Достоинством и гордостью любого народа являются его выдающиеся деятели, которые своим созидательным трудом, своим интеллектом, знаниями и упорством выгравировывают имя своего народа на граните истории. К чести и славе крымских татар, у нас тоже есть целое созвездие благородных отцов нации, жизнь и взгляды которых на века останутся напутственным примером для грядущих поколений. Несомненно, одним из таких людей является Идрис Асанин — историк, поэт, писатель, публицист, один из выдающихся организаторов борьбы крымскотатарского народа за возвращение на Родину. Его сердце остановилось в августе 2007 года, но то, во имя чего оно билось 79 лет, и впредь, словно факел, будет зажигать души истинно любящих свою нацию людей.
У крымских татар есть благородная традиция — на всенародно собранные деньги устанавливать своим видным деятелям надмогильные камни. Значение подобных акций тяжело переоценить, ведь внося свой посильный вклад, человек становится причастным к увековеченной памяти своего великого предка. Именно такие вещи объединяют, консолидируют на духовном уровне. Так, по косвенным сведениям, был установлен башташ (надмогильный камень) Исмаилу Гаспринскому, люди собрали средства и возвели памятник на могиле в Узбекистане Джеббару Акимову, Милли Фирка организовала установку памятника Амету Абдураманову, по инициативе «ГК» и при блестящей организации всего процесса Иззетом Хаировым был установлен надмогильный камень Сабрие Сеутовой. Когда скончался Идрис Асанин, Эльдар Сеитбекиров инициировал идею именно всенародного сбора средств для установки надмогильной плиты. Об этом была поставлена в известность жена покойного Лемара Асанина. Так, в 2008 году — первая годовщина со дня смерти, после дуа (поминок) главный редактор «ГК» довел эти намерения до сведения общественности и, естественно, получил полную поддержку со стороны собравшихся. Тогда же была образована орггруппа, казначеем которой был избран Нури-эфенди Мустафаев. Изготовить памятник взялся скульптор Айдер Алиев, после обсуждения эскиза и текста началась кропотливая работа. От людей постепенно поступали деньги, значительную сумму выделила супруга Идриса-ага Лемара-ханум, а основным же спонсором выступил работавший тогда начальником УКСа, сегодня занимающий пост председателя Рескомнаца, Э. Дудаков. Именно он организовал закупку мрамора и обеспечил выполнение всех строительных работ. Общими усилиями цель была достигнута, 12 сентября сего года памятник выдающемуся деятелю крымскотатарского народа был открыт в Бахчисарае — в любимом городе, где Идрис-ага жил, работал, принимал гостей — своих дорогих друзей и в земле которой оказался навеки погребен.
В этот день к нему снова пришли родные, близкие, соратники, люди, с которыми он делился идеями и чье мнение всегда с уважением выслушивал. Также в мероприятии приняли участие: председатель Меджлиса Мустафа Джемилев, первый заместитель председателя Рефат Чубаров, председатель Рескомнаца Э. Дудаков, писатель Риза Фазыл, Нури-эфенди Мустафаев и другие. Каждый из них, выступая перед собравшимися, высказал свои суждения об Идрисе-ага как о ветеране национального движения, поэте, писателе и как о необыкновенном человеке в среде крымских татар.
Память об Идрисе Асанине всегда будет греть души всем тем, кто считал и считает его провидцем нации, своим учителем, своим наставником, своим другом и, наконец, светочем, который погаснет только с именем народа. В эти дни близкие ему люди вспоминают его так. Нури Мустафаев: «На протяжении долгого времени Идрис Асанин оставался одним из самых близких мне людей. Он искал правду, как в нашей истории, так и в современности. И всегда размышлял над судьбой крымских татар. Нам всегда будет его не хватать».
Энвер Озенбашлы: «Идрис-ага всю свою жизнь не прекращал заниматься саморазвитием. Он обладал глубоким и проницательным умом. Он всегда был невероятно совестливым, человеком с мягким характером, острым чувством юмора, он легко разбирался в человеческой психологии. Ради справедливости и истины готов был принести себя в жертву».
Эльдар Сеитбекиров: «Мне посчастливилось быть знакомым со многими ветеранами национального движения, которые прошли советские тюрьмы и лагеря. Идриса Асанина среди них я могу назвать наимудрейшим. В последние годы мы очень сблизились. Раз в месяц, а то и два, он звонил с просьбой срочно приехать к нему домой в Бахчисарай. Помимо конкретных дел, ему было интересно услышать мои мысли по поводу тех или иных проблем. В свою очередь после бесед с ним я заряжался энергией, воодушевлялся и действовал все решительнее. Идрис-ага часто любил повторять: какой редактор не имеет выговоров и нареканий, естественно, имея в виду советское время. В отношении сегодняшнего дня, он предупреждал, что мне надо всегда быть готовым и к упрекам, и к критике, и к угрозам. Несмотря на свой почтенный возраст, он сохранял возможность трезво мыслить и настойчиво призывал меня искать молодые кадры, при этом повторял: «с нами, стариками, много дел не совершишь, мы можем помочь только советом, практические же дела вершит молодежь». Он знал цену многим деятелям, но был умен, поэтому использовал потенциал этих людей в созидательном направлении. Он один из первых, кто раскусил негативные тенденции в национальном движении после возвращения на родину. Идрис-ага дистанцировался от лидеров, но при этом полностью не рвал отношений. Он умел мотивировать людей на работу. Будучи знатоком истории своего народа, он не мог оставаться равнодушным, когда история уничтожалась уже в наше время. Созданное им общество «Азизлер» в Бахчисарае активно занималось защитой культурного наследия крымских татар, и ведь работала организация в этом направлении эффективнее, чем государственные органы и крымскотатарские чиновники. И при жизни, и после смерти на этом поприще ему нет равных. Идрис-ага выполнил колоссальный труд, издав трехтомник об участниках национального движения. Этим ему удалось прервать историографическую традицию, основанную на существовании одного «солнца и его спутников». Он практически воскресил всех наших героев в народной памяти, теперь, несомненно, они будут жить вечно в нашей истории. Он был радушным хозяином, своих гостей всегда встречал чебуреками. А баночку домашнего инжирного варенья всегда берег для меня. До сих пор с улыбкой вспоминаю, когда на мое приветствие по телефону: «Селям алейкум, господин Асанин» слышал в ответ: «Господа не мы, господа — вы». На открытии надмогильного памятника прозвучало то, что он был тихим, но ярко писал. Категорически не согласен. Тихим он никогда не был. Это вовсе не означает, что для этого ему нужно было орать. У Идриса-ага была четкая позиция и он никогда не боялся говорить правду. Он мог организовать шумную акцию. Например, не дал реализоваться проекту строительства церкви на крымскотатарских захоронениях в его родной деревне Фотисала. Эта акция раздражала многих, в том числе крымскотатарских чиновников. Идрис-ага мог мобилизовать журналистов и вместе с ними противостоять разрушению крымскотатарских захоронений нынешними владельцами этих земельных участков. Он публично выражал свои мысли в своих публикациях, не боясь не только власть предержащих, но и не стесняясь пойти вразрез даже с мнением своих близких товарищей, если их поступки не соответствовали его воззрениям. Он был оком правды в Бахчисарайском районе, и с его безвременным уходом редакция «ГК» потеряла надежного партнера, а его место по прошествии уже трех лет остается пустующим. Подчеркну еще раз: к уровню Идриса Асанина как деятеля по охране культурного наследия в древней столице Крыма до сегодняшнего дня никто не приблизился».
Эльвина СЕИТОВА.
«Голос Крыма» № 38 (873) 17 сентября 2010 г.