В этой среднеазиатской стране власти делают всё, чтобы граждане не завидовали друг другу. Узбекскую независимость мне не пришлось долго искать — она находится в самом сердце столицы республики. Ради неё в Ташкенте пострадали многие памятники советской поры.

В частности, снесли знаменитый монумент на бывшей площади Дружбы народов, установленный в честь семьи узбекского кузнеца Шамахмудова, усыновившего в годы Великой Отечественной войны 15 детей-сирот разных национальностей. А место, где он стоял, переименовали в площадь Независимости. Теперь в Ташкенте две площади Независимости и улица с таким же названием, раньше носившая имя А. С. Пушкина. «Независимость-то мы получили, — сокрушался русский водитель такси. — Только, похоже, никто здесь не знает, что с ней делать».
Новый Узбекистан получил и нового главного национального героя — полководца Тамерлана, который, как принято считать, и сделал республику независимой. Образ хромого Тимура на коне украшает купюру номиналом в 500 000 сум. Есть также Музей амира Тимура и сквер, в котором раньше росли вековые платаны. Их вырубили, чтобы не мешали гостям и жителям столицы любоваться увековеченным в камне средневековым героем-полководцем, гарцующим на коне.

Справка:

Узбекистан в 1991 г. и в 2011 г.: в 1991 г. в республике проживало 20 млн 710 тыс. человек, в 2011 г. — около 28 млн.

«Будь осторожен!»

Перед поездкой в Узбекистан друг узбек предупредил: «Будь осторожен. Лучше не афишируй, что ты журналист. Могут быть проблемы».

Дело в том, что после печальных «андижанских событий» 2005 г. (когда власть жёстко подавила народный бунт) любое инакомыслие в республике воспринимается как подрыв государственных устоев, поэтому карается — иногда пытками и большими тюремными сроками.

В докладе правозащитного центра «Мемориал» Узбекистан представлен как одно из наиболее репрессивных государств мира. В местных тюрьмах по политическим статьям сидят десятки тысяч заключённых, обвинённых в экстремизме и терроризме. Для спокойствия граждан доступ к независимым интернет-ресурсам в республике тоже блокирован. Смотреть государственное ТВ — всё равно, что считать перед сном баранов: сразу же засыпаешь от скуки и однообразия. Зато никаких тебе «скандалов, интриг и расследований» и разгула криминала. Так же, как и ни слова о ситуации в Ливии и других арабских странах.

Тишь и благодать «усилена» печатными СМИ, в передовицах которых — улыбающиеся лица народных умельцев, рвущиеся ввысь фонтаны, спортсмены с кубками и женщины с охапками цветов. Заголовки как будто сошли со страниц советской «Правды»: «Я горжусь своей страной», «Уверенной поступью к пьедесталу», «Сделаем мир вокруг ярче». Собственно, именно к такому — благостному — ТВ призывают и наши ревнители морали. Ощущают ли себя узбеки, смотрящие своё ТВ «без насилия и желтизны», счастливее? Вопрос, ответа на который я так и не нашёл.

Народ здесь бедствует, но не голодает. Еда по сравнению с Россией дешёвая и невероятно вкусная. Огромную тарелку плова или первого блюда можно отведать за 40-50 руб. в переводе на наши деньги, палочка шашлыка в чайхане стоит не дороже 30 руб.

По отчётам чиновников, средняя зарплата в Узбекистане — 300 долл. США. Однако у всех, с кем мне пришлось общаться, зарплата едва превышала 100-200 долл. На фоне таких доходов пенсионеры кажутся «богачами», средняя пенсия в республике — 70 долл. Поэтому местную валюту (сум) даже ярые патриоты считают «самой независимой в мире», от которой «ничего не зависит». Курс Центробанка (1 доллар — 1700 сумов) сильно отличается от того, что на «чёрном рынке», где доллар стоит 2400 сумов. Из-за этой разницы валюту в государственных обменниках меняют разве что туристы, не подозревающие о нелегальных менялах.

«Плачу ли я налоги?» — переспросил меня один из известных узбекских артистов. — Нет, дорогой». «Артисты в Узбекистане покупают годовую лицензию на концертную деятельность, — просветили меня. — Это гораздо удобнее, чем платить налоги: один раз заплатил стандартную цену и больше государству ничего не должен».

«Эй, брат!»

«В Узбекистане важно иметь не деньги, а связи, — признался мне один из местных авторитетных предпринимателей. — Будут связи, будут и деньги. А без связей, будь хоть миллионером, у тебя всё равно будет сложная жизнь. Деньги из тебя просто вытрясут разными путями».

Государственная политика в стране негласно направлена на то, чтобы никто не кичился достатком. Состоятельные люди в Узбекистане есть, но они стараются не выпячивать своё благополучие — чревато. Именно из-за страха потерять всё «нажитое непосильным трудом» даже в столице все передвигаются на автомобилях экономкласса местного производства — «Дэу». Дорогие авто — большая редкость. Продажу машин контролирует государство. Видимо, поэтому цены на «Дэу» в стране выше, чем в России. При этом продавать автомобиль в течение полугода после приобретения запрещено законом. Это сделано для того, чтобы избавить авторынок от посредников.

«Эй, брат, ты чо тут фатаграфируешь?» — в центре Ташкента меня окрикнул один из постовых и решительно схватил рукой фотоаппарат. — Пакажи». Объяснение, что я пытаюсь запечатлеть прекрасные виды города, полицейского не убедило. Только после того, как он отсмотрел на мониторе фотоаппарата все снимки, я был отпущен на свободу.

Постовые в Ташкенте стоят почти у каждого подземного перехода. Правда, большинство из них откровенно скучают. Некоторые, чтобы хоть чем-то занять себя, грызут семечки прямо во время несения вахты. И почти никто из них не говорит по-русски. Несколько лет назад Узбекистан перешёл на латиницу, и теперь можно любоваться, например, такими вывесками магазинов: «Mebel». Ходят слухи, что по личному распоряжению Ислама Каримова в библиотеках сожгли все книги на русском языке.

Однако самая главная книга мусульман — Коран — вызывает у богобоязненных узбеков священный трепет. В ташкентской мечети Хасти Имана хранится один из самых древних Коранов, датированный VII веком. На нём кровь Османа, убитого в 656 г. во время чтения священной книги. Эту мусульманскую реликвию охраняет старенький дедушка, который заодно обилечивает посетителей и выдаёт справочную информацию. «А вдруг, — поинтересовался я у старика, — кто-нибудь похитит книгу, а вы не сможете остановить грабителей?» Хранитель с укором посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос: «А вы думаете, кому-то в голову может прийти такая мысль — похитить Коран?» Я даже устыдился своего вопроса.

Но всё же самой «больной» и оттого закрытой темой в Узбекистане является хлопок и всё, что с ним связано. Дело в том, что «белое золото» в республике по-прежнему собирается руками школьников, которых используют как бесплатную рабсилу. Из Ташкента на сбор хлопка «гонять» стали реже, а в областях студенты и школьники, начиная с 5-го класса и старше, несут эту повинность с сентября по Новый год. Существуют нормы выработки, спускаемые директорам школ местными муниципалитетами. Невыполнение их расценивается как саботаж, и директорам грозят суровые санкции — вплоть до увольнения.

Для реализации узбекской мечты узбекам потребовалась «великая» узбекская стена, которую по указанию властей возвели на границе с Киргизией. Для надёжности у стен вырыли ров и заполнили его водой. Соседи соседями, а независимость должна быть основательной. «Если независимость и спокойствие — это узбекская мечта, — сказал мне один из моих собеседников-узбеков, — то терпение — главная национальная черта нашего народа». «Русские такие же, — ответил я, — так что нас по-прежнему многое объединяет».

Комментарий эксперта:

Андрей Грозин, Институт стран СНГ, руководитель отдела Средней Азии.

— В Узбекистане сегодня довольно жёсткий авторитарный режим, который заточен под одного человека. Вертикаль власти — почти как и на всём постсоветском пространстве и везде в Центральной Азии, за исключением Киргизии.

Силовые структуры и спецслужбы довольно плотно работают с обществом. Но это не Северная Корея и не некоторые другие более жёсткие восточные режимы, которые сейчас начинают рушиться. Конечно, такого уровня прямых иностранных инвестиций, как в Казахстане, Узбекистан привлечь ещё не смог. В республике делают упор на развитие производственного сектора. При этом страна остаётся единственной в Центральной Азии, где есть собственная автомобилестроительная и авиастроительная отрасли. В отличие от соседей наука, в том числе и фундаментальная, в Узбекистане не подверглась такому развалу.

Другое дело, что есть серьёзные ограничители для развития. Гигантское количество населения, высокая рождаемость, масса проблем с социализацией этих людей, которые каждый год сотнями тысяч заканчивают школу. Их надо куда-то трудоустраивать, а рабочих мест мало. Посему в Узбекистане очень сильна трудовая миграция населения. Кроме того, ощущается нехватка инвестиций и земельных ресурсов. Как следствие — проблемы с обеспечением населения продовольствием.

Естественно, население беднее, чем, например, в Казахстане. Поэтому из Узбекистана и едут на заработки в тот же Казахстан и Россию. Узбекское население более терпеливое, чем в Киргизии и Казахстане. Общество гораздо менее политизировано и придерживается патриархальных ценностей. В стране есть уран, золото, газ. Из 70 млрд кубов газа, которые в стране добываются, почти 60 млрд уходят на внутренние нужды. То есть структура экономики в республике во многом остаётся советской.

Тогда и сейчас

Алексей Чумаков, эстрадный певец:
— Я хоть и давно живу в России, но этой весной побывал на родине в Узбекистане (я родился в Самарканде) и заметил, что республика отстаёт от общего развития той же России лет на 10. «Хромает» ресторанно-гостиничный сервис. Вроде никто тебе не хамит, но не очень уютно от какой-то общей неустроенности. В Самарканде (а это туристический город) в глаза бросаются разбитые дороги, обшарпанные здания с отвалившейся штукатуркой, отсутствие нормальной инфраструктуры и т. д. И так почти во всех крупных городах за исключением Ташкента — столица расцвела: новые здания банков и отелей, красивейший стадион «Бунёдкор», чистота. И ещё в Узбекистане сохранилось «советское» доброжелательное и гостеприимное отношение к людям. По тому же Самарканду можно гулять в любое время без боязни, что тебя ограбят или побьют.

Источник: http://www.aif.ru/politic/article/42497