Двадцать лет назад, в декабре 1991 года состоялось последнее событие, окончательно оформившее распад Союза и суверенитет Украины. В УССР прошел референдум, на который был вынесен вопрос — «Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?». В плебисците приняло участие 84% граждан республики, поддержали государственную независимость Украины 90,32% участников, не поддержали — около 8%.
Эти цифры тем более примечательны, что за семь месяцев до этого на общесоюзном референдуме 70% жителей «союзной житницы» проголосовали за сохранение СССР (28% были против этого). С одной стороны, столь радикальную смену взглядов можно объяснять итогом планомерной идеологической работы сепаратистов, но украинский политолог Вадим Карасев считает, что в основе лежал иной фактор. Он уверен, что основная масса людей исходила из понимания простого факта, что фактически Советского Союза на тот момент уже не существовало.
«К декабрю 1991-го года СССР уже не было — особенно это стало ясно после провала ГКЧП. Вполне закономерно поэтому, что в марте 1991-го года люди голосовали за сохранение Советского Союза, а, спустя полгода, в декабре 1991-го народ голосовал за выход УССР из состава СССР. Если в марте было за что голосовать, и было, что сохранять, то к началу зимы единого государства уже не было. Просто-напросто альтернативы никакой уже не было», — уверен политолог.
К этому примешивались стойкие иллюзии о том, что сравнительно небольшому украинскому государству в одиночку быстрее удастся выйти из общесоюзного экономического штопора. Как отмечает крымский политолог Андрей Мальгин, жители УССР верили, что избавление от бремени огромной страны принесет процветание. «В обществе господствовал тренд, что маленькое — это хорошо. Считалось, что Украине дополнительно приходится кормить ту же Среднюю Азию. При этом Украина по советским меркам была высокоразвитой страной — она была одним из индустриальных центров СССР. И это давало основу национал-демократам говорить, что как только Украина отделится — то сразу начнет жить великолепно», — рассказывает политолог.
Мальгин считает, что очень многие из тех, кто в декабре 1991-го голосовал за независимость, не вкладывали в это никакого национального смысла. «Даже русские, голосовавшие за независимость Украины, делали это не потому, что им была близка идея национального украинского государства. Они думали, что в маленьком процветающем обществе можно создать более полноценное государство европейского типа. Но все это осталось лишь иллюзией», — добавляет эксперт.
К тому же далеко не все из тех, кто поддержал независимость Украины, знали, что тем самым они подписывают приговор Советскому Союзу, считает историк Андрей Никифоров. «Начнем с того, что это был не референдум по выходу Украины из состава СССР. Это был референдум, на котором надо было поддержать независимость УССР. И в силу вот этой самой позитивной формулировки вопрос уже располагал к положительному ответу», — рассказывает эксперт. По его мнению, существовал еще один запутанный аргумент о том, что независимость Украины не означает выхода из состава Советского Союза. «Многие воспринимали это лишь как расширение полномочий. И многие из тех, кто пришел на референдум — не голосовали за распад СССР», — добавляет Никифоров.
Конечно, не стоит полагать, будто у голосовавших не было вовсе никаких политических целей. Главный редактор украинского телеканала ТВi Виталий Портников, убежден, что 1991-й год стал образцом ситуации, когда самые разные мотивы людей привели к одному результату. «Были те, кто голосовал именно за независимость Украины, за появление нового независимого государства на политической карте Европы. Были и те, кто, голосовал по экономическим мотивам, ведь жителям страны приводили статистику, по которой большинство бюджетообразующих предприятий УССР работали на центр. Украинцам объясняли, что независимая Украина будет богатой. Это, кстати, могло бы осуществиться — если бы после провозглашения независимости в стране были бы проведены необходимые реформы», — рассказывает политобозреватель.
«Были и те, кто голосовал за независимость потому, что ельцинская Россия фактически подменила на тот момент собой Советский Союз. Даже правительство СССР было фактически правительством РФ. И те, кто воспринимал Советский Союз именно как систему баланса интересов союзных республик — относились к этому моменту негативно. В частности, эта мотивация двигала членами коммунистической фракции в украинском парламенте. В конечном итоге, именно эта гамма интересов и привела к столь впечатляющему результату», — резюмирует Виталий Портников.
Спустя двадцать лет украинская социология выглядит на первый взгляд достаточно оптимистично. По данным Киевского международного института социологии, 82,6% граждан Украины поддерживают независимость своей страны, 70% респондентов считают, что Украина и Россия должны быть независимыми государствами «с открытыми границами без виз и таможни». 13% граждан Украины считают, что между двумя странами должен существовать визовый режим. И лишь 16% граждан страны выступают за создание единого государства — причем даже на юго-востоке их доля не превышает 25%.
Но именно опыт двадцатилетней давности подсказывает — общественные настроения нередко служат не компасом для государственной политики, а лишь флюгером, следующим за тенденциями, а не определяющим их. И потому было бы наивно думать, что нынешние цифры означают незыблемость существующей политической реальности. В конце концов, наше собственное прошлое научило нас, что история никогда не заканчивается. Она всегда продолжается.
Глеб ПЛОТНИКОВ
Источник: http://www.rosbalt.ru/ukraina/2011/12/06/921180.html