Наталья Якимова в 1К рассказывает о жизни и нелегкой судьбе известного танцора Акима Джемилева в материале «Аким Джемилев танцевал для Шарля де Голля и Льва Мехлиса».
Аким Джемилев танцевал для Шарля де Голля и Льва Мехлиса
Это было еще до войны. Кружились пары в зале ресторана на ялтинской набережной: танцевали фокстрот, вальс, танго, польку. В какой-то миг пожилой грек, управляющий рестораном, махал оркестру, замирали девушки в светлых платьях и их кавалеры. «Разве так танцуют? — обращался он к залу. — Вот на этих ребят посмотрите! Покажи, Аким!»
На стол ставилась табуретка, и, будто подхваченный невидимыми крыльями, взлетал на нее Аким Джемилев, солист Ялтинского ансамбля восточного танца. Гремела лезгинка или хайтарма, и все взгляды устремлялись на пятачок, вознесенный над накрытым столом, где парил танцор. Так рассказывали об Акиме Джемилеве друзья.
В тот ресторан вместе с друзьями он заглядывал, когда требовались деньги: плата за выступления была нелишней при скромном актерском заработке. И вряд ли кто-то из тех, кто знал ребят, мог бы сказать, что они выбрали легкую жизнь. В ней были ежедневные многочасовые репетиции, выступления, поездки — до самой дальней деревни, до каждого колхоза, по всему Крыму: то на машине, то на лошадях, а то и пешком.
Чечетка на Малофонтанной
Из симферопольского клуба потребкооперации, который находился на улице Субхи, домой, на Малофонтанную, Аким обычно возвращался поздно вечером. Район считался неспокойным: посторонним тут не стоило ходить, когда темнело. «Ой, да это Акимчик, свой!» — расплывались в улыбке местные заводилы, догнавшие одинокого прохожего. Тут же, на ближайшей ступеньке или даже на пролетке, если знакомые оказывались на колесах, «накрывался стол» и отмечалась встреча. Акима часто просили «сбацать чечетку», и тогда он до самого дома двигался, отбивая степ, а сопровождающие спорили: собьется — не собьется.
«Отец рассказывал, что у него даже не было недругов, желающих с ним за что-то посчитаться, — вспоминает Эльдар, сын Акима Джемилева. — Хотя постоять за себя он мог, ощущалась в нем не только физическая сила, но и такая мощная уверенность в себе, которая могла остановить любого задиру».
Почему танцы? Ведь к 14 годам Аким Джемилев из деревни Кучук-Узень (нынешнее Малореченское, недавно там поставили памятный знак, посвященный знаменитому земляку) уже выбрал рабочую профессию. В Симферополе, куда переехала семья, он как раз и осваивал ее в фабрично-заводском училище. В танцевальной группе художественной самодеятельности клуба потребкооперации были точно такие же ребята и девчата: одни учились, другие работали. Но, видимо, настолько незаурядным был талант Акима, что просто не мог остаться незамеченным. К 18 годам он уже был солистом Государственного ансамбля танца Крыма, поехал в Москву, на фестиваль народного творчества, стал лауреатом.
«Кроме диплома, отец привез из Москвы награду — несколько отрезов ткани для театральных костюмов, — рассказывает Эльдар Джемилев. — Купить в Крыму такую ткань было очень трудно да и дорого, отец весьма дорожил костюмами, сшитыми из нее. Годы спустя, 18 мая 1944 г., когда в дом пришли военные, приказав собираться в дорогу, бабушка в первую очередь бросилась не за продуктами, не за документами или сбережениями — схватила те самые театральные костюмы и отцовский патефон. И удивительно, что ухитрилась сберечь их, не решилась продать даже в самые трудные времена».
Рядом с 9 граммами
Стройный пастух с тщательно отретушированного газетного снимка, кавказский джигит в черкеске, уличный торговец с озорным взглядом из спектакля «Аршин Мал Алан» — это все Аким Джемилев. А человек в военной форме и пилотке со звездочкой не образ, не новая роль. В этой форме артиллерист Аким Джемилев прошел Сталинград, Курско-Орловскую дугу, форсировал Днепр, освобождал Украину, Польшу, Чехословакию, Австрию. Каждый день мог для него стать последним: он видел, как гибли товарищи, сам не раз находился на волосок от смерти, его пытались убить — и он убивал. А после боя… танцевал. Никогда не отказывал, когда за ним приходили и просили «повеселить ребят».
Сообщение Совинформбюро о безоговорочной капитуляции фашистской Германии прозвучало в день рождения Акима Джемилева — 9 мая. Артиллериста Джемилева в августе 1945 г. политуправление отыскало быстро — каждой части было приказано сообщить об имеющихся певцах, музыкантах, танцорах. Хотя когда за Акимом пришли, приказав собраться и следовать за сопровождающими, он мог ожидать чего угодно. «В армии были концертные бригады, но в пражский театр Люцерна привезли и солдат, которые уже были известны в своих частях, прославились какими-то талантами, — объясняет Эльдар Джемилев. — Их закрыли в здании, объявили: готовится концерт, посвященный Победе, необходимо быстро поставить номера».
Об ответственности выступающим напоминать не приходилось, те прекрасно понимали, что оплошность или ошибка могут дорого стоить. Друг Акима Джемилева, талантливый танцор Николай Гудименко, участвовавший вместе с ним в том концерте, потом нередко вспоминал: «Не дай Бог поскользнуться, упасть — мы же рядом с девятью граммами танцевали!» И ведь еще со сцены успели разглядеть сидящих в первых рядах советских генералов, в том числе прославившегося своей жестокостью Льва Мехлиса. Видели и Шарля де Голля — будущего президента, а тогда председателя временного правительства Франции.
Хайтарма на стволе танка
Эльдар Джемилев бережно хранит программу концерта Победы, который прошел в Праге 18 сентября 1945 года. В нем указан русский и цыганский танцы, один из солистов — Аким Джемилев. Его же имя названо в числе балетмейстеров. «Концерт позже повторяли, и отец исполнял осетинскую лезгинку, ставил украинскую и красноармейскую пляски и сам тоже танцевал, — перечисляет Эльдар Джемилев. — Был в его репертуаре английский танец с тросточкой, от реквизита остался шапокляк — складной цилиндр, он долго у нас хранился…».
Тот памятный концерт Победы закончился около часа ночи, на улицу выплеснулась ликующая толпа. Театр был окружен танками, вдруг какой-то американский генерал вскочил на броню и… сделал стойку на руках. Тут же на землю полетел мундир советского генерала Соколова — тот забрался на башню, встал на руки и прошел так по стволу танка.
«Отец рассказывал, что стоял рядом, а как оказался на броне, сам понять не мог — вроде кто-то его туда толкнул. И вот взлетел на танк и прошел в танце по стволу — это была то ли хайтарма, то ли лезгинка, а может, несколько движений из разных танцев. У нас была фотография: площадь возле театра, освещенная лучами прожекторов, танк — и фигура танцора на стволе, один силуэт. Жаль, что снимок затерялся», — рассказывает Эльдар Джемилев.
От родных он к тому времени уже больше года не получал писем. Ходили неясные слухи, что семью вместе с остальными куда-то переселили, вот и оборвалась связь. О том, что произошло на самом деле, Аким Джемилев узнал только в 1946 году, когда его демобилизовали, собрали вместе с другими фронтовиками — крымскими татарами и велели следовать в Среднюю Азию. В Ташкенте, когда молоденький комендант потребовал сдать документы, а затем выдал предписание ехать в городок Янгиюль, сквозь зубы процедив, что отныне необходимо будет отмечаться в комендатуре, фронтовик потянулся к вещмешку, где был припрятан трофейный пистолет. Сдержался с трудом, от большой беды уберегла мысль, что от него зависит будущее семьи.
Нужно было жить. Нашлось место завклубом, потом — в театре плюс совместительство еще в одном клубе. «Нагружали» изготовлением праздничных лозунгов, Эльдар помнит, как помогал отцу растирать известь, которой потом выводили на кумаче огромные буквы.
Танцевать Аким Джемилев не прекращал, был в числе создателей крымскотатарского ансамбля песни и танца, который затем получил имя «Хайтарма» — любимого танца Акима Джемилева, которому как никому другому удавалось показать его простоту и изысканность. В последний раз он танцевал на своем юбилее, в 75 лет.
К тому времени Аким Джемилев вернулся в Крым, построил дом, посадил сад, увидел внука, стал постановщиком нескольких национальных танцев и удостоверился: есть кому продолжить дело, которому он посвятил всю жизнь. Не успел только поставить любимую свою Хайтарму в исполнении 40 пар, как танцевали ее в Крыму до войны. Наверняка он помнил каждое движение и себя на сцене — молодого, с широкой улыбкой и огоньком в глазах: «Ах, моя недоступная милая, как же можно не станцевать с таким парнем?».
Наталья ЯКИМОВА
Источник: http://1k.com.ua