Революции, которые сотрясают весь Большой Ближний Восток, охватывают огромные массы людей, сдвигают застывшие пласты привычной восточной жизни. Каждая из этих революций обладает мощной социальной энергией. И в этом смысле нельзя не согласиться с политологами — французами египетского происхождения — Адель Рифатом и Бахкат эль-Нади, которые пишут, что арабские революции 2011 года «оборвали старую песню про бессилие народа» («Liberation», Франция, 03.02.2011). 

Но, одновременно с народной энергией, каждая революция представляет собой мистерию — во многом срежиссированное представление, окутанное совокупностью тайных культовых мероприятий, о сути которых знают лишь посвященные.

Выдвигается множество гипотез о причинах этих революций, механизмах их осуществления. Версии колеблются от конспирологических (у нас в стране — Гейдар Джемаль, Александр Елисеев) до чисто экономических или геостратегических (борьба за мировое господство). Относясь к конспирологии с большим уважением, мы в нашем анализе всё же оставим ее в стороне и обратимся к рассмотрению факторов, которым можно дать эмпирическое объяснение.

Возьмем экономические факторы. Можно долго рассуждать об объективных экономических закономерностях арабских революций, но все эти рассуждения разваливаются, как карточный домик, если мы посмотрим на реальные цифры. Например, Египет. За период правления Мубарака население страны выросло более чем в два раза. Последние годы ВВП Египта постоянно увеличивался на 4-5%, а в период финансового кризиса, когда упала экономика США, Европы, большинства стран мира, ВВП Египта еще более возрос. К моменту революции ВВП страны составил 500 млрд. долларов. Там в последние годы не было голода как такового. И нищих, как, например, в Индии. Летом прошлого года я был в Каире, и даже внешне этот великий город выглядел преуспевающим, громадным, бурлящим, с хорошо одетыми людьми, заполненными кафе и ресторанами. Никаких признаков кризиса, который должен вывести людей на улицы, не было видно и в помине.

Многие наши политологи и экономисты сейчас любят говорить, что причиной египетской революции стало то, что пятая часть египетского общества — нищие. Но ведь революция, которая здесь произошла, это — не революция нищих! Это — революция среднего класса (как мы могли убедиться, глядя на экраны телевизоров, — революция упитанных людей).

Еще лучше экономическая ситуация была в Тунисе. Но там режим пал первым. Смешно говорить о тяжелой экономической ситуации в Иордании и Бахрейне, которые входят в число наиболее благополучных в экономическом отношении стран Ближнего Востока.

В последние месяцы перед революциями отмечался рост цен на продовольствие. Но, например, в России этот рост был гораздо более интенсивным. Поэтому объективных индикаторов революции здесь не видно.

Каждая арабская революция имеет свои яркие индивидуальные черты. Дмитрий Тренин справедливо считает, что где-то на первом плане оказываются «продвинутые» средние классы, борющиеся против засилья несменяемой верхушки, где-то — племенные отличия, где-то — межконфессиональная рознь. Но, на наш взгляд, ни один из этих факторов сам по себе не мог вызвать такого мощного революционного взрыва, который мы наблюдаем.

Значит, должен работать некий мощный субъективный фактор, организующий и спонсирующий арабские революции.

Американская поддержка твиттерных революций

По моему мнению, таким фактором стала американская поддержка революций на Большом Ближнем Востоке. Весьма красноречиво в этой связи интервью Хиллари Клинтон телеканалу «Альхурра», являющемуся частью иновещания США на Ближний Восток.

«Альхурра». Госпожа госсекретарь,.. сегодня премьер-министр Израиля Нетаньяху сказал, что в арабском мире начинается землетрясение. Согласны ли вы с таким описанием ситуации?

Хиллари Клинтон. Происходят изменения, и это именно то, за что выступали и выступают Соединенные Штаты, администрация и я лично…» («Голос Америки», 14.02.2011).

А до этих интервью было самое главное заявление — президента США Барака Обамы, который прямым текстом сказал, что свержение Мубарака равнозначно падению Берлинской стены. Обама фактически подтвердил законность присуждения ему авансом Нобелевской премии.

За падение Берлинской стены Михаил Горбачев в свое время получил Нобелевскую премию. Барак Обама был удостоен этой награды за будущие заслуги в переустройстве мире. Теперь он подтвердил, что эта премия была дана ему не случайно.

Что последовало после крушения Берлинской стены для нашей страны, мы прекрасно помним — распад Советского Союза.

Что нас ждет в результате арабских «революций»? Думаю, что позитивных ожиданий ни для власти, ни для народа не предвидится. Для власти уж точно.

Недавний соперник Обамы на президентских выборах, а ныне сенатор Джон Маккейн в интервью CBS News (14.02.2011) заявил: «Я уверен, что одним Египтом и Ближним Востоком дело не ограничится. Права человека — вещь универсальная, вот почему вскоре мы можем услышать о борьбе за демократию в любой другой стране»…

«Этот ветер перемен должен стать поводом глубоко задуматься для властей некоторых стран. После свержения Мубарака я на месте Путина чувствовал бы себя куда в меньшей безопасности, сидя в Кремле со своими друзьями из КГБ», — отметил сенатор.

Он также подчеркнул, что «та же ситуация с Китаем». «Я не чувствовал бы себя в безопасности, находясь на курорте с президентом Китая и его приближенными, которые управляют судьбой более миллиарда человек», — сказал Маккейн.

И, как подтверждение этих слов, — сообщение госдепа США о том, что при сокращении бюджета на все международные программы Белый дом не станет сокращать бюджет, выделяемый на «поддержку демократии в России.

