31 октября, скорее всего, пройдут местные выборы. Именно эту дату поддерживают многие политики, в том числе президент и спикер, альтернативу же ей никто не выдвигает. Осенние сроки выглядят неизбежными после оглашенного 22 июня решения КС о незаконности их проведения 27 марта 2011.
И как следует из слов Виктора Януковича и видных деятелей ПР, власть решительно настроена изменить избирательный закон. Самое важное предложение — избирать депутатов обл- гор- и райсоветов по смешанной системе 50% на 50%, как избиралась и Верховная Рада в 1998-2002 гг. Однако нужна ли такая система?
С одной стороны, действующая система — избрание всех депутатов по единым общеобластным (общегородским, общерайонным) партийным спискам — непопулярна в обществе из-за двух дефектов. Избиратель не знает, за кого именно он голосует, кроме первой пятерки списка, а депутаты не являются представителями конкретных территорий, из-за чего, в частности, избиратель не имеет «своего» депутата, к которому может обратиться за решением собственных проблем.
С другой — мажоритарная система эти проблемы снимает, но создает другие. При ней неизбежен подкуп избирателей, она подрывает партийную структуризацию. Формально независимый депутат легко меняет идейную ориентацию ради собственной выгоды. Об этих минусах сейчас подзабыли, но едва новую систему введут — вспомнят сразу и на свежем материале. А проблема закрытых списков также никуда не денется. Поскольку по ним будет избрана половина депутатов главных местных советов, ее будут щедро муссировать.
Ну и реакцию оппозиции предсказать легко: избирательная система возвращает страну в прошлое; мы ведь предупреждали, что Янукович вернет нам кучмизм — вот вам и доказательства. В этом случае аргументы многим покажутся убедительными, особенно после столкновения с негативом в ходе выборов. Тем более что эту систему и по тем же причинам осуждают и партнеры ПР по коалиции — коммунисты.
Однако местных депутатов избирать надо, хотя и получается, что все системы выборов неудовлетворительны. Просто порочный круг. Только этот круг рожден не объективными обстоятельствами, а тем, что в общественном сознании присутствуют лишь три избирательные системы — пропорциональная (в нынешнем виде), мажоритарная и смешанная (в виде механического соединения первых двух). Но на деле вариантов заметно больше, только о них упорно не хотят знать.
Оптимальная система
Кстати, то, что у нас именуется смешанной системой, по европейским понятиям таковой вовсе не является. Там подобная система обычно предполагает, что если половина депутатов партийные, а половина мажоритарщики, мандаты распределяются иначе, чем у нас.
Предположим, на выборах в представительный орган из 12 депутатов некая партия побеждает в 6 округах и набирает 50% голосов по спискам. Сколько мандатов она получит? Читатель думает — 9, а на самом деле 6. Это все, кто был избран по мажоритарке, независимо от их места в списке и вообще присутствия там. Потому что смешанная система предполагает: состав представительного органа соответствует результатам именно списочных выборов. А мажоритарная составляющая вводится для обеспечения территориального представительства и для персонификации предпочтений внутри партий.
Как такая система сработала бы у нас? Реальна ситуация, когда по большинству мажоритарных округов побеждают олигархи, представляющие свою карманную или диванную партию, а по спискам эти партии получают 1-2%. Как тогда делить мандаты?
Между тем существует оптимальный вариант. Речь идет о сохранении целиком пропорциональной системы, но с выбором всех депутатов в многомандатных округах по территориальным спискам. То есть территория города, в совет которого избираются 150 депутатов, делится, например, на 15 округов, откуда избираются по 10 депутатов, или 30 округов, откуда избираются по 5 депутатов, или на 10 округов по 10 депутатов и 10 по 5. Размер округов зависит от районирования города, и число избираемых в округе депутатов может быть разным, но не слишком большим — чтобы в бюллетене уместились данные обо всех кандидатах. Методы распределения мандатов на таких выборах разработаны еще в XIX веке, и практически применить их не сложно.
Подобная система показала свою эффективность в Европе, где по территориальным спискам избираются депутаты парламентов большинства государств, а также органов их региональной власти. В тех странах Европы, где выборы пропорциональные (а есть они на уровне парламента — полностью или частично — везде, кроме Великобритании и Франции), депутаты избираются по территориальным спискам даже в таких маленьких странах, как Исландия и Люксембург.
Такие выборы представляются оптимальной моделью для Украины по следующим причинам.
Во-первых, списки являются открытыми при полном сохранении партийного принципа и партийного духа выборов. Т.е. избиратель, как и у нас, голосует за партийную команду, но — как список партии по конкретной территории. Однако все кандидаты от каждой партии указаны в бюллетенях, т. е. избиратель знает, за кого именно он голосует. Люди из списка не могут укрыться за лидером и первой пятеркой. Иной вариант открытых списков при пропорциональной системе невозможен. Ведь если местные советы избирать по одному многомандатному округу, как делается сейчас, бюллетени с фамилиями всех кандидатов в горсовет приобретут огромный размер, а избиратель все равно не станет изучать списки из сотен фамилий.
