Стратегия развития Крыма до 2020 года, разработанная администрацией Януковича, выводит полуостров из треугольника Москва-Киев-Симферополь и ломает имперскую парадигму «непотопляемого авианосца». За счет чего будет выживать полуостров и в каком качестве он встретит возможную новую войну, «Росбалту» рассказал глава Таврического института регионального развития Андрей Клименко.
— Принятая Совмином АРК Стратегия развития Крыма до 2020 года у многих вызывает скепсис хотя бы потому, что в ней нет никакой конкретики — она лишь заявляет определенные векторы развития полуострова. Она практически не ставит конкретных сроков и промежуточных задач — в ней идет речь о тенденциях, которые должны возобладать в экономике Крыма. Это дает право говорить о поверхностном подходе разработчиков документа к развитию полуострова?
— Не совсем так. Сегодня понимание стратегии развития кардинально отличается от периода индустриальной экономики 80-х — 90-х годов прошлого века. В постиндустриальном обществе стратегические документы не могут быть такими, какими они были во время плановой экономики СССР. Современная стратегия — это не толстая книжка, где расписан каждый шаг на 10-20 лет. Согласитесь — ну как можно говорить о деталях, если мы не знаем, какой завтра или через полгода будет курс доллара? Мир в начале третьего тысячелетия, в том числе и из-за кризиса, вошел в зону высокой турбулентности, где стандартные методы прогнозирования — они не работают. Сегодня нужны технологии управления хаосом в условиях неопределенности. По сути, мир находится на переходе к шестому технологическому укладу, когда мы переходим от мобильных технологий связи к генной инженерии и андронным коллайдерам.
Все специалисты сходятся в одном — стратегия должна задавать некий вектор — куда мы идем. И должна ставить какие-то красные флажки, за которые нельзя выходить. Кстати, яркий пример того, что такое локальная стратегия показал тогда ещё президент России Владимир Путин. Когда возник газовый кризис с Украиной, он собрал своих людей и сказал — «мы Украину обойдем одной трубой с севера, а другой с юга». Я никаких политических оценок не даю этому событию — но это был именно образец локальной стратегии. А дальше уже включились Газпром, МИД, переговорщики, начали писать письма, договора и т.д…
— Тогда о каких достоинствах документа «Стратегия развития Крыма» можно говорить сегодня?
— Мне кажется, что серьезных достоинств у этого текста несколько. Первое — что этот документ подготовил Национальный институт стратегических исследований при президенте Украины. Документов с таким титульным листом в отношении Крыма не делалось никогда — он претендует на то, чтобы излагать некий системный взгляд государства Украина на Крым. И это уже хорошо — что такой взгляд есть.
Второй принципиальный момент — позиционирование Крыма на внешнем рынке. Развитие Крыма надо рассматривать не в привычном треугольнике Симферополь-Киев-Москва, а в контексте конкурентной ситуации Черноморского региона — тех стран, что находятся от него на удалении 300-500 километров. Это правильно с точки зрения и экономики, и логистики. Основные конкуренты Крыма за туристов, за транспортные потоки, за морские перевозки, за инвестиции — это сегодня причерноморские области Украины и России, Грузия, Турция, Болгария, Румыния, Молдова. Инвестор понимает, что он хочет инвестировать где-то в этом регионе — и он будет выбирать именно из этого географического меню.
Третье — в этом документе совершенно четко сказано следующее: если будет продолжаться инерционный сценарий — тот, что идет последние 20 лет — то будущее Крыма печально. И вот этот реальный вывод о том, что единственным выходом может служить серьезная модернизация крымского полуострова — это несомненный плюс.
— Но ведь сегодня, так или иначе, идет речь о коренном сломе всех тех парадигм восприятия Крыма, что существовали очень долго…
— Конечно. Судите сами. История Крыма насчитывает в обозримом прошлом — 2500-3000 лет. 99% этого времени Крым воспринимался как некий «хаб» — эдакий коммуникационный узел, где товары высоких технологий Средиземноморской цивилизаций обменивались на товары «дикого поля». Ювелирные изделия, амфоры, вино, ткани менялись у скифов и других кочевых народов на рыбу и зерно, лошадей и рабов. И Крым в лице Херсонеса и других торговых городов очень долго выполнял транзитно-коммуникационную функцию, причем это касалось не только материальных вещей, но и культуры. Примером тому может служить пришедшее именно из Крыма на Русь христианство. То есть наш полуостров на протяжении многих веков был своего рода большой зоной порто-франко.
Когда сюда пришла Россия, назначение Крыма принципиально изменилось. Он стал военно-морской крепостью на южных берегах империи — плацдармом в извечном стремлении Российской империи к проливам. Фактически до начала Второй мировой войны эта мечта о проливах сохранялась. Из-за этого, кстати, и родилась Одесса. Когда Крым закрыли для торговли и превратили в военно-морскую базу — тут же была создана Одесса как новое порто-франко. И то и другое произошло при Екатерине II.
Нечто подобное было и во время Великой Отечественной войны, когда Гитлер рассматривал Крым как «непотопляемый авианосец» — он понимал, что военные самолеты на местных аэродромах контролируют весь регион.
В Советском Союзе Крым также служил непотопляемым авианосцем и воинской базой. В какой-то степени это был ещё и опорный пункт космических войск в силу своего географического положения на 45-й параллели.
Но сейчас время изменилось, и функция выдвинутого на юг военного плацдарма оказалась ненужной Украине, а старые функции — портовые, транзитные, торговые — уже соседи разобрали. Что-то Одесса взяла, что-то Новороссийск. Фактически, Крым с самого распада Советского Союза находился в поиске своего места, новой парадигмы собственного существования. И, в принципе, теперь если Крым станет рассматриваться как экономический плацдарм реализации политики Украины в Черноморском регионе — это вполне адекватно.
— А сегодня можно говорить о какой бы то ни было политике Украины в отношении Черноморского региона? Разве она существует?
— Пока что нет. Но именно ситуация с принятием Стратегии развития полуострова может заставить страну думать о своей Черноморской политике. А она просто должна быть — ведь именно в этом регионе будут в ближайшие годы разворачиваться серьезнейшие события.
— Тогда какой могла бы быть новая парадигма существования, например, Севастополя?
— Я думаю, что после харьковских соглашений то окно новых возможностей, которое теоретически открывалось у Севастополя в 2017 году — изменилось. Я не даю политических оценок соглашениям по «газофлоту» — но они влияют на вектор развития города. Одно дело — говорить о Севастополе, как о городе, который скоро перестанет быть военно-морской базой, и совсем другое — если эта база в городе сохраняется. Сегодняшнее развитие Севастополя напрямую связано с тем, сочтут ли инвесторы для себя наличие двух флотов в городе как дополнительный фактор безопасности или же, как очередной фактор риска. И если есть у Украины интерес развивать Севастополь как промышленный центр — то надо убеждать всех, что наличие на рейде военных кораблей двух стран в современном бурном мире может быть дополнительной гарантией безопасности инвестиций.
— А за этими словами о мирном сосуществовании двух флотов как гарантии безопасности тех же инвестиций — может стоять реальное наполнение?
— Теоретически — да. Как гипотетический пример можно привести опыт тех международных военных программ, в которых военные корабли разных стран работают вместе, невзирая на то, какие взаимоотношения складываются у самих государств. Например, учения «Блэксифор». Давайте представим, что теоретически Севастополь — это база «Блэксифор» и российский крейсер стоит рядом с турецким фрегатом, румынским корветом, болгарской подлодкой, украинским десантным кораблем и грузинским ракетным катером…
— Вы допускаете вероятность подобного развития событий?
— Кто знает?.. Одна из миссий черноморского региона — в том, что он выполняет роль щита, закрывающего Европу с юго-восточного направления. Ведь все основные на сегодня риски — Иран, Ирак и т.д. — они прикрываются именно с этого направления. Теоретически, такие варианты тоже нельзя исключать.
— Допустим, от старых парадигм развития Крыма решено отказаться. Какое место в системе разделения труда в Черноморском регионе может найтись для полуострова?
— Первым приоритетом должно идти санаторно-курортное и туристическое направление. При этом неслучайно, что сперва следует именно санаторно-курортный вектор. Население Европы и западного мира очень быстро стареет, возникает спрос на здоровое долголетие. И поэтому возникают спрос на технологии, которые продлевают человеку здоровую трудоспособную жизнь.
Второй важный момент состоит в том, что впервые в официальном документе сформулирован тезис о том, что Крыму нужна новая промышленность. Без новой промышленности экономика Крыма будет неполноценна всегда — одними лишь курортами и туризмом Крым сыт не будет. А, значит, должно быть точное машиностроение, современное приборостроение, информационные технологии, возможно, некие биотехнологии. Единственным критерием в данном случае должны служить экологические рамки. Вообще — это не дело государства — диктовать бизнесу, что именно ему производить. Бизнес сам разберется, нужно лишь обеспечить условия: безопасность, недорогую и эффективную логистику, нормальный налоговый, таможенный и правовой режим. Надо также брать во внимание фактор ментальности трудовых ресурсов — ведь, если тот же немец будет строго следовать инструкции, то наш человек будет всегда к любой инструкции относиться весьма творчески.
Третий приоритет для Крыма — это аграрный комплекс 21 века, ведь спрос на экологически чистую продукцию ещё никто не отменял. В принципе, можно говорить ещё и о транзитном потенциале, но эта тема выглядит сложной, поскольку за транзитные потоки даже в границах Украины порты конкурируют. И увеличение транзитной нагрузки на Крым может негативно сказаться на портах Одессы, Николаева, Херсона и государство этого не может не учитывать. При этом не исключено, что специфика географического положения Крыма будет реализована в виде, скажем, авиационного транзита.
— Между тем, недавно принятый налоговый кодекс в Украине не предусматривает никаких региональных налоговых льгот…
— Мне вообще сложно комментировать этот Налоговый кодекс. У меня есть такое ощущение, что когда авторы этого документа проведут сравнительный анализ налоговых режимов в странах Черноморского региона — они поймут, что уже очень скоро в этот налоговый кодекс нужно будет вносить серьезные изменения, чтобы стимулировать развитие Крыма. Ведь речь о том, что в Налоговом кодексе попросту нет тех вещей, которые, на мой взгляд, должны обязательно в нем присутствовать.
— А как обстоит дело с развитием непосредственных соседей и конкурентов полуострова по Черному морю?
— Если реально смотреть на вещи, то Крым — аутсайдер региона. И это отставание может углубиться, поскольку Турция сегодня быстро развивается, Болгария и Румыния бросились за ней вдогонку, Сочи готовится к Олимпиаде, Грузия стремительно развивает Аджарию, установив там самый льготный режим налогообложения в стране. Наверняка будет какое-то движение и в Абхазии, и в Молдове с её перманентным дрейфом в сторону Евросоюза и Румынии.
При этом надо понимать — вполне вероятно, что в ближайшие годы Черное море станет зоной очень жесткой конкуренции трубопроводных и танкерных маршрутов. Одновременно, все черноморские страны подходят к расширению добычи углеводородов на шельфе. Недавно появились публикации известного прогнозиста Джорджа Фридмана — он проехал по странам Черноморского региона и вывел: здесь обязательно будет конфликт, непонятно только какой и когда. При желании именно в Черном море можно организовать очень хорошую войну — ведь тут сталкиваются энергетические интересы Евросоюза, России, Турции, США, стран Каспийского региона.
— Но речь ведь не идет только о внешних угрозах для Крыма. Существует масса иных дисбалансов, которые нужно преодолевать.
— Само собой. Например, нужно рассматривать в долгосрочной перспективе фактор изменения климата — ведь это влечет за собой повышение засушливости в степных районах полуострова и несет риски для сельского хозяйства. Нужно внимательно отслеживать демографические процессы — иначе мы можем размахнуться на какие-то серьезные проекты, а потом окажется, что для них просто нет человеческих ресурсов. У нас уже, между прочим, есть проблема с инженерными кадрами и технарями — мы превращаемся в территорию дворников, продавцов, официантов, портье и охранников, а это территория, которая по своему профессиональному составу не способна к модернизационным прорывам.
И самое главное — нам нужно менять ментальность крымского населения. Нужен общественный запрос на модернизацию, реформы, лидерство, чего сегодня добиться будет непросто. Нам нужно, в конце концов, преодолевать крымское изолированное островное мышление — ведь именно из-за него порой и возникают многие проблемы.
Ещё пора понять, что одними лишь усилиями «сверху» ничего не добиться. Для авторитарной модернизации нужен Сталин — эти механизмы в украинских реалиях невозможны. Нужно с людьми говорить, нужно убеждать, нужна пропаганда, если угодно. Ведь среди крымчан мало кто отдает себе отчет, что за морем находятся Турция или Грузия, расстояние до которых в два-три раза меньше, чем до Киева.
— Но недавно из Крыма ушел российский олигарх Лебедев, заявивший о том, что он устал от коррупции и «наездов» со стороны проверяющих структур. Чего стоят любые декларации о развитии, если чиновникам выгодно сохранение нынешнего статус-кво?
— Стратегию реализуют стратеги — и абсолютно не нужно, чтобы 90% людей мыслило долгосрочными категориями. Так же и с чиновниками: если наверху хотят что-то поменять, то это их проблема — как использовать существующую пресловутую вертикаль власти в стране, чтобы поставленных целей добиваться.
Тем более, как мне кажется, сегодня уровень коррупции в Украине уже достиг такой стадии, когда государство будет вынуждено принимать самые жесткие меры. Хотя бы потому, что иссякает сам ресурс для коррупции. Если нет доходов, то нечего воровать, если нет развития — то не будет и взяток. Ведь, по сути, сегодня в местных бюджетах остались только защищенные статьи на зарплату бюджетникам, которые нельзя украсть — и эта ситуация рано или поздно перестанет устраивать и самих чиновников.
-А Крыму на пути собственного развития удастся обойтись без революции? Ведь земля «раздерибанена» под частные коттеджи, 100-метровая прибрежная полоса застроена вдоль и поперек…
— Опыт наших соседей подсказывает, что реально решить и это. Достаточно посмотреть сегодняшнюю Испанию, которая разгребает и сносит всё то, что понастроили за 30 лет в её собственной 100-метровой зоне. Сегодня этим же занимается Болгария — и тоже достаточно успешно. Если есть стратегическое видение- то всегда находится и механизм. Либо это механизмы правовые, судебные, административные, когда возвращается неправильно отведенное, либо это механизмы экономические — когда что-то выкупается для экономических нужд государства.
Важно понять — Крым можно вытащить из аутсайдеров региона, но для этого нужно работать не покладая рук. И, что не менее важно, пришла пора избавляться от стереотипов прошлого -ведь именно они, порой, и становятся причиной наших ошибок и неудач.
Беседовал Павел КАЗАРИН