15 февраля с.г., выступая в Университете Джорджа Вашингтона, Хиллари Клинтон заявила, что США выделяют дополнительные средства на «поддержку технических экспертов и активистов, старающихся действовать в обход ограничений, устанавливаемых правительствами в отношении доступа к Интернету». Клинтон сообщила также, что в этом году Госдепартамент США откроет микроблоги на сайте Twitter на китайском, русском языках и хинди. «Это даст нам возможность в режиме реального времени установить двусторонний диалог с людьми, используя такие каналы связи, которые правительства (этих стран) не блокируют», — сказала госсекретарь США. Тогда же прозвучал и следующий пассаж: «Мы осуществляем широкий и инновационный подход, при котором наша дипломатия дополняется технологией, защищенными сетями распределения программных продуктов и прямой поддержкой тех, кто находится на передовых линиях. Мы постоянно находимся в курсе событий, беседуя с интернет-активистами о том, где они нуждаются в помощи, и наш диверсифицированный подход означает, что мы в состоянии адаптироваться к спектру угроз, с которыми они сталкиваются. Мы поддерживаем несколько инструментов, так что если репрессивные правительства найдут способ справиться с одним из них, другие будут по-прежнему доступны. И мы инвестируем в передовые технологии, потому что мы знаем, что репрессивные правительства постоянно совершенствуют свои методы угнетения, и мы намерены идти впереди них» (America. gov., 15.02.2011).

На следующий день, 16 февраля с.г., на открытии «Стратегического диалога с гражданским обществом» Клинтон сказала, что администрация Обамы более чем вдвое увеличит финансовую поддержку, оказываемую «действиям, которые предпринимаются в ответ на угрозы гражданскому обществу, чтобы помочь арестованным борцам за права человека, подвергающимся запугиванию активистам и журналистам, испытывающим на себе давление цензуры».

Она отметила, что Соединенные Штаты также открыли «международный фонд, который будет использоваться для оказания срочной помощи — обеспечения связи, инструментов и юридической поддержки», неправительственным организациям, которые жестоко преследуются государством («America. gov. 16.02.2011).

Итальянская «Corriere della Sera» в тот же день написала, что Госдепартамент США разработал специальные программы, помогающие активистам демократии обходить цензуру в сети. Кроме того, будут подготовлены мини-учебники «выживания»: как не оставлять следов от своих электронных писем, очищать память компьютеров, уходить от охоты, организованной аппаратами безопасности.

Рассмотрим, как информационные технологии и поддержка «гражданских активистов» становились движущими силами современных восточных революций.

«Wikileaks» как революционный фактор в Тунисе, Египте и Ливии

Нельзя не согласиться с выводом американского издания «Business insider» (от 14.01.2011) в том, что тунисское правительство пало во многом из-за главной сенсации прошлого года — «Wikileaks».

В начале декабря 2010 г. на сайте Wikileaks была выложена шифртелеграмма, в которой тогдашний посол США в Тунисе Роберт Ф.Годец разоблачал коррумпированность членов семьи президента Туниса, их методы ведения бизнеса в стране, их возможности обойти или преступить законы. В документе семья президента Бен Али была названа просто «Семьей» (знакомое для нас название. — В.О.). «Business insider» приводит несколько выдержек из июньского (2008 г.) документа.

О власти президентской семьи:

«Что бы ни было: наличные, услуги, земля, недвижимость или даже ваша яхта, — если семья президента Бен Али захочет получить это, то она, по слухам, всегда получает желаемое.

Ее часто называют квази-мафией, одного только упоминания о «Семье» достаточно, чтобы указать, какую семью вы имеете в виду. По-видимому, половина тунисских дельцов может сказать, что они родственники Бена Али по линии его жены, и многие из этих родственников, как сообщают, используют свое положение по максимуму. Жена Бена Али, Лейла Бен Али, и ее обширная семья — Трабелси — вызывают самую большую ярость у тунисцев…».

И, наконец, пророческое предупреждение: «Мелкая коррупция раздражает тунисцев, но именно эксцессы президентской семьи вызывают у них негодование. Среди тунисцев, сталкивающихся с растущими инфляцией и безработицей, демонстрация богатства и постоянные слухи о продажности только добавляют масла в огонь».

Именно после появления в начале декабря 2010 г. в сети этого документа, считают многие американские издания, в Тунисе начались уличные выступления и забастовки. Причем основным средством вывода людей на улицы стала сеть микроблогов Twitter и социальная сеть Facebook. Через них велась вся антиправительственная агитация. Кроме того, активно был задействован YouTube . На него загружались видео с тэгом «Коррупция в семье Бен Али», там фиксировались примеры злоупотреблений со стороны президента, его жены и окружения. Одновременно появилось множество мультфильмов, которые дискредитировали Бен Али. Они, по мнению главного редактора «Журнала арабских и мусульманских медиа-исследований» Нуреддина Малиди, в тунисском обществе оказались беспрецедентными по своему влиянию.

Масло в огонь подлило самосожжение 17 декабря 2010 г. уличного торговца овощами с университетским образованием(!) Мохаммеда Буазиди, у которого полицейские конфисковали передвижной киоск с фруктами. После этого самосожжения еще несколько человек: торговцы, студенты, пенсионеры, — покончили с собой.

Первая массовая мирная демонстрация состоялась в столице Туниса 10 января прошлого года при помощи Facebook. А уже 14 января с.г. режим Бен Али пал.

Не случайно Бен Али напрямую обвинил Джулиана Ассанжа в интернет-революции. В свою очередь народ Туниса считает Ассанжа своим национальным героем.

В египетских событиях опять виден след Ассанжа. На его сайте «Wikileaks» были опубликованы и перепечатаны в британской прессе депеши американских дипломатов из Каира о том, что… Вашингтон готовил государственный переворот в Египте именно в 2011 г. На первый взгляд, эта информация наносит вред США. Но в чьих глазах? Ответ ясен — Мубарака и его окружения. Но египетская «улица», наоборот, получает после таких известий мощный импульс. Ведь за ней — сама Америка!

