На весну нынешнего года пришлось 160-летие Исмаила бей Гаспралы — Исмаила Гаспринского. Еще при жизни его соплеменники — крымские татары и представители других народов, исповедующих ислам, — признали его Великим учителем, Отцом нации. Его также называли человеком, который разбудил тюркский мир.
По меньшей мере, еще две юбилейные даты: 130 и 115 лет назад Исмаилом Гаспринским написаны знаковые в его многогранной творческой жизни публицистические работы — эссе «Русское мусульманство» и очерк «Русско-восточное соглашение». Чуть более века назад пользовавшийся высоким авторитетом в Париже журнал «Revue du Monde Musulman» выдвинул Исмаила Гаспринского в номинанты на награждение Нобелевской премией.
В самом конце самой длиннющей, самой главной в Бахчисарае улицы, взгляд прохожего надолго обращается к старинному каменному дому. В нем свыше тридцати лет жил и творил Исмаил Гаспринский. Из сообщений прессы мне было известно, что в мемориальном здании открыт Дом-музей человека, составившего славу крымскотатарской культуры. Его посещал Виктор Ющенко, может, и Леонид Кучма. Возможно, что сюда еще приедет нынешний президент Украины Виктор Янукович.
Вполне вероятно, что знаменитый бахчисарайский дом привлекает политиков высокого уровня из конъюнктурных политических соображений. Хотя нельзя сбрасывать со счетов их естественный интерес к личности Исмаила Гаспринского. Очерк «Русско-восточное соглашение» им был начат с фразы: «Русский человек наиболее легко сходится и наилучше уживается с различными народностями, привлекая их простотой, отзывчивостью и врожденной человечностью, свойственной русскому характеру». «Этим объясняется, — продолжал автор, — что мусульмане не чувствуют себя чужими на Руси и не чуждаются общения и сближения с русскими людьми».
Завершают же очерк слова: «Пусть мусульманские государства живут и развиваются вне всяких соглашений, но раз они чувствуют необходимость тех или других политических комбинаций — мы советуем им помнить про могучую Россию и прекрасный русский народ. Россия может жить и развиваться сама по себе, без всяких союзов и соглашений, но не в та-ком положении мусульманские государства». Вдобавок очерк содержит замечание о том, что соглашение исламских государств с Россией оградило бы их от эксплуатации со стороны Европы. Какой жизненный путь привел Исмаила Гаспринского к таким выводам?
Гаспра известна дачей Паниной, где век назад после тяжелого недуга восстанавливал силы Лев Толстой. Поселок не стерт с карты крымского Южнобережья. Но сохранилась ли в его окрестностях деревушка Аджикой? Очень хотелось бы, чтобы осталась. Именно там 21 марта 1851 года появился на свет Исмаил Гаспринский. Его отец, прапорщик Мустафа Гаспринский принадлежал к обедневшему мурзацкому роду. Имя его было внесено в дворянскую родословную книгу.
Мальчик посещал занятия в мусульманской школе — мектебе. Отставной прапорщик Мустафа Гаспринский жаждал видеть сына военным. Он отправил юношу сначала в Воронеж, затем в Москву в кадетский корпус. Некоторое время молодой человек каким-то образом квартировал в доме Михаила Каткова — «реакционного публициста, редактора «Русского вестника» и «Московских ведомостей» (формулировка советских времен).
В начале 60-х годов ХIХ века из своего парижского далека Иван Тургенев обращался к нему в своих письмах не иначе как «любезный Михаил Никифорович», а то и «любезнейший Михаил Никифорович» и так далее в этом же духе. А.П. Майкову, поэту, Иван Сергеевич писал: «Если бы не настоятельные требования Каткова, «Отцы и дети» никогда бы не явились». Но между Иваном Тургеневым и Михаилом Катковым пробежала огромная черная кошка.
«Базаров (главный герой романа «Отцы и дети». — Прим. автора) — это мое любимое детище, — писал Иван Тургенев общественной деятельнице Анне Философовой, — из-за которого я рассорился с Катковым». Дальше — больше: «В жизни… презирал только трех людей: Жирардена, Булгарина и издателя «Московских ведомостей», то есть Михаила Каткова».
О Михаиле Никифоровиче свидетельствовали многие деятели литературы. Но я обратился лишь к письмам автора «Отцов и детей» только потому, что после Михаила Каткова в жизни Исмаила Гаспринского был Иван Тургенев. Не по рекомендациям ли издателя «Московских ведомостей»? В 1871 году, когда 20-летний крымчанин оказался в Париже, между Катковым и Тургеневым еще сохранялись более или менее сносные отношения.
Исследователь Л.И. Климович, и не только он, утверждает, что Исмаил Гаспринский «работал в качестве секретаря у Ивана Сергеевича Тургенева».
Парень находил время, чтобы откликнуться на предложения составлять объявления на близких ему восточных языках по заказу конторы, специализировавшейся на их распространении. К парижскому периоду жизни Исмаила Гаспринского относится начало его журналистской деятельности. Он сотрудничал с редакциями некоторых русских газет.
