Рафаэль Хакимов: История татар собирается по крупицам

Post navigation

Рафаэль Хакимов: История татар собирается по крупицам

— Уважаемый Рафаэль Сибгатович, давайте начнем нашу беседу с обсуждения наиболее важных вопросов, которыми в данное время занимается Институт.

— Институт занимается множеством проблем. Рассказ о каждом отделе займет очень много времени. Поэтому думаю можно остановиться на вопросах, которые охватывают деятельность всего Института. Один из первых — это написание 7 томной истории татарского народа с древних времен. Уже вышел 2-ой том, 3-ий в типографии. Идет работа над остальными.

— Тома составлены по хронологии?

— Да. Первый том посвящен самой древней эпохе. Время работы над томами связано со степенью изученности эпохи и с состоянием организационной работы. Когда навык получен, работа идет быстрее.

— На каком языке выпускаются тома?

— На русском языке. Некоторые источники были переведены на татарский язык, поэтому их можно выпустить и на двух языках. Все будет зависеть от финансирования. Сейчас первый том переводят на турецкий язык. Турки сами выделили деньги для этого. 2-ой том — история Булгарского времени, 3-ий — Золотая Орда, 4-ый — ханский период после распада Золотой Орды, время очень запутанное и сложное. Впрочем, у каждого периода есть свои сложности. Скажем, XX век. С одной стороны есть возможность общаться с представителями этого времени. А с другой стороны и этот период сложный, так как у каждого свое мнение. Внутри нас еще сильно сидит советская методика.

— Политика изменяется в зависимости от эпохи.

— Взгляды тоже изменились. Как же оценить Советскую эпоху сегодня? В свое время ее основательно изучили, защитили диссертации. Современному исследователю, который занимается этим периодом, тяжело изучать его заново. Поколение способное осмыслить и вновь написать, еще не родилось. Именно этим можно объяснить, что за последние 20-25 лет не написано ни одной стоящей работы. Конечно, отдельные статьи есть, их много выпущено.

— На что в большей степени опирается историк на архивные материалы или на прессу.

— На языке ученых есть такое понятие — «источник». Обычно мы даем его в дополнение к материалам. Если читателю что-либо не понравилось, то он обращается к источнику: китайскому ли, арабскому ли, русскому ли… Татарских сохранилось мало, большая часть сгорела. По некоторым периодам источников и вовсе не сохранилось. В таких случаях на помощь приходит археология. Много материалов берем из музеев. Собрание доказательств — тяжелый труд. Для того чтобы оценить готовые труды, проводим конференции. В них принимают участие лучшие специалисты мира. Принцип такой: историю татарского народа должны писать не только татары. Ведь и история наша тесно связана со всей Евразией.

— Если я правильно понял, то в работе над созданием этих томов принимали участие не только ученые Института.

— Нет, нет. К примеру, главным редактором 4-ого тома является Санкт-Петербургский ученый С.Кляшторный, самый лучший знаток по древним тюркам… В 3-ий том вошла статья ученого из США.

— Есть, наверное, и те, кто с обидой говорят, что «для меня здесь нет работы, директор приглашает к работе людей со стороны».

— Были те, кто обижались. Один ученый выразил обиду: «Ни уж то нет татарина, способного стать главным редактором, Вы тут приглашаете человека из С.-Петербурга». Успокоиться он смог только когда я сказал, что лучший в мире ученый будет главным редактором. Очень серьезно работаем с каждым автором, статья которого разместится в энциклопедии. Независимо от места проживания ученых я сам нередко лично встречаюсь с ними. Это не просто формальность, это основа нашей работы. Работа сконцентрирована в рамках этих томов: обеспечение источниками, работа с археологами и этнографами, выпуск книг, статей и проведение конференций.

Второе сложное направление работы Института — выпуск атласа под названием «Тартария». Здесь широко (?трафлы) представлена и этнография, и другие материалы. Скажем, какой он татарин, какова его одежда, еда и обычаи? Все это указано в атласе.

— Сколько томным будет этот труд?

— Уже выпущено три тома.

— Работа на этом завершена?

— Все зависит от финансов.

— Как бы там ни было, у запланированной работы бывает и начало и конец.

— Нет, это зависит только лишь от денег. Над атласом идет скрупулезная работа, чтобы он был понятен и студентам и учащимся школ. Чтобы никто не сомневался, мы иногда даем сложные документы без обработки.

Изучая историю татар с разных аспектов, мы пришли к вопросу: откуда же берет корни татарский народ. Необходимо найти ответ на этот вопрос. Нельзя изучать историю нашего народа только на территории Татарстана. В древние времена на территории современного Татарстана проживала лишь часть татар. Изучая, мы достигли Алтая, оказывается, все тюркские народы происходят оттуда.