С разницей в 10 дней после падения режима Бен Али в Тунисе уже в Египте 25 января с.г. начинаются многотысячные манифестации. Также, как и в Тунисе, им предшествовало несколько актов самосожжения.

По полной программе были задействованы электронные ресурсы Twitter, Facebook и Blackberry Messenger. В Египте социальные сети имели наибольший успех в деле организации акций протестов. Ведь интернетом пользуется почти каждый третий египтянин.

Американский «The New York Times» в статье «Руководство Facebook хранит молчание насчет своей роли в восстаниях» (18.02.2011) пишет: «Когда в Египте закрыли интернет, Google и Твиттер активно помогли протестующим, создав новый сервис speak2tweet, позволяющий людям оставлять голосовые сообщения, которые затем записываются в файлы на Твиттере в качестве информационных обновлений…

Когда Интернет в Египте вернули, YouTube во взаимодействии с сервисом по сбору и хранению новостей Storyful воспользовались тысячами видеороликов, которые пришли от демонстрантов с площади Тахрир, чтобы дать людям возможность быстро получать и делиться информацией на своем канале политических новостей CitizenTube.

Facebook в этом году принял меры по оказанию помощи протестующим в Тунисе, когда власти воспользовались вирусом для получения местных паролей в этой соцсети. Компания перенаправила трафик Facebook из Туниса и подключила в январе новый маршрут в целях совершенствования мер безопасности в интересах всех своих 550 миллионов пользователей по всему миру. В то же время она постаралась представить данную меру в качестве технического решения проблемы безопасности. В Тунисе около двух миллионов пользователей Facebook, а в Египте их пять миллионов».

Надо сказать, что и в твиттер-революции в Египте активно проявил себя Ассанж. Как он признался в интервью французскому изданию «Аgona Vox»: «мы смогли предоставить Интернет-доступ 6% египетского населения, после того, как Хосни Мубарак распорядился отключить доступ к сети. И все это благодаря соединению со спутника, принадлежащего крупной международной компании (Mitsubishi). Разумеется, что эта корпорация была не в курсе» (14.02.2011).

Израильская газета «Маарив» подробно описала тактику государственного переворота. В её распоряжении оказался 26-истраничный документ, к которому приложены спутниковые фотографии и схемы дорог, описания стратегических объектов, подлежащих первоочередному штурму, а также инструкции по захвату и последующему контролю этих объектов, среди которых президентский дворец Х.Мубарака, телевизионные и радиостанции, государственные здания по всей стране.

Разработчики данной инструкции не выяснены. Документ распространялся по электронной почте и в печатном виде. В плане указана первоначальная цель революции — свержение режима Мубарака и правящего кабинета. Вторая цель — отмена указа о чрезвычайном положении в Египте. Эти задачи планировалось решить двумя основными путями. Во-первых, штурмом намеченных объектов, а, во-вторых, агитацией в египетской армии, которую оппозиционеры с самого начала намеревались привлечь на свою сторону. В этой связи израильские аналитики отмечают, что подобной тактики придерживались исламские радикальные группировки, которые пытались провести переворот в Египте 1980-х годов. В плане переворота участникам демонстраций предложено окружить со всех сторон студию телевидения, ворваться в здание и в прямом эфире объявить: «Египетский народ освободился от ига диктатуры». Захват дворца Мубарака спланирован более подробно. На картах указаны подъездные пути, а на спутниковых снимках прочерчены возможные направления штурма. Оппозиционерам предлагалось захватить для начала кварталы, прилегающие к президентской резиденции, затем блокировать транспортные магистрали, нейтрализовать полицейские участки и после этого попытаться проникнуть во дворец. В документе содержится предположение, что силовые структуры не будут оказывать серьезного противодействия участникам беспорядков, если масса оппозиционеров «будет критической». «Собирайте огромные толпы и выводите их на улицы, полиции невозможно будет справиться с большим скоплением демонстрантов», — говорится в инструкции.

Мубарак, как и Бен Али, в условиях беспрецедентного давления на него не только социальных сетей, «улицы», но и лично президента США Барака Обамы, власть не удержал.

Восстание против Каддафи тоже началось с публикаций компромата на семью ливийского лидера на Wikileaks. Там были опубликованы американские дипломатические депеши о создании сыном Каддафи собственных вооруженных формирований. 25 февраля на телеканале АВC NEWS (США) лидер ливийской оппозиции Омар Шибли Махмуди сообщил, что для вывода людей на улицу был использован сайт знакомств «Мавада», который находился вне зоны внимания полиции. Махмуди удалось объединить на этом сайте свыше 170 тысяч противников Каддафи.

Обама — сетевой президент

Еще в ноябре 2008 г., сразу после избрания Обамы президентом Соединенных Штатов, многие аналитики заявляли, что его избрание стало возможным только благодаря беспрецедентному использованию в предвыборной кампании новейших информационных технологий. Американская республиканская пресса прямо писала тогда: «не было бы Интернета — не было бы и президента Обамы». Обама не был новатором информационных технологий. Он скорее был интегратором: ничего эксклюзивно нового его штаб не создал, а лишь интегрировал в рамках своей сетевой стратегии существующие информационные технологии.

Как отмечает Василий Ванчугов («Штаты под Wiki-управлением»», «Русский журнал»), после победы на выборах Обама не ушел в off-line, — показав тем самым, что его пристрастие к ИТ не временный имидж, а реальное увлечение, часть его образа жизни, один из принципов мировоззрения. Это лишь увеличило его аудиторию, усиливая информационные позиции уже как действующего президента. Связанные в локальные и глобальные «социальные сети» граждане и президента хотят видеть членом своего web-сообщества. Благодаря задействованным ИКТ (информационно-коммуникативным технологиям) Барак Обама предстал, среди прочего, и как «президент-on-line». Благодаря этому он нашел отклик и в сердцах той аудитории, которая сознательно находится вне зоны действия традиционных СМИ, вызывающих у части сетевого сообщества всевозможные аллегории, типа «продажные девки политики».

Проводимые Белым домом реформы направлены на создание «Открытого Правительства» и реализацию сетевого проекта «Американцы за уменьшение секретности и увеличение демократии» (не реализацией ли этого проекта стали сенсационные выбросы на «Wikileaks» огромных объемов секретной и конфиденциальной информации?! — В.О.).

Нахождение Обамы на посту президента США удивительным образом совпало с активизацией использования информационных технологий при попытках организации разного рода «цветных» и прочих «революций»: Молдавия, 2009 г.; Таиланд, 2010 г. Наиболее ярким примером стала «твиттерная революция» в Иране в 2009 г. Как отмечает Ирина Лебедева (Фонд стратегической культуры), использование технологии Twitter в Иране можно назвать уникальным в том смысле, что западная пресса действительно попала под влияние своей же пропаганды. Поскольку доступ западных журналистов к информации был ограничен, масса непроверенной корреспонденции, проходящей через сети Twitter, готовилась и рассылалась многотысячными тиражами не столько рядовыми участниками событий, сколько лидерами оппозиции и прозападными политтехнологами, не говоря уже о дезинформации международных и местных спецслужб.

Сейчас «революционные порывы» вновь сотрясают Иран. И, опять же, во всю мощь задействованы информационные технологии: госдепартамент США завел на Twitter.com микроблог на фарси, чтобы обращаться к гражданам Ирана. Как отмечает Agence France-Press (15.02.2011), в сообщениях, опубликованных в микроблоге, содержатся обвинения в адрес иранского руководства.

При отключении в стране Интернета у США есть и спутниковые, и неспутниковые средства, которые могут быть использованы для обеспечения точек доступа. Это можно делать и с военных кораблей («Wired.com, США, 07.02.2011).

Сказать, что Обама и его люди были первооткрывателями интернет-революций, — нельзя. Они вновь выступали интеграторами. В частности, был обобщен опыт первой «цифровой» революции в Филиппинах: 17 января 2001 г., спустя всего два часа после того, как парламент блокировал процедуру импичмента в отношении президента Джозефа Эстрады, граждане страны послали друг другу более 7 миллионов электронных писем с призывами выйти на улицы и участвовать в акциях протеста. Миллион протестующих на улицах Манилы — и Эстрада всё же лишился президентского кресла.

За этим последовала «сетевая» революция в Испании (2004 г.): демонстрации, организованные при помощи электронной почты, вынудили покинуть свой пост премьер-министра Хосе Марию Аснара.

Так что последующие «сетевые» революции в Молдавии, Иране, Таиланде, а теперь в Тунисе и Египте этот «передовой» опыт интегрировали, «обогатили» и передали кому следует. Французский философ Андрэ Глюксман образно отметил, что «Facebook и Twitter превратились в эквивалент самиздата, а тонкая прослойка пользователей интернета — в знаменосцев диссидентского движения» («Liberаtion», Франция, 08.02.2011). Обама это понял намного раньше других.

О том, что передача «передового опыта» акций «ненасильственного» неповиновения регулярно происходит под эгидой Госдепартамента США, поведало американское издание «The Daily Best» в статье «Школа Госдепартамента для революционных блоггеров» (01.02.2010). В ней рассказывается, что еще в декабре 2008 г., т.е. на следующий месяц после избрания Обамы президентом США (даже до его инаугурации) в студенческом городке юридического факультета Колумбийского университета в верхнем Манхэттене проходило обучение молодых оппозиционных активистов из разных стран, в том числе… из египетского движения «6 апреля» (именно они были одними из инициаторов массовых выступлений против Мубарака в январе-феврале 2011 г.) по программе «Борьба против репрессий, угнетения и насильственного экстремизма». Интересен состав «учителей»: ключевые сотрудники команды Барака Обамы, отвечающие за социальные сети, — Джо Роспарс, Скотт Гудстейк и Сэм Грэхем-Фемен; ведущая утреннего шоу на канале АВС — Вупи Голдберг; сотрудники Госдепартамента — Джеймс Глассман, Дшаред Коэн (специалист по информационным технологиям и инновациям); основатель «Facebook» — Джастин Московитц; президент компании «Howcast» Джейсон Либман.

Что касается «учеников», то помимо египтян там были: колумбиец, который успешно использовал «Facebook» для мобилизации марша в 12 миллионов человек против жестоких марксистских боевиков, известных в его стране как ФАРК; венесуэльский активист, организовавший «No Mas Chavez» — популярный протест, организованный студентами, против президента Уго Чавеса; представители разнообразных групп: «Сеть интервенции против геноцида», «Сеть глобальных действий» из Бирмы и базирующаяся в Лондоне кампания против преступлений, совершенных ножами.

Организаторами саммита выступило НПО «Альянс молодежных движений».

Встает вопрос: сколько подобных обучающих встреч проведено с революционными блогерами в последующие годы?

Естественно, не только вышеуказанное НПО готовило кадры и планы по подрыву власти в Египте и на всем Большом Ближнем Востоке. Известный исследователь Уильям Энгдаль в своей недавней статье «Египетская революция: «творческое разрушение» для Большого Ближнего Востока?» (сайт «Война и мир», 06.02.2011) называет еще целый ряд подобных организаций. Это, например, Национальный фонд в поддержку демократии. Известный по подготовке «революции гвоздик» в Грузии. Он же выпестовал египетское движение «Кефайя» («Египетское движение за перемены»), которое во многом идентично с уже названным движением «6 апреля». «Кефайя» сразу готовилась «как свободная, децентрализованная сеть ячеек», которые трудно быстро разгромить. Кефайей занимался и известный RAND Corporation, который по заказу военных ведомств провел специальное исследование «Кефайя».

Вся эта работа велась под патронажем Госсекретаря США Хиллари Клинтон, которая в мае 2009 г., незадолго до поездки Обамы в Каир на встречу с Мубараком, принимала у себя ряд молодых египетских активистов в Вашингтоне под эгидой «Фридом Хаус», еще одной вашингтонской НПО по защите «прав человека» с долгой историей участия в сменах режима в Сербии, Грузии, на Украине и в других цветных революциях. Клинтон и исполняющий обязанности помощника государственного секретаря по делам Ближнего Востока Джеффри Фелтман встретились с шестнадцатью активистами в конце двухмесячного «общения», организованного в рамках программы «Новое поколение» «Фридом Хаус». По мнению Энгдаля, «Фридом Хаус» и вашингтонская финансируемая правительством НПО, Национальный фонд в поддержку демократии (НФД), — стоят в самом центре восстания, которое сейчас захлестывает исламский мир.

Любопытно, что в основу деятельности протестных движений Египта были положены известные методические пособия по организации ненасильственной революции «От диктатуры к демократии» и «198 методов ненасильственных действий», подготовленные еще несколько десятилетий назад американцем Джеком Шартом («The New York Times», 17.02.2011).

В настоящее время имеются прямые доказательства участия представителей крупнейших IT структур, связанных с Белым домом, в организации беспорядков в Египте. 7 февраля с. г. власти Египта выпустили на свободу топ-менеджера ближневосточного отделения Google Ваэль Гонима, задержанного по подозрению в организации массовых выступлений в Египте.

Он провел под стражей 12 суток. После выхода на свободу в телеинтервью каналу Dream TV Гоним признался в том, что еще в июне(!) 2010 г. создал в социальной сети Facebook страницу против режима Мубарака. В начале декабря 2010 г. Гоним, действуя под псевдонимом, призвал к уличным выступлениям. К концу декабря на страницу ежедневно заходило уже около полумиллиона человек. Именно эта огромная, организованная через Facebook масса людей, и сыграла решающую роль в организации уличных выступлений. Что касается самой компании Google, то её представители и не скрывают того, что накануне массовых выступлений в Каире они открыли новый сервис, предназначенный для жителей Египта. Все это входит в комплекс действий компании по поддержке стратегии Белого дома: «бороться с диктаторскими режимами через интернет». Как известно, данная стратегия была объявлена Хиллари Клинтон более года назад — в январе 2010 г.

На сайте «Голос Америки» можно посмотреть видеоролик с откровениями бывшего египетского полицейского — Омара Афифи Сулеймана, живущего под Вашингтоном(!), который рассказывает, как он через твиттер-технологии в январе этого года выводил тысячи египтян для сопротивления режиму Мубарака. Этот странный полицейский подробно объясняет, как через Интернет он выстраивал модели, позволяющие переигрывать его бывших коллег, которые пытались предотвратить беспорядки.

Официальные структуры США пытаются довольно неуклюжим способом дезавуировать участие Белого дома и Обамы в арабских «сетевых» революциях. На слушаниях в Сенате США 4 февраля с.г. разыграли целый спектакль с обвинением ЦРУ в том, что «оно не смогло заранее сообщить администрации президента Обамы о назревающих политических волнениях в Египте» («Голос Америки», 04.02.2011 г.). Правда, заместитель директора ЦРУ Стэфани О’Салливан в ответ на эти обвинения заметила: «Мы предупреждали президента о нестабильности, но не в деталях, поскольку мы не знали, что явится механизмом срабатывания» (?!). После признаний Гонима такие заявления выглядят, мягко говоря, «странно».

И совсем странно такие заявления выглядят после публикации в «The New York Times» статьи Марка Лендлера «Тайный доклад, заказанный Обамой, выявлял потенциальные очаги восстания» (17.02.2011). Вот что говорится в этой статье: «Президент Обама в августе прошлого года поручил советникам написать секретный доклад о нестабильности в арабском мире, и те пришли к заключению, что, в отсутствие всеобъемлющих политических изменений, страны от Бахрейна до Йемена готовы к народному бунту.

…По словам этих чиновников администрации Белого дома, доклад, известный как Presidential Study Directive, выявлял возможные горячие точки, особенно в Египте, и требовал предложений о том, как администрация могла бы добиться потенциальных изменений в странах с авторитарными правите6лями, которые являются ценными союзниками Соединенных Штатов.

…Белый дом проводил еженедельные встречи с экспертами Госдепартамента ЦРУ и других ведомств. Процесс возглавляли Денис Росс, советник президента по Ближнему Востоку, Саманта Пауэр, представитель руководства Совета национальной безопасности, занимающаяся вопросами прав человека, и Гайл Смит, директор по глобальному развитию в Совете национальной безопасности.

…По словам чиновников, администрация хранила проект в тайне, так как опасалась, что в случае утечки информации арабские союзники будут оказывать давление на Белый дом.

Комментарии излишни.

А теперь главный вопрос: зачем потребовалось Обаме и его команде это восстание на Большом Ближнем Востоке?

Мотивация заговора

В американской конспирологической элите существует устойчивое мнение, что Барак Обама вместе с известным финансистом Соросом осуществляет некий заговор и против самих Соединенных Штатов, и против всего мирового сообщества.

Еще более прямолинейно на своих сайтах выступают американские экстремисты. Они прямо обвиняют Обаму в пособничестве радикальному исламу и мировому джихаду. В принципе, в этих обвинениях есть доля правды. Ведь не случайно, на стороне тех стран, которые были против быстрого ухода Мубарака с поста президента были: Израиль, Россия, Китай и Саудовская Аравия. Это государства, испытавшие на своем горьком опыте опасность радикального исламизма. Возможный приход к власти в Египте «Братьев-мусульман» многократно повысил бы вероятность роста исламского экстремизма на их территориях.

Правда, директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер заявил в ходе слушаний 16 февраля с.г. на заседании Комитета по национальной безопасности в Сенате, что египетское отделение «Братьев-мусульман» представляет собой весьма гетерогенную группу, в основном представителей светской части населения, избегающих насилия и считающих «Аль-Каиду» извращенным проявлением ислама. Кроме того, Клэппер сообщил представителям комитета, что «Братья-мусульмане» преследуют социальные цели, стремятся к улучшению политического порядка в Египте и так далее. В их программе не заложено никакого насилия, во всяком случае, на международном уровне, считает Клэппер. «Их деятельность не преследует цель поощрять насилие или свержение правительства», — сказал он (MIGnews.com, 11.02.2011).

Весьма странное смещение акцентов. Совсем недавно представители разведсообщества США однозначно относили «Братьев-мусульман» к наиболее опасной части экстремистов и террористов на Ближнем Востоке (достаточно посмотреть материалы на сайте Контртеррористического комитета ООН).

Да и исторический опыт показывает, что «умеренные» исламисты часто или замещаются радикальными, или превращаются в них.

В день сенатских слушаний в «The Wall Street Journal» вышла статья Брета Стивенса «Истинное лицо «Братьев — мусульман». В ней читателям напоминают, что ровно 32 года назад — 16 февраля 1979 года «New York Times» напечатала статью профессора из Принстона Ричарда Фалька под названием «Доверять Хомейни». В ней было сказано: «Изображение Хомейни фанатиком, реакционером и приверженцем примитивных предрассудков, несомненно — и, к счастью, — не соответствует действительности. Отрадно и то, что его «ближний круг» доверенных советников состоит исключительно из людей умеренных и прогрессивных взглядов… Создав новую модель народной революции, построенную в основном на ненасильственных методах, Иран вполне может стать столь необходимым примером гуманного государственного управления в стране Третьего мира».

Сколько рек крови пролили «умеренные и гуманные» иранские революционеры, всем известно. Трудно обвинить руководителей американской разведки в беспамятстве и идиотизме. Скорее, тут другое — американцы держат всех за идиотов. Ведь им прекрасно известно, что еще в октябре 2010 г. Верховный наставник «Братьев-мусульман» Мухаммед Бади в своей проповеди говорил: «Позитивные перемены, к которым стремится мусульманская нация, могут быть достигнуты только… воспитанием поколения джихадистов, готовых к смерти, тогда как наши враги хотят жить». Европейские эксперты констатировали возросшую активность «Братьев-мусульман» во время беспорядков в январе-феврале с.г.: «Исламисты, несмотря на прежние заявления о политической аморфности, прыгнули в движущийся поезд и командировали своих членов на улицы Каира, констатирует печать ФРГ. Их видели среди демонстрантов, они скандировали: «Аллах велик» и покрывали бородами площадь Ат-Тахрир» (Институт Ближнего Востока, 22.02.2011). В свою очередь, многие политические деятели Египта сейчас заигрывают с «Братьями-мусульманами», а военное руководство демонстрирует к ним лояльность. Напомним, что на парламентских выборах 2005 г. «братья-мусульмане» набрали 20% голосов, а на предстоящих выборах их цель — не менее 40 %.

Помимо «Братьев-мусульман», есть и другие суперрадикальные игроки. Например, лидер «Аль-Каиды» аль-Завахари. Директор центра Saban по ближневосточной политике в Институте Брукингса (США) Поллак считает, что Завахари сейчас делает всё, что может, чтобы направить своих сторонников в Египет. Цель: взять контроль над революцией. Напомним, что его боевики, входящие в «Исламский Джихат» в 90-е годы уже пытались совершить в Египте исламскую революцию, но были изгнаны и попали в руки Усамы бен-Ладена («The Wall Street Journal», 09.02.2011). Генеральный секретарь Интерпола Рональд Ноубл заявил в феврале с.г., что «Аль-Каида» стремится превратить Большой Ближний Восток в новый Афганистан.

О возможном приходе фанатиков к власти в ряде стран Ближнего Востока заявил 22 февраля с.г. во Владикавказе на заседании Национального антитеррористического комитета Президент России Дмитрий Медведев. По его словам, «это будет означать пожары на десятилетия и дальнейшее распространение экстремизма». При этом Медведев, развивая эту мысль, сказал удивительные слова для нынешнего внешнеполитического курса «перезагрузки»: «Надо смотреть правде в глаза. Такой сценарий они раньше готовили для нас, а сейчас они тем более будут его осуществлять. В любом случае, этот сценарий не пройдет. Но всё происходящее там будет оказывать прямое воздействие на нашу ситуацию, причем речь идет о достаточно длительной перспективе, речь идет о перспективе десятилетий». Говоря слово «они», кого имеет в виду Президент России? Ведь не Аль-Каиду же! Остается один ответ — США!

Довольно логичное объяснение происходящим арабским «сетевым» революциям дал уже упомянутый Энгдаль. Он полагает, что Обама фактически дирижирует египетским, а также другими региональными изменениями режимов от Сирии до Йемена, Иордании и так далее в процессе, который некоторые называют как «созидательное разрушение». Их цель — «создание Большого Ближнего Востока под устойчивой американской властью, которая держит в своих руках основной контроль будущих движений капитала и будущих энергетических потоков Китая, России и Европейского союза. Иначе эти страны однажды смогут помечтать об отказе от американских правил игры». Во многом сходное видение мы находим у американского аналитика Тони Картолуччи. Он пишет: «Парализуйте Ближний Восток — и вы парализуете Китай и Россию, а затем станете править миром. Текущая дестабилизация Ближнего Востока является отчаянным целенаправленным маневром для того, чтобы устранить ближневосточный буфер, изолировать две поднимающиеся супердержавы и принудить их согласиться на их место в однополярном мировом порядке, центром которого является Нью-Йорк и Лондон» («Infowars», США, 21.02.2011).

С таким мнением трудно не согласиться. Нельзя сбрасывать со счетов и чисто экономический фактор. Как заметил недавно известный американский экономист Нуриэль Рубини, «США и другие развитые экономики пока восстанавливаются медленно, и, возможно, меры стимулирования всё еще необходимы. Однако развивающиеся страны растут достаточно быстро». Быть может, сетевые революции (как форма «управляемого хаоса») и служат средством «выравнивая» посткризисного восстановления?

Почему начали с режимов Туниса и Египта? Первый, на наш взгляд, был удобен с точки зрения быстрого сброса как прогнивший коррумпированный режим. Быстрый сброс нужен был для детонации всего процесса.

Что касается Египта, то и здесь позиция Энгдаля весьма аргументирована. По его мнению, отношения между Обамой и Мубараком были ледяными с самого начала. Мубарак был решительно против политики Обамы в отношении Ирана и его деятельности по борьбе с иранской ядерной программой (правда, иранцы не оценили такую позицию Мубарака и выступили, по сути, на стороне(!) Обамы с требованиями немедленной отставки Мубарака), против политики Обамы в Персидском заливе, Сирии и Ливане, а также в отношении палестинцев.

В реализации проекта «Новый Ближний Восток» Обама вновь выступает интегратором старых американских стратегий и новых тенденций. Ведь он, при всем клубке противоречий по сути, выражает консенсус предыдущей администрации Буша-младшего и своей команды: карта сегодняшних «народных» восстаний и бушевская карта Большого Ближнего Востока совпадают на 100 процентов. Кстати, по «странному» стечению обстоятельств все тот же «Wikileaks» еще при Буше-младшем в 2007 г. сформулировал сферу своей компетенции: «Главный интерес для нас представляют деспотические режимы в Азии, бывшем советском блоке, в Африке к югу от Сахары и на Ближнем Востоке» («Global Research», Канада, 13.12.2010). 26 февраля на сайте ВВС появился видеоролик «Арабские революции: сила Facebook?», где показан виртуальный университет, готовящий оппозиционных египетских блоггеров под руководством… представителей администрации Буша! Полная преемственность.

Революция или военный переворот?

Сейчас аналитики спорят: можно ли называть революции на Большом Ближнем Востоке «цветными»? Если взять за основу понятие «цветной» революции, которое дает Александр Игнатенко, то можно. По его мнению, «цветная» революция — это процедура перераспределения власти и собственности между разными группами элиты с использованием в качестве ударной силы, или пехоты, или даже пушечного мяса, протестующей массы («НГ», 16.02.2011).

Никакой революции в Египте не могло бы свершиться никакими твиттерными методами без опоры Обамы на армию этой страны. Как точно отметил в британской «Financial Times (03.02.2011) еще до сдачи Мубараком власти профессор Кингс-колледжа Езид Сайих, «военные реально заинтересованы в поэтапном переходе к «послемубараковской» эпохе и реагируют на динамично развивающиеся события с ювелирной точностью и хладнокровием». Сейчас многие говорят о том, что в ночь на 11 февраля с.г. фактически произошел военный переворот. Скорее всего, так и было. Понятно, почему известный философ Славой Жижек уже успел назвать египетскую революцию «похищенной» (у народа).

Египетская революция еще долгие годы будет предметом изучения историков, политологов, военных и спецслужб. Но очевидно одно — смена режима в Каире нужна была не народу, не крупному бизнесу, а именно армейской верхушке этой страны. Ведь министерство обороны и военно-промышленный комплекс Египта были единым холдингом, который, как спрут, опутал всю экономику вплоть до гостиничного бизнеса. Ошибка Мубарака, который сам олицетворял военную среду Египта, заключалась в том, что он вовремя не остановил своего сына Гамаля, оттеснившего военных из ряда прибыльных сфер экономики — в частности, из металлургического бизнеса. Вот почему Обама в лице военных Египта нашел своих главных союзников. Не случайно канал CNN сообщил, что 10-11 февраля министр обороны США Гейтс несколько раз вел конфиденциальные переговоры по телефону с военной верхушкой Египта.

В этой связи весьма странно слышать мнение некоторых зарубежных и российских экспертов о том, что «в Египте покончено с авторитарной модернизацией»(?!). Также, на наш взгляд, преждевременно утверждать, что арабские революции «побили карту «пекинского консенсуса» (когда режимы одновременно выступают за капитализм и однопартийную систему» (см. статью Алена Фрашона в «Le Monde», 20.02.2011).

А какой может быть модернизация в условиях военной хунты? Да и после новых «демократических» выборов через полгода по новой Конституции, которую тоже за 10 дней(!) должны написать военные. Здесь, скорее, прав арабист Рашид Халиди, профессор Колумбийского университета: «Вряд ли в Египте произойдут неолиберальные экономические реформы западного образца. Думаю, более вероятен возврат к той или иной форме этатизма, поэтому на какое-то время управление военных частью экономики может закрепиться» («Time», США, 11.02.2011).

В этой связи нельзя не согласиться с бывшим дипломатом, профессором Кембриджа Халлером, который опубликовал в 2010 г. эссе «Пекинский консенсус, или как китайская авторитарная модель станет доминирующей в XXI веке». Его главная мысль такова: Китай доказывает своим примером, что однопартийная система и свободное предпринимательство без политических свобод может быть жизнеспособной и мощной альтернативой американской системе управления государства гражданами. И в этом смысле арабские революции не доказали обратного! И какой путь выбирать нам в условиях возможного сильнейшего внешнего деструктивного воздействия, связанного с арабскими революциями, о котором сказал в своей речи во Владикавказе Медведев?

Что нового мы узнали про Обаму?

Первое. Обама для решения поставленных задач может, говоря словами Ленина, пойти «хоть на союз с чертом». Этими «чертями» могут быть и Ассанж, и любые команды блоггер-анархистов. Если даже потребуется подключить к Wikileaks систему глобального американского контроля «Эшелон», Обама перед этим вряд ли остановится. А свои отношения с Ассанжем будет прикрывать вбросом бредовой информации о том, что тому при выдаче его в США грозит электрический стул(?!). Дурят обывателя! Каждый, знакомый с международным правом человек, знает, что если обвиняемому грозит в другой стране смертная казнь, то его в эту страну выдавать нельзя! Поэтому Ассанжу смертная казнь не грозит!

Для нас важно знать изначальное целевое назначение Wikileaks: «Нашими главными мишенями являются весьма деспотические режимы в Китае, России и Евразии, но мы также ожидаем, что сможем помочь тем на Западе, кто хочет рассказать о незаконном или аморальном поведении в их собственных правительствах и корпорациях» («The New Yorker», 07.06 2010).

Второе. Обама при достижении своих интересов (интересов политической элиты, которая за ним стоит) может перешагивать и через интересы своих друзей, и партнеров. Пример — тот же Египет, где быстрое смещение Мубарака могло повлечь катастрофические последствия для Израиля (возможно превращение Египта из «друзей» Израиля в самого опасного врага).

Третье. Обама любой стратегический план доводит до конца. Поэтому надо ждать развития сетевых «революций» на Большом (Новом) Ближнем Востоке. Беспорядки в Алжире, Йемене, Иордании, Саудовской Аравии, Сирии, Бахрейне, Ливии, Марокко и, главное, Иране — тому подтверждение. Если потребуется, Обама быстро перейдёт от «мягкой силы» к реальной войне, к этому идёт развитие ситуации в Ливии.

Арабские «революции» и Россия

Обама в отношении нашей страны будет действовать, исходя из трех вышесказанных выводов.

При этом надо учитывать объективные обстоятельства: уровень коррупции в России ничем не ниже египетского; социальное неравенство и социальный разрыв даже выше (в Египте — один к пяти, а у нас официально — один к шестнадцати); рост ВВП ниже египетского, а инфляция — выше; социальные сети развиты сильнее; «продвинутых» блоггеров больше, чем в Египте. 15 февраля с.г. на сайте «Голос Америки» появился материал «Египет и Россия: найти тринадцать отличий» В нем на основе использования данных известных исследовательских центров сопоставляются рейтинги России и Египта по следующим показателям: качество жизни; продолжительность жизни; уровень свободы; свобода прессы; уровень экономической свободы; уровень коррупции; простота ведения бизнеса; миролюбие общества и государства; уровень демократии в стране. По большинству этих показателей Россия имеет или сходные, или худшие рейтинги, чем Египет. Нас этим сравнением подталкивают к выводу: революция в России имеет большие шансы.

Ни личные отношения, ни возможные драматические последствия принимаемых решений не остановят Обаму от задуманных планов. Главное — знать и понимать, в чём эти планы!

Но революционная ситуация на Большом Ближнем Востоке породила и объективные условия, которые негативно скажутся на развитии ситуации в нашей стране.

Первое. Даже если радикальные исламисты не придут к власти в какой-либо из этих стран, для нас в любом случае ближневосточные твиттерные революция повлекут увеличение экстремистской и террористической активности нашего доморощенного радикального исламизма. Уже сейчас ситуация на Северном Кавказе превышает все «допустимые»: в день здесь террористы убивают 5-6 сотрудников правоохранительных органов. Это больше, чем потери коалиции в Афганистане.

Второе. Нет никакой уверенности в том, что твиттер-технологии и викиликс-компроматы не обрушатся в скором времени на дружественные нам режимы в Средней Азии. К этому надо добавить предстоящий вывод контингента коалиции из Афганистана, который Обама обещал начать летом этого года. С Карзаем и его наркоокружением талибы договорятся. Тогда вся негативная энергия Талибана может быть развернута в сторону тех же среднеазиатских государств. Тем более, что среди полевых командиров Талибана немало выходцев из Узбекистана и Таджикистана. Россия связана с нашими союзниками Договором о коллективной безопасности. Если начнется большая буча в любой из этих стран, мы вынуждены будем оказывать им военную помощь, поскольку речь пойдет уже о прямой военной угрозе безопасности России. А это новые волны терроризма и нестабильности в нашей стране.

Третье. Успешные твиттер-революции в Тунисе и Египте заставляют вообще поставить под сомнение привычные стереотипы обеспечения безопасности российского государства и общества. Получается, что ситуацию можно «раскачать» в любой момент, на любой территории, по любому поводу.

Возникает закономерный вопрос: сможет ли устоять выстроенная вертикаль российской безопасности под напором нового сетевого и иного давления? И дело конечно, не только в технологии безопасности. Речь идет о следующем. Если Кремль осознает весь масштаб угрозы (а, судя по выступлению Медведева во Владикавказе, — осознает), связанной с твиттерными революциями, готов ли он менять осуществляемый радикал-монетаристский и радикал-либеральный курс в экономике и социальной политике? Ведь именно этот курс ведет к углублению социального разрыва и в конечном итоге, к социальному взрыву.

Готов ли Кремль реально бороться с коррупцией, которая и стала пусковым крючком арабских революций? Бороться не штрафами и декларациями, а конфискацией и реальными длительными сроками лишения свободы, как это делается и в США, и в Китае, и в Европе. Везде, кроме нас. Готов ли Кремль решительно избавляться от людей, которые скомпрометировали себя своим растленным поведением, а также от тех, кто не способен управлять ситуацией в современный период? Перед российской властью стоит дилемма: либо она повернется на 180 градусов в решении всех этих вопросов, либо может столкнуться с самыми серьёзными испытаниями в новейшей истории России.

Владимир ОВЧИНСКИЙ,

доктор юридических наук,
генерал-майор милиции в отставке

http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/11/902/41.html