Из Франции дорога домой, в Крым, пролегла для Исмаила Гаспринского через Алжир, Тунис, Египет, Грецию, Турцию. Большое впечатление в душе путешественника оставили встречи и беседы с младотурками в единоверной Турции.
В начале очерка сказано, что почти в конце самой длинной, самой главной в Бахчисарае улицы стоит дом Исмаила Гаспринского. В начале же ее высится молодой Исмаил Гаспринский в бронзе, в парадном мундире, при диковинных сегодня орденах. Награды он получил будучи избранным на пост мэра Бахчисарая. В то время ему едва перевалило за 25 лет. Но поди же ты, за короткое время молодому администратору удалось многократно увеличить бюджет города; шире открылись возможности для ремонта дорог, санитарной очистки улиц, строительства необходимых Бахчисараю объектов.
Этот город Исмаилу Гаспринскому был достаточно знаком. Перед поездкой за границу он учительствовал в Дерекое и знаменитом бахчисарайском Зенджерли. Посещение в детстве мектебе, часы, проведенные за кафедрой преподавателя, оставили нарастающее чувство неудовлетворенности. Под присмотром муллы ребятня занималась зубрежкой Корана — священной книги мусульман. Причем на арабском языке. Вот, по существу, и все обучение.
Повидавший мир Исмаил Гаспринский предложил усул-и-джадид — новый, фонетический, метод чтения, введение в программу обучения арифметики, русского языка, географии, истории и других светских предметов.
Верно будет сказано, что у новатора были яркие предшественники. С конца ХVIII до первых лет ХХ века в исламском мире стали известными такие просветители, как Утыз-Имяни аль Булгари, Габднасыр Курсави, Шигабутдина, Марджани, Хусаин Фаизханов, Аб-дул-Каюм Насыри. Но все они не решались поднять руку на старые традиции. Они предпочитали вести в кругу равных себе философские дискуссии. Исмаил же Гаспринский, по определению доктора исторических наук, профессора М.А. Усманова, «обращался к широкой публике на ее родном языке и по-русски ко всей грамотной России».
В бахчисарайском квартале Кайтаз-Ага Исмаилу Гаспринскому удалось организовать базовую школу, где детей учили по-новому. Клерикалы, религиозные фанатики с одной стороны и черносотенцы — с другой всячески мешали новатору. На него пытались навешивать ярлыки предателя, вероотступника, сепаратиста, панисламиста, пантюркиста, агента Турции. Хотя были и такие муллы, которые приезжали в Бахчисарай из Кавказа, районов Поволжья, других мест с тем, чтобы подробно ознакомиться с методами обучения в новометодных школах, поприсутствовать на уроках, увезти с собой образцы созданных энтузиастом учебных пособий, программ.
В 1911 году с целью пропаганды джадидизма Исмаил Гаспринский выезжал в далекую Индию, где его ждал восторженный прием. К 1916 году количество новометодных школ в мире перевалило за пять тысяч. В пик их популярности Бахчисарай, Казань, Оренбург, Баку, Уфу, скромный Троицк ставили рядом, а то и выше с такими признанными центрами просвещения, как Стамбул, Каир и Бейрут.
Кто-то скажет: в самом деле Исмаил Гаспринский — панисламист. Вот я и задумался. Ведь это им сказано, на чем может состояться объединение мусульманских тюрков, а именно: на основе единства языка, мысли и действия. Но можем ли мы корить его за это, если на карту было поставлено выживание не только его соплеменников, крымских татар как этноса, но и тюркской общины России. Или нам встать на позицию жившего в то время реакционера Н.И. Ильминского? Он решительно отказывал нерусским народам в образовании. Тревогу по этому поводу выражали и ранее. Но только Исмаил Гаспринский предложил реальные шаги к спасению — прежде всего идею общего тюркского языка. Это турецкий, но очищенный от арабских и персидских слов.
Исмаил Гаспринский никогда не забывал полученные в Париже навыки служения печатному слову. Он обратился к ним как к важному средству в реализации своих просветительских идей.
Годы потребовались, чтобы раздобыть денег для издания газеты. Средства мог подкинуть тесть-фабрикант из рода Акчуриных (не ведут ли от него свою родословную отец и сын Роман и Алексей Акчурины — крымский и севастопольский виноделы?). Но тесть уважил просьбу зятя лишь после того, как газета пошла. Деньги на нее Исмаил Гаспринский нашел далеко от родного порога. Их дали российские золотопромышленники братья Закир и Шакир Рамиевы.
Попытки издавать свои газеты предпринимались тюрками и ранее. Но практически безуспешно. Издатели либо не находили денег, либо на их пути вставала власть. Исмаилу Гаспринскому удалось достучаться до нее; видимо, потому, что к практическому осуществ-лению своего проекта он приступил в 1883 году, ознаменованном вековым юбилеем присоединения Крымского ханства к Российской империи.
«Терджиман» («Переводчик») — так называлась газета Исмаила Гаспринского. Первый номер газеты появился весной 1883 года. Она выходила в течение 35 лет, пока в 1918 году ее огонек не задули мощные вихри Гражданской войны. В течение трех десятков лет «Терджиман» редактировал непосредственно Исмаил Гаспринский. Формат этих заметок не позволяет дать хотя бы краткую характеристику содержания публиковавшихся в газете материалов. Все же о некоторых из них стоит сказать. В вышедшем в сентябре 1883 года 17-м номере «Терджимана» был помещен по-восточному прочувствованный некролог по случаю кончины Ивана Сергеевича Тургенева. Интересно, держал ли писатель в своих ослабевших руках первые выпуски газеты своего крымскотатарского друга?
Турки и армяне. В их вековом конфликте «Терджиману», по идее, нужно было бы занять позицию единоверцев. Однако же в 228-м номере газеты от 16 октября 1913 года увидела свет заметка под заголовком «Привет армянскому народу». Ее автор, Исмаил (наверняка же Гаспринский! — Автор) пишет: «Приветствуем тебя, скромный трудовой народ. Прими наше искреннее поздравление с 1500-летием твоей письменности и 400-летием твоей печати! Ты празднуешь не память кровавых побед, не память насилий над другими, ты радуешься своим культурным просветительским начинаниям. Привет тебе за 15-вековую письменность, за 4-вековую печатную книгу! Ты ими жил и сохранился; ими же ты будешь счастлив… Небольшой народ, ты послужил немало для культуры тех народов, с которыми ты живешь рядом или вперемешку».
Сильна и смела свободная мысль. Она не изменяла редактору «Терджимана» и его сотрудникам в освещении других тем. Была ли это статья о правах крымскотатарской женщины, был ли это отчет о посещении Августом Бебелем Турции или корреспонденция об осво-бодительной борьбе африканцев? Кстати, за три десятилетия Исмаил Гаспринский воспитал большую когорту талантливейших журналистов. Были среди них Осман Акчокраклы, Амет Озенбашлы, Асан Сабри Айвазов, Мусса Аджигинжигин и многие другие. К слову, Маса Акджигит написал первый татарский реалистический роман.
С годами наращивалась периодичность выхода газеты, в разы увеличился ее тираж. «Терджиман» читали в самых дальних городах Российской империи. Газета проложила себе дорогу далеко за ее рубеж: в Турцию, Египет, Индию… Материалы корреспондентов «Терджимана» перепечатывали на своих страницах ведущие европейские издания. «Влияние этой небольшой газеты, — писал современник, — было в тысячу раз значительней, чем то, что было у «Нового времени» или даже у знаменитой британской «Таймс».
Кроме «Терджиман», Исмаил Гаспринский наладил также выпуск в Бахчисарае таких печатных изданий, как газета «Миллет» («Нация»), «Алем-Сыбйан» («Мир детей»), иллюстрированный сатирический еженедельник «Ха-ха-ха». Дочь Мэтра Шефика редактировала газету «Алем-и-нисван» («Мир женщины»).
Каменный старинный дом в конце самой длинной, самой главной в Бахчисарае улицы… В нем Исмаил Гаспринский жил, творил, размышлял в нем размещались редакция «Терджимана», возможно, типография. Я десять лет не посещал Бахчисарай. И приехал сюда вновь, чтобы осмотреть экспозицию его нового музея — музея Исмаила Гаспринского. Но мемориальный дом пуст, непосещаем. Есть строгая охрана. Дюжий молодец сказал, что для высоких гостей дома, как во времена Потемкина, оформляли выставки из фондов Бахчисарайского историко-культурного заповедника.
У меня есть книжечка со статьей об Исмаиле Гаспринском. Ее автор, доктор исторических наук, профессор М.А. Усманов — современник многих из нас ныне живущих, высказывает, хочется надеяться, личное мнение о выдающемся крымскотатарском просветителе. По мнению уважаемого профессора, «не все мысли и выводы автора (Исмаила Гаспринского. — Автор) могут быть приняты сегодняшней публикой». Если Исмаил Гаспринский — Отец нации, то сын его не всегда прислушивается к нему, что не соответствует менталитету замечательного крымскотатарского народа.
Далее, М.А. Усманов считает, что «следует специально указать и на своеобразную наивность Гаспринского (Аксакала — почетного старейшины, номинанта на Нобелевскую премию. — Автор) он, например, мечтал о желательности и возможности «единения, сближения нравственного на почве равенства, свободы, науки и образования» (Что в этом плохого? — Автор) разноплеменных народов России, по-детски (без комментариев. — Автор) уповает на бескорыстную помощь со стороны господствующей нации империи…»
Жаль, что Исмаил Гаспринский лишен возможности ответить на эти слова, хотя есть рассчитанные на века его произведения, его богатое творческое наследие. Вот только бы открыть к нему доступ для широкой публики, широко растворить дверь в дом просветителя и мыслителя. Даже пустой и безлюдный, он излучает тепло, доброту, гостеприимство, благородный дух.
Александр КАЛЬКО
Источник: http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=28929