Понятно, что эту гипотезу необходимо основательно проверить. И это для нас большой проект. Чтобы его осуществить, нынешних финансов не хватит. Несмотря на все можно найти деньги. Нельзя же говорить всегда «кризис». У нас есть силы для этого. Мы немного проработали этот вопрос.

— Можно ли найти конкретные материалы по этому вопросу?

— Приходится больше опираться на археологию. Музеи Алтая не особо богаты. Некоторые материалы есть в Эрмитаже. С распадом СССР распалась и наука археология. Часть археологов уехала заграницу, других уже нет в живых, а новое поколение еще не выросло. Три год назад мы организовали съезд всех археологов Евразии: из Средней Азии, из Молдовы, из Украины, из Румынии… местных археологов, занимающихся Золотой Ордой и тюркскими каганатами.

В скором времени планируем открыть музей при нашем Институте. В сентябре для этого должен быть завершен ремонт здания.

— В чем отличие данного музея от других исторических музеев Республики?

— Этот музей планируется как археологический. Там будет возможно обучать студентов, преподавать новые методики. Это необходимо для науки. Музей ведь создается не для того чтобы, человек пришел, посмотрел, а затем ушел и забыл.

Еще одно важное направление работы Института — Ислам. Мы подготовили пяти томный труд «Богословские наследия».

— Он посвящен истории Ислама?

— Нет, посвящен трудам ученых. Начали с Курсави, затем Марджани, Муса Бигиев, Утыз Имени… Это весьма необходимые труды для нашего Исламского института.

— Есть ли сегодня ученые, занимающиеся историей Ислама?

— Есть, к примеру, ректор Российско-Исламского университета Рафик Мухаметшин. В тоже время он является заведующим отделом в нашем Институте. Сейчас подрастают его ученики, владеющие древними языками и средневековым арабским языком. Всего 10 лет назад это была довольно сложная задача.

— Есть ли в Исламском университете те, кто кроме преподавания непосредственно занимаются наукой?

— Наш Институт своеобразный. Часть преподавателей Исламского университета работают у нас. Система управления у нас тоже своеобразная. К примеру, директор Кремлевского ансамбля — мой заместитель. Одна часть ученых Института истории работают в КГУ, другая часть — в ТГГПУ. Если человек справляется, так пусть работает. У нас прочные связи со всеми тремя университетами. Мы также сотрудничаем с университетами Москвы и Эрмитажем.

— Какими еще проектами вы занимаетесь?

— Вопросом подъема татарского просветительства. Составляем учебник по данной теме. Есть проекты по татарскому языку и этнографии.

— Говорят, что история испорчена, написана неверно. Это находит свое отражение в некоторых учебниках. Вы принимаете участие в составлении школьных учебников?

— Относительно учебников на татарском языке могу сказать, что такой проблемы нет. Здесь все зависит только от нас. Участвовать в составлении российских учебников очень сложно. Это не научная проблема, а политическая. У нас хорошие отношения с учеными Москвы и Санкт-Петербурга. Они нас понимают. В свое время я писал, что победу в Куликовской битве нельзя превращать в праздник. Это понимают и все ученые Москвы. Ведь даже и место битвы не найдено. Исходя из этого, о чем же мы ведем тогда речь?! Если бы это событие произошло в V веке или раньше, я бы понял. Речь идет же о XV веке.

В Москве есть специальный центр, который занимается подготовкой учебников. Мы даже попробовали провести конференцию совместно с Министерством образования и науки РФ. Выпустили книгу о лже фактах в учебниках. Постоянно проводим переговоры с министрами, бесполезно. До сих пор в книгах пишут, что татары степные люди.

— В эти дни я ознакомился с документом, отправленным из Москвы, где говорится, что образование в вузах должно быть только на русском языке.

— Так находит свое отражение национальная политика России.

— Мы все потихоньку стареем. Необходимо готовить замену пожилым ученым. Есть ли аспирантура при Институте?

— У нас есть 64 аспиранта из Татарстана и других областей. Филиалы Института есть в Саратове, Ульяновске, Томске, собираемся открыть филиал в Челнах. Филиалы направляют аспирантов для будущей научной деятельности. Историю некоторых городов изучаем специально планлы тостэ. К примеру, историю города Елабуга. Кадры готовятся и для этой цели. Только на время приезжая из Казани досконально изучить историю края не возможно.

У нас есть совет по защите кандидатских и докторских диссертаций. С трудом получили разрешение на открытие докторского совета. Раз у нашего Института есть свой совет, удобнее защищать диссертации на наши темы. Никто не говорит: «Делайте так, или вот так».

— И сейчас диссертацию подтверждает ВАК?

— Да. Еще ни одна наша диссертация не была возвращена. Мы сами очень требовательно подходим.