Во-вторых, данная система решает вопрос территориального представительства. Каждый депутат будет представлять определенную территорию, а не половина депутатов, как предлагает ПР. Избиратели получат своих депутатов, и это повысит легитимность органов власти в глазах общества — нынешняя система согласно соцопросам не поддерживается.
Более того, такая модель должна быть выгодней для избирателя при решении своих проблем через депутатов, чем мажоритарка. Избиратель получает не одного представителя от округа, как до 2006-го, а нескольких. И если не решил его проблемы «регионал», он обращается к коммунисту или бютовцу или же другому «регионалу» (если закон не будет предписывать партиям, избиравшим несколько депутатов округа, официально делить территорию округа между собой). Т. е. создается здоровая конкуренция среди депутатов в масштабах округа.
В-третьих, при такой системе избирателю проще принять решение, поскольку бюллетеней у него меньше. Ведь из предлагаемого варианта следует, что у жителя крупного города будет 7 бюллетеней — по два для выборов в областной, городской и районный (там, где они есть) советы и один для выборов мэра (впрочем, после решения КС, вероятно, мэров придется избирать позже, чем местные советы). Глава АП Сергей Левочкин даже говорил о 9-11 бюллетенях, но такое количество возможно, только если выборы дополнятся местными референдумами. Предлагаемая система требует 4 бюллетеней. Сокращение числа бюллетеней упрощает подсчет голосов, а тем, кто собирается фальсифицировать выборы, сложнее рассчитывать на усталость членов комиссий.
В-четвертых, такая система стимулирует развитие партий на местном уровне. А значит, увеличивает надежды на то, что на Украине в конце концов появятся нормальные партии.
Кроме того, предлагаемая система имеет черту, которую нельзя расценить однозначно, но на Украине большинство расценят ее положительно. Она укрупняет представительство сильнейших партий, по крайней мере набравших 20% и более, в заметно большей степени, нежели система действующая. Степень укрупнения зависит от алгоритма распределения мандатов и от числа депутатов, избираемых по округу. Чем меньше число, тем больше укрупнение. При этом даже ликвидация процентного барьера этому укрупнению не воспрепятствовала бы. Она лишь создала бы символическое представительство нескольких малых партий за счет мандатов, которые имеют силы, получившие до 10-15%. Таким образом, система несколько увеличивает возможность получения одной политической силой большинства в совете.
Определенной проблемой при такой системе является лишь риск превращения этих выборов в квазимажоритарные. На мой взгляд, она преувеличена. А для радикального уменьшения такого риска есть простые технологии. Во-первых, не делать округа слишком маленькими (нужно избирать от каждого не 2-3 депутата, а не менее 5). Во-вторых, сохранять процентный барьер, при котором не превысившие его партии исключаются из распределения мандатов.
Впрочем, об отмене барьера у нас пока никто из серьезных политиков не говорит. Разумеется, было бы демократично, по-европейски, отменить его для объединений нацменьшинств, но в украинских условиях это вряд ли нужно. Компактно проживающие венгры, румыны, крымские татары все равно имеют все шансы получить достойное число своих представителей в органах власти. Зато такая лазейка привела бы к тому, что местные беспартийные олигархи объявляли бы себя кандидатом какого-либо приемлемого для масс меньшинства. Лучше белорусов. К ним-то у нас никаких фобий нет. Одни любят их как братьев-славян, а другие — за то что «не москали». Чтобы не считаться самозванцем, олигарху надо договориться с местным белорусским обществом, и это совсем несложно. Дешевле, чем прикормить свой микрорайон. Да и такой прикорм не проблема — в итоге даже 0,7% голосов гарантируют олигарху-«белорусу» место в горсовете, где заседают 150 депутатов.
А если без блоков: Тягнибок аплодирует, Юля не проигрывает
Еще одна идея «регионалов» — ликвидировать избирательные блоки. По сравнению с изменением системы выборов этот вопрос выглядит не столь важным. Однако в предложенной идее больше вреда, чем пользы. Есть государства, например Польша и Италия, которые устанавливают для блоков более высокий процент, чем для партий. И это заслуживает внимания. Но самих запретов нет ни в одной европейской стране.
Какие могут быть доводы в пользу запрета блоков с учетом украинской специфики? Серьезный аргумент только один — именные блоки снижают партийную составляющую партийных выборов. За популярной личностью может прятаться «диванная партия», родственники и массажисты данного политика и т. д. и т. п. Однако сомнительное качество многих кандидатов — это беда всей списочной модели в нынешнем виде, а не одних блоковых списков. А описанная выше система выборов, когда избиратель будет знать, за кого именно он голосует в предпочитаемой партии (блоке), должна полностью снять эту проблему.
Еще один аргумент против блоков связан с их гипотетической хрупкостью. 18 июня один из ведущих ораторов ПР в Раде Михаил Чечетов высказался по этому поводу так: «Если партия участвует в выборах, то несет ответственность за свои действия. А вот в блоке «Наша Украина — Народная самооборона» объединены 9 партий. Сшито одеяло из девяти кусков, и как только в парламент попали, нитки сгнили, а куски поплыли в разные стороны: один — под БЮТ поплыл, другой еще куда-то. А теперь кто отвечать будет? Некому, все чистенькие. Луценко в одной стороне, Кириленко — в другой, Матвиенко в третьей».
Однако на самом деле НУНС в парламенте раскололся не по партийным линиям. А внутри самих партий. Так, часть руховцев осталась с Тарасюком, часть ушла в проект «За Украину!». А больше всего раскол коснулся главной, цементирующей силы блока — ющенковской «Нашей Украины». Одни стали ориентироваться на Ющенко, другие на Вячеслава Кириленко, создавшего свою партию, третьи на Балогу, создавшего такую же партию еще раньше, четвертые — на Тимошенко, а две фигуры из первой пятерки на выборах-2007, Гриценко и Яценюк, организовали свои политические проекты. И при чем здесь блок? Если бы все они были избраны по отдельному партийному списку, то не было бы тех же конфликтов, порожденных сначала противоборством Ющенко и Тимошенко, а потом бесперспективностью Ющенко и поисками нунсовцев нового политического будущего.
Таким образом, ликвидация блоков ответственности не прибавит. Теперь посмотрим, как она отразилась бы на ведущих участниках местных выборов.
Если «регионалы» думают так ослабить Юлию Тимошенко, то они заблуждаются. Нынешние проблемы БЮТ связаны с нежеланием части бизнес-крыла быть в оппозиции, а не с внутриблоковыми трениями. Партийная верхушка как раз вполне управляема. И «Батьківщина» вполне может пойти партийным списком, включив в него представителей УСДП и ПРП как беспартийных (или же как новых членов партии). Такая технология была на парламентских выборах успешно опробована ПР с Кушнаревым и Богословской. И в случае запрета блоков она распространится еще больше.
Тимошенко от запрета блоков получит не меньше мест, чем получила бы. А кроме этих мандатов, она получит новый повод говорить о том, как нечестно с ней боролись, запрещая идти блоком, и именно этим запретом объяснять вероятные неудачи. И ее словам будут верить и часть наших избирателей, и зарубежные эксперты, как правило, не знающие наших политических тонкостей. Нужно ли ПР создавать ей такие поводы для пиара, не приобретая взамен ничего на выборах?
Коммунистам запрет блоков мешает реализовать перспективный политический проект объединения левых сил. Впрочем, учитывая неравновесность партнеров в этом блоке, особо КПУ не теряет. Да, «регионалам» выгодно ослабить своих партнеров. Но обществу невыгодна ни монополизация юго-востока одной политической силой, ни ослабление левого фланга.
Что же касается правого фланга, то запрет блоков добивает здесь остатки «НУНСа», укрепляя «Свободу». Тягнибоку надо будет сказать «дякую» «регионалам». Только нужны ли им его благодарность и его усиление?
Запрет блоков может мешать новым, сугубо местным, формально не политизированным проектам, различным «коммунальным фронтам» и т. д. Но опять-таки мешать не фатально. Если есть в городе сильный политик, относящийся к этой части спектра, то при системе, предлагаемой ПР, он все равно вытащит список. При системе, предложенной в данной статье, запрет блокирования несет несколько больше негативных последствий для таких сил. Остается открытым вопрос, выгодны ли ПР такие неполизитированные проекты? Ответ на него, видимо, зависит от региона. В базовых областях Партии регионов они могут отбирать голоса у нее, а в центре и на западе — у оппозиции. Но оказавшись в советах, такие проекты в большинстве случаев не будут стремиться конфликтовать с центральной властью, значит, ПР они, пожалуй, выгодны.
Впрочем, «регионалы» проще и грубее хотят решить вопрос союзной силы — посредством мажоритарщиков. Последние, несомненно, конфликтовать с ПР не будут. Поэтому вероятность выражения недоверия губернаторам облсоветами приблизится к нулю. Даже в Галичине. Напомню, что год-два назад Александр Волков (депутат ВР в 1998-2006 гг.) видел в мажоритарщиках архимедов рычаг украинской политики, способный даже вернуть Виктору Ющенко реальную власть всерьез и надолго. Остановка была за малым — Рада должна была ввести мажоритарную или даже смешанную систему и распуститься для новых выборов по этой системе. Или же можно было принять предложенную Ющенко конституцию с целиком мажоритарным сенатом. Но поскольку Рада не контролировалась президентом, такое было невозможным.
Позиции нового президента в ВР несравненно лучше, чем у Ющенко. Однако без поддержки коммунистов голосов для нового закона у ПР может не хватить.
Алексей ПОПОВ
2000.net.ua