Сообщение о том, что русский язык в Таджикистане может потерять статус языка межнационального общения, благодаря которому он использовался в документообороте и работе органов государственной власти, сразу попала в разряд сенсационных, породив в российских СМИ множество комментариев.
Со времени распада СССР отношение к русскому языку в бывших союзных республиках рассматривается российскими политиками и экспертами как степень про- , или напротив, анти- российскости их внешнеполитического курса. Между тем, корни последних заявлений таджикского руководства по языковой политике кроются скорее в особенностях внутренней политики существующего в республике политического режима.
22 июля президент Таджикистана Эмомали Рахмон, выступая с телевизионным обращением по случаю Дня языка, который ежегодно отмечается в республике со дня принятия в тогда еще Таджикской ССР 1989 г. закона о государственном языке, призвал парламент к скорейшему принятию нового закона о языке. Главная особенность этого закона — общаться с государственными учреждениями, предприятиями и организациями, а также получать информацию и документы жители республики после его принятия смогут только на государственном — таджикском языке. Речь Э. Рахмона была переполнена этнонациональной патетикой: «Именно государственный язык отражает достижения и материально-духовную жизнь народа нашей страны внутри неё и за её пределами…., является обликом и монументом нашей нации».
Основной смысл выступления президента заключен в словах о том, что «Судьба нации зависит от судьбы языка, то есть сохранение языка — это сохранение нации. Язык является важнейшим признаком нации, связующим звеном между поколениями».
Из выступления президента становятся ясными те обстоятельства, которые вызывают у него опасения за дальнейшую судьбу таджикского языка: 1) отсутствие установленных норм литературного языка, страдающего от диалектизмов и искажений; причем несоблюдение этих норм сказывается на работе средств массовой информации, в материалах которых «не соблюдаются установленные нормы литературного языка и даже принятые правила правописании», 2) соблюдение чистоты языка, который засоряется в СМИ «трудными и непонятными широким массам словами и терминами», а также «искусственными и случайными элементами»; 3) отсутствие адекватной терминологии, включая научные и международные термины; 4) функционирование языка в современных средствах информации и связи. Помимо ограничения использования русского языка решению этих проблем должно способствовать создание при правительстве Комитета по языку и терминологии, который будет создан в дополнение к уже существующему при правительстве Комитету по реализации закона «О языке», а также Комитету по терминологии при президиуме академии наук.
Согласно 2-й статье действующей в Таджикистане конституции, которая была принята в 1994 г., государственным языком республики является таджикский, а русский имеет статус языка межнационального общения. Кроме того, всем проживающим на территории страны нациям и народностям конституция гарантирует право свободно пользоваться своим родным языком. В этом отношении Таджикистан занимает промежуточное положение между двумя группами государств Центральной Азии. К первой из них относятся Казахстан и Киргизия, где русский язык имеет статус официального и наряду с государственным может использоваться в делопроизводстве и работе органов власти. Во вторую группу входят Узбекистан и Туркменистан, где государственными являются языки титульных этносов, а русский вообще не имеет никакого статуса. В качестве графической основы алфавитов Казахстан и Киргизия продолжают использовать оставшуюся с советских времен кириллицу, тогда как Узбекистан и Туркмения еще в 1990-е гг. перешли на латиницу. Впрочем, в Узбекистане опыт латинизации алфавита оказался неудачным, застопорившись на уровне средней школы, а после установления в 2005 г. союзнических отношений с Россией в республике стали раздаваться призывы вновь вернуться к кириллице.
Статус языка межнационального общения позволил русскому языку активно присутствовать в общественной жизни, делопроизводстве, науке и культуре Таджикистана. В отличие от Узбекистана и Туркменистана здесь не произошло и отказа от кириллицы, которая остается графической основой таджикского алфавита. Помимо тесных связей с Россией, где после окончания гражданской войны работает большая часть трудоспособного населения республики, сохранению кириллицы способствовало отсутствие у ираноязычного Таджикистана латинизированного эталона национального алфавита, которым для тюркских республик СНГ является турецкий алфавит.
В советский период Таджикистан являлся одной из наименее русифицированных союзных республик. Накануне распада СССР здесь проживали 388,5 тыс. русских, а численность всего некоренного населения достигала около 0,5 млн. чел. Однако, русским языком владели только 30% таджиков, что являлось «средним» для региона показателем. Для сравнения — доля владевших русским языком казахов достигала 62,8%, киргизов — 36,9%, тогда как туркмен — 27,5%, а узбеков — 22,3%. При этом таджикским языком владели всего 3,5% проживающих в республике русских. Таджикский язык занимал доминирующее положение в общеобразовательной школе — на нем получали образование 66% всех учащихся, в то время как на русском языке — 9,7%, а языках других этнических групп — 24,3%. Кроме того, на таджикском языке издавалось около 2/3 годового тиража газет, книг и брошюр и более 1/2 — журналов.
В течение всего периода независимости сфера использования русского языка в республике неуклонно снижалась.
В отличие от других государств Центральной Азии, где не было кровопролитной гражданской войны, Таджикистан лишился почти всего русского населения.
Его массовый отъезд начался после февральских беспорядков 1990 г. в Душанбе, а после распада СССР приобрел лавинообразный характер. В 1990 гг. численность русского населения Таджикистана сократилась в 17,5 раз, что является абсолютным рекордом среди государств СНГ. К 2000 г. в республике насчитывалось всего 68,2 тыс. русских, а к настоящему времени их осталось не более 50 тыс. человек. Большинство из них являются людьми пенсионного и предпенсионного возраста, которые в силу экономическим причин не имеют возможности эмигрировать в Россию. При этом в других государствах региона до сих пор сохранилась значительная русская община — в Казахстане проживают около 4 млн., в Узбекистане — более 0,5 млн., в Киргизии — около 400 тыс., а в Туркмении — около 100 тыс. русских. Массовая эмиграция русскоязычного населения привела к тому, что встретить на улицах таджикских городов «лицо славянской национальности» сегодня — большая редкость.
С отъездом некоренного населения резко сократилось и количество преподавателей русского языка, которых и в советский период было немного. К началу 2001 г. на русском языке в Таджикистане обучались 17 тыс. из 1,5 млн. школьников, удельный вес которых (1,1%) был несколько ниже доли некоренных этносов (1,7%). В сфере высшего образования положение русского языка было несколько лучше — образование на нем получали 15,5 тыс. (20,1%) студентов. В 1996 г. в Таджикистане был открыт Российско-Таджикский (Славянский) университет, ставший одним из наиболее престижных вузов среди коренного населения. Единственным языком преподавания в РТСУ является русский. В составе университета функционируют четыре факультета: экономический, юридический, филологический и исторический, которые готовят специалистов по полутора десяткам специальностям, включая такую востребованную в Таджикистане, как преподаватель русского языка.
Русский по-прежнему является одним из основных языков средств массовой информации. К концу 2000-х гг. еженедельный тираж 12 издаваемых на русском языке газет достигал 65 тыс. экземпляров. В отличие от Узбекистана и Туркменистана в стране свободно распространяются российские периодические издания, на русском языке издается официальный орган правительства Таджикистана — «Народная газета». Ежедневный выпуск новостей на русском языке выходит на таджикском телевидении. На большей части территории страны вещает российская радиостанция «Маяк». До начала 2009 г. в республике работал российский канал «РТР-планета», вещание которого было прекращено из-за долгов за трансляцию телевизионного сигнала.
При этом состояние системы образования в одной из беднейших стран СНГ таково, что население испытывает сложности не только с русским, но и с таджикским языком. В труднодоступных горных районах дети нередко вообще остаются неграмотными. Так, по данным «Ферганы.ру» в джамоате (хозяйстве) Оббурдон, расположенном в горной местности Матчинского района Согдийской области, в течение одиннадцати лет вообще не было школы, и дети нигде не учились. В итоге около 20 детей старшего школьного возраста остались неграмотными. Всего в поселке проживают 76 детей школьного возраста, и лишь 30 из них посещают школу, по окончании которой они получат свидетельство о 4-х классном образовании. Сама школа не имеет постоянного здания, а занятия в ней ведет один учитель, который ежедневно добирается до нее пешком на расстояние одиннадцати километров.
В этих условиях использование русского языка в Таджикистане вряд ли способно угрожать национальной независимости и задаче сохранения нации. Более того, ограничение его использования может иметь для республики неприятные последствия.
Ряд российских политиков и экспертов уже заявили о том, что в России может быть введен запрет на въезд трудовых мигрантов, не владеющих русским языком.
Истоки новой языковой политики Таджикистана кроются скорее в особенностях идеологического курса правящего режима, основанного на эксплуатации темы «арийского происхождения» таджикского народа. Объективно выбор идеологических систем у таджикского руководства, пришедшего к власти в результате гражданской войны с исламистами, был невелик: религиозная тематика была монополизирована оппозицией, прежняя коммунистическая модель себя исчерпала. Оставался вариант светского национализма «с опорой на национальные ценности», который и был избран. В числе прочих причин его выбор был обусловлен стремлением сплотить таджикский этнос, раздробленный на ряд воевавших друг с другом в ходе гражданской войны этнорегиональных общностей. Этой же цели должна служить и выработка единых литературных норм таджикского языка, имеющего в разных регионах республики свои диалекты.
В случае, если новый закон о языке все-таки будет принят, последствия ограничения использования русского языка для консолидации таджикского этноса, развития национальной науки и культуры можно будет оценить только через довольно продолжительный период. Опыт Индии, где английский язык на протяжении более чем полувека после обретения независимости продолжает играть важнейшую роль, свидетельствует скорее об обратном. Однако снижение статуса и сужение сферы применения русского языка в Таджикистане можно прогнозировать уже сейчас.
Александр ШУСТОВ (cпециально для Столетия)