимир Ильин — замечательный русский актер. Вот Сережа Бодров играл меня — как прототипа главного героя этого фильма по имени Вадим. В принципе в этом фильме все, рассказанное о моей жизни, правда, за исключением того, что моя мама никогда не сдавала квартиру вьетнамцам, несмотря на то, что мы, повторю, жили весьма бедно.

И вторая неправда — в финале один из главных героев фильма политик Яворский (актер Ильин, игравший эту роль, должен был вызвать у зрителя ассоциации с Жириновским) стреляется, а Вадим (то есть я) как стрингер, фотожурналист, видеожурналист снимает эту трагедию.

Подобное совершенно невозможно. Зная Жириновского уже 17 лет, я не могу себе представить, чтобы такой человек при каких бы то ни было обстоятельствах мог покончить жизнь самоубийством.

А в остальном — все в фильме правда.

Я постепенно поднимался по «карьерной лестнице» в ЛДПР. После того как работал личным фотографом и телеоператором лидера партии, я был его помощником, руководителем пресс-службы ЛДПР и ее фракции в ГД РФ. Затем — руководителем международного управления, руководителем секретариата В. В. Жириновского как заместителя председателя Госдумы. С это должности я впервые и был избран в прошлый созыв Госдумы.

— Я думаю, вы, Алексей Владимирович, немного скромничаете. Видимо, такие высокие должности вы занимали не только в силу близости к лидеру партии и его доверия к вам, но и благодаря высокому уровню подготовки.

— Да, я имею два высших образования. Причем по тем специальностям, которые считаю ключевыми для человека, занимающегося законотворческой деятельностью. Я закончил Московский государственный открытый университет — это вуз с советской 70-летней историей, сменивший в 90-е годы свое название. По специальности экономист, обучался на факультете международных экономических отношений. А также закончил МГИМО по специальности юриспруденция — я считаю, профильной специальности для человека, занимающегося внешнеполитической деятельностью. На мой взгляд, экономист и юрист — это ключевые профессии для того дела, которым я сейчас занимаюсь.

В Государственную Думу прошлого созыва был избран в составе первой общефедеральной партийной тройки, где шел вторым номером вслед за председателем партии, заместителем которого по линии партии сейчас и являюсь.

В этот созыв Госдумы я избран от двух близлежащих к Москве регионов — Смоленской и Калужской областей. Интересы их избирателей я сейчас здесь представляю.

В прошлом созыве я работал заместителем председателя Комитета по международным делам и заместителем председателя Комитета по информационной политике ГД. Два этих направления парламентской деятельности мне близки — внешняя и информационная политика.

В этом созыве — и я благодарен всем четырем фракциям ГД — я единогласно был избран председателем Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками. Уже многие годы я также являюсь членом парламентской делегации в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ), ПА ОБСЕ, членом парламентского собрания России и Белоруссии, вхожу в ПА ОДКБ, ЕврАзЭС и т. п.

И безмерно горд тем, что в этом году указом Президента Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева я был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

— Ваша должность предусматривает непременное владение иностранными языками. Какие знаете вы?

— Английский. Очень хотел бы выучить еще один язык, но для этого абсолютно нет времени, поскольку все семь дней в неделю рабочие. Поверьте, это не красное словцо. Если в выходные я не в Москве, значит — в командировке. В месяц у меня от 8 до 12 командировок как внутри России, так и по постсоветскому пространству и в дальнем зарубежье. С удовольствием бы выучил еще один язык, который хочу, чтобы знали мои дети (а у меня двое дочерей — 9 лет и 4 года). Это — китайский язык. Предполагаю, что за Китаем — будущее, как минимум в XXI веке, и не только по причине численности этого народа, а исходя из того, каким курсом идет и развивается эта страна.

— У нас с вами много общего: вы хотите выучить китайский язык, а я его преподавал многие годы. Вы учились в МГИМО, а я некоторый период времени работал доцентом в Киевском госуниверситете на факультете международных отношений и международного права. Кстати, одним из студентов там в то время был, судя по некоторым публикациям, знакомый и вам Михаил Саакашвили.

— Вы правы, Сергей Александрович. Это действительно мой знакомый, несмотря на то, что это редкостная мразь и подонок…

— Эти ваши слова сохранить в публикации?

