По утверждению социологов, за последние полгода в российском обществе резко вырос градус… интернационализма. Новость совершенно неожиданная, учитывая, что много лет подряд в стране наблюдается прямо противоположная тенденция — рост ксенофобии и национальной нетерпимости.
На днях ВЦИОМ опубликовал результаты опроса, касающегося состояния национальных отношений в России. Согласно опросу, с тезисом: «Россия должна быть многонациональным государством, объединяющим разные народы» в мае 2014 года, когда проводилось исследование, согласились 57% опрошенных. В то время как в ноябре 2013 года подобного мнения придерживалось всего 44%.
На первый взгляд, явный парадокс. Как минимум два последних месяца большинство российских телеканалов и других СМИ просто захлебываются в ура-патриотическом угаре по поводу присоединения Крыма к России и «защиты русских» на Украине. В свою очередь опросы, касающиеся доверия россиян к политике российского руководства в отношении Украины демонстрируют небывало высокие показатели.
И в этой атмосфере опрос ВЦИОМ показывает значительный рост интернационализма. Как такое возможно? Ответов на этот вопрос, как минимум два.
Во-первых, изменение настроений россиян в сфере межнациональных отношений в очередной раз демонстрирует возможности тотальной государственной пропаганды. А она в течение полугода ежедневно и ежечасно по всем основным российским телеканалам, в газетах и интернете клеймила украинских «нацистов». Основной рефрен этой пропаганды состоял в том, что «мы с фашизмом воевали, а он рвется (пришел) к власти в соседней стране».
Конечно, любому информированному, думающему человеку, способному противостоять массовому психозу, ложь этого тезиса была понятна давно. Окончательно она развеялась, как дым, после президентских выборов в Украине, где два кандидата-националиста — Дмитрий Ярош и Олег Тягнибок в сумме набрали 1,8% поддержки.
Однако, как мы видим, «антифашистская» риторика возымела действие, и количество «интернационалистов» в России за каких-то полгода увеличилось аж на 13 процентов. Можно было бы, конечно, порадоваться этому факту, но сомнения в его истинности почему-то не оставляют.
В чем тут дело?
Смотрите. Уже много лет подряд все социологические опросы показывают, что лозунг «Россия — для русских» разделяется абсолютным большинством граждан страны. По результатам опроса «Левада-центра» в ноябре 2013 года его поддерживало 66% населения РФ. И вот через какие-то несколько месяцев значительная часть тех же самых россиян вдруг стала интернационалистами?
Очевидно, что тут дело не только в успехах пропаганды. Дело, вероятно, еще и в сути того специфического «интернационализма», который исповедует значительная часть российского общества.
Крым и, шире, украинские события в целом, вызвали в России к жизни особый тип позднесоветского «интернационализма», основную мысль которого, перефразируя Оруэлла, можно определить как «все народы равны, но некоторые равны более, чем другие».
Безусловно, так было не всегда. Знаменем и одной из главных идей Октябрьской революции 1917 года было освобождение. В том числе, освобождение народов от оков империй. В том числе, и в первую очередь, империи российской, как одной из самых реакционных и отсталых.
С момента победы Октября и до конца 1930-х годов в СССР доминировал классовый пролетарский интернационализм, который подразумевал, что трудящиеся разных стран и народов друг другу братья и между ними нет и не может быть неразрешимых противоречий. Все культурные и религиозные различия между ними — пережиток эксплуататорского общества, который будет преодолен с распространением народного образования и культуры.
Врагами же пролетариата являются представители не других народов, а эксплуататорских классов, если они, конечно, не разделяют этих и других коммунистических идей.
Многие народы на территории СССР в то время получили свою автономию и возможность использования и развития своего языка и культуры.
Однако эта политика во многом вызывала отторжение патриархальной, невежественной и полуобразованной массы, для которой интернациональные ценности были слишком большой абстракцией. Примерно с конца 1930-х годов советская национальная политика начинает быстро эволюционировать совершенно в другую сторону.
Слово «интернационализм», как и многие другие слова и символы революции, оставались в обиходе государственного аппарата, однако на деле они все больше использовались лишь для того, чтобы камуфлировать возрастающий имперский характер советской внешней и внутренней политики.
На практике внутри СССР этот ново-старый имперский «интернационализм» впервые проявился при массовой депортации немцев Поволжья и уничтожении немецкой автономной республики на берегах Волги в августе 1941 года, затем продолжился в 1944-45 годах массовыми депортациями крымских татар, чеченцев, ингушей, немцев из Восточной Пруссии.
Во внешней политике интернационализм советских добровольцев, участвовавших в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев, после Второй мировой все больше превращался в интернациональную лишь на словах риторику, прикрывавшую случаи военного вмешательства Советского Союза во внутренние дела других стран.
«Интернациональная помощь» СССР Венгрии в 1956 году, Чехословакии в 1968-м, Афганистану в 1979-1989 годах имела уже очень отдаленное отношение к пролетарскому интернационализму первых лет советской власти, фактически продолжая «интернациональные» имперские традиции дореволюционной России.
Сейчас такой позднесоветский «интернационализм» вновь востребован властью, и именно его рост и продемонстрировал опрос ВЦИОМ.
Подтверждением тому являются и другие цифры этого исследования. Согласно им, утверждение: «Россия — многонациональная страна, но русские, составляя большинство, должны иметь больше прав» пользуется самой большой популярностью именно среди сторонников КПРФ (прямой наследницы КПСС) — 34% опрошенных. Даже электорат записных националистов из ЛДПР демонстрирует по этому пункту несколько меньший энтузиазм (31%).
Еще меньше поддерживают эту идею те, кто привык голосовать за «Единую Россию» и «Справедливую Россию» — соответственно 24% и 20%. Среди сторонников непарламентских партий приверженцев русских националистов только 19%.
И наоборот. Именно сторонники непарламентских партий больше других поддерживают тезис: «Россия — общий дом многих народов. Все народы России должны обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких преимуществ». Тех, кто так считает в их среде 69%. Что, кстати, разбивает бытующее представление о них как об этнических экстремистах.
Александр Желенин