Проблема беженцев узбекскими властями была решена окончательно и бесповоротно, радикализмом подхода перекликаясь с известной попыткой окончательного решения «еврейского вопроса». В течение трех суток от 100 до 120 тысяч человек, преимущественно женщин и детей, искавших спасения от вакханалии насилия и убийств, были изгнаны туда, где всего несколько дней назад их насиловали и убивали.
И где многотысячные толпы погромщиков и убийц до сих пор не разоружены и не наказаны. Зато теперь руководство Узбекистана может с облегчением вздохнуть: отныне всё это его не касается.
Напомню, 11 июня, когда в Оше начались узбекские погромы, точнее, массовое ограбление и истребление узбекского населения вооруженными отрядами жителей киргизской глубинки и бандами, стекавшимися им на помощь со всех концов страны, происходящее при попустительстве, а иногда и при непосредственной поддержке киргизской армии и милиции, в Узбекистан устремились тысячи людей. А два дня спустя словно прорвало — и Андижанскую область затопило целое море беженцев.
Официальные данные насчет того, сколько перемещенных лиц оказалось в Узбекистане, сильно разнились. Министр здравоохранения республики Адхам Икрамов сообщил, что «с 11 по 24 июня на киргизско-узбекской границе расположились 75 тысяч беженцев в 57 лагерях». Однако известно, что около половины беженцев проживали не в лагерях, а у своих родственников, предварительно зарегистрировавшись; то есть в статистику министра здравоохранения они не попали. По официальным данным, в Узбекистане было временно размещено более 100 тысяч человек, бежавших из охваченных беспорядками районов юга Киргизии. Называлась и цифра в 120 тысяч человек.
По информации ООН на 17 июня в результате межэтнических столкновений на юге Киргизии свои дома были вынуждены покинуть около 400 тысяч человек. Об этом сообщила представитель Комитета по координации гуманитарных вопросов ООН Элизабет Бирс. По ее словам, в соседний Узбекистан от погромщиков и мародеров сбежали от 75 до 100 тысяч человек, причем речь идет только о взрослых гражданах, сколько с ними было детей, никто точно не знает. Еще триста тысяч человек нашли себе убежище в других странах, а также на территории других регионов Киргизии.
Несмотря на то, что основной разгул этнического насилия пришелся на Ош, Джалал-Абад и одноименные области, множество беженцев прибыло в Узбекистан и из Баткенской области Киргизии, а некоторые переместились даже с приграничных территорий внутри самого Узбекистана. В частности, в приграничном городе Учкурган в Наманганской области Узбекистана при неясных обстоятельствах было обнаружено несколько трупов, после чего там распространились панические слухи о нападении киргизов, и многие женщины и дети спешно бежали во внутренние районы Наманганской области и даже в Ферганскую область. Что касается Баткенской области Киргизии, то, по нашим сведениям, киргизы там тоже «попросили» узбеков выехать из Кадамжайского района и расположенного в нем села Халмиён. В Кадамжайском районе были сожжены несколько магазинов, принадлежащих узбекам, однако, в отличие от Оша и Джалал-Абада, физически никого или почти никого не тронули.
По приблизительным подсчетам местных правозащитников, в Ферганской области Узбекистана скопилось 15-20 тысяч беженцев. Один из ферганских правозащитников рассказал, что баткенские киргизы неплохо зарабатывали на вывозе беженцев, за высокую плату доставляя их непосредственно к границе. «Сами же выгоняют, и сами вывозят; на всем делают деньги». По его словам, дома многих узбеков, бежавших из Кадамжайского района и Халмиёна, подверглись разграблению, а, поскольку узбеки и киргизы в этих районах живут вперемешку, то можно предположить, что изгоняли и грабили их вчерашние соседи.
Так на территории узбекской части Ферганской долины в течение двух-трех дней появились переполненные палаточные лагеря беженцев, прежде всего в Андижанской области — в Ханабаде, Пахтаабаде, Ходжаабаде, Карасу, Джалакудуке, Ёркишлаке — всюду, где имелись здания, огороженные высокими металлическими решетками — школы, больницы, колледжи, хлопковые базы. Необходимо отметить, что бежавших через узбекско-киргизскую границу женщин и детей сразу же поселили в палатках, обеспечили четырехразовым горячим питанием, медицинской помощью и всем необходимым, а тех, у кого были в Узбекистане родственники, зарегистрировав, отпустили к ним. По неофициальным данным, таких насчитывалось 50-60 процентов.
Новоприбывшие сразу же нашли «козла отпущения». По сообщению бишкекского веб-агентства АКИpress, прибывшие из Киргизии беженцы вытеснили жителей киргизского анклава Барак, расположенного на территории Андижанской области Узбекистана, и представляющего собой, по сути, небольшое село с населением около 600 человек. По информации агентства в киргизское село Ак-Таш Кара-Суйского района Ошской области прибыло 250 беженцев из анклава, среди которых 145 детей. Причиной бегства киргизов информагентство назвало то обстоятельство, что власти Узбекистана начали размещать в киргизском анклаве беженцев из Оша, которые «начали оказывать давление на местных жителей». В свою очередь представитель миграционной службы Ошского управления труда, занятости и миграции Кыргызстана Данияр Толонов сообщил, что ими уже разворачивается палаточный лагерь для вынужденных мигрантов из анклава Барак.
Три дня спустя агентство АКИpress со ссылкой на того же Данияра Толонова известило, что пограничники Узбекистана не пропускают жителей киргизского анклава Барак к себе домой . По словам Д.Толонова, в селе Ак-Таш около 250 человек из Барака хотят вернуться в село, потому что там остались их мужья и дети, но узбекские пограничники не пускают их обратно. Он сообщил, что исполняющий обязанности губернатора Ошской области Сооронбай Жээнбеков решает вопрос их перехода через границу. Д.Толонов также сказал, что жители села Барак просят выделить участки земли для строительства домов на территории села Ак-Таш, поскольку находятся анклаве в окружении узбекских сел и боятся, что после того как ситуация в Оше нормализуется в отношении них могут быть предприняты определенные действия. По его словам, в дальнейшем они не видят перспективы жить в этом селе. Таким образом, население киргизского анклава на территории Узбекистана можно считать жертвой событий в Оше и Джалал-Абаде.
Вскоре режим содержания беженцев из Киргизии резко ужесточился. Их ограничили в передвижении, запретив выходить за пределы лагеря, а также запретили общаться с журналистами и иностранцами (редкие исключения были сделаны для съемочной группы узбекского телевидения и тележурналистов «Си-эн-эн», каким-то образом добившихся разрешения на съемку; возможно, для кого-то еще, но исключительно под присмотром начальства). По сути, 75 тысяч беженцев из Киргизии оказались на положении заключенных. При этом, несмотря на очевидную крупномасштабную гуманитарную катастрофу, в Узбекистане о ней сообщали не слишком много, а президент Каримов вообще не удосужился посетить хотя бы один лагерь беженцев, хотя, как отметили наблюдатели, если бы он приехал и поддержал их хотя бы морально, его авторитет мгновенно взлетел бы до небес. Но, как уже говорилось, он поступил с точностью до наоборот.
22 июня в лагерях беженцев побывал исполняющий обязанности губернатора Джалал-Абадской области Киргизии Бектур Асанов, заверивший людей, что ситуация на юге страны нормализовалась, и они могут без страха возвращаться в свои дома. По сообщению сайта Uznews.net, он установил крайний срок для их возвращения — 25 июня. «По Андижанскому телевидению выступил губернатор Джалал-Абадской области и дал гарантии, что никто никого не тронет, и что все проблемы будут решены, и у кого что сгорело — они это восстановят», — рассказал андижанский правозащитник Саиджахон Зайнабиддинов.
В этот же день началась депортация, по всей видимости, уже согласованная между властями Узбекистана и Киргизии, поскольку непосредственно перед ее началом беженцев, которым было позволено проживать у родственников, стали принудительно возвращать в лагеря. Женщин и детей насильно усадили в автобусы и доставили к границе для переправки на киргизскую сторону — туда, где лишь несколько дней назад орды воинствующих националистов жгли их дома, насиловали и убивали только за то, что они — узбеки.
Попытку предотвратить депортацию предприняли ООН и правозащитные организации, в частности, «Amnesty International», призвавшая руководство Узбекистана немедленно прекратить принудительное возвращение беженцев из Киргизии на родину, так как ситуация в их стране остается нестабильной. «Мы призываем правительство Узбекистана не высылать, не принуждать и не агитировать беженцев из Кыргызстана вернуться в свои дома, пока у них не появится возможность вернуться туда без страха и риска», — заявила Андреа Хубер, заместитель директора региональной программы Amnesty International по Европе и Центральной Азии. «Amnesty International» убеждена в том, что, несмотря на позитивные заявления властей Киргизии, положение на юге страны остаётся нестабильным. Населяющие страну узбеки не доверяют киргизским силовым структурам, которые не смогли их защитить и которых они обвиняют в причастности к убийствам и грабежам.
Свою обеспокоенность выразила и ООН. «В ООН стала поступать информация о том, что эти возвращения не являются добровольными. Их рассматривает Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. В этой связи Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) вновь напомнило всем о международных нормах, запрещающих принудительное возвращение беженцев на родину», — говорилось в сообщении информационного подразделения ООН.
В свою очередь Управление ООН по координации гуманитарных вопросов (УКГВ ООН) известило, что представители правительства Узбекистана на координационной встрече в Андижане заявили, что беженцы, которые не решили, когда им возвращаться в Киргизию, пока могут оставаться в лагерях. По их словам, в связи со снижением количества беженцев потребности в гуманитарной помощи сократились, и оставшиеся беженцы в достаточном количестве обеспечены жильем, водой и продовольствием.
На деле заверения о том, что беженцы, которым некуда и не к кому возвращаться, пока могут оставаться в Узбекистане, оказались отвратительным обманом. 25 июня представители узбекских властей пообещали примерно трем тысячам остающихся женщин и детей, что их отправят в специально созданный для них отдельный лагерь на территории Узбекистана, заманив их тем самым в автобусы, после чего отвезли к киргизской границе и выпроводили из страны.
Остались только те, что находились в больницах (а их, по данным министра здравоохранения Узбекистана Адхама Икрамова по состоянию на 25 июня было 589 человек), и проживали у родственников нелегально, не объявляя властям Узбекистана о своем присутствии. В настоящее время представители власти и махаллинские активисты обходят дома и квартиры в Андижане и Андижанской области, выискивая оставшихся беженцев, которых, по предположениям местных правозащитников, может насчитываться до нескольких тысяч человек.
— Я всегда был в оппозиции, но неделю назад я впервые гордился тем, что моя страна показала всему миру свою толерантность, лояльность, стремление помочь соплеменникам, — говорит правозащитник из Ферганы (имя не называется по причине безопасности). — Самое страшное предательство это, когда еще ничего не стихло, ничего не успокоилось, и остается очень большая угроза, отправлять их обратно… Они (власти) сделали вид, что приняли беженцев, начали привлекать гуманитарную помощь, даже счет открыли… Какое может быть лицо у государства — вчера объявляется счет для беженцев, а сегодня их высылают…
Он рассказал, что на протяжении нескольких дней узбекское государственное телевидение показывало сюжеты о происходящем в Киргизии — сначала Андижанское, затем Ферганское телевидение — показывали кадры кровавых преступлений киргизских погромщиков, интервью с пострадавшими, которые прямо называли их фашистами. Однако вдруг, очевидно, когда уже было принято решение о депортации беженцев, все это прекратилось и подобные сюжеты полностью исчезли с экранов местного ТВ.
Мотивации стремительного изгнания беженцев называются разные. Официальной версии нет, узбекские власти, как обычно, никак не объяснили происходящее, за исключением невнятных обмолвок в местных СМИ о том, что в Киргизии уже безопасно и «беженцы возвращаются на родину». На неофициальном уровне превалирует объяснение, что причиной этого стал референдум, назначенный на 27 июня, к которому сотню тысяч беженцев, то бишь необходимый Временному правительству Киргизии электорат необходимо было срочно водворить на исходное место, чтобы обеспечить легитимность плебисцита.
— Наверное, высшая власть Кыргызстана, попросила, чтобы вернули беженцев — ведь все узбеки находятся там (в лагерях). Будут ли они участвовать или нет, но я уверен, что власти Кыргызстана обязательно сфальсифицируют его результаты, напишут, как это делается в Узбекистане: «участвовало 99,9 процентов», — считает правозащитник из Ферганы.
Сходного мнения придерживается и правозащитная организация «Amnesty International», связывающая усилия киргизских властей по возвращению беженцев с назначенным на 27 июня референдумом по реформе Конституции, и в этой связи стремящимися обеспечить себе необходимое количество избирателей или хотя бы их физическое присутствие в стране.
Несостоятельность этой версии видна уже по тому, что до этого на полном серьезе рассматривалась возможность проведения голосования в лагерях, к тому же не менее половины беженцев составляли дети, которые по очевидной причине не могли бы принять участие в голосовании. Да и сам Ислам Каримов не замечен в особой заинтересованности в том, чтобы возле границ Узбекистана появилась парламентская республика, так что вряд ли изгнание беженцев связано с некоей поддержкой правительства соседней страны.
Высказывались версии, что содержать беженцев не на что (это одно из полуофициальных объяснений узбекских властей; отметим, что как строить роскошные дворцы в Ташкенте — так деньги есть, а как содержать попавших в беду соплеменников — так сразу нет), с работой в Ферганской долине трудно, а религиозные узбеки из Киргизии (некоторые прямо называют Ош рассадником исламского фундаментализма) были крайне нежелательными гостями, вследствие чего и было решено побыстрее сплавить их назад. Так или иначе, но сам Ислам Каримов, который, вне всякого сомнения, распорядился насчет депортации, объяснять никому ничего не стал, предоставив благодатное поле для всевозможных догадок и предположений.
В том, что от десятков тысяч беженцев остались только груды мусора, я убедился лично, когда 26 июня вместе с независимым журналистом Саидом Абдурахимовым проехал по Андижанской области и осмотрел ряд опустевших палаточных городков. Мы побывали в Ёркишлаке, находящемся в нескольких километрах от узбекско-киргизской границы, где за три дня до этого располагались четыре лагеря беженцев, и обнаружили, что все они пусты. В самом крупном из них, размещавшемся на территории хлопковой базы, жгли кучи соломы, которая до этого подкладывалась под палатки, уже снятые. Поднимающиеся к верху струйки дыма на всей территории базы способствовали образованию какого-то апокалиптического пейзажа. Вскоре нас обступила группа мужчин — всякого рода махаллинские стукачи и менты, потребовавшие предъявить им документы и долго пялившиеся в них. В конце концов они заявили, чтобы мы немедленно уезжали, и записали номера машины нашего водителя, чем страшно перепугали беднягу.
Примерно та же картина внезапного опустения наблюдалась и в других лагерях Ёркишлака, которые были созданы в местном колледже, больнице и школе — зданиях с высокими металлическими заборами. То же самое было и в Ходжаабаде, где палаточные городки тоже были образованы на территории колледжа, больницы и местного стадиона. Здесь их было, правда, побольше — пять- шесть. Беженцев из Киргизии как будто сдуло каким-то ветром, оставившим после них только горы соломы и бытового мусора, который убирали рабочие под пристальным наблюдением ментов.
Как и предполагалось, возвращение на родину для беженцев оказалось крайне опасным. В Оше по-прежнему стреляют и убивают, в Джалал-Абадской области тоже неспокойно. По имеющейся у нас информации, этнически чистой киргизской милицией и военными осуществляются провокации, когда в домах у узбеков «случайно» обнаруживают оружие или боеприпасы. Многие прямо говорят, что узбекам на улицах лучше не показываться; то есть речь идет о настоящем терроре по национальному признаку.
— В Джалал-Абадской области милиционеры сейчас работают вместе с бандитами. Сейчас там командует не губернатор Бектур Асанов, а мафия, — уверяет Мухаммадкадыр Карабаев, руководитель узбекского культурного центра Базар-Коргона (райцентр в Джалал-Абадской области Киргизии).
Он рассказал, что в Базар-Коргонском районе сохраняется опасная для узбекского населения обстановка, идет его постоянное запугивание со стороны силовиков, поэтому уже 26 июня многие высланные туда беженцы попытались вновь вернуться в Андижанскую область Узбекистана. По словам Карабаева, на границе их скопилось около тысячи, но, поскольку назад их уже не пропускали, то многие из них стали искать нелегальные пути перехода границы, и к сегодняшнему дню ее удалось повторно перейти примерно двумстам беженцам, которые тотчас же рассредоточились по родственникам, уже нигде не регистрируясь, и не выдавая своего присутствия.
Так закончилась эпопея с беженцами в Узбекистане. Впрочем, на основании всего вышесказанного можно предположить, что с каждым днем исход узбекского населения из южных областей Киргизии будет только набирать обороты.
Алексей ВОЛОСЕВИЧ (Ташкент)