Россия перестала говорить об Украине — прежние спикеры ушли, а новых не появилось. Одни думают, что Москва копит силы для решающей атаки, другие — что революционные настроения в обеих странах не оставят времени на информационные войны.
Все «нулевые» главными возмутителями спокойствия для украинских медиа были Константин Затулин, Юрий Лужков и Сергей Марков. С разной степенью бесшабашности они вгоняли в ступор украинских политиков и журналистов, попеременно высказываясь то о статусе русского языка, то о принадлежности Крыма, то о будущем «незалежного» государственного проекта. Их снимали с рейсов, объявляли персонами нон-грата, требовали публичных извинений. Все понимали, что вовсе не московская мэрия и не Институт стран СНГ определяют официальную политику Кремля, но украинский публичный политикум привык считать, что именно у этих людей на языке то, что на уме у официального Кремля.
Насколько это отвечало реалиям, и был ли вообще у Кремля какой-то единый мозговой центр, сейчас уже не столь важно. Однако ни один из этих трех спикеров не пережил 2011 года. Лужков привыкает к статусу политэмигранта, а Марков и Затулин просто не вошли в новый состав Госдумы. Михаил Леонтьев и Александр Дугин не закрыли брешь своими телами. Для украинского дзота обычного туловища мало — нужна раздутая государственным постом самооценка. А таких статусов у Михаила Владимировича и Александра Гельевича не было и нет.
Более того — начавшаяся после ноябрьских выборов Госдумы пауза явно затянулась. Еще совсем недавно Владимир Путин дал понять, что будет настойчиво сватать Украине проект Евразийского Союза. Но за монаршим заявлением не последовало никаких толкований, а отсутствие придворных оракулов, разъясняющих, какой именно жертвы ждут кремлевские небожители, заставляет киевские элиты нервно ежиться.
Все понимают, что Москве было не до того. Но вот отгремела президентская кампания, Путин складывает кадровый пасьянс нового правительства, а список единственных российских чиновников, заглянувших на Украину, исчерпывается сдержанно-немногословным Нарышкиным и несдержанно-деятельным Онищенко. Ни одного мандата на глашатайство до сих пор не выдано. В конце концов, бенефисы Станислава Говорухина и Сергея Кургиняна были «для внутреннего пользования», и выпады в адрес «оранжевой угрозы» были сигналами не столько для Киева, сколько жупелом для российского обывателя.
Все это накладывается на кадровые перестановки в администрации российского президента. Громкие рокировки — это верхушка айсберга, к тому же список ротаций публичными фамилиями не исчерпывается. Тасовка первых лиц, которые отвечают за то, что в России принято считать технологиями «soft-power», означает, что исполнители тоже начинают меняться. И по законам любой госкорпорации новая волна чиновников низового и среднего уровней обязательно постарается придумать «свежие» технологии осваивания бюджетных ассигнований. А это значит, что привычные схемы взаимодействия с Украиной вроде «Россотрудничества» или совета по связям с соотечественниками могут радикально обновиться — инструментально, кадрово или институционально.
Судя по первым действиям старой новой российской власти, миндальничать с Украиной никто не станет. Тем более, в Москве давно поняли, что бежать Киеву некуда — украинский президент принципиально не евроинтеграбелен. Его нигде, кроме Межигорья не ждут, а потому в Кремле отдают себе отчет в том, что торопиться незачем. И по косвенным приметам создается ощущение, что новые спикеры российского юго-западного внешнеполитического фронта вряд ли будут отличаться лояльностью и терпимостью по отношению к украинскому своеволию.
В ожидании скорой развязки на Украине выкристаллизовались две основные точки зрения. Кто-то — как политолог Юрий Романенко — уверен, что Россия будет всеми силами дожимать Киев для включения его в свою интеграционную орбиту. По мнению этой части экспертов, у Москвы не остается иного выбора, кроме как окружать себя буферными странами, воссоздавая «СССР 2.0». Веря в долгосрочность кремлевских стратегий, эта часть экспертного сообщества ждет жесткого и бескомпромиссного монолога со стороны Кремля, предопределяющего лаконичные ответы «есть» и «будет исполнено».
Другая точка зрения, которой придерживается. в частности, политолог Вадим Карасев, заключается в том, что время «имперских химер» для России уже прошло. Эти эксперты полагают, что дискурс межгосударственных отношений будет все быстрее сменяться внутригосударственным противостоянием между элитами и обществом. Когда всевозможные тотемы в виде «президентских вертикалей» будут вступать в противоречие с реальной низовой повесткой — которую Украина наблюдает на Андреевском спуске, а Россия — в Астрахани.
Но все эти «стайерские» прогнозы не дают ответа на спринтерский вопрос: какие слова прозвучат из уст новых глашатаев, какой будет новая «интонации украинской» политики РФ. И какой предлог они выберут в разговорах о бывшей советской республике — «на» или «в».
Павел КАЗАРИН
Источник: http://www.rosbalt.ru