Можно сказать, что мы готовим ученых с ранних лет. Ежегодно совместно с министерством образования и науки проводим конкурс. Учащиеся школ пишут работы по истории. Победители обладают преимуществом при поступлении на исторический факультет. Мы наблюдаем за ним и во время их учебы в вузах. Таким образом, получилось значительно омолодить Институт.

Отмечу и то, что мы никого обязательно не оправляем на пенсию. Кто не может работать — уходит сам. На полставки переводим тех, у кого состояние похуже. На сегодняшний день в Институте работает около 20 пенсионеров. Некоторых по возможности стараемся никуда не отпускать. Вот, к примеру, Яхъя Абдуллин. Он хотел уйти, а я ему сказал: «Яхъя абый (вежливое обращение к взрослому мужчине, досл. старший брат), Вы ведь наша основа, наша поддержка». Аксакал говорит: «Ноги то не ходят». Мой ответ был такой: «Аспиранты сами к Вам придут, нам нужен человек для работы с молодежью». На самом деле, если есть человек, у нас и работа идет и деньги находятся. А если нет человека, но есть деньги, ничего не сможешь майтара.

У нас есть пожилые, но очень активные ученые. Сэламу Алишеву исполнилось 80 лет. Совсем недавно вышла его книга. А некоторые молодые наоборот рождаются старыми. Им шевелиться не охота. Меня это беспокоит. Прошлое поколение было сильным и выносливым.

— Вот вроде и раскрыли основные проекты. Если вопрос с кадрами и деньгами разрешится, то на Ваш взгляд какие вопросы надо решить?

— Если мы сможем реализовать все запланированное, то можно сказать Слава Аллаху! Планы большие. Где только сейчас не работают наши археологи, раскрывая нашу историю. От Астрахани до Алтая. Экспедиции работают в Туркмении, Крыму, Украине. Они нас приглашают, предлагают заключить договора. С Академией наук Крыма надо работать активнее. У них много материалов.

В истории много белых пятен, которые необходимо разузнать: какие люди и как жили в тех областях в эпоху Золотой Орды, Казанского ханства. Много материалов в архивах Елабуги, Набережных Челнов. А на Алтае вообще история всего мира: история и Монголии, и Турции, и Японии, и Кореи… Да и наша история восходит туда же. Если бы можно было разведать ту историю.

— Как относятся к этому вопросу местные ученые Алтая? Не высказывают идеи, что татары пришли в этот край, чтобы сделать его своим?

— Нет. У нас хорошие отношения со многими учеными из разных областей. Естественно, встречаются и те, кто не любят историю. Как-то дал задание одному московскому академику написать статью. Он говорит: «Вы ведь националисты, все равно переделаете статью как вам удобно». «Вы только напишите, что напишите, то и опубликуем, исправлять ничего не будем», — сказал я.

Да, у наших книг есть редакторы. Они в основном исправляют только повторяющиеся мысли и знаки препинания.

— Каждый человек хвалит свой край. Мои земляки говорят: «Наш Арск древнее Казани». Занимается ли Ваш институт изучением истории районных центров и городов Республики?

— История Арска насчитывает около 800 лет.

— Статус города Арску дали не так давно, но когда-то он ведь был городом.

— В древние времена были города и с населением в 100 человек. Поселение считалось городом, если люди занимались торговлей, и там было свое войско.

— Наверно сложно точно определить род деятельности в городах. Сначала пытались доказать 800-летие Казани, но не получилось. А оказалось 1000 лет.

— В то время методика определения возраста городов была неверной. Разработанную нами методику Москва приняла как открытие. Академики почти единогласно одобрили. А это ведь не просто. Не могу сказать, что в Москве все нас просто до смерти любят. 22 академика проголосовали за одобрение нашей методики. Только один воздержался. В решении говорится: «Рекомендовать для датировки городов по всей России, как наиболее удачную методику».

Определяя историю какого-либо населенного пункта, необходимо опираться как на исторические документы, так и на археологические находки. Помогают открытия и химиков, и биологов. Почвоведы определяют границы лесов, вносят ясность в вопрос зоны расселения кочевых народов. Поэтому иногда по прошествии 3-4 тысячелетий, возможно, точно определить дату.

В Монголии, Китае и арабских странах хранятся очень важные для нас источники. В Ватикане тоннами хранятся источники периода Золотой Орды, попробуй перечитать все.

— Для этого надо там жить.

— И жить, и знать язык. Практически все документы на латинском языке, древнем языке.

Вот собираем нашу историю по крупицам со всего света. Без этого нельзя собрать полную историю народа.

Агъзам Файзрахманов

Газета «М?д?ни ?омга», №26 (724), 3 июля 2009

Перевод с татарского языка: Лениза Мухаметзянова

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня