Киргизия превращается в парламентскую республику, однако эксперты и политики слабо верят в устойчивость нового политического режима. Пока же, к счастью, в резне, случившейся на юге Киргизии, специалисты не находят ни афганского, ни «пантюркистского», ни исламистского следов.
Как и предполагалось, большинство жителей Киргизии, пришедших на избирательные участки, поддержали проект новой конституции, предложенный временным правительством страны. Теперь в Средней Азии есть первое в истории этого региона суверенное государство с парламентской формой правления, где президент имеет минимальный набор полномочий. Есть, правда, сомнения в том, что оно долго просуществует. Недаром даже президент России Дмитрий Медведев, в сферу служебных обязанностей которого вообще-то не входит составление политологических прогнозов, усомнился в устойчивости такой системы и «попугал» общественность возможностью развала «киргизской демократии».
Конечно, не исключено, что заявления российского лидера вызваны по большей части вовсе не заботой о киргизской государственности, а недовольством со стороны России, к мнению которой киргизские правители не прислушались, составляя проект новой конституции. Тем не менее, Дмитрий Медведев выразил не только свои опасения.
Показательным был процесс «нормализации» ситуации в Киргизии после столкновений на этнической почве между киргизами и узбеками в Ошской и Джалал-Абадской областях, в результате которых погибли, по неофициальным данным, более 2000 человек, а десятки тысяч стали беженцами. Начались эти события в день саммита Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ), как будто специально, чтобы спровоцировать эту структуру, «патроном» которой является Россия, на вмешательство в происходящее в Киргизии и пресечение беспорядков ради защиты мирных граждан. Однако ОДКБ решила войска не направлять. Зато, весьма вероятно, будет сформирована полицейская миссия ОБСЕ, а Россия поможет киргизским властям техникой.
В итоге, мировое сообщество с интересом следит за происходящим в Киргизии, а также в соседних с ней республиках, не понимая, стоит ли увязывать эти процессы с событиями в Афганистане и с тем, какую роль во внутрикиргизских конфликтах играют так называемые «великие державы».
При этом эксперты по региону, как российские, так и американские, утверждают, что сейчас идет активная «мифологизация» происходящего в Киргизии; количество непроверенной, а зачастую и просто ложной информации о происходящем здесь возрастает.
В частности, СМИ склонны серьезно преувеличивать влияние Афганистана в Киргизии. В частности, международный обозреватель газеты «Время новостей» Аркадий Дубнов уверен, что «талибов там (в Киргизии — «Росбалт»), конечно, нет». Он отмечает, что не идет речь, по его данным, и о сотрудничестве так называемого «клана экс-президента Бакиева» с движением «Талибан». С его оценкой соглашается и старший научный сотрудник американского Фонда Карнеги Марта Олкотт.
При этом эксперты не отрицают, а, напротив, подтверждают наличие «внешнего фактора». «Он был, это совершенно очевидно», — говорит Аркадий Дубнов, по словам которого, сами местные жители замечали людей, которых характеризовали как «самаркандцев» за своеобразный диалект. Эксперт также располагает информацией о том, что среди «провокаторов» во время столкновений в Оше и Джалал-Абаде могли быть некоторые бывшие участники гражданской войны в Таджикистане. В свою очередь Марта Олкотт говорит о том, что в резне не обошлось без «отдельных представителей Исламского движения Узбекистана», но это были именно «отдельные представители», а не вся организация. Очевидно также и влияние наркокартелей на положение на юге Киргизии, однако реально оценить его масштабы не представляется возможным, уверен Аркадий Дубнов.
С ролью «великих держав» в происходящем в Киргизии также не все так просто. Речь не только о России, о ведущей роли которой в регионе в один голос говорят все эксперты. Оценивается и, например, роль Китая. Правда, Марта Олкотт «искала там Китай и не нашла». США оказывают, разумеется, заметное большее влияние, но оно также не является решающим. При этом обе эти великие державы даже и не рассматривали всерьез возможность вмешаться в происходящее в Киргизии.
Сложнее всех, разумеется, положение у России, от которой киргизы в момент начала беспорядков в Джалал-Абаде и Оше требовали вмешаться. И Москва, с одной стороны, была в этом заинтересована — как минимум для сохранения своей роли ведущего геополитического игрока в Средней Азии. С другой стороны, Кремлю приходилось учитывать слишком много внешних факторов. Пусть даже собственно Киргизия, точнее управлявшее ею тогда временное правительство Розы Отунбаевой, просило Россию вмешаться, надо было учитывать мнение тех же США и Китая. Помимо этого, нельзя было забывать, что «оптимизм» по поводу прихода русских войск не разделяли многие и внутри самой Киргизии. Наконец, категорически против прихода российских войск на юг Киргизии, по мнению Аркадия Дубнова, выступил президент Узбекистана Ислам Каримов.
По мнению международного обозревателя газеты «Время новостей», «любое присутствие России будет вдохновлять его (Каримова — «Росбалт») противников». Марта Олкотт также считает, что «Каримов всегда против присутствия России». Кроме того, она отмечает, что в Москве не могут не понимать: «быть хозяином Киргизии будет дорого». То есть решение о фактическом введении протектората над республикой или некоторыми ее частями потребовало бы гигантских финансовых вложений. В итоге, Москва вводить войска или оказывать прямую помощь киргизским властям не стала.
Не решился на помощь соотечественникам и Узбекистан. Ислам Каримов достаточно жестко решил проблему беженцев, тысячи которых в первые дни киргизско-узбекских столкновений в Джалал-Абаде и Оше перешли узбекскую границу. Причем жесткость решения этого вопроса продемонстрировала, насколько Ислам Каримов уверен в том, что любого рода беспорядки или бунты наподобие киргизских на территории его страны невозможны. По мнению Аркадия Дубнова, связано это с тем, что властитель Узбекистана считает: события в Киргизии лишь подтвердили правильность его внутренней и внешней политики.
«Он эту нестабильность в Киргизии заблокирует, а у себя в случае необходимости поступит так, как пять лет назад», — считает Дубнов. А Марта Олкотт как бы подтверждает этот вывод: «Каримов теперь считает, что он правильно поступил в Андижане в 2005 году».
В то же время эксперты уверены, что полностью остаться в стороне от конфликта Узбекистану, как и России, не удастся — они будут косвенно продолжать втягиваться в происходящее на юге Киргизии. Главной причиной этого может быть возрастающий уровень национализма как нынешней правящей элиты Киргизии, так и рядовых граждан, который отмечает эксперт Института стратегических исследований Аждар Куртов.
Кроме того, косвенное давление на Узбекистан может оказывать узбекская диаспора, которая не может не оказать помощи соотечественникам в Киргизии, считает главный редактор сайта «Фергана.Ru» Даниил Кислов. Кроме того, по его словам, очень «сильное впечатление» произвело столкновение двух мусульманских и тюркских народов на Турцию, которая также редко остается в стороне от происшествий в «тюркоязычном» мире. Недаром, вероятно, Марта Олкотт отмечает, что если в Ферганской долине, где сходятся границы Киргизии, Узбекистана и Таджикистана, «затянется период большой нестабильности, то ислам врастет в Кыргызстан».
Кстати, происходящая в последние месяцы серьезная геополитическая переориентация Анкары, постепенный разрыв ее отношений с Тель-Авивом и примирение с Тегераном неизбежно приведет к росту влияния Турции в исламском мире, и в первую очередь — в тюркоязычных республиках Средней Азии. И этот фактор также следует учитывать, пытаясь понять, как в ближайшие месяцы или годы будет развиваться ситуация в регионе.
Таким образом, вырисовывается сложный клубок сдержек и противовесов, проявившихся после смены власти в Киргизии в целом в постсоветской Средней Азии. С одной стороны Китай в соответствии со своей традиционной тактикой выжидает, не вмешиваясь. Хотя, как отмечает Аркадий Дубнов, к происходящему в соседней республике «китайцы относятся осторожно — с точки зрения того, кто следующий окажется в роли врага после узбеков».
США также скорее выжидают, не слишком активно вмешиваясь с происходящее и концентрируясь на других проблемах, в первую очередь — Афганистане. В то же время они даже отчасти подталкивают Россию к более активному вмешательству, поскольку это уж точно не усилит ее позиции в регионе.
Разнообразные афганские силы, например, движение «Талибан», как выясняется, не слишком в настоящий момент также стремятся вмешиваться во внутрикиргизское противостояние, хотя некоторые их представители, вероятнее всего, как наемники, и участвовали в резне в Оше и Джалал-Абаде. Скорее выжидательная позиция и у Казахстана, который сегодня больше участвует в жизни Киргизии через ОБСЕ, где сейчас председательствует Астана.
Что касается России и Узбекистана, чьи интересы в регионе, по мнению экспертов, фактически совпадают лишь в том, что они заинтересованы в мирном развитии ситуации в Киргизии, — то они сегодня пытаются любыми способами избежать своего прямого втягивания в урегулирование в охваченной беспорядками стране. В то же время явно свидетельствуют о страхе Москвы перед появлением новых игроков в регионе публикации в российских СМИ, в которых подтверждаются заявления «киргизских чекистов» о том, что резня на юге республики стала результатом происков экс-президента Бакиева и неких внешних сил, в первую очередь, талибов.
Таков хрупкий, временно установившийся баланс сил и интересов в регионе. Но он, скорее всего, будет нарушен, поскольку действительно не учитывает роли таких внешних игроков как набирающая влияние Турция или Афганистан, который рано или поздно освободится от американского присутствия и будет играть некую самостоятельную роль именно как страна, а не как несколько противодействующих друг другу движений. «Условия жизни в долине (Ферганской — «Росбалт») изменились, и обратно пути не будет», — констатирует Аркадий Дубнов. И, думается, то же самое можно сказать и о среднеазиатском регионе в целом. Просто пока еще к геополитическим игрокам не пришло осознание произошедших изменений.
Иван ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