13 августа в Стамбуле в семье Кутуб-заде родился мальчик, которого назвали Кенан, что означает «честный». 28 января 1945 года, через день после освобождения лагеря в Освенциме, он стал одним из пяти операторов, зашедших на территорию лагеря смерти для съемок документальной хроники. Позже киноматериалы легли в основу обвинения нацистских преступников на Нюрнбергском процессе. А имя Кенана Кутуб-заде навсегда оказалось вписано в череду выдающихся сыновей крымскотатарского народа.

Когда будущий фронтовик-кинооператор был еще совсем маленьким, его семья вернулась из Турции на Родину – в Бахчисарай, где и вырос Кенан, получил самое обычное по тем временам школьное образование, поступил в техникум на отделение полиграфиста. Получив специальность, юноша отправляется работать в Ялту, где вскоре посещает Ялтинскую киностудию и влюбляется в профессию кинооператора. В 1927 году Кенан Кутуб-заде устраивается работать сначала лишь помощником оператора на южную «фабрику грез». В 1932 году он переезжает в Москву и получает работу оператора на киностудии «Востокфильм», а в 1938-м – Центральной студии документальных фильмов. Одновременно он получает образование во ВГИКе. Выпускники этой киношной кузницы уже 23 июля 1941 года начинают работу над фронтовой кинохроникой. Их ряды пополнил и Кутуб-заде.

Как вспоминал позже известный оператор-документалист Кричевский, к такой работе их до сих пор не готовили:

«Хотя в Тарнополе нас одели в военную форму, мы выглядели все-таки штатскими. И взгляды наши не всегда соответствовали военному времени: многим почему-то казалось, что мы, замаскированные листьями на каких-то высотках, будем спокойно снимать баталии. Все оказалось, конечно, не так».

Чтобы передать хотя бы часть происходящего на поле боя, приходилось находиться на нем непосредственно и работать под обстрелом. Ничуть не проще – вести кинохронику из разрушенных городов и селений. «Плачьте, но снимайте», — это знаменитое обращение Александра Довженко к фронтовым операторам отнюдь не было лишь красивой фигурой речи. В мемуарах кинодокументалистов много воспоминаний о том, как поначалу они просто не решались включить камеру.

«Трудно, невозможно было снимать наше горе, наши потери. Вспоминаю, что когда я увидел, как на моих глазах был сбит советский самолет, и когда были обнаружены трупы летчиков, я не снимал это, просто не снимал! У меня камера была в руках, и я, давясь слезами, смотрел на это, но не снимал. Теперь я себя проклинаю за это», — вспоминал знаменитый режиссер Роман Кармен, который к тому времени не был новичком и уже успел поработать в Испании во время гражданской войны.

Сам Кутуб-заде позже писал: «Проводя съемки в одном из московских госпиталей, я впервые почувствовал, что такое война, когда увидел, как молоденькому летчику ампутировали ногу. Вместе со мной был М.Посельский; когда он увидел ампутацию, ему стало плохо… Это тот Михаил Посельский, который спустя четыре года снимал уличные бои в Берлине…».

С 1942 года Кутуб-заде — кинооператор политуправления 1-го Украинского фронта. Принимал участие в Киевской, Житомирско-Бердичевской, Корсунь-Шевченковской наступательных операциях, в Берлинской наступательной операции.

О том, как проходила работа на фронте, свидетельствует текст наградного листа оператора:

«… Кутуб-заде начал свою работу на 1-м Украинском фронте с киносъемки боев в районе Малина. Двигаясь с передовыми частями, все время находясь в боевых порядках, Кутуб-заде дал яркий, интересный репортаж с поля боя, в районе Белая Церковь.

Исключительную смелость и отвагу проявил Кутуб-заде при съемке ликвидации Корсунь-Шевченковской группировки. Будучи зaброшен в район окружения на самолете, снимая в труднейших условиях снежной метели, передвигаясь с киноаппаратурой пешком, будучи тяжело больным, Кутуб-заде не сорвал порученного ему задания и под сильным артогнем противника, пытавшегося прорваться из кольца, дал волнующие эпизоды разгрома немецкой группировки. По окончании этой съемки, будучи уже не в состоянии передвигаться, oпeратор Кутуб-заде был отправлен в Москву на излечение. После выздоровления Кутуб-заде возвратился на 1-й Украинской фронт и принял участие в съемках боев в районе Бучач.

Во время июльского наступления оператор Кутуб-заде находился в частях и снимал боевые эпизоды района Львова. Войдя в город одним из первых, Кутуб-заде дал исторический, неповторимый репортаж о вхождении Красной Армии в город Львов и встречу ее с населением.

Сейчас Кутуб-заде находится в районе Вислы и снимает форсирование ее нашими войсками.

Оператор Кутуб-Заде вполне достоин правительственной награды – ордена Отечественной Войны 2-й степени».

О самой знаменитой и тяжелой работе знаменитый крымчанин сам оставил воспоминания:

«Я был с танкистами, которые ворвались в Освенцим и освободили его. Еще дымились печи… Когда я увидел детей, на которых фашисты ставили свои опыты, когда увидел горы обуви и волос, думал, сердце остановится. Снимал и плакал…».

На видео – более чем подробный документ. Чертежи бараков, территории, двойной ряд проволоки с током высокого напряжения, система оповещения, архивы – все подробно запечатлено. Истощенные люди с отрешенными взглядами, не верящие еще в свою свободу. Крупный план демонстрирует пожилого мужчину, голос за кадром уточняет, что «старику» всего 42 года. На территории еще лежат трупы. Врачи помогают выйти тем, кто не может двигаться без посторонней помощи. Большая группа детей – не обритых, с более или менее сытым видом – показывают вытатуированные номера на руках. Все это близнецы – их фашистские медики оставили в живых для опытов. Блок с газовыми камерами, блок пыток, ров, полный погибших от голода. Склады с тюками женских волос. Склад очков. Склад белья и платья. Вереница людей, которых после различных фашистских экспериментов осматривают врачи.

Советский писатель Всеволод Вишневский позже напишет о том, как участникам Нюрнбергского процесса представили кинодокумент:

«В 3 часа 37 минут 9 февраля советский фильм, снятый фронтовыми операторами, представлен суду. Это один из крупнейших документальных фильмов мирового значения. Мне слышно в наушниках, как срывается дыхание у иностранных переводчиков, как от волнения они пропускают слова. Подсудимые впились глазами в экран. Не сморят только Геринг и Гесс. Потом не выдерживает и Геринг. Он берет наушники и, грузно повернувшись, сморит на дело рук своих».

После войны Кенан Кутуб-заде переезжает в Ростов-на-Дону, работает на местной киностудии, преподает в кинотехникуме. Его сын от первого брака Исмет продолжает дело отца и работает оператором на «Останкино». Второй сын Тимур стал геологом в Ростове.

Послевоенные картины, в производстве которых принимал участие Кутуб-заде, в основном оставались в рамках вполне обыденной советской журналистики: «День победившей страны» (1947 год), «Женщины социалистического транспорта» (1950 год), «На Кубанской земле» (1962 год), «Пребывание чехословацкой крестьянской делегации в Советском Союзе» (1949 год). По воспоминаниям учеников маститого оператора, куда больше в этот период жизни его интересовало преподавание. Как пишет в своей статье один из благодарных студентов Юрий Щербаков, сгруппировавшуюся вокруг Кутуб-заде молодежь называли «кутубченками».

В мае 2016 года в Ростове-на-Дону был установлен памятный знак «Фронтовым операторам Ростовской киностудии» с 11-ю фамилиями, среди которых Кутуб-заде. В этом городе он прожил до 22 февраля 1981 года. В том же 2016 году в честь 110-летия со дня рождения кинооператора предложили увековечить его имя на Ялтинской киностудии.

Источник: https://tat.rus4all.ru/city_msk/20180813/728734522.html