— Да, конечно, это можно оставить в газете. Я неоднократно прямым текстом говорил это с более высоких трибун, чем ваша уважаемая газета,

— Я не знаю более высоких трибун, чем наша уважаемая газета.

— Согласен, сформулируем так: с не менее высоких трибун, чем ваша уважаемая газета.

Саакашвили я знаю приблизительно с 1994-1995 года, поскольку в качестве помощника Жириновского сопровождал Владимира Вольфовича в поездках в Страсбург на сессии ПАСЕ, куда теперь езжу сам уже как депутат Госдумы России. И Саакашвили уже работал там как член делегации грузинского парламента.

Я помню его риторику, крайне антироссийскую, крайне недружественную по отношению к нам еще тогда — в середине девяностых. Помню также как человек, желающий изучать психологию в качестве третьего образования, наблюдал, что когда он выступает, у него очень активно, простите за такие слова, брызжет слюна. Знаю, что этим отличаются люди не совсем психически адекватные и уравновешенные. Уже тогда он вызывал у меня серьезные опасения. Но это я в шутку, конечно…

Однако, думаю, уже тогда в Страсбурге его заметили определенные силы, определенные спецслужбы и начали готовить к восхождению на престол грузинской власти.

Последнее мое «пересечение» с господином Саакашвили случилось в Мюнхене на Международной конференции по вопросам безопасности, где на приеме мой коллега Косачев сказал проходящему мимо Саакашвили: «Миша, хочешь, я тебя познакомлю с моим коллегой Островским?» На что Саакашвили ответил: «Я и так его очень хорошо знаю — стоит всего лишь включить грузинское телевидение. Там можно ясно понять, что он обо мне думает». И предложил мне продолжить дискуссию после приема.

Я от дискуссии в тот вечер отказался, а когда на следующий день Саакашвили выступал перед участниками конференции, я взял слово и сказал: «Господин Саакашвили, вы хотели со мной подискутировать? Считаю это уместно сделать именно здесь». И мы с ним 20 минут на глазах ошеломленной европейской публики дискутировали по различным вопросам российско-грузинских отношений, о ситуации на Южном Кавказе. Тогда еще не было трагедии августа 2008 года, трагедии Южной Осетии — была весна 2008-го.

А после того, как он совершил эту варварскую агрессию против народа Южной Осетии, для меня этот человек не существует ни как человек, ни как политик. И я надеюсь, что рано или поздно ему воздастся по воле Бога или международного правосудия.

— Алексей Владимирович, вы верите в международное будущее Южной Осетии и Абхазии?

— Я уверен, что и Южная Осетия, и Абхазия уже не только де-юре признаны Россией и другими странами, но и де-факто абсолютно признаны мировым сообществом как независимые государства. Я уверен, что по крайней мере те силы в мировом сообществе, которые ответственны за принятие ключевых решений, понимают, что решения, которые приняты, они уже состоялись, и от реальности уйти невозможно. Но проводя политику двойных стандартов, эти силы не могут прямым текстом сказать то, что сейчас сказал я, и по-прежнему пытаются блокировать международное признание и Южной Осетии, и Абхазии.

Я считаю, что, во-первых, вообще не нужно торопиться с вопросом международного признания этих суверенных государств по двум причинам: первое — это не предмет интереса Российской Федерации гнаться за международным признанием Абхазии и Южной Осетии. Это в первую очередь предмет интереса самих этих суверенных республик. Это признание должно быть нужно им самим.

И второе — неоднократно бывая и в Осетии, и в Абхазии, встречаясь с руководством этих республик, а самое главное — с населением, я несмотря на то, что прошло уже почти два года, продолжаю слышать одно и то же: для этих народов ключевым и единственно необходимым было признание со стороны России как гаранта соблюдения их безопасности и их развития. Признают их еще пять государств через 10 лет или признают 150 государств через 20 лет, для них это не имеет принципиального значения. Впрочем, я уверен, что вопрос признания будет идти по нарастающей. Скорость этого признания мне неизвестна, как неизвестна она никому.

Возможен также и возврат к вопросу восстановления территориальной целостности Грузии. Но это тоже не компетенция Российской Федерации, не предмет интересов Российской Федерации.

Это предмет выстраивания взаимоотношений между тремя суверенными ныне государствами: Грузией, Абхазией и Южной Осетией. Если в Грузии в перспективе придут к власти люди, адекватные и думающие об интересах собственного народа, а не о своих заокеанских покровителях, то эта власть должна будет предложить руководству Абхазии и Южной Осетии начать переговоры по восстановлению территориальной целостности. И если лидеры этих двух республик, имея мандат со стороны населения, пойдут на переговоры, то это их суверенное право.

Мы, Россия, заинтересованы только в том, чтобы у нас, на наших границах не было войны. Это первое. Второе — чтобы у наших граждан, которые представляют подавляющее большинство жителей Южной Осетии и Абхазии, если не сказать больше — практически все там граждане России, чтобы не было угроз их безопасности.

— Но ведь эти граждане России так же и граждане этих республик?

— Да, это граждане России и этих республик. Но я же говорю об интересах Российской Федерации как депутат российского парламента. Повторю, главное — нам не нужны взрывы, война на наших границах. И второе: нам нужно, чтобы наши граждане, даже если они приживают не только в Абхазии и Южной Осетии, но и на Украине и в других постсоветских государствах, а также в государствах дальнего зарубежья, чувствовали себя в безопасности. Вот в этом ключевые интересы Российской Федерации.

— Вы сказали, что хотите даже изучать китайский язык, поскольку Китай хорошо развивается. Но Китай к успешному будущему ведут коммунисты. Почему же ЛДПР так активно и постоянно конфликтует с коммунистами в Госдуме? Почему бы вам здесь не обмениваться опытом с российскими коммунистами?

— Действительно, в Китае правящая партия КПК. Хотя говорить так, что Китай, мол, к таким результатам, которых он достиг уже сейчас и безусловно достигнет в перспективе, ведут коммунисты, я бы не стал. Если брать традиционные ценности основоположников марксизма-ленинизма и основателей коммунистической идеологии в целом, то современные китайские руководители очень и очень далеки от этих основ. Взять хотя бы вопрос социальной справедливости — разделение по социальному статусу граждан Китая. Ведь более значительная, если не сказать — подавляющая — часть населения этой страны все еще живет за чертой бедности, имея лишь чашку риса в день. Вместе с тем мы видим, какими темпами развиваются Пекин, Шанхай и другие города…

— Все прибрежная зона…

— А для меня как для человека, который проявляет интерес к соблюдению в этой стране основных принципов марксизма-ленинизма, это неважно — прибрежная зона или нет. Я вижу, что коммунистические руководители КПК в целом не соблюдают коммунистический принцип равноправия. И если говорят про Россию, что население России живет в очень разных условиях, в Китае, я думаю, разница будет поболее. Это первое.

Второе. Я убежден, что Китай ведут к таким успехам не коммунисты, а просто умные руководители. И у нас было бы возможно такое развитие, если бы не та афера, которую в 85-м затеял генсек КПСС Михаил Горбачев, на мой взгляд, тоже напрямую или косвенно работавший в интересах других государств…

Если бы наши руководители государства были бы такими же умными, как действующие китайские лидеры, то у нас страна, возможно, после 85-го пошла бы по иному пути развития, и мы бы или сохранили Советский Союз, или если бы и разошлись по отдельным квартирам, то с меньшими потерями.

Что до «нападок» на КПРФ, я скажу лично от себя… От имени партии я говорить не стану, хотя и являюсь заместителем председателя партии…

— Первым заместителем?

— Нет… Первый заместитель у нас (он же руководитель фракции) — сын Владимира Вольфовича Жириновского — Игорь Владимирович Лебедев. Я просто заместитель. Итак, я скажу от себя, как всегда неоднократно делал и буду делать в СМИ «своих регионов»: Смоленска, Калуги, Брянска…

У меня любимый мой дед, несколько лет назад ушедший из жизни, был убежденным коммунистом. Начинал в свое время еще с Юрием Владимировичем Андроповым работать в одном кабинете в ЦК ВЛКСМ… И хотя он, повторю, был убежденным коммунистом, однако голосовал последние годы своей жизни за ЛДПР только исходя из того, что внук в рядах этой партии. И таких коммунистов огромное количество, и я отношусь к ним с колоссальным уважением. Это искренние коммунисты, которые всю свою трудовую жизнь посвятили Родине — СССР, а некоторые — и современной России.

Но есть две вещи, которые я не смогу принять никогда: первое — лживость этой идеологии, невозможность ее реализации. Ведь мы все хотим равноправия, но это та сказка, которая нереализуема, и все умные люди это понимают.

Можно придумать еще более фантастическую идеологию и все в нее поверят. Вот есть разные секты… Мы же когда говорим про те посылы, которые идут от руководителей этих сект, подвергаем их сомнению и боремся за жизнь и психику людей, которые туда попадают. Так вот коммунизм в рамках СССР — это та же секта, только ею стало все государство. Невозможно представить принцип, что один человек работает, другой не работает, а живут они одинаково.

При этом, кстати, ЛДПР разделяет, никогда не отказывалась и не откажется от тех посылов, которые есть и у коммунистов, например, от тех социальных гарантий, которые должно давать государство. Мы за это, и мы не меньшие защитники интересов нашего народа, чем представители КПРФ. Я говорю лишь об идеологии — она, повторю, лжива, она нереализуема. Это лучше всего показывают примеры двух коммунистических режимов, подлинно коммунистических, а не как в Китае — это Северная Корея, где все население живет не то что за гранью нищеты, а просто голодает и вымирает, и Куба. Эти страны показывают, что такое коммунистическая идеология в ее практическом воплощении.

А вторая составляющая этого вопроса — это то, что есть рядовые коммунисты. И к ним я, поверьте, отношусь с уважением и в своих регионах стараюсь их поддерживать. Очень много, кстати, рядовых коммунистов ко мне приходят на прием, просят о помощи… Я нахожу деньги, мы восстанавливаем памятники советским воинам, в отличие от региональных отделений КПРФ, которые денег не находят и не дают.

А еще есть вожди КПРФ… Я не буду говорить о них поименно, потому что не хочу тратить время на суды. Это те вожди, которые приватизировали себе коммунистический бренд, присвоили себе право на Коммунистическую партию в современной России. Они зарабатывают миллионы и миллионы долларов, не появляются на заседаниях Государственной Думы, катаются на шикарных машинах, летают частными самолетами, имеют на Кипре офшоры и т. д. и т. п.

Вот с этим мы будем бороться. Лучше бы они честно все это рассказали, сбросили эту коммунистическую окраску, переименовали себя в социал-демократическую партию и тогда имели бы законное право общаться с народом. Не одурачивать народ, как они по-прежнему это делают, а честно общаться с народом.

— А теперь самое главное. Нас не поймут, если мы не затронем тему украинско-российских отношений. Явно не складывается взаимодействие российских госструктур с российской диаспорой, например, в Украине. Главной причиной, мне кажется, является пресловутый великодержавный шовинизм, по-прежнему присущий многим российским чиновникам. Я мог бы привести много конкретных примеров, но это уже иная тема. Поэтому задам лишь такой вопрос: чем это вызвано? Эти чиновники не верят, что Украина состоялась как государство? Сами вы верите ли, что это навсегда: Украина — независимое государство? Если да, то как с этим коррелируют некоторые явно провокативные заявления вашего партийного лидера? Или, скажем, заявления вашего заместителя по комитету Константина Затулина о том, что украинцы и русские — это один народ. Ведь такая позиция ставит под сомнение логику самого существования независимой Украины.

— Константин Федорович Затулин работает моим первым заместителем. Это был выбор не мой: я, как и председатель Госдумы, не выбираю своих заместителей. В ГД РФ существует так называемый квотный принцип. С одной стороны, это соблюдение норм демократии, благодаря чему каждая партия, попавшая в парламент и имеющая возможность участвовать в распределении мандатов, обладает правом на те или иные руководящие должности.

С другой стороны, мне как человеку, получившему право возглавлять один из комитетов Государственной Думы два с половиной года назад, мягко говоря, не очень понятно, как мне работать с моими заместителями, будь они первыми заместителями или просто заместителями, если не я их выбираю. Ровно так же, как если бы министр назначался, а заместители к нему направлялись со стороны, и он не только не знал бы их с профессиональной точки зрения, а может быть, как и я некоторых моих коллег, знал бы именно с непрофессиональной точки зрения.

Мы с Константином Федоровичем работаем, и мне не хотелось бы комментировать личности членов комитета, моих коллег через средство массовой информации.

Знаю лишь то, что на Украине есть те «профессиональные» соотечественники, которые очень поддерживают моего первого зама, но их меньшинство. А есть непрофессиональные, подлинные соотечественники, которые шлют в мой адрес по электронной почте гневные письма в отношении деятельности моего первого зама.

Но когда я получаю эту электронную почту, я лишь вынужден письма этих проживающих на Украине своих соотечественников, которым не нравится позиция моего первого зама, ретранслировать в партию и фракцию, в которых он состоит. А именно — во фракцию «Единая Россия».

Теперь что касается наших соотечественников на Украине. Как и везде на постсоветском пространстве, да и в дальнем зарубежье, их можно разделить на две категории: менее многочисленная — это, как я уже сказал, так называемые профессиональные соотечественники, а вторая категория — это просто соотечественники.

— Искренние соотечественники?

— Нет, я бы так не ставил вопрос. Некорректно. Не мне оценивать искренность или неискренность тех или иных наших соотечественников. Я могу лишь делать выводы из того, что наблюдаю, из того, с чем сталкиваюсь. Не хотелось бы подвергать сомнению деятельность или бездеятельность тех или иных людей. Но могу сказать лишь одно — выезжая в страны СНГ или Балтии и встречаясь на приемах в посольствах с соотечественниками, вижу, что значительная их часть недовольны теми, кто представляет их интересы в специальных органах власти или на ином официальном уровне. То же могу сказать и об Украине.

То же самое касается и фестиваля «Великое русское слово». С сожалением наблюдаю, как некоторые политические деятели из России, имею в виду в т. ч. и депутатов Государственной Думы, в один момент, проснувшись утром, почему-то для себя решили, что именно они являются монопольными представителями и монопольными правообладателями на российско-украинские взаимоотношения.

Создали на постсоветском пространстве, в частности на Украине, комфортные — в первую очередь для их собственной работы — организации соотечественников. Они просто присвоили себе право на монополию в украинско-российских отношениях и тем самым зачастую в некотором роде даже дискредитируют идею взаимосвязи наших двух народов и необходимость взаимодействия органов власти России с нашими соотечественниками.

Существует также проблема, из-за которой российским властям, в частности правительственной комиссии по работе с соотечественниками, Министерству иностранных дел, да и мне в т. ч. как председателю комитета, очень тяжело взаимодействовать с нашими соотечественниками. Суть проблемы в том, что у соотечественников и на Украине, и на постсоветском пространстве в целом нет ни малейшего желания консолидировать свои усилия. Более того — они грызут друг друга, топят друг друга… Вот в этом кабинете, да и на местах, в тех странах СНГ, куда я выезжаю на встречи с соотечественниками, с руководителями их организаций, каждый по отдельности, они говорят мне столько гадостей друг о друге, что волосы дыбом встают!

А желание одно — получить право на расходование российских бюджетных средств, которые поступают в ту или иную страну, в частности на Украину. В этом смысле есть вопросы к тем структурам, которые на Украине распределяют российские бюджетные деньги. Как в целом по Украине, так и в Крыму в частности.

Сожалея об этом, призываю наших соотечественников к одному — к консолидации своих усилий. Уверен, что не только я, но и мои коллеги из Министерства иностранных дел, работающие по направлению поддержки соотечественников, не могут годами разобраться — кого же поддерживать. Поскольку все друг на друга шлют или полуанонимные, или анонимные, или даже не анонимные письма.

Но в целом с приходом к власти в вашей стране Виктора Януковича и Партии регионов вижу очень хорошую перспективу для нормализации положения наших соотечественников в различных регионах Украины.

Более того, не так давно даже проводил в Брянской области специальное выездное заседание комитета, который возглавляю, посвященное вопросам межрегионального и приграничного сотрудничества регионов России и Украины. На это заседание приехали руководители законодательной и исполнительной власти различных регионов Украины.

Потому хотелось бы, чтобы некоторые именующие себя пророссийскими силы Украины были более активны. И здесь хотелось бы выделить такую структуру, как Блок Натальи Витренко, которая не на словах, а на деле действительно доказывает свою подлинно проукраинскую ориентацию

— Проукраинскую?

— Именно. Вот президент Ющенко, ушедший, слава Богу, с поста, говорил, что он проводил проукраинский курс. На самом деле он проводил проамериканский, прозападный курс. А такие, как Витренко, проводят проукраинский курс, ибо проукраинский курс — это максимальная интеграция с Россией при сохранении национального суверенитета, национальной идентичности и самобытности.

И тут я публично не соглашусь с первым своим заместителем, который недавно сказал такое, что не укладывается в голове ни одного образованного человека. А именно то, что украинцы — это, мол, на самом деле русские, которые «живут скраю». Он это сказал публично, официально — на одном из украинских телеканалов. Вот поменьше бы подобных заявлений — тогда все в российско-украинских отношениях будет более чем позитивным.

— Хочу, Алексей Владимирович, напомнить вам свой вопрос: Украина, как вы считаете, это отныне навсегда независимая, суверенная страна или — как иногда намекает ваш лидер — это временное явление?

— Вы знаете, я нахожусь в очень сложном положении. Начну со второй части вашего вопроса, потом перейду к его началу.

У меня два руководителя. Есть мой руководитель по линии партии, в которой состою, — Владимир Вольфович Жириновский. Но поскольку по конституции нашей страны внешнюю политику проводит президент, он — также руководитель для меня, руководителя внешнеполитического комитета. В данном случае я являюсь одним из инструментов в государственном внешнеполитическом курсе.

Теперь что касается якобы заявлений лидера ЛДПР, на которые вы обратили внимание. Владимир Жириновский — более чем просто образованный человек. И дай Бог всем руководителям политических партий, вместе взятым, иметь то образование, которое имеет он… И я не считаю возможным и корректным комментировать отдельные слова или некоторые суждения моего руководителя, председателя моей партии, скорее всего, вырванные из контекста…

Вы более чем профессиональный журналист, Сергей Александрович, и вы меня поймете. Мой товарищ Андрей Караулов начал уже довольно давно приглашать меня к себе на программу «Момент истины». Я в силу того, что являюсь представителем оппозиционной партии, критично настроен в отношении многих проблем, стоящих перед Россией, очень резко высказывался в его программе о коррупции, о том или ином негативном явлении. И он сказал мне еще в самом начале нашего сотрудничества в телеэфире: «Леша, вот то же самое говори, только добавляй: «Можно предположить…» или «Предполагаю…» Поэтому любое важное заявление того или иного политика нужно обязательно анализировать в общем контексте его речи.

Итак, что касается Украины. Я убежден: безусловно, Украина — суверенное, независимое государство. Так сложилось после распада Союза в 91-м году. И я как человек, уважающий международное право, имеющий юридическое образование, исхожу исключительно из этого и буду исходить исключительно из этого, если только украинский народ путем волеизъявления не выберет для своей страны иного пути.

А вообще любой профессиональный политик (а я себя отношу к этой категории) должен исходить из одного принципа — «никогда не говори никогда». Сейчас мы живем в тех реалиях, которые сейчас, а что будет через 50-100 лет, не знает никто. Думаю, что в том числе не знают и украинский народ, и украинские руководители.

Я выступаю лишь за одно — за единство славянских народов. Тем более — имеющих общую границу, общее географическое расположение и связанных между собой этим на века. Не говоря уж про вековые узы дружбы, общую историю, общие победы, в т. ч. над фашизмом, годовщину которой мы празднуем в этом году.

Можно очень много говорить на эту тему, но я рассуждаю не только как юрист-международник, а просто как думающий и, смею предположить, образованный человек. Итак, я убежден, что русские — это русские, а украинцы — это украинцы. Это два разных народа.

Осмелюсь в этом вопросе не согласиться со своим первым заместителем Константином Затулиным, несмотря на то, что он является представителем правящей партии «Единая Россия».

Москва

Сергей КИЧИГИН

2000.